***

Безлунной ночью пробралась она к дверям больницы. В руках её попискивал маленький комочек. «Бесовское отродье», - с ненавистью пробормотала женщина, положила свёрток на порог больницы и быстро двинулась прочь. За воротами она остановилась и зашептала… Охранник в будке у ворот вздрогнул, словно опомнившись… Дежурная сестра в отделении на первом этаже почувствовала неодолимое желание курить. «Эх, ведь бросила почти», - с досадой подумала она, ругая себя за слабость, но ноги сами вели её на крыльцо. Женщина у ворот сильно укусила себя за палец, и, словно почувствовав боль, отчаянно заплакал ребёнок… Женщина видела, как из двери вышла медсестра, услышав крик малыша, засуетилась, бросилась к нему, взяла на руки, унесла внутрь. Потом она выбежала снова и бросилась к охраннику:

- Кто приходил?!!! Говори же!!!

- Да не знаю я. Клянусь, не спал ни секундочки, но никого не видел, - хлопая осоловелыми глазами, уверял тот.

- Откуда ж ребёнок-то взялся? Не с неба же упал, - пожала плечами медсестра и вздохнула, - Эх, бывают же такие мамаши – ведьмы. А мамаша-ведьма стояла совсем рядом, защищённая от посторонних глаз заговором невидимости, и продолжала с ненавистью шептать: «Бесовское отродье».

***

«Смотрите, мамочка, кто?» - требовательный голос заставил её открыть глаза. Обессиленное муками тело отказывалось повиноваться, но губы невольно дрогнули в подобии улыбки и чуть слышно прошептали: «Девочка». Вот так. Столько лет борьбы, лечения, унизительных процедур, и вот розовое кричащее существо на руках у акушерки принадлежит ей, самой счастливой маме на свете. Надо же – ни деньги, ни работа, ни друзья, ни любовь мужчин – ничто не могло наполнить её душу чувством такого всепоглощающего счастья. Это удалось лишь маленькой девочке, ознаменовавшей своё появление на свет звонким криком.

***

«Мы сделали всё, что могли…» - слова врача не укладывались в голове. Неужели его любимой, его ненаглядной красавицы-жены больше нет? Четыре дня он не ел, не спал, не в силах понять, почему нельзя было оставить рядом с ним их обеих. С какой радостью он отвез её в роддом, ожидая, что уже вечером услышит счастливое: «У нас девочка!». Но часы шли и шли, а заветных слов всё не было. Вместо них оказались совсем другие… страшные… «Мы сделали всё, что могли…» Дальше он слышал лишь обрывки, будучи не в силах вдаваться в детали: «трудные роды», «кровотечение», «поперечное положение», «кесарево сечение», «кома»… А потом эти жуткие четыре дня апатии.. Почти безразлично он принял из рук какой-то женщины в белом халате завёрнутое в одеяло тельце… приподнял уголок… На него взглянули ясные, так непохожие на младенческие, глаза, в которых, казалось, была заключена вся мудрость мира. И тогда он понял, что готов отдать всё за этот взгляд, словно его любовь послала ему последний привет, уходя в мир иной…