Многолюдная толпа сновала между рядами ярмарочных лавок, с высоты похожих на радужную сетку. Такую использовали в имперской Академии Стихий в период соревнований между факультетами, расставляя студентов в выпавшие при жеребьёвке ячейки и затем «зацикливая» некоторые из них для создания подпространства для спарринга. Кто из противников первым терял контроль над иномирцем или обесточивался — считался проигравшим.

Но не будем о грустном.

Наступили каникулы!

Жители имперской столицы и просто счастливые студенты готовились к яркому празднику начала весны. К магическому знамению, несущему светлые пророчества. Те с небес спускались раз в одиннадцать лет, когда наступал год тринадцати месяцев. В этот особенный «лишний» месяц, вернее в три его срединных дня, для всех желающих открывалась галерея «Амирья». В ней хранились редчайшие и необычные полотна магов-художников. Мастера магической кисти в древние времена воссоздали явившиеся им в медитациях далёкие необычные миры и оставили в картинах заклинания, с помощью которых можно было их посещать.

В обычные годы в столице главенствовала галерея «Явак», где выставлялись оригинальные, но во многом привычные картины именитых магических умельцев. На них изображались миры магические, во многом похожие на знакомый для местных и гостей, или миры безмагов, но вполне «земные». За довольно высокую плату человек мог пожить внутри выбранного полотна, на время или навсегда сбежав от реалий знакомого мира.

Только во все времена людей больше привлекало неизведанное.

Все с благоговением ждали открытия именно галереи «Амирья». Лишь на выставленных в ней полотнах были отражены по-настоящему необычные для представителей измерения Аяхас миры. Так на некоторых картинах завораживали высокие жилые дома с горящими в ночи окнами (представители магического мира не понимали, как можно возвести что-то настолько громоздкое и разместить внутри множество людей). Или вселяла внутренний трепет космическая бескрайность, по которой странствовали стальные птицы, оснащённые испепеляющим светом, так похожим на знакомые им силы именитых магов. Правда маги эти никогда не взмывали к звёздам, а живущие за морем люди техно-мира и подавно «пустили корни», игнорируя сферы небес.

Оттого и притягивали обитателей империи картины галереи «Амирья» намного сильнее полотен галереи «Явак», даже если большинство могло позволить себе лишь мгновение в окружение неизведанного и чудного.

— Я поднакопила денег! — воодушевлённо воскликнула темноволосая девушка, тяня за собой светловолосую подругу, до самого носа закутанную в большой шарф.

Пусть миновала календарная зима, но до сих пор пронизывал ледяной ветер, а вдоль укатанной дороги высились снежные сугробы.

Глянув на приближающееся здание с вывеской «Галерея Амирья», Кари вонзила каблуки ботинок в утоптанный снег.

— Не хочу! — запротестовала. — Это твоя мечта! Сунуться в горнило огненное!

— У меня денег немного, — словно не слыша, бормотала подруга. — Хватит на несколько месяцев, но не всю жизнь. Представляешь, мы проведём каникулы в другом мире! И не просто в другом, а из полотен «Амирья»!

— У тебя одно на уме, — продолжала возражать блондинка, невольно переступая порог галереи под немереным прессингом подруги. Если Мара что вбивала в свою упрямую голову, эту «светлую» мысль оттуда ничем не вытравить.

— Я с десяти лет ждала, когда этот год наступит!

— Зато я не ждала, — буркнула Кари.

— Мой тебе подарок, — мило улыбнулась Мара.

Лучше бы она этого не делала. Подобные «улыбки» всегда плохо заканчивались. Для Кари. Хотела она или нет — оказывалась втянута во все великие задумки огненного урагана проблем. На первом курсе в Академии Стихий, почти сразу после распределения по факультетам: Мара попала к пламенным, а Кари к воздушным — первая решила отметить знаменательное событие фейерверком. Тем самым искрящим и громыхающим, создающимся заклинаниями пятого уровня и для первокурсников запрещёнными к использованию. Итог предприятия — пожар. Благо вспыхнула только сторожка и благо, что сторожа внутри не оказалось. Зато от декана обоим — Кари за компанию — достался выговор и три недели отвратительных работ в каземате отработанной магии. А пахнет там, мягко говоря, как в отхожем месте.

Но, что пожар?! Дальше — хуже!

На втором курсе Мара решила приобщиться к тёмной магии. Не учла одного — несовместимости со своими силами. Диссонанс вызвал из иного мира тварь жуткую, слопавшую пару фамильяров. А они диковинка и поставляются из мира Рэк Хранительницей Врат и по совместительству главой Рода Скелией Офью. Так вот, эта самая аристократка чуть им обоим — Кари за компанию — головы не оторвала. Итог? В уплату потерь у провинившихся на восемьдесят процентов выкачали силы и приказали взращивать свой потенциал фактически с нуля. В довесок парочку опять вернули в каземат отработанной магии исправлять свою карму, так сказать.

И эти два события — малое из неприятностей.

Но и их достаточно для понимания, что посещение картинного мира ничем хорошим точно не закончится. Кари была уверена!

Перед девушками, одетыми в разного цвета, но простого кроя зимние пальто, возник невысокий парнишка. За отвороты оправив свой пиджак, словно он ему давил в плечах, и приняв позу дворецкого — даже стрелки на его прямых брюках словно встали колом, — он чинно улыбнулся.

— Чего изволят молодые леди?

— Прекрасных мгновений! — воскликнула Мара, и глаза её горели подобно бриллиантам под лучами солнца. Ослепнуть можно!

— С каталогом картин ознакомлены или хотите пройтись? — распорядитель галереи услужливо ладонями указал в сторону просторного помещения, где на стенах красовались удивительные полотна.

Около некоторых художеств уже стояли люди: у нарисованного звёздного неба с пылающим жаром огромным солнцем — пожилая пара, у изображения металлического человека — чопорного вида миссан средних лет, а у самой дальней картины, демонстрирующей высокие строения и морской пейзаж, — трое оживлённых молодых людей и две девушки, одна из которых была чем-то недовольна.

— Я не буду вас утруждать! — Мара улыбнулась распорядителю, и достала из кармана пальто кристалл памяти. Мысленно произнеся заклинание открытия, она спроецировала ранее выбранное и загруженное в него изображение.

Много лет девушка бредила картиной в картине, которая ею была увидена в детстве и висела как раз недалеко от группы молодёжи. С одной стороны, на ней изображались море и пляж, с другой — высокие дома с множеством окон, дороги со странным транспортом, совершенно не похожим на привычные экипажи, запряжённые лошадьми или иномирцами.

— Вас интересует «Путь любви»? — протянул распорядитель галереи. С девушки перевёл пристальный взгляд на молодёжь, недавно пожелавшую войти именно в эту картину. Правда мало кто знал, что «картина в картине» вела совсем не туда, куда всем виделось. Он подумал, прикинул, про себя усмехнулся. — Каковы ваши возможности? — спросил об оплате.

— За двоих! — Мара с сильно бьющимся сердцем протянула собранную сумму, на которую в столице можно было безбедно прожить несколько лет. Только для оплаты «погружения» сумма была мизерная. Максимум, хватит на несколько дней. Но они того стоили, она была в этом уверена.

Распорядитель, которому давно перевалило за пару тысяч лет, понимающе оглядел девушек-адепток. У одной в душе металось пламя, у другой за видимым спокойствием бушевали ураганные ветра. И если слить две столь мощные стихии, получилась бы уникальная магия перерождения.

«Занятно… — подумал любитель экспериментов. — Сегодня сами боги на моей стороне. Грех не воспользоваться!»

Картина, на которую вдруг появился повышенный спрос, обладала необычными свойствами. Помогала рождённым без любви и лишённым истинного счастья обрести друг друга. И хотя дар требовал непомерную плату, оно того стоило, в конце-то-концов.

«Лучше на краткий миг познать любовь, чем не испытать её вовсе!», — считал умудрённый знанием маг, немало повидавший за свою долгую жизнь.

Ему было ведомо, что судьбоносные пути извилисты. Но если звёзды людей сошлись в галерее «Амирья» — им благоволил шанс познания всех граней любви: от всеобъемлющей веры и удушающей горечи предательства до неиссякаемой ненависти и обретения подлинного счастья. Таких избранников сама магия одаривала сгоранием в оковах боли, чтобы те возродились после, лишь отзвенит пятый колокол иного мира.

Правда для начала, чтобы оказаться в «том» мире, следовало в назначенный час переступить порог именитой галереи, чьи полотна славились своей уникальностью. Ведь только в тринадцатый месяц двадцать шестого года Феникса древний маг и провидец охотно считывал души людей. Он легко соединял те сердечные нити, которые не сплелись бы на родной земле.

Вот и сейчас, прикинув вариации, соизмерив причины и следствия, он степенно кивнул.

— Удача вам благоволит, мисс, — произнёс чинно, когда полностью продумал путь чужой любви, которой предстояло засиять на небосводе, сгорая, пасть в чертоги тьмы, чтобы затем возродиться из пепла. — Вы пришли в нужный час. Галерея «Амирья» дарит вам бонусные месяцы. Вместе с подругой проживёте в картине полгода, пройдёте удивительный и полный открытий путь. Согласны?

— Ещё бы! — воскликнула Мара, воодушевлённая таким подарком.

Знала бы молодая магиня огня, что бесплатные дары не всегда во благо. Порой они необходимость, заманивающая мышку в мышеловку. И в данном случае, этой самой мышкой была отнюдь не она, а её подруга, носящая в себе тайну иных поколений.

С нейтральной полуулыбкой распорядитель наблюдал, как подруга Мары сморщила носик. Хорошее чутьё — кладезь. Ей следовало прислушаться. Да только всегда ведомая взбалмошной подругой, Кари и не думала взбунтоваться против её задумки. Даже если знала, что ничем хорошим путешествие не закончится, всё равно пошла следом к картине, послушно приняла на ладонь огненное пёрышко, тут же проникшее в плоть. И с этого момента её жизнь кардинально изменилась.