Начало истории вы можете прочитать в романе "Мой грех". Переходите по ссылке
https://bookriver.ru/book/karina-svetlaya-moi-grekh
Рома не находил себе места. Он метался по гостиничному номеру, как загнанный зверь, издавая странные звуки, похожие не то на стоны, не то на тихий рёв. Соня, поджав ноги, сидела на кровати и с тихим ужасом наблюдала за мужем. Ничто в нём не напоминало тихого, доброго, спокойного Романа, с которым она была вместе уже больше года. А у Ромы словно мир перевернулся, как песочные часы, начав отсчитывать новое время, в котором всё было не так. Ни молодая жена, ни очарование греческого курорта не могли изгнать из его головы впечатление от отвратительной сцены стриптизёрши-Жизели.
- Этого не может быть… Я должен что-то сделать, - без конца твердил он.
- Да что ты сделаешь?! – отчаявшись утешить мужа, восклицала Софья, - Юля твоя в далёком прошлом. У неё теперь другая жизнь. И у тебя тоже. Тебе оно вообще надо?
Рома остановился и с возмущением взглянул на жену.
- Ты совсем уже? Ты видела, что она творит? Юлька погубит себя окончательно. Она погибнет! Я не могу этого допустить. Я не прощу себе никогда.
Соня сощурила глаза, и Роме сделалось не по себе. Сейчас она была совсем другой. Он смотрел и не узнавал открытую, добрую, обаятельную Соню, которую он полюбил.
- Ты каждую проститутку будешь спасать? – холодно спросила она.
Рома бросился на кровать и схватил девушку за плечи.
- Юля не каждая! – заорал он, тряся жену за плечи, - Я любил её! Больше жизни любил! И она… - он вдруг замер, заставляя себя произнести эти слова, - И она моя сестра.
Он отпустил Соню, отвернулся к ней спиной и обхватил голову руками.
- Разве брат не должен спасти свою сестру? – тихо вымолвил он.
Соня раздражённо передёрнула плечами, махнула рукой и спрыгнула с кровати.
- Ой, да делай ты что хочешь. Я в душ и спать. Сходили, блин, отдохнуть.
Рома услышал, как хлопнула дверь и зашумела вода. Впервые за последнее время у него не появилось желание составить Соне компанию в душе, впервые он не представлял во всех красках, как струятся по её обнажённому телу потоки воды, а перед его мысленным взором до сих пор стояла хрупкая, словно озябшая, маленькая Джульетта, открытая алчущими взглядам похотливых волков. «Юлька… Моя Юлька… - думал он, - Как же так? Я же был уверен, что у тебя всё хорошо, а ты… Какие мы все идиоты!»
Соня вернулась, демонстративно сбросила с тела махровое полотенце. Роман даже не обернулся. Он стоял у окна и наблюдал, как над морем светлеет горизонт, и первые лучи солнца дарят едва заметную, совсем призрачную, надежду, что всё ещё можно исправить.
Молодой человек так и не смог заснуть. Не раздеваясь, он лёг на кровать, прикрыл глаза и продолжал думать о Юле. Рядом посапывала Соня. Такая красивая, такая близкая, такая земная. Рома покосился на жену. Пожалуй, слишком земная.
Рома осторожно встал. Тихо, чтобы не разбудить Софью, умылся. Холодная вода чуть привела его в чувство. После бессонной ночи голова гудела, но спать не хотелось. Молодой человек вышел из номера, спустился вниз и медленно побрёл по набережной к бару «Олива». Ему попадались навстречу подгулявшие туристы, парочки, встречающие рассвет, счастливые собаки, которым достались остатки человеческой ресторанной еды. Роме стало прохладно, он пожалел, что не взял с собой куртку. Улыбнувшись, он подумал о тёплой, уютной Соне под воздушным одеялом. И, как вспышка молнии – лицо Юли. Её внимательный, осуждающий взгляд, скорбно опущенные уголки губ, трагически заломленные тонкие руки.
Ему повезло. Плотный мужчина закрывал на замок деревянную дверь бара.
- Excuse me, please, I need to see Julia, - попросил Роман, не сильно надеясь на успех.
Кто этот толстяк? Хозяин? А если просто администратор? Или главный официант? Откуда ему знать, где найти Юльку.
- I'm sorry, sir, I can't help you.
Ну что ж… По крайней мере, мужчина был вежлив. Роман решил не сдаваться.
- Please... I'm her brother.
Толстяк перестал возиться с дверью, обернулся и, нахмурившись, взглянул на молодого человека.
- You're a bad brother. Why is your sister here?
Рома сам не понял, как так получилось, что по его щекам заструились слёзы. Наверное, он просто устал. Слишком сложная выдалась ночка. Ещё не хватало разнюниться перед этим незнакомым мужиком. Роман поспешно ладонью вытер лицо.
- She ran away from home. Angry at parents.
Похоже, случайно прорвавшиеся эмоции Романа возымели своё действие. Толстяк ободряюще похлопал его по плечу.
- She quit. Right after the evening show. But maybe you'll find her at home. Write down the address.
Рома не мог поверить своей удаче. Пальцы не слушались, промахиваясь мимо букв на экране смартфона. Оказалось, это на окраине города. Полусонный таксист пытался что-то спрашивать на ломаном русском. Роман рассеянно улыбался, невпопад кивая, подозревая, что создаёт впечатление пьяного или под кайфом.
Ещё за дверью он услышал громкие возгласы на английском. Роман не разобрал слов, слыша только повторяющееся «Julia, stop». Что ж, значит, он не ошибся. Юля здесь. Он постучал сначала осторожно. А когда не получил ответа, забарабанил, что было мочи. Дверь распахнулась, и перед его взором предстала всклокоченная мулатка в трусиках и короткой футболке. Ничуть не смущаясь своего полуголого вида, она выругалась:
- What the fuck!
- И вам здравствуйте, - пробормотал Роман.
- Julia, this is for you! – закричала мулатка и отошла в сторону.
Не дожидаясь более гостеприимного приглашения, Роман шагнул внутрь. Ему сразу бросился в глаза беспорядок, разбросанные вещи, а ещё балетный станок у стены и лежащие под ним пуанты. Последние сомнения исчезли. Он не ошибся.
- Юля! – громко позвал он, но девушка уже неслась к нему навстречу, словно фурия.
Она налетела на него, и Рома тут же ошалел от града ударов маленьких, но крепких, кулачков. Вместо того, чтобы уклоняться, он широко распахнул руки и заключил Юлю в объятия. Он знал, что прежняя Юля ещё какое-то время побушевала бы, но потом размякла и затихла. Но теперешняя, новая, Юля была Роману незнакома. Она выскользнула из его рук, как угорь, и отскочила на пару метров назад.
Мулатка, прислонившись плечом к стене, скептически взирала на их борьбу.
- Really crazy, - хмыкнула она, покачав кудрявой головой, и исчезла за дверью комнаты.
- Юляшка, что с тобой? – ласково проговорил Роман, будто приманивал дикого зверька.
Юля заметалась по комнате, хватая вещи и сбрасывая их в большую холщовую сумку.
- Какого фига ты припёрся?! – эмоционально приговаривала она, - Зачем ты здесь? Тебя отец послал? Или мама? Это моя жизнь! Вы опять всё портите!!!
- Да прекрати ты носиться, как ошпаренная! – прикрикнул на Юлю Роман, - Поговорить хоть можно нормально?!
Юля остановилась посередине комнаты и уставилась на Рому.
- О чём поговорить? Я уже всё сказала, когда уезжала.
- Мы с тобой, кажется, вполне нормально попрощались. Чего ты сейчас истеришь?
Юля подошла к станку, подняла с пола пуанты и бросила их в сумку к остальным вещам.
- Вот именно. Попрощались. И я надеялась, что навсегда.
Из соседней комнаты показалась смуглая голова.
- Hey, crazy people! Go outside! Let me sleep!
- I'm sorry, Ginny. We're already leaving. – отозвалась Юля, вытащила из сумки просторные спортивные штаны, натянула их поверх пижамных шорт и, направившись к выходу, потянула Рому за край футболки. – В самом деле, пошли отсюда. Она устала, а я не дала ей поспать.
Рома обрадовался, что Юля обрела способность мыслить здраво. Он молча последовал за девушкой. Они спустились по лестнице, но, не сговариваясь, пошли дальше, миновав внутренний дворик, оказались на узкой пустынной улочке, а затем двинулись вниз, где между домами искрилось лазурью море. По дороге они не говорили. Юля шла чуть впереди, а Рома пытался угадать в этих плавных движениях бёдер, расслабленности округлившихся плеч, небрежных жестах рук, которыми она поправляла распущенные волосы, свою угловатую, собранную, серьёзную Юльку. Получалось плохо. За полтора года полуподросток Юля превратилась в стриптизёршу Джулию. И образ Жизели ничуть не помогал сгладить впечатление – напротив, своей абсурдностью контрастировал, выделялся среди других, заставляя врезаться в память, как дурной сон. Роме не нравилось это преображение. Он хотел снова видеть свою Юляшку-неваляшку: романтичную, наивную и такую сильную внутри. А сейчас сквозь показную сексуальную браваду просвечивала сломленная, увядшая душа.
Они оказались на самом краю променада. Здесь не громоздились стена к стене бары и ночные клубы, зато пляж окутывал девственной рассветной чистотой. Слева нависала скала, из которой, мужественно пробив себе дорогу, росли корявые сосенки, пучки травы и жёлтые цветы. А внизу волны набегали на берег, приглашая подойти ближе, послушать их доверительный шёпот, ощутить их прохладу в полном уединении. Словно поняв морской прибой, Юля предложила:
- Спустимся вниз?
Они уселись рядом на мелкую гальку, избегая смотреть друг на друга. Оба вперили взгляд в горизонт, где вода окрашивалась нежными оттенками розового, сиреневого и лазурного.
- Так почему ты здесь? – первой нарушила молчание Юля.
- Приехал в свадебное путешествие… С женой.
Юля горько усмехнулась.
- Не долго мучилась старушка.
- Полтора года прошло вообще-то. – Рома повернулся к девушке. - Прикажешь, в монастырь идти?
Юля сгребла горсть камешков и принялась методично швырять их в сторону моря.
- А меня, кажется, до конца так и не отпустило.
- Юль, это неправильно. Мы не можем быть вместе.
- Знаю, - Юля теперь была спокойна и рассудительна, - Только мне не становится от этого легче. Я часто думаю о нас. О том, кто виноват, что так получилось. Поначалу я винила всех: тебя, твою маму, моего отца… Но больше всех я винила себя. Более того – ненавидела. Мне казалось, я тону в зловонной грязи, из которой никогда не выбраться. Ром, как отмыться от греха, который мы совершили? Ты знаешь?
Рома пожал плечами.
- Я просто не думаю об этом, да и всё. Мы же не знали.
- А я не могу не думать. Вернее, сейчас, наверное, уже иногда удаётся, а тогда совсем не могла. – Юля разом бросила все оставшиеся камни и отряхнула ладони. – Я думала, если ещё глубже влезть в это дерьмо, то получится окончательно уничтожить себя прежнюю. А, как говорится, нет тела, нет дела.
- Ты поэтому уехала сюда?
Юля кивнула.
- Мы недальновидные, равнодушные придурки. - Рома упёрся лбом в скрещённые на коленях руки. - Мы все убедили себя, что с тобой всё нормально. И я, и твой отец. Только мама твоя… - Роман замялся, не зная, стоит ли раскрывать Юле всю правду.
Девушка встрепенулась.
- Мама? Что с ней?
- Она чувствовала, что с тобой что-то не так, - уклончиво ответил Рома.
Юля грустно улыбнулась.
- Материнское сердце не обманешь…
Она встала, грациозной походкой приблизилась к прибою, шагнула в воду, намочив край своих спортивных штанов. Рома наблюдал за ней, ощущая, как соскучился по славной, милой Юльке. Даже сейчас, с чужими манерами, странными движениями, она напоминала Джульетту, некогда похитившую его сердце.
Юля красиво повернулась на песке, замерла на полупальцах, подняв руки в третью позицию.
- Ты всё такая же, - Рома склонил голову, щурясь под лучами показавшегося из-за горизонта солнца, не в силах оторвать глаз от изящного силуэта.
Юля подпрыгнула и с громким шлепком приземлилась в воду на полную стопу. Брызги окатили её до самой головы.
- Ты не знаешь. Ничего не знаешь. – Она принялась ходить туда-сюда вдоль прибоя, торопливой скороговоркой рассказывая о себе, будто боясь передумать. - Меня и ещё нескольких девушек в аэропорту встретил какой-то парень. Моё чувство самосохранения спало глубоким сном. Мне было абсолютно пофиг, что со мной будет. Он привёл нас в дом, где мы оставили вещи, а потом развёз по разным заведениям. Я попала в совершенный гадюшник, но мне было по барабану. Джинни и сейчас там работает. Я хозяину не понравилась. Я слышала, как он говорил этому парню, что я плоская, мелкая и слишком зажатая. Джинни взяла меня под своё крыло. Она научила меня работать на пилоне, это оказалось совсем не трудно. Я и работала. Как они все. Крутилась, извивалась, раздвигала ноги и отклянчивала задницу. А потом меня увидел Влазис.
- Это тот толстый грек?
- Ага. Владелец «Оливы». Трудно поверить, но он завзятый балетоман. Он сразу распознал, откуда моя школа, и взял к себе. Отвалил за меня кучу бабла. Наверное, прежняя Юлька-балеринка, сочла бы кощунственным образ Жизели на сцене стриптиз-клуба. Но на тот момент мне это показалось забавным. Этакий чёрный юмор. Он заказал для меня костюм, пуанты, даже станок припёр в комнату, которую мы стали снимать на пару с Джинни. В первый вечер публика ревела от восторга. Прикинь? Практически как я мечтала! Моя Жизель покоряет публику. Что называется, бойся своих желаний.
Юля зло расхохоталась, и Рома испугался, что у неё опять начнётся истерика.
- На самом деле это было красиво, - робко заметил он. - Особенно в начале. И очень неожиданно.
Юля вернулась к нему, плюхнулась рядом, поёрзав, стянула с себя штаны и принялась выжимать их. Рома наблюдал, как вода капает на камни, окрашивая их в тёмный цвет, и ему казалось, что это кровь вытекает из израненного Юлиного сердца.
- А дальше – больше. Некоторые стали ходить специально на меня. Можешь гордиться своей Юляшкой-неваляшкой.
Девушка дерзко вскинула голову, вызывающе глядя на Рому. Навязчивый, неловкий вопрос так и рвался с его уст.
- Ты… спала с ними?
Губы Юли расползлись в самодовольной ухмылке, словно ей доставляло удовольствие всё откровеннее раскрывать глубину своего падения.
- Они хорошо платили.
Рома поморщился, как будто ощутил физическую боль. Он опустился на спину и прикрыл глаза. А Юля продолжала говорить, не жалея его чувств.
- Это не страшно, и даже не противно. Я ведь словно умерла. А мёртвым не бывает противно. Знаешь, сколько их, этих мужиков, которым в кайф отыметь чистое воздушное создание? Они называли меня феей и эльфом, иногда мотыльком, кормили фруктами и осыпали цветами. Почему ты не отвечаешь? – Она легла рядом. - Тебе мерзко? Правильно. Потому что я это заслужила. Я спала с собственным братом. Грязная, падшая тварь. Зато теперь мне всё позволено. Хочешь меня ещё раз? Могу дать по старой дружбе. Мне уже фиолетово, брат ты мне или кто.
- Давай ты замолчишь, а? – опустошённый Юлиными откровениями почти безразлично попросил Роман, - Я всё понял. Достаточно подробностей.
- Ну как хочешь, - спокойно отозвалась Юля и спросила, как ни в чём ни бывало, - Как там мои?
Рома повернулся на бок. Он хотел видеть Юлино лицо, когда он будет рассказывать о том, что произошло.
- Юль, всё трудно.
- Значит всё-таки что-то с мамой? – Юля взглянула на него своими почти чёрными глазами.
- И с ней тоже.
- Господи, - Рома заметил, как побледнели её щёки.
- Твоя мама не выдержала того, что с тобой случилось. Мы-то считали, что тебе просто надо побыть одной, а она… Она упрекала отца, меня, мою маму… А потом… - Роме было трудно говорить, - А потом она попыталась убить нас.
Юля резко села. Глаза её были полны ужаса.
- Да ладно?! Что с ней?
- Она в психиатрической клинике. Её признали невменяемой, и отец настоял, чтобы устроить её в частную лечебницу.
- Какой кошмар, - Юля закрыла лицо руками, - Ещё и это. Мне нет прощения.
- Юль, ты во всём будешь винить себя? – Роман осторожно обнял девушку за плечи, - Это очень самонадеянно, ты не находишь?
- Умеешь ты утешить, - всхлипнула она. – А папа?
- С ним всё хорошо. Теперь. – Рома уже боялся вываливать всю правду, но, рассказать надо было. - Он был ранен. Много времени провёл в инвалидном кресле. Но сейчас потихоньку начал вставать на ноги. Шаг за шагом, с ходунками, но прогресс есть.
Юля с шумом выдохнула воздух.
- Поехали домой, Юль, - Рома взлохматил её длинные волосы, - Знаешь, как папа будет рад?
- Ты называешь папой моего отца, - задумчиво заметила Юля, - Так странно… Хотя… Он ведь и твой отец тоже…
И тут Юля заплакала. Горько и безутешно, но Роман чувствовал, что это очищающие слёзы. С ними Юлю покидала боль, вина, ненависть, злость. Рома не мешал ей. Пусть плачет, сколько ей вздумается. Куда им торопиться? Юля рыдала, не сдерживаясь, громко всхлипывая, вытирая лицо футболкой. А потом вдруг встала.
- Я пойду, - в нос произнесла она, надевая чуть подсохшие штаны и босоножки.
- Ты куда, разве мы договорили? – Рома ужасно испугался, что она вновь исчезнет в своём порочном мареве.
- Мне надо подумать.
- Постой, - Рома схватил её за руку, - Не убегай так. Не пропадай больше, пожалуйста. Мы это просто не выдержим.
- Не рассказывай ему, ладно? – буркнула Юля.
- Кому? А, папе? Не буду, - пообещал Рома. – Его телефон не изменился. Ты его помнишь?
Юля кивнула и побежала к лестнице, ведущей к пляжу. Рома растерянно смотрел ей вслед. Не так он представлял их встречу, но сейчас хотя бы узнал всё, как бы горько это ни было.