Перед тем как мы покинули управление Тайной канцелярии, Томас Раннер сообщил нам неприятную новость: в разжигании войны подозревают авалонцев. Та странная троица, покинув стены Тайной канцелярии, направилась в свой арендованный дом. Вскоре наблюдатели доложили, что из окна одной из комнат почти сразу вылетели три голубя. Перехватить их не удалось. Однако направления их полёта говорили сами за себя: две птицы полетели на юг, в сторону Авалона, одна — на восток, в Стефанию. А затем, словно по часам, через двое суток король Стефании, Эдвард Длинные Руки, вызвал к себе посла Андора и вручил ему ультиматум. В документе он требовал предоставить доступ ко всем андорским драконам «заинтересованным странам». Разумеется, за этими словами скрывались Стефания и Авалон. В противном случае Стефания была готова объявить войну. Андор ответил отказом. Война началась.  

— А если я не хочу воевать? — капризно надув губы, спросила Софи, когда мы уже отошли от здания Тайной канцелярии.  

— Всё просто: иди и откажись, — пожал я плечами. — Только через пару дней тебя призовут в армию, но уже без выбора. И подчиняться ты будешь не охранке, а армейскому командованию.  

— Великолепно, — фыркнула она. — Что для одних мы расходный материал, что для других. Армейцы просто отправят нас на убой, не спросив имени. А охранка… они просто решают свои задачи. Им плевать, что будет с исполнителями.  

Мы неспешно шли по улицам, направляясь в таверну. Софи негодовала открыто и экспрессивно, так что прохожие оборачивались на нас с любопытством. Она была абсолютно искренне возмущена тем, что с ней обращаются как с пешкой. И всё же мне было ясно: она не собиралась уклоняться от войны, ведь это будет означать выход из гонки. Я уже догадался, что в эту рискованную историю с драконами она влезла не по доброй воле, а в силу каких-то обстоятельств.

Мне поднадоело слушать её жалобы, и я решил добавить немного конструктива:  

— Софи, а у тебя есть планы на сегодня? Может ты хочешь заняться личными делами?

— В Сольрихе? — она фыркнула. — Мне тут делать нечего. А ты к чему это?  

— У нас сутки свободного времени. Можно потратить их либо на отдых, либо на подготовку. Я предлагаю второе: закупиться снаряжением и припасами.  

На мгновение задумавшись, девушка вздохнула и изобразила смирение с неизбежным злом:

— Я бы, конечно, предпочла отдохнуть, а то спину от седла ломит… но не могу оставить тебя без присмотра. Ты же наверняка что-нибудь напутаешь.  

На том и порешили.  

Мы прошлись по магическим лавкам, закупая заготовки для артефактов. Наш эрзац-МЗК после последней стычки с отверженными не подлежал восстановлению, а вероятность столкновения с магами была слишком высока, так что нам срочно требовался нормальный артефакт постановки магического щита.

Кроме того, купили кое-что из походного снаряжения для Софи и запас сухпайка. Конечно, армия обеспечит нас пропитанием, но отец всегда учил меня: собственный паёк лишним не бывает.

За оставшееся время я создал для Софи комплект артефактов, аналогичный моему. Когда я протянул ей набор амулетов, оформленных в виде элегантных украшений, на её лице промелькнуло что-то странное. То ли радость, то ли лёгкое смущение.

— Ты серьёзно? — спросила она, разглядывая браслеты, броши и серги. — Можно ведь было сделать что-нибудь и попроще...

— Серьезно, ведь ты — девушка, — невозмутимо ответил я.

— Ну да, конечно, — пробормотала она, застёгивая браслет.

Позже мы занялись укреплением её одежды. Времени на полноценное обработку настоем укрепления не было, так что ограничились печатями. Когда Софи принесла свой охотничий костюм для работы, я впервые увидел ее в платье, и это было как-то странно и выбивалось из привычного образа боевого мага огня.

На следующий день, ровно в полдень, мы явились в Тайную канцелярию. В зале уже стояли ещё пятеро наших коллег-конкурентов. Вскоре появились три представителя охранки, среди которых я сразу заметил Стьюи, помощника Томаса Раннера.  

— Здравствуйте, судари и сударыни, — бодро произнёс он. — Все в сборе. Позвольте представить вам нашего сотрудника, Григория Солье. Именно он будет координировать ваше взаимодействие с армией.  

Он указал рукой на высокого мужчину с непропорционально длинными чертами лица. В Григории всё казалось вытянутым: нос, пальцы, даже ладони. Он слегка склонил голову в знак приветствия.  

— Григорий будет отвечать за ваше взаимодействие с армейским командованием. Познакомиться поближе сможете во время пути. А сейчас прошу вас подойти к сударю Штраусу и подписать бумаги. Это формальность, определяющая ваш статус внештатных сотрудников Тайной канцелярии.  

— И ещё одно, — добавил он. — С момента подписания документов до окончания войны вы будете получать жалование.  

Мы по очереди подходили к пожилому мужчине, который больше походил на типичного клерка, чем на сотрудника самой таинственной канцелярии королевства. Получив свой экземпляр, я внимательно прочитал контракт. Всё было именно так, как говорил помощник Раннера: договор оставлял нас в подчинении Тайной канцелярии и предусматривал возможность отзыва с фронта, если в этом возникнет необходимость. Я перечитал его дважды, но никаких двусмысленных формулировок не нашёл. Поставив подпись, я закрыл папку и подумал, что теперь нет пути назад.

***

Когда мы покинули город, над дорогой повисло напряжённое молчание. Каждый из нас погрузился в свои мысли, изредка бросая настороженные взгляды на коллег-конкурентов. Атмосфера была неприветливой, словно все мы — не союзники, а волки, временно заключившие перемирие, но готовые вцепиться друг другу в глотки при первой возможности. Я натолкнулся на пронзительный, цепкий взгляд Фреи Скальдебрандт.

— Сударыня Фрея, для меня честь находиться с вами в одном отряде, — начал я, стараясь звучать почтительно. — Мой отец рассказывал мне о ваших подвигах.

Фрея Вихрь была далеко не самым мощным магом, но обладала несгибаемым характером и бесценным опытом. Её воля и тактическая смекалка позволяли одерживать верх даже в схватках с численно превосходящим противником. Большая часть её карьеры прошла в армии, и какое-то время она служила под началом моего отца. Я надеялся наладить контакт, перенять у неё знания, но её реакция оказалась совсем не такой, как я ожидал.

— Не могу сказать того же о тебе, — холодно бросила она, её губы поджались в выражении явного неодобрения.

Я удивлённо вскинул брови. Вот не ожидал такой резкости, особенно от человека, который должен был знать, кто я такой. Её демонстративно-негативное отношение задело меня, но я решил не показывать этого.

— Сударыня, могу узнать, чем я сумел заслужить ваше недовольство? 

— Терпеть не могу наглых юнцов, которые пользуются покровительством сильных мира сего, — процедила она сквозь зубы. ​​​​​​— И лучше не упоминай при мне своего отца. Он, в отличие от тебя, был честным человеком и всего добился сам, не втираясь в доверие к власть имущим.

С этими словами она резко отвернулась, её белоснежные волосы вспыхнули на солнце, когда она пришпорила коня и отдалилась.  Её отповедь стала для меня неприятным открытием. Очевидно, я не мог рассчитывать на поддержку остальных магов отряда. Я бросил взгляд на коллег: их лица были каменными, но в глазах читалось одобрение слов Фреи. Они явно поддерживали её. Не важно, чем они руководствовались — завистью, недоверием или просто предубеждением, — важно было то, что в критический момент они могли предать или подставить. И это могло стоить мне жизни.

Пока я размышлял над её словами, почувствовал, как воздух рядом со мной словно нагрелся, обернувшись увидел Софи — её глаза вспыхивали гневом, а над головой, кажется, даже поднимался едва заметный дымок.

— Да как ты смеешь обвинять нас в жульничестве?! — её голос разнёсся над дорогой. — Мы каждый бал заработали честно — кровью и потом! Мы сражались с оборотнями и отверженными, едва остались живы! Ты сама так не можешь, вот и сочиняешь гадости!

Отряд остановился, все смотрели на Софи и Фрею. Льдисто-голубые глаза Скальдебрандт сузились, её черты заострились, а голос стал сухим и отстранённым:

— Ты, девчонка, понятия не имеешь, что я умею и через что прошла. Лучше молчи.

Я понял, что ситуация накаляется. Если Софи сейчас что-нибудь ляпнет, Фрея вызовет её на дуэль. Дуэли между женщинами были редким явлением, но среди волшебниц они случались. И если это произойдёт, у Софи не будет ни единого шанса. Фрея сотрёт её в порошок. Поэтому я поспешил к Софи и крепко схватил её за плечо.

— Софи, сударыню Фрею совершенно бесполезно в чём-либо убеждать, — тихо, но твёрдо сказал я. — Она не поменяет своего мнения. Характер у неё такой. И вообще, ни к чему все эти споры. Мы сейчас на войну едем. Наш противник там, а не здесь.

Софи дёрнулась, намереваясь продолжить конфликт, но я сильнее сжал её плечо, от чего она приглушённо пискнула. Иногда я забываю про свою силу, возросшую после ритуала.

Фрея Вихрь, не сказав больше ни слова, отвернула коня, и вслед за ней тронулись остальные. Я придержал Софи, чтобы мы немного отстали от группы.

— Зачем ты меня остановил? — прошипела она, её глаза всё ещё горели гневом. — Она же и дальше будет говорить гадости про нас! Я не собираюсь это терпеть!

Я тяжело вздохнул и про себя досчитал до десяти, прежде чем ответить:

— Давай я объясню, в какой ситуации мы оказались. Из всех претендентов на драконов мы с тобой самые молодые и, к тому же, с самым низким рангом. А теперь представь, как это выглядит со стороны. Они видели, как глава Тайной канцелярии по-дружески со мной общается, и сделали вывод, что Томас Раннер нам подыгрывает. Это же гораздо проще, чем признать, что молодые и слабые оказались эффективнее их. И все, кто сегодня был здесь, разделяют это мнение, я заметил это по выражению их лиц.

— Да они нам просто завидуют! — эмоционально выдохнула Софи, потирая плечо.

— Возможно, но важно вот что — они считают наше лидерство незаслуженным. В их глазах мы — жулики, мошенники. А как поступают с жуликами?

Софи нахмурилась, но ничего не ответила.

— В общем, — подвёл я итог, — мы с тобой можем полагаться только друг на друга.

Не откладывая, я подошёл к Григорию Солье и сообщил, что мы с Софи работаем вдвоём.

— Прошу не разбивать нашу пару и не добавлять к нам других магов во время выполнения заданий, — сказал я.

Григорий взглянул на меня с лёгким удивлением, но кивнул.

— Учту.

Довольно скоро мы нагнали большой воинский отряд, двигающийся на юг. Колонна растянулась по дороге, и в её гуще мелькали знамёна с гербами различных полков. Григорий Солье без лишних слов отправился искать командира, а мы с Софи, не мешкая, встроились в походную колонну. Среди солдат мы заметили группу, и по их лицам, слегка обезображенным интеллектом, без труда опознали армейских магов.

Я ещё только начинал осматриваться, когда рядом раздался громкий, удивлённо-радостный голос:

— Не может быть! Кого я вижу? Это же Мейс, Марк Мейс. Да ты посмотри, Кларк! Прямо одно лицо с Юрием! И фигура та же, только молодой!

Я вздрогнул и обернулся. Передо мной сидел в седле пожилой маг с сухим, морщинистым лицом и пронзительными глазами, полными лукавой насмешки. К нему подъехал ещё один дед в мантии мага, точная копия первого, если не считать мелких деталей.

— Точно, Брюс! — поддержал его второй. — Я слышал, что у Юры сын маг, а этот, глянь, при оружии и доспехе.

И тут до меня дошло: после ритуала обретения талиара я действительно стал похож на отца еще больше, чем раньше. В ответ на слова о «сыне-маге» я без лишних разъяснений зажёг над ладонью светляка, маленький огонёк затанцевал в воздухе, словно живой.

— Уважаемые, — начал я, кивнув обоим, — вы угадали. Я действительно Марк Мейс, сын Юрия. Но, к сожалению, не имею чести быть с вами знаком.

— Хоть и похож на Юру, но не Юра… — с лёгкой грустью протянул первый старик.

— Это точно, — согласился второй, усмехнувшись. — Юра бы рыкнул: «Кто такие, старые хрычи? А ну представиться по форме!» А этот, гляди, вежливый.

И оба расхохотались.

Я лишь пожал плечами. Да уж, мой родитель действительно не отличался тактичностью. Отсмеявшись, второй маг протянул мне руку:  

— Не обижайся, парень. Мы — боевые товарищи твоего отца. Я — Кларк Кнет, а этот вредный старик — Брюс Нейв.  

— Да, припоминаю, отец кое-что рассказывал о двух слишком самоуверенных стариканах, — ответил я, поняв, как надо разговаривать с этими магами. Их юмор был прямым и немного грубоватым, но искренним.

— Глянь-ка, Брюс, а парень не промах! — рассмеялся Кларк.

— Весь в Юру, — кивнул Брюс, хитро покручивая ус.

Затем он заметил Софи и оживленно поинтересовался:

— А скажи-ка, Марк, что это за очаровательное создание рядом с тобой? Представь старикам сударыню!

Маги пристроили своих лошадей с двух сторон от меня. Они были настолько похожи друг на друга, что у меня слегка закружилась голова. Присмотревшись повнимательнее, я заметил, что форма носа у них разная, глаза у одного серые, а у другого светло-голубые и вообще отличий во внешности было очень много. Но они были похожи друг на друга на эмоциональном плане, так бывает у очень старых близких друзей. Хорошо хоть плащи у них были разного цвета: у Брюса Нейва — чёрный, а у Кларка Кнета — красный. Иначе я бы точно запутался.

— Знакомьтесь: мой деловой компаньон, сударыня Софи Пакран, маг, — представил я напарницу.

— Так-так, парень, значит, она не твоя женщина? Значит, ей можно оказывать знаки внимания? — Брюс многозначительно подкрутил усы.  

— Всё верно. Мы только партнёры, — подтвердил я.  

И практически сразу почувствовал, как настроение Софи изменилось. Это было странно. Я уже не в первый раз ощущал её сильные эмоции, но сейчас… Сейчас мне показалось, что она была бы не против, если бы я ответил иначе.  Ну да ладно, ерунда.  

— Хотя, знаешь, Кларк, я бы не стал пока знакомиться поближе, — задумчиво протянул Брюс, наблюдая за Софи, которая сверлила его ледяным взглядом. — У неё молнии из глаз вот-вот посыплются.  

Оба старика снова захохотали, а Софи молча отъехала в сторону. Но минут через пять она снова пристроилась рядом.

Мы ехали и беседовали обо всём на свете. Много шутили и смеялись. Пожилые маги с удовольствием называли меня «мальцом», «вьюношей», «пацаном», и я не обижался. Всё-таки они были куда старше и сильнее меня. В ответ я называл их «престарелыми магами», «пенсионерами» и спрашивал, как там прошло Великое переселение народов. Они смеялись и подыгрывали мне.

Я быстро проникся к ним уважением. Оба давно могли бы уйти в отставку и наслаждаться заслуженным отдыхом, получая приличное пенсионное содержание, но вместо этого продолжали сражаться и защищать государство. Брюс и Кларк не зря носили звание магистров. Их ранг был за двести, что в десять раз превышало мой. В их присутствии я чувствовал себя щенком среди матерых волкодавов, но не ощущал дискомфорта — наоборот, мне казалось, что у меня появилась пара старших наставников, готовых делиться опытом и шутками в равной мере.

Однажды в наш разговор попыталась вмешаться Скальдебрандт, но Кларк лениво покосился на неё и отмахнулся:

— Сударыня, у нас тут важная беседа. Почему бы вам не пойти по своим делам?

Она метнула в него убийственный взгляд… но ничего не сказала. Просто отвернула коня и ускакала вперёд.

Все семь дней, что наш отряд двигался на юг, мы с Софи держались рядом с приятелями моего отца. Для меня это было не просто приятное знакомство, а возможность получить ценные знания из первых рук. Я старался узнать у стариков как можно больше о тактике магических схваток в условиях боевых действий, о том, какие заклинания наиболее эффективны против разных врагов, как правильно распределять силы в затяжных боях. Кларк и Брюс не только не отказывались делиться опытом, но и охотно устраивали импровизированные разборы прошлых битв, сопровождая их саркастическими комментариями.  

За время пути мы с Софи закончили и зарядили защитный артефакт, над которым работали последние несколько дней. Когда мы представили его на суд наших старших товарищей, они, разумеется, сперва посмеялись, но затем, внимательно изучив изделие, признали, что для нашего уровня это весьма толковое решение. Они даже согласились протестировать его, по очереди обрушив на МЗК десяток мощных заклинаний. Артефакт выдержал.  

— Ну, не полный отстой, — нехотя признал Брюс.  

— Могли бы просто сказать «хорошая работа», — буркнула Софи.  

— Мы же вас учим! — Кларк хохотнул. — Ласковые слова оставим для других случаев.  

Видя, как наш магический щит с честью прошёл проверку, я вдруг поймал себя на неприятной мысли: если бы он был у нас во время атаки на отверженных, то всё могло бы сложиться иначе. Под защитой артефакта мы спокойно добрались бы до демонопоклонников и «изрубили их в капусту», а план рыцарей Святого Виктуса сработал бы. Но тогда у нас его не было, а командир Вернар Стоик не захотел вникать в наши магические возможности. Я тоже виноват: должен был настоять на другом плане атаки, но понадеялся на опыт Стоика и ошибся. Это стало для меня наукой, за которую пришлось заплатить слишком высокую цену — две жизни. Что же касается самого командира… его смерть меня не тронула. Он сам напоролся на ту ловушку, и это было исключительно его просчётом.  

***

В пути я заметил, что поведение Софи изменилось. Она больше не ворчала, когда забиралась на ночь ко мне в палатку. Если раньше она делала это с видом человека, которого вынуждают терпеть неудобства, то теперь... Теперь она даже не пыталась изображать недовольство.

На третью ночёвку, когда я сидел у костра в компании Кларка, Брюса и ещё пары магов, Софи неожиданно объявила, что устала и идёт спать. Я краем глаза наблюдал, как она привычно и по-хозяйски залезает в мою палатку. Брюс прищурился, поджал губы, а потом, хитро ухмыляясь, кивнул на неё:

— Марк, мне кажется, ты нам кое-что не договариваешь.

— В каком смысле? — лениво спросил я.

— В том смысле, что вы с ней, — он сделал выразительный жест в сторону палатки, — больше, чем просто деловые партнёры.

Все тут же рассмеялись, так как уже не раз слышали от Софи, что она «сама по себе» и «ни от кого не зависит». Некоторые даже пытались оказывать ей знаки внимания, но быстро узнали, что означает фраза «сжечь взглядом».

Днём она всегда держалась рядом со мной, особенно когда в компании ​​​​​​​появлялись другие женщины. А по ночам я иногда просыпался оттого, что девушка придвигалась ко мне слишком близко. Один раз утром, проснувшись, я обнаружил, что напарница уткнулась носом мне в плечо и не спит. Я зашевелился, имитируя пробуждение, и она поспешила отстраниться.

Странная она. Вот с Зоей всё было проще и понятнее. Она не ходила вокруг да около, не посматривала исподтишка, не делала вид, будто ничего не происходит. Эх… и как там Зоя поживает?

Однако следует признать, что и я сам стал поглядывать на Софи с известным интересом. Долгое отсутствие близкого общения с женщиной давало о себе знать, да и повышенное либидо от талиара никуда не делось. Её присутствие, её смех, её взгляды — всё это действовало на меня сильнее, чем хотелось бы. Но я старался держать себя в руках.

***

Меня всё ещё не покидала идея, зародившаяся после нашей битвы с отверженными: создать артефакт, способный собирать магическую энергию напрямую из окружающего пространства без посредничества одарённых. Эта идея словно навязчивый мотив звучала в голове, разжигая моё любопытство и амбиции. Я чувствовал, что если смогу воплотить её в жизнь, это станет настоящим прорывом.

Наш марш на юг предоставил мне прекрасную возможность для изучения и анализа аур людей, как обычных, так и магов. Я часами наблюдал за их энергетическими полями, стараясь уловить малейшие изменения, которые могли бы указать на способность живых организмов поглощать магию.

Дни исследований дали плоды. Я уловил закономерности в работе ауры одарённых в энергетическом поле мира. Впервые мне удалось зацепиться за ту самую ниточку, которая, возможно, приведёт к открытию.

Однако кое-каких знаний мне не хватало. К счастью, рядом находилась целая группа опытных магов, у которых можно было выведывать детали, не вызывая подозрений.

На вопросы о причине моего интереса я отвечал хитро — говорил, что ищу способ сделать обычного человека магом. Эта тема была идеальной маскировкой: она создавала образ мечтательного юноши, к которому можно относиться покровительственно. В конце концов, каждый молодой маг грезит о том, чтобы осчастливить всё человечество… до тех пор, пока не осознаёт, что это невозможно.

Конструировать сам артефакт я старался по вечерам, не привлекая внимания. В его основе лежали элементы моего собственного изобретения, ускоряющего восполнение энергии в ядре мага, но ключевую роль сыграл ошейник отверженных, который я снял с Софи.

Напарница, к слову, оказалась полезным ассистентом. Хоть конечная цель работы её не особо беспокоила, она делала то, о чём я просил, но интерес к самому проекту был минимальным. Возможно, её занимали собственные переживания, а может, она просто не видела смысла в моих изысканиях. Это было удобно: меньше расспросов, больше дела.

Когда изделие было готово, я с трепетом взял его в руки, ожидая чуда. Но ничего не происходило... оно не работало.  

Сначала я просто не поверил глазам, проверял его снова и снова. Всё выглядело верно. Но артефакт оставался пустым — никакой энергии, ни капли. Я сидел над ним ещё полчаса, отыскивая возможные ошибки, но так ничего и не обнаружил. Столько сил и времени потрачено, и всё впустую! Я засунул артефакт в одну из вьючных сумок и ушёл к костру, стараясь не показывать своих эмоций.

На следующее утро, собирая вещи, я решил переложить неудачное изобретение к другим недоделкам… и внезапно ощутил тонкую, почти незаметную вибрацию магии.  Я замер. В накопителе была энергия. Поначалу я не мог понять, откуда она взялась, но уже через мгновение до меня дошло: артефакт заработал! Сердце заколотилось, а в груди вспыхнуло чувство, которое можно описать только как восторг. Я чуть не закричал от радости. Хотелось скакать, обнимать всех подряд, даже Скальдебрандт. Но я заставил себя успокоиться. Конспирация прежде всего. 

Экспериментальным путём я установил, что артефакт собирает энергию только тогда, когда в радиусе пяти ярдов от него нет одарённых. Видимо, их ауры перекрывали доступ к свободной магической энергии. Поэтому я убрал его в дальнюю сумку на Плотвичке, подальше от себя и других магов. Теперь оставалось замерить, за сколько изделие заполняет стандартный накопитель.

Выходило, что за шесть дней я создал принципиально новое рабочее изделие. Это был невероятный результат. Я чувствовал себя алхимиком, который наконец-то нашёл философский камень.

***

В один из дней марша, когда солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в оттенки золота и багрянца, Кларк неожиданно обратился к нам с вопросом:

— Молодёжь, а что вы знаете о политических отношениях Андора со Стефанией?  

Софи, сидевшая рядом со мной на поваленном дереве, тут же откликнулась:

— Почти ничего, кроме того, что у наших и их королей одинаковая фамилия — Конкеран.  

Она нахмурилась, словно пытаясь вспомнить что-то ещё.  

— Кажется, обе королевские семьи ведут род от общего предка. Ну и они, уроды, постоянно к нам лезут.  

Кларк перевёл вопросительный взгляд на меня, и мне тоже пришлось отвечать. Я слегка наклонился вперёд, опираясь локтями на колени, и начал:

— К тому, что сказала Софи, могу добавить, что у нас с ними абсолютно одинаковые товары, которые мы продаём за рубеж: ткани, продукты питания, гончарные изделия и мебель. Из-за этого мы конкурируем со стефанийскими купцами за рынки сбыта. Наши страны почти равны по площади и численности населения. Правда, в последнее время Андор стал выходить вперёд по многим показателям, особенно по объёму торговли.  

— А откуда у тебя столько знаний о торговле? — приподнял бровь Брюс.  

— В Вайрихе я часто выполнял заказы в порту, вот и наслушался купеческих разговоров, — пожал я плечами.  

Старики переглянулись и, видно решив, что у нас слишком мало знаний, принялись рассказывать историю взаимоотношений двух братских королевств.  Они начали с самого начала, с появления разумной жизни в этом мире, когда почти одновременно здесь оказалось множество случайных людей из пяти разных миров. Они не знали, как и почему это произошло, они попали в новую реальность только с тем, что было на них надето и с тем, что держали в руках. Удивительно, но сразу все заговорили на одном языке. Первое время попаданцам приходилось очень сложно, многие умерли, не выдержав суровых условий нового мира. Однако со временем они освоили магию, и постепенно жизнь наладилась.

Люди объединялись в группы и отправлялись на поиски лучших мест для жизни. Одним из лидеров той эпохи был Экхард Конкеран, человек с железной волей и острым умом. Он привёл большую группу выживших на побережье моря Равновесия, где основал государство и стал его правителем. У Экхарда было два сына-близнеца — Артур и Стефан. Когда пришло время передать власть, Экхард не смог решить, кому из детей отдать предпочтение, и разделил государство на две части. Благо, свободных земель тогда было много.

Разделение единой страны прошло спокойно. Артур и его подданные стали заселять земли на запад, а Стефан — на восток. Со временем восточная страна стала называться по имени первого короля — Стефания, а название западного королевства несколько раз трансформировалось, пока не превратилось в Андор. От имени первого короля в названии остались лишь первая и последняя буквы. Три столетия страны жили мирно, неспешно развиваясь: ресурсов хватало, делить особо было нечего, к тому же люди помнили об общих корнях. Конечно, случались недоразумения, и страны несколько раз воевали между собой, но без серьёзных последствий.

Шло время, свободных земель стало меньше, началась активная торговля с другими государствами.  И Андор, и Стефания столкнулись с неожиданной проблемой: они продавали одни и те же товары и конкурировали на одних и тех же рынках. Торговая конкуренция постепенно переросла в вооружённые конфликты, а правители государств стали задумываться, что неплохо бы объединить оба королевства в одно общее государство, то самое, что когда-то создал Экхард. Естественно, каждый монарх видел объединителем себя, а не соседа.

И так исторически сложилось, что за шесть сотен лет ни одно из государств так и не смогло всерьёз и надолго захватить власть над другим. Непонятно, в чём причина, ведь другие державы множество раз объединялись и распадались, правящие династии сменяли друг друга, а Андор и Стефания пребывали в тех же границах и с правителями той же династии Конкеран. Есть мнение, что тут не обошлось без влияния Воли мира.

Однако за последние десятилетия статус-кво был нарушен. Андор стал всё больше набирать силы, его торговля процветала, а армия укреплялась. Тут-то другие государства и забеспокоились, что король Андора, Эльдар Второй Благословлённый Звездами, объединит под своей рукой оба государства, и на политической карте появится сильный противник. Особенно эта перспектива не нравилась Авалону — государству, расположившемуся на большом острове посреди Спокойного моря. Сейчас Авалон обладает крупнейшим торговым и военным флотом и очень хочет удержать своё лидерство в мире. Авалонцы решили поддержать Стефанию и спровоцировать войну между государствами, чтобы ослабить Андор. Королю Эльдару уже несколько раз удавалось избегать войны, но так не могло длиться вечно, и вот авалонцы сумели убедить Стефанию развязать этот конфликт.

— Вот, собственно, и всё, — подвёл итог Брюс, лениво покручивая ус. — А теперь мы едем воевать.  

Рассказ повис в воздухе, оставляя за собой тягучее, неприятное послевкусие. Мы сидели в тишине, погружённые в свои мысли. Огонь костра трещал, отбрасывая длинные тени на лица стариков.

Теперь этот конфликт казался ещё глупее, чем раньше. Шесть веков живём мы в этом мире. И половину этого времени ведём бессмысленную борьбу друг с другом только потому, что великий предок не смог решить, кому из детей передать власть. А мы — всего лишь очередное поколение, которому выпала честь стать пешками в этом затянувшемся конфликте.