Давным-давно жил был принц. И он был полным болваном. Это Себастьян понял, лишь когда пришло время платить по счетам… Или нет, не так. Сравнительно недавно, жил да был на свете молодой принц. Влюбленный в прекрасную девушку, которая согласилась выйти за него замуж. И, хотя она была вовсе не из знатного рода, король-отец и королева мать совсем не возражали против их брака. Лишь бы единственный сын был счастлив. Королевство у них было маленькое, и вопреки обыкновению, они не стремились его увеличить за счет династических браков. Довольствовались тем, что есть. Зато под защитой надежных гор, древних, как само время, да с прекрасными пейзажами, вроде цветущих благоухающих долин, вьющихся девичьими лентами горных рек и озер с водой такой чистой и прозрачной, что дно и рыбешек видно как на ладони.
Разве можно быть принцем такого королевства и быть несчастным? Как выяснилось, можно. Казалось, Себастьяну и Катарине, его молодой супруге, самой судьбой уготован счастливый конец. Из тех, что завершают старинные книги сказок, словами жили они долго и счастливо, да добра наживали, правили справедливо, и на что уж фантазии автора хватит. Словом, все было прекрасно, а потом, как и в прочих сказках, королевство Себастьяна посетила Напасть. Она была так ужасна и чудовищна, что принц еще долгое время вздрагивал по ночам, просыпаясь от кошмаров. Хотя встретился с ней лицом к лицу лишь единожды.
Что было делать принцу? Армия у его королевства была невелика. Все больше на горы неприступные рассчитывали, что туда никто не полезет. И расчет веками оправдывался, да не в этот раз. Как и всякий принц в его непростой ситуации Себастьян обратился за помощью к Великому Магу. К сожалению, в его королевстве жил всего-навсего один великий волшебник. По несчастному стечению обстоятельств, он был темным. Магия его была темна, как ночь. Лик его был мрачен и суров, а наряд представлял собой изрядно поношенное древнее рубище, как определила бы его матушка-королева. Хотя Себастьян признавал, что с некоторой натяжкой это вполне можно назвать когда-то в прошлом добротным плащом, прожженным многочисленными дырами, иссиня-черными в тон ему кожаными штанами и бархатным камзолом, прежде имевшим куда более опрятный вид. Даже остатки золотых нитей сохранились, что составляли в свое время, должно быть, удивительно красивый рисунок.
По традиции полагалось пасть колдуну в ноги, но этого Себастьян делать не стал. Он просто попросил о помощи. Колдун, что удивительно, ему не отказал. Не стал кочевряжиться и с Напастью разобрался в тот же день. Казалось бы, дальше жить поживать, добра с новоиспеченной супругой наживать, словом, как в сказке. Да только перед тем, как избавить королевство от Напасти, Великий Волшебник поставил условие. Вовсе не сказочное. Он потребовал первое дитя, что родится у принца и его молодой жены. Целый день до вечера Себастьян с его юной супругой кручинились, и отговорить пытались колдуна от столь ужасной цены и лестью умаслить сладкой и подкупить его старались всячески, да не вышло. Катарина, кстати, хоть это и не полагается новоиспеченным принцессам, к колдуну вместе с супругом отправилась. Как чувствовала неладное. Увы, требование колдуна осталось неизменным. К вечеру пришлось юной чете согласиться, а то от королевства остались бы рожки, да ножки.
С тех пор прошло девять месяцев…
-Давай обманем его! – предложила Катарина, наворачивавшая по супружеской спальне уже сотый круг.
К груди ее был крепко прижат спящий ребенок. Себастьяну оставалось лишь с горечью вздыхать, он тоже хотел взять на руки сына. От одной мысли, что вскоре предстоит отдать его колдуну, принцу хотелось разломать все вокруг, почище той злосчастной Напасти.
-Подменим дитя! – горячо предложила Катарина, прижав сына к себе еще крепче прежнего, хотя куда уж там.
Малыш во сне тихонько засопел, и на одно крошечное мгновение Себастьяну даже показалось, что это неплохая идея. Мало ли в королевстве сирот? Да и детей бывает, что относят в лес, хотя и процветает его королевство. А вот поди ж ты… находятся «лишние рты»! Себастьян сжал кулаки.
-Как увидишь то дитя и его не отдашь ведь, - проницательно заметил принц.
Он прекрасно знал Катарину. Она выросла в доме с семью младшими братьями и сестрами и привыкла заботиться о них всех. Нет, не отдаст. Да и Себастьян сам так поступить не сможет. Как потом жить, гадая, что чародей сделал с невинным ребенком?
-Ну, значит, не отдадим! – Катарина топнула по украшенному старинной мозаикой полу прелестной ножкой в расшитой золотом туфле. – Никого не отдадим ему! Вот и все! Предложим выбрать другую награду.
«А что? С Напастью-то чародей уже разобрался…», - с надеждой прикинул принц, но затем покачал головой.
-Ты же знаешь, попытки нарушить сделку с Великим Волшебником никогда хорошо не кончаются. Ни в одной исторической хронике. Да и в соседних землях тоже… Помнишь, что было, когда принц Альберт решил надурить своего придворного мага? А ведь это был светлый маг! Он его с пеленок знал!
-Н-да! – передернулась принцесса. – Бедняга Альберт, когда забывается, до сих пор иногда квакает…
Она с нежностью взглянула на личико спящего принца.
-Знаешь, а я не так уж и против поквакать с десяток-другой лет, - заметила Катарина.
Принц тяжело вздохнул.
-Я тоже. Но уверен, что наш чародей придумает что-то похуже. Гораздо хуже!
В королевской спальне повисла траурная тишина. До срока, назначенного колдуном, оставалось всего несколько долгих, томительных дней ожидания. А потом все решится… Зная несговорчивый характер колдуна, Себастьян подозревал, что отнюдь не наилучшим образом. Так оно и оказалось.
-И слушать ничего не хочу! – отрезал маг, когда принц и принцесса пришли в тенистую лесную рощу, где он назначил им встречу. – Мы договорились, отдавайте ребенка и точка!
Себастьян вскинулся. Он знал, что ничем хорошим не закончится попытка обмануть Великого Волшебника, но на кону было его дитя. Так что вместо того, чтобы вручить ему сына, принц вытащил из ножен меч и направил его острие на темного колдуна.
-Похвальная храбрость! – усмехнулся тот и взмахнул рукой.
Собственный меч, вдруг, изогнулся в руках Себастьана, обернувшись змеей. Прибывшие вместе с королевской четой стражники попятились в ужасе. А колдун тем временем преспокойно забрал ребенка у остолбеневшей принцессы. Вернее, попытался, но в последний момент, очнувшись, Катарина хваткой львицы вцепилась в пищащий сверток.
-Не советую! – злорадно оскалился колдун, сурово взглянув на принцессу. – Я отвадил Напасть от этих краев, но могу и вернуть все, как было, если вы желаете отменить нашу сделку!
Себастьян с Катариной замерли. Они оба прекрасно знали, что поступи так чародей, королевства не станет к следующему же вечеру. Дрожащими руками принцесса протянула волшебнику заветный сверток. В глазах ее стояли слезы. Колдун молча забрал малыша и уже развернулся к темной лесной чаще, чтобы скрыться там вместе с младенцем.
-Мы назвали его Балиант! – в отчаянии крикнул Себастьян, как будто данное имя могло защитить младенца от уготованной ему колдуном участи, какой бы ужасной она ни была.
-Балиант! – заламывая руки, вторила ему принцесса.
Ничего не ответив и даже не обернувшись, колдун ушел. А молодая чета осталась стоять на опушке леса, обнявшись. По щекам обоих текли слезы. Королевские стражи, наблюдавшие эту сцену, деликатно отвернулись. Некоторые украдкой терли глаза.
-Мы ведь найдем его? – с надеждой прошептала принцесса.
Себастьян промолчал в ответ. Врать он не умел и не любил, а сказать любимой правду не поворачивался язык. Это в сказках принцам и принцессам удается так извернуться, чтобы обдурить злобного колдуна. А в реальности им приходится платить по счетам. Дорого.
Глава первая, вовсе не сказочная.
Генрих с утра капризничал. Даже не так! Генрих вопил с самого утра не затыкаясь, что было бы позволительно трехмесячному младенцу, но уж никак не шестнадцатилетнему принцу!
-Что, значит, денег нет?! – вопило Его Высочество, оглашая весь дворец надрывными воплями. – В казне полным-полно золота, разве нет?! Тебе для единственного сына жалко?!
Изрядно устав выслушивать эти вопли по кругу в десятый раз, Себастьян растер виски, рано тронутые сединой. Больше всего ему хотелось забиться куда-нибудь за свой трон, где эти вопли его не достанут. А ведь на очереди еще Иззи… Младшая принцесса с самого утра добивалась аудиенции. Скорее всего, по той же причине, что и ее старший брат. Себастьяну пришлось недавно немного урезать содержание обоих, и вот тебе результат. Собственного сына хотелось придушить и отнюдь не в объятиях.
-В королевстве неурожай! – угрюмо отрезал король, надеясь, что хотя бы на этот раз сын его услышит. – Мы должны направить все средства на то, чтобы помочь своим подданным!
-А наставник говорит, что не такой уж и неурожай! Гораздо хуже бывало! – выложил свой незамысловатый козырь на стол принц. – Вот в год Великой Напасти…!
Побледневший король прервал его взмахом руки.
-Я не желаю обсуждать Великую Напасть! – проревел он громогласно на весь дворец.
Так, что содрогнулись стены, а вельможи и стражники, из тех, что постарше втянули головы в плечи. Никто и никогда не осмеливался в присутствии королевской четы заговорить о Напасти. Которая, согласно хроникам и досужим языкам, год от года становилась все более Великой и Ужасной. Каких только эпитетов не давали ей те, кто и в глаза той Напасти не видел… И ничем не платил за спокойствие от нее королевства.
Генри тоже побледнел. Он привык, что король куда более выдержан. Обычно из него можно было веревки вить, если попросить, как следует. Лучше всех это бесспорно удавалось Иззи. От матери она унаследовала шелковистую золотую гриву и чудного цвета изумрудные глаза, такие же, как у брата. А еще ум и ее проницательность, вкупе с очарованием. Все это было помножено на ласково-заискивающий голос: «Ну, можно, пап?» и король таял. Он позволял Иззи буквально все. Как, впрочем, и души не чаявшая в детях королева.
«Вот и выросли… оба. Не знающие отказа ни в чем!» - угрюмо и слегка запоздало подумал король, любуясь раскрасневшимся от возмущения отпрыском.
Как и сам Себастьян в юности, Генри был гибок и тонок. Будто тростинка. Но в случае Себастьяна за этим крылся стальной характер. Бывало, в возрасте Генриха он упражнялся с мечом целыми днями, чтобы трудом овладеть тем, что иным, по природе куда более одаренным давалось с легкостью. Генрих же талантами не блистал. Вернее, одним. Тратить деньги. Принц любил закатывать пышные приемы для своих приятелей.
-А вот Альберту отец на содержание выделил больше чуть ли не втрое! – решил зайти юный Генрих с другой стороны. – Это роняет престиж нашего королевства!
Себастьян не сдержал усмешки, взглянув в кристально честные глаза сына.
-Меня совершенно не волнуют ни Квакающий Король, ни его сынок! – отрезал он. – Я и так выделил тебе денег куда более чем достаточно! Поимей совесть! Люди скоро будут голодать, а ты тут балы закатываешь!
-Зато так мы покажем, что все в порядке! – выпрямился Генрих. – Посеем в людях это… уверенность!
«Не иначе Изабель мимо прошлась со своими советами!» - оценил Себастьян внезапную находчивость сына.
-Единственное, что сейчас нужно посеять нашим подданным – это зерно! – отрезал Себастьян, усевшись на свой трон, чтобы напомнить сыну, кто он все же такой. – И его надо на что-то купить у соседних государств! Так что марш к себе и не тревожь меня больше этим вопросом!
«Хотя бы до завтрашнего дня!» - мысленно добавил про себя король, величественно кивнув откланявшемуся сыну. Едва Генрих ушел, вероятнее всего жаловаться матери на несправедливость отца, как дверь тронного зала за ним приоткрылась и внутрь проскользнула Изабель. Она тряхнула золотистой гривой волос, которой позавидовал бы иной лев, и решительно приступила к делу. Как и ожидал Себастьян, принцесса была недовольна выделенным ей на ближайшие месяцы содержанием.
-Мне к балу надо новое платье купить! – настойчиво потребовала принцесса. – Что подумает Альберт?! Он ведь мой жених!
-Не припомню, чтобы мы обсуждали это с его отцом, - вяло отбивался Себастьян.
-А за кого мне еще выходить замуж?! – резонно пожала плечами практичная Изабель. – Их королевство к нам ближе всего. Важно установить добрые отношения с соседями, чтобы поддержали в случае войны. Или там… голода, наводнения…
«Пожалуй, она все-таки получит платье!» - не без удовольствия подумал Себастьян, любуясь распалившейся принцессой, которая придумала уже с сотню аргументов и довольно-таки убедительных.
Если бы недотепистый Генрих уродился хоть с десятой долей ее ума, за королевство Себ был бы спокоен! Но, увы, из двоих его детей гораздо умнее уродилась принцесса, которой, похоже, неизбежно предстояло однажды и правда выйти за принца Альберта. «Этот невзрачный лягушонок и моя дочь!..» - с недовольством подумал король, вспомнив суетливого и довольно робкого паренька с волосам цвета воронова крыла и вечно настороженным, слегка заискивающим взглядом. Поговаривали, что он тоже иногда квакает, как и отец, хотя сам Себастьян ни разу не слышал.
«Нет уж! Не бывать этому!» - решил про себя король, хотя, конечно, не имело такое решение силы. В конце концов, он знал, что в этом вопросе неизбежно доверится Изабель. Хоть принцесса была капризна и весьма избалованна, он слишком сильно ее любил, чтобы принуждать к браку против воли. Желает породниться с невзрачным лягушонком, так тому и быть…
«Не из двоих…!» - вдруг с ужасом подумал Себастьян, поняв, отчего вот уже несколько минут ему настолько не по себе. – «Троих!»
Как он мог даже допустить саму мысль о том, что их только двое: юные принц и принцесса?! Идеальное сочетание для королевства. Ни тебе соперничества за трон между мальчишками, да и девушка подрастает, которую однажды можно будет выгодно пристроить замуж, обеспечив прочный мир с соседним королевством…
«Их трое!» - убедившись, что остался в тронном зале совершенно один, король позволил себе закрыть лицо руками.
Подумать только, он ведь и, правда, позабыл об этом на пару мгновений! О сыне и жертве, что им с Катариной пришлось принести...
«У него будет день рождения через несколько дней!» - внезапно подумалось Себастьяну.
Первые годы Катарина настаивала на том, чтобы его отмечать. Хотя бы в кругу семьи, но потом младшие дети подросли, и Себастьян не захотел им рассказывать об участи старшего брата. Да и супруга не спешила этого делать. Так и повелось, что этот день они встречали без особых торжеств. Лишь в глазах другу друга видя отблески былой печали. Потухший костер из горечи и вины. Себастьян снова растер седые, с того самого проклятого дня виски, и отправился в покои жены.
-Послезавтра! – сказал он ей, тихонько обняв за плечи.
Послезавтра минет семнадцать лет со дня рождения старшего принца. И почти столько же с того дня, что они с ним не виделись.
-Думаешь, он еще жив? – спросила Катарина.
В ее голосе послышалась горечь.
-Нет, - честно сказал Себастьян, прижавшись к ней.
Он не мог больше врать ни себе ни ей. За спасение королевства они заплатили жизнью сына. Иначе как объяснить то, что Великий Волшебник ни разу не показался в королевстве вместе с ребенком? Один – да, бывало. Королевская чета напряженно собирала малейшие слухи о нем. Но вместе с малышом – никогда… Будто его и не было, рожденного прямо в этих покоях маленького принца…
Себастьян прижал свою королеву к себе, привычно кляня Напасть и свою слабость. Если бы он тогда одолел ее собственными силами, им не пришлось бы заключить эту чудовищную сделку! А в ее ушах до сих пор не стоял бы крик новорожденного…
-Давай отпразднуем? В последний раз? – неожиданно для самого себя предложил Себастьян.
В конце концов, какая подданным разница, в честь чего во дворце дадут салют? Пусть думают, что королевская чета справляет годовщину победы над Великой Напастью. Как там сказал Генрих, надо вселить в подданных уверенность?
-Давай, – тихо согласилась Катарина.
«В этот день мы снова расстанемся с ним. Вернее, с надеждой, что он вернется. Теперь уже навсегда!» - понял Себ. Дурацкие фейерверки – вот и все, что он мог сделать для сына…
Фейерверки Генриху и Изабель очень понравились. Принц и принцесса наблюдали за ними с балкона дворца в компании родителей. Внизу ликовала толпа: каждый запуск разноцветного фейерверка сопровождался восторженными криками допущенной на представление черни и столь же радостными возгласами именитых вельмож. Перед взрывающимся разноцветными огоньками в небесах чудом все были равны.
-Не понимаю, чем это отличается? – все-таки проворчал Генрих, хотя по лицу принца было видно, что представление ему нравится. – Почему я не должен тратить королевскую казну на приемы, а вам можно?!
-Во-первых, потому что мы: король и королева, - терпеливо объяснил Себастьян. – А, во-вторых, потому что фейерверки на складе дворца уже были. Я закупил их еще до проблем с урожаем, чтобы запустить на день рождение Иззи.
Принцесса восторженно оглянулась на родителей.
-Так это предназначалось мне?! – поразилась она. – А почему тогда… фейерверк запускают сейчас?
Себастьян с печалью посмотрел на желтые огоньки, вспыхивающие посреди потемневшей к ночи небесной синевы. Напасть была чем-то похожа… Изабель слишком умна, чтобы поверить в празднование избавления от Напасти. Сложно не заметить, что король и королева ненавидят любое упоминание о ней. Протянув руку, Себ машинально погладил дочку по голове, затем Генриха, который как раз надумал возмутиться, почему это фейерверк предназначался для сестры, а не для него самого. Ведь он принц, наследник и к тому же старше!
-Потому что.., - синхронно начали они с Катариной.
Одно взгляда в глаза супруги Себастьяну хватило, чтобы понять: она тоже собирается рассказать им, наконец, правду. Но не успели они этого сделать, как позади из королевской опочивальни раздалось громкое покашливание.
-Кхм! Гхм! Прошу прощения! – донесся до них знакомый премерзкий голос . – Надеюсь, что не слишком вас потревожил?
Обернувшись, Себастьян и Катарина обнаружили… стоящего посреди их спальни Великого Волшебника. Одет он был все в то же свое дырявое одеяние, а в руках держал сверток… Позади чародея стоял какой-то тип в точно такой же, как у него иссиня-черной грязной накидке, только целой. Должно быть, прислужник… Сердце Себастьяна замерло, пропустив удар. Он уставился на сверток, что держал в руках чародей, не в силах поверить увиденному.
-Неужели это возможно?! – потрясенно прошептала Катарина, как и он не сводившая глаз с синего, расшитого золотым королевским гербом, свертка в руках чародея.
Будь на ее месте настоящая принцесса или хотя бы дама из среды вельмож, она бы упала без чувств. Но Катарина лишь оперлась на подставленную руку мужа и сделала несколько шагов по направлению к чародею.
-Пришла пора вернуть вам то, что я забрал! – громогласно объявил чародей, а затем с издевательской ухмылкой развернул сверток.
Внутри ничего не было. Совершенно! Себастьян с болью и отчаянием смотрел на теплое одеяльце, в которое они завернули малыша, когда… Когда его отдали этому старику! Для чего мог понадобиться Великому Волшебнику младенец?! Себастьян провел не одну ночь без сна, гадая об участи маленького Балианта.
Королева порывисто прижала к груди протянутый колдуном сверток и взглянула ему в лицо с такой ненавистью, что даже он отшатнулся. Хотя, не дрогнув, предстал перед Напастью. Затем чародей сделал жест своему помощнику.
-Балиант! – сказал он. – Поздоровайся, наконец, с родителями! Что ты стоишь столбом? Это, по меньшей мере, не вежливо!
Повинуясь его приказу, прислужник чародея легким движением руки сбросил с головы свободный капюшон, почти полностью скрывавший его лицо. Перед оторопевшим Себом предстала его копия, семнадцати лет от роду. Темноволосый смешливый паренек, разве что в плечах пошире чуток. Такой же зеленоглазый, как брат с сестрой.
-Привет! – жизнерадостно произнес парнишка, которого чародей назвал Балиантом. – Кажется, я ваш сын и ваш старший брат!
-Че-го?! Кто-о?! – возмущенно протянул из-за спины короля Генрих. – Какой еще «старший брат»?!
Себастьян обернулся на детей и супругу. Вот теперь уж точно белая, как полотно Катарина едва держалась на ногах. Пошатнувшись на каблуках, она буквально рухнула вперед, чтобы заключить сына в объятия. К счастью, Балиант, или самозванец, которого привел чародей, бережно ее поддержал.
-Это и правда ты, мой малыш?! – воскликнула королева, всматриваясь в лицо юноши.
-Глаза нашего сына были серые, - охрипло выдавил Себ, не решаясь высвободить королеву из объятий этого странного паренька. – Не зеленые.
-Поменялись с возрастом! – отмахнулся чародей. – Обычное дело!
«Точно! У Генриха и Иззи тоже было так!» - вспомнил король, настороженно глядя на сына.
«Предполагаемого сына!!» - строго поправил он про себя.
Как назло на улице за окном как раз в этот момент грохнул фейерверк.
-Ух, ты! Как красиво! У меня как раз день рождения сегодня! – жизнерадостно произнес Балиант, высвободившись из объятий матери и бросившись к окну. – А что празднуете?
-Освобождение от Великой Напасти! – высокомерно заявил Генрих, недружелюбно рассматривая внезапно возникшего из ниоткуда конкурента за престол.
-Видимо, твой день рождения, - задумчиво проговорила Изабель, поочередно одарив обоих родителей пристальным взглядом.
-Дети, нам надо поговорить! – обреченно вздохнула взявшая себя в руки королева.
-Наедине! – Себастьян с ненавистью сверкнул глазами на чародея.
-О, я уже ухожу! – нахально заявил тот, отвесив королевской чете легкий издевательский поклон, так, что его длинные седые лохмы свесились, чуть ли не до пола. – Балиант, веди себя хорошо. И постарайся не спалить весь дворец!
-Хорошо, наставник! – беспечно откликнулся юноша.
Себастьяну показалось, что в его сердце всадили острый нож. Хоть он и не верил еще до конца, что перед ними действительно настоящий принц, но… Видеть теплую улыбку, которой одарил Великого Волшебника паренек, было невыносимо!
