Предыстория.

Бласерас - это тропический остров в Тихом океане.

Баласерас - это страна которая захлебнулась в крови от собственного правителя.

40 лет семья Рохас уничтожала то, что строили предыдущие правители. Они промывали умы тех кто был не согласен, а когда этот способ перестал работать - начали убивать. За пару лет красивый тропический рай превратился в пристанище для трупов.

Революция произошедшая в 1989 ослабила поток жертв которыми забивались реки, озёра, моря.

Кровожадный диктатор Андрес Рохас затаился, ведь тогда народ был способен его свергнуть. Он был на грани своего правления.

Но, уже в 1990 возобновил свою кровопролитную "чистку". Снова набрал военных и усилил пытки.

Сейчас, уже 2020 - время технологий. Но не в Баласерасе. Введённые миром санкции из-за массовых убийств и угроз войны отстранили её от мира, и она погрязла в нищете и голоде.

ВАРЕ ДЕЛЬ КРУЗ. СПУСТЯ 4 ГОДА.

Я сидела на высоком стуле на меня были направлены десятки камер. Спустя такое долгое время после свержения правления моего отца, я решилась на публичное интервью. Внутри меня был лёгкий страх что мой народ возмутиться, что отвергнет меня как отца, и оно не покидало меня всё время моего правления.

Ведущая интервью посчитала до трёх, показывая что эфир вот-вот начнётся. Я выпрямилась, сложила руки и сдержанно улыбнулась.

— Ведущая: Всем доброго вечера! Сегодня с вами - Баласерас Тудей и её президент Джессика Рохас! Прямо сейчас начинается первое интервью с нашей уважаемой и почётной гостьей.

— Ведущая: Добрый вечер Джессика.

— Джессика: Добрый вечер.

— Ведущая: Расскажите нам пожалуйста, как вы пришли и поняли, что сможете править страной, с богатой историей, но не лучшей репутацией?

— Джессика: Пришла к этому я ещё в детсве, когда отец первый раз заставил меня посмотреть на смерть людей. Для него это было что-то вроде обучения меня. Но для меня это было невыносимо. Каждый раз когда я это видела, внутри меня дрожала жалость и страх за уже свой народ. Их казнили просто за то, что они имеют мнение которое расходится с мнением моего отца.

— Ведущая: Мы все знаем что ваш отец был очень жестоким правителем и отцом, но расскажите наскольно. Зрители просят с самого начала.

— Джессика: Ох... Это будет долгая история....

ВАРЕ ДЕЛЬ КРУЗ. 4 ГОДА НАЗАД.

Сидя в личной резиденции отца, я читала книгу которую мне подарил Генерал Антон, он же мой племянник. За окном бушевали жители. До меня доносились как разбиваются бутылки, кричат люди. Как играет гимн Баласерас. Я лишь на мгновение повернула голову и развернулась обратно, надев наушники. Эта какофония ужаса стала для меня обыденной, ведь подобные бунты случались невероятно часто. И так же часто заканчивались жертвами.

Дверь резиденции открылась и вошёл мой отец. Он был невероятно спокоен. Подойдя ко мне он заглянул чтобы узнать, что же я делала.

— Отец: Что ты делаешь Джессика?

Он нахмурил брови, будто то что я делаю казалось ему ерундой. А мне - нравилось.

Джессика: Читаю книгу подаренную Антоном.

— Отец: Ох этот Антон... Вставай.

Я медленно поднялась повелеваясь ему. Даже будучи 19 летней девушкой, я продолжала послушно выполнять то, что он говорит. Он же считал это нормальным.

— Отец: Сегодня мы продолжим тебя учить быть жёсткой и не иметь жалости.

По пути он достал из кормана сигару и поджёг её. На сигаре был логотип табачной компании страны - Баласерас. Втянув дым, он медленно выдохнул.

— Отец: Знаешь что отличает настоящего правителя от типичного слабака нашего времени?

Я задумалась пытаясь вспомнить.

— Джессика: То что он знает что лучше для своего народа? То что он должен быть готов на всё ради своего народа?

И это оказалось правильно. Отец с улыбкой посмотрел на меня.

— Отец: Молодец дорогая. Сегодня будет ещё один урок, но на этот раз, он проверит твоё хладнокровие. Насколько ты способна выстоить перед тысячами ненавидящих тебя взглядов.

Железная дверь отворилась, и передо мной престала вся уличная картина. Матеря, убитые горем за смерть детей бросались на военных, защищавших резиденцию. Остальные протестующие пытались вырваться из котла вояк с щитами. Выстрелы, молотовы, всё это про тот кошмар. Они кричали: "смерть Рохас". Расписные плакаты возвышались над их головами и казалось, будто на них была изображена их душа. То, что у них внитри. То, что они чувствуют.

Я уже не раз видела это всё, но с каждым разом их ненависть к нашей семье всё росла.

— Отец: Я - президент. И однажды это бремя придётся нести тебе. А наш народ не умеет быть счастливым. Людей терзают их убеждения, нерешительность. Их душит - их же свобода. Даже если ты любишь их всем сердцем, желаешь им самого лучшего и хочешь их спасти от самих себя. Тебя возненавидят, очернят все твои слова, дела, заслуги, взгляды. Абсолютно всё.

— Отец: Назовут тебя злодеем, монстром. И отплатят - желанием убить тебя.

— Отец: В нашей стране всего две главные части.

Он указал на протестующую толпу.

— Отец: Наш народ.

Он половил свою руку мне на плечо.

— Отец: И ты.

Сказал он, сильно сжав плечо.

— Отец: А не то, всё БУМ.

Под конец его слов где то неподалёку взорвалась граната.

— Отец: Твоя хватка должна быть крепкой. Должна выдержать все недовольства которые буду всячески отделять тебя от очищения.

Он вопросительно посмотрел на меня.

— Отец: Ну что? Поняла?

Я медленно, неуверенно кивнула.

— Отец: Докажи.

Он вложил мне в руку пистолет и направил на сидящих на коленях людей которых привели под резиденцию специально.

Один из них посмотрел прямо мне в глаза, с такой ненавистью, с таким отвращением того что я делаю.

— Джессика: "Выстрел что я сделаю окончательно выставит меня перед ними копией отца. Я не могу...."

Отец опустил мой палец на курок и убрал свою руку спокойно добавив:

— Отец: Давай же.

БАХ!

Я выстрелила. Но не в невинного, а ногу солдата стоящего перед ним, и отделявший его от толпы в которой можно было скрыться. Солдат завопил от боли, а парень убежал.

— Джессика: Прости... я не удержала.

Отец выхватил у меня пистолет.

— Отец: ...

Злость и разочарование читались в его лице отчётливо. От бросил пистолет солдату стоящему не подалёку и развернулся чтобы уйти, но помедлил, и на последок бросил:

— Отец: Ничего страшного. Всё бывает Florecita.

И ушёл. А я осталась стоять ошарашенная последним словом. Именно так меня называла покойная мать. Я помнила почти всё о ней. Внешность, глаза, голос... но как же я могла забыть об этом?

Я в ступоре стояла и смотрела на всю толпу, размышляя.

— Джессика: "Почему он решил именно так меня назвать? Он же никогда такого не делал..."

ТОРРЕ ДЕЛЬ РОХАС.

После того как мы разминулись с отцом, я попросила отвезти меня в Торее дель Рохас - самое высокое здание в столице. С него открывается вид на весь Баласерас. К тому времени на улицах уже стемнело. Мрак накрыл весь остров и только в дали мерцали огоньки света городов. Где то, частично их перекрывал дым пожаров.

Как только я вошла в комнату то сразу же повалилась на кровать, а затем и в сон.

Всю ночь, ворочаясь я раз за разом просыпалась. То от криков что стояли на улице, то от кошмаров которые снились.

— Джессика: "Да что такое?"

Я ударила по подушке, будто виновата она в моих снах. Затем вернула на место и улеглась смотря в потолок.

— Джессика: "Florecita..."

Сознание всё ещё не могло успокоиться после слов отца. Я каждый раз задавалась всё большим количеством вопросов, и всё меньше отвечала на них.

— Джессика: "Он никогда, за всю мою жизнь меня так не называл! Почему же решил сейчас? Или это был жест угрозы? Что если я не буду следовать его учениям то повторю судьбу матери?"

— Джессика: "Не знаю...."

Сама того не заметив, я снова провалилась в сон. Глаза закрылись сами. Но лучше бы этого не произошло....

СОН.

Проснулась я словно в другой реальности. Вместо тёплого тропического климата - холод который пробирал до самых костей. Вокруг всё было сокрыта серой дымкой, которая точно занавес театра, скрывала самое интересное.

— Джессика: Где я?

Неизвестное место ответило лишь уходящим эхо.

Где я? Где я? Где я?

Я продолжая оглядываться пошла вперёд.

— Джессика: Здесь кто нибудь есть? Ау?

Есть, есть есть.

Эхом отразилось лишь последнее слово, как бы показывая что там действительно кто-то был. Шаг за шагом я двигалась вперёд. Желание узнать что там находится или отсутствует завладело сознанием.

И вот, я дошла до колючих земель. Гигантская арка состоящая из сухих роз, но не сухих шипов. Шипы были живы, ало-зёленые. Лепестки сухих роз валялись на земле.

— Джессика: "Мама любила розы! Это всё явно связано"

Просунув руки в колючие дебри я моментально отдёрнула. Боль пронзила руку, а из крошечных ранок оставленных шипами потекла кровь. Я вскрикнула, но сразу же закрыла рот рукой.

— Джессика: Ауч...

Но что-то мне подсказывало что даже через боль нужно идти вперёд. Что это всё только испытание, что это не правда, что это просто сон и через несколько минут я просто проснусь.

— Джессика: "Давай Джес... ты справишься"

Понемногу, по сантиметру я начала пробираться сквозь дебри. Боль пробирала тело, кровь казалось, текла рекой но я шла. Маленькие шаги, но они всё равно были.

В конце, сквозь маленькие веточки начал пробиваться свет. Такой тёплый, нежный. Он манил, притягивал. Хотелось погрузиться в него с головой и это помогало мне идти быстрее. Свет точно объятия и прикосновения матери помогали идти вперёд не смотря на проблемы что были позади.

Выйдя из колючих кустов я посмотрела на свои руки. Не было ни ран, ни порезов. Я будто и не заходила туда.

— Джессика: Ч-что?

Я оглянулась по сторонам. Яркое солнце освещало зелёные луга. Красивые горы возвышались где то далеко-далеко. Маленькие зверьки игрались и прятались в густой траве а по середине поляны стоял пень. На нём сидела какая то женщина, которую было не разглядеть.

— Джессика: Солнце... яркое.

Только силует. Было видно что она сидела прямо и смотрела на всю это картину как и я.

Подойдя ближе я крикнула.

— Джессика: Извините! Меня зовут Джессика! А кто вы?

Женщина развернулась. Солнце в моменте закрыло облаком, и я смогла рассмотреть её всю.

Моему шоку не было предела. Я застыла на месте, сердце бешено забилось, а дыхание сбилось. Единственное что я смогла из себя выдавить это:

— Джессика: М... мама? Это действительно ты?

— Мама: Да моя маленькая Florecitа. Это я.