Ирма Елизавета Леттер

«ВЗАПЕРТИ»

Страницы драмы из жизни провинциального города

                                                                  Действующие лица:

Дима: делопроизводитель.

Миша: поэт, наркоман.

Таня: сирота, учится.

Чаводжа: цыган.

Артем: беспризорник.

Оля: сестра Артема.

Стихотворения позаимствованы у поэта Алексея Чижова

Подвал жилого частного дома, стоящего посреди небольшого городка.

Тусклый свет освещает помещение. Это грязный подвал, где лежат мешки с картошкой и другими овощами. На них сидят трое ребят и девушка. Один наполовину лежит. Он избит, но руки не связаны, а у девушки виднеются веревки на запястьях.

Слегка выпивший парень лежит на полу и спит, а его голова находится на мешке. Кожа бледна, волосы спутаны и растрепаны. На первый взгляд не до конца понятно, что с ним. На стуле сидит молодой цыган, он охраняет ребят и пытается дремать.

Таня (обращается к Чаводже): Эй, дай жвачку!                                                                                          

Чаводжа молчит и совсем не реагирует.                                                                                                                                    

Таня: И что? Я жвачку хочу!                                                                              

Чаводжа: Еще что?                                                                                                                                             

Таня: В каком это смысле?                                                                                                                                            

 Чаводжа (зло посмеивается): Ну и хоти на здоровье!                                                                                 Таня: А закурить один разок? Давно сидим. Давай одну на двоих скурим.                                                                                                                        

Дима: Ты еще и куришь?                                                                                                    

Таня (разглядывает Диму): Даст этот носатый, покурю. Меня кстати Танькой звать.                                                                                                                      

Дима: Это же не прилично, особенно когда ты же такая молоденькая.                                                                

Таня: Ну и что?!                                                                                                                                                  

Чаводжа: Эту молодушку половина рынка попробовала.                                                                                       

Таня: Не твое дело, сволочь!                                                                                                                      

Чаводжа: Не буду спорить, я такой.                                                                                                                                         

Таня: Тебе то небось завидно. Да-да зависть гложет. Тебе то небось никто не дает. Вон старый уже какой, а жена похоже общественная или ее вообще нет.

Цыган берет Таню за волосы, наматывает их на кулак и держит пока она не прекратит брыкаться.                                                                                                               

Чаводжа: Сейчас кто-то точно по морде получит!

Дима: Она же девушка и сама не понимает, что говорит. Зачем ты делаешь ей больно? У тебя совсем нет совести.

Таня (со смехом свозь слезы): Совесть, вот рассмешил. Ты прямо интеллигент. Я, кстати, не далеко живу от этих сволочей. Буквально в двух остановках.                                

Дима: Зачем ты его провоцируешь? Он опять тебе сделает больно.   

Таня: Переживу.                                   

Дима: Хотя, знаешь, я хотел доказать этим людям, что необходимо жить по справедливости, но не удалось.                                               

Таня: Кому доказать? Этим? Приколист.                                                                

Дима: Ты учишься?                                                                                                         

Таня (смеется): Уже умею. Да нет. У меня не сложилось. Уже полтора года не хожу на занятия.  У меня вчера все так хорошо начиналось, когда мы съездили в сауну.                                                                                                                                                

Дима: Так что произошло? Не с цыганами же ты в сауне была?!             

Таня: Еще чего!                                                                                                           

Чаводжа: Чурки грязные с рынка ее таскали. Еще выделывается. За что на этот раз расплачивалась? Выпить или поесть? Ты же много не берешь.                                                                                                            

Таня (лицо не отражает эмоций): Какой ты разговорчивый и осведомлённый. Заткнулся бы. Да, с рынка и не чего они не грязные. Сначала в душ сходили, потом шампусика. Оно так смешно шипит. Два бокальчика разогревающих тело, а потом на диван. Кстати, потом костюм подарили новый и с биркой, а не какой-то еды.

Дима: А родители тебе совсем одежду не покупают?                   

Чаводжа: Так ты лучше спроси кто у нее вообще есть.

Дима: То есть как?                                                                                                      

Чаводжа: Обычно они либо алкаши, либо до конца спились уже. Иначе почему она такая.                                                                                                 

Таня: Сволочь!                                                                                                                   

Дима: Тань, ты сирота?                                                                                             

Таня: Почти. Папа умер, он даже не пил. У него рак был, чего правда не помню.

Дима: А мама?                                   

Таня: Переживает она, отойти не может.                                    

Дима: Выпивает?                                                                                                                  

Чаводжа: Ты думаешь раз дочь как полынь растет, у тополя розы, или как-то так.                                                                                                                           

Дима: «От березки яблочки не рождаются» ты хотел сказать.                             

Чаводжа: Вот-вот.                              

Дима: Так тем более, зачем к ней приставать. У нее отец умер, мать пьет. Ее пожалеть надо. Или жалость и сострадание у вас с эволюцией преобразовались в жестокость. Хотя, помня, как много я вам добра сделал и вашей семье… вы обычные сволочи.

Чаводжа подбегает ударяет Диму.                                                                                                                      

Чаводжа: Сам виноват, урод!  Хасием решил заработать, а обокрал нас Ромал! Получил по заслугам. Спасибо еще надо сказать, что в реке не утопили.

Дима: Спасибо.                                                                                     

Таня: Урода кусок! Не тронь его и угомонись уже! Вы его итак отлупили как могли.

Чаводжа: Сейчас и ты отхватишь если не закроешься.

Миша начинает стонать и приоткрывает глаза.                                                                  

Миша: Люди… где я…                                                                                                                              

Чаводжа: Где и должен быть. Проснулся, нарк обдолбанный?                                                  

Миша: Не знаю, дай еще…                                                                                                            Чаводжа: Ха!                                                                                                                            

Миша (говорит отрывисто): Пожалуйста. Хоть немного. Всего один разочек…                                                                                                                      

Чаводжа: Заткнись! Спал и спи дальше. Ничего мы тебе не дадим.     

Таня: Сначала подсадили, а теперь мучаете? Издеваетесь как какие-то нелюди.                                     

Чаводжа (улыбаясь): Умная… Он сам выбрал этот путь. Приперся и просит, хотя еще прошлый долг не отдал. Вот и кинули его сюда отдохнуть и подумать.                                                                                                            

Дима: Смотрю у вас для многих меры воздействия похожие. Довели до изнеможения и пусть выживает как сможет?!

Миша привстает, опирается на руку, и со стонами смотрит на ребят просящим взглядом.

Миша: Будь человеком… Мне совсем плохо…                                   

Чаводжа: Еще бы.    

Дима: Неужели у тебя совсем нет сострадания?                                       

Таня: Откуда. Они пользуются этой тягой и муками людей. Наживаются на горе.

Миша: Пожалуйста, ну хоть немного.

Таня подсаживается к Мише, кладет его голову к себе на колени и гладит. Его бьет дрожь, он плачет, а потом к ним приходит Дима.                                                                                                          

Дима: Потерпи еще не много и будет легче.                                      

Миша: Пожалуйста, хоть чуть-чуть. Хотя бы в последний раз.

Таня: Потерпи.

Неожиданно дрожь уходит. Он успокаивается, а дыхание становится ровнее.

Миша:

Я, когда-то, конечно уйду.                                                                                             

Не сейчас, не сегодня, а позже.                                                                                                       

И когда, что хотел я найду,                                                                                                

улыбнусь, губами, не криво.                                                                                                            

Не нашел я желаний огниво,                                                                                                               

а достал для спины своей прут.                                                                                                       

Я иду в никуда, в чисто поле,                                                                                                             

и давно уже сбился с пути.                                                                                              

И хотел бы сказать «по неволе»,                                                                                                 

но виновных других не найти.                                                                       

Дима (с удивлением): Поэт.

Миша снова засыпает.                                                                                                                       

Таня: Он всегда писал стихи. Красивые, но грустные. Его даже в газете печатали.                                                                                                    

Дима: Почему он тогда в таком состоянии?                                                     

Таня: Его не любили в школе. Мы вместе учились, но он был старше на пару классов. Парни шпыняли его, смеялись. Школьники вообще бывают очень жестокие. Надо мной тоже постоянно смеялись. Говорили, что я толстуха и уродка, а моя мать алкашка.                                                  

Дима: Зачем? Ты вполне симпатичная.

Таня: Чтобы надо мной перестали смеяться я решила начать встречаться с парнем. Выбрала себе постарше. Думала, что это поможет.                                 

Дима: Это же не метод. Да и пусть смеются! Это временно, а потом ты для себя живешь и без их мнения.                                                                                                                               

Таня (говорит с паузами): Возможно. Познакомилась мы по переписке. Ему было чуть больше двадцати, а я сказала, что мне девятнадцать. Он меня на машине катал на занятия и забирал.                                                                                         

Дима: Этого парня не смущало что ты в девятнадцать лет в школе учишься?                                                                                                                  

Таня: Не знаю. Мы никогда не говорили на эту тему.                                           

Дима: Он, наверное, все прекрасно понимал.                                                  

Таня: Возможно, но наверняка не знаю.          

Дима: Думаю, что да. Не страшно было с ним в первый раз в постель ложиться?                                                                                                

Таня: Я была не против и понимала, что для него это важно.   

Дима: И что?                                                                                                                                          

Таня: Ничего. Страшно, но он был обходителен, поэтому все прошло нормально.                                                                                                         

Дима: А что было потом?                                                                                                       

Таня: Потом не было. После второго раза он перестал звонить и отвечать на телефон.

Чаводжа: Кинул.

Наступила тишина.                                                                                                                                                   

Таня: Потом позвонил Вова и сказал, что номер дал тот парень.                                      Дима: Стали друг другу передавать номер телефона.                             

Таня: Он мне даже подарок сделал. Это были духи и ароматное мыло розового цвета.                                                                                    

Дима (на автомате): Мыло…                                                                      

Таня: Потом я шла по рынку и думала. Надеялась на то, что вдруг кто кроссовки или кеды выкинет. Мне совсем не в чем было ходить, и голубая модель очень понравилась.                                                    

Дима: И что? Продавец тебе их подарил?                                                                    

Таня (с улыбкой): Почти. Его звали Актай. С ним я была в сауне впервые.

Снова пауза и мертвая тишина.

Таня: Я не проститутка. Просто нравлюсь парням, а они мне подарки дарят.                                                                                                                                 

Дима: Мама вообще тобой занимается? Это она должна тебе одежду и обувь покупать.                                                                                                 

Чаводжа: Должна, но не обязана. Говорят, пьет она и дела ей нет ни до кого. Ты тоже далеко святошей и правильным не прикидывайся. Тахминины документы припрятал, намутиться хотел.                                                                                                             

Дима: Я свое хотел получить, потому что много работы сделал. Документы помогал на приватизацию дома собирать, землю оформлять, а деньги-только нытье и обещание.                                                             

Чаводжа: Тебе отправляли!                                                                                        

Дима: Три раза по пятьсот рублей.

Чаводжа: У Тахмины пятеро детей, а младшей всего год. Откуда у нее деньги?                                                                                                               

Таня (показывает на Мишу): От денег таких ребят!

Дима: Я не хотел все деньги забирать, а только то, что мне обещали.                     Чаводжа: Куда документы дел?                                                                                    

Дима: Не девал я их никуда! Расчета я не увидел, а из этих денег учеба оплачивается. Чаводжа: Видишь. Не зря получил. Сказать спасибо надо, что не убили и в лес не увезли. Мать с сестрой могли.     

Таня: Сильно били?                                                                           

Дима: Средне, но страшно было. Его мать сказала, что, если кричать буду в глаз вилку засунет. Она три раза уже сидела, четвертый бы ее не удивил.                                                                                                                  

Таня: Я участковому сказала, что эта семья торгует. Думала он меры примет.                        Дима: Что он на это сказал?                                                                                                           Таня: Им сказал, а мне Тахмина позвонила. Говорит, чтобы пришла, и она мне куртку отдаст. Так я здесь и оказалась. Думаю, держать будут пока не передумаю жаловаться.                                                                                        

Дима: Зря на куртку повелась.                                     

Чаводжа: Поделом! Нас на работу не берут, потому что образования нет, а жить и детей растить как-то надо. Года два назад к нам дядя приехал после очередной отсидки. Мы должны были помочь чем можем.

Он просто лежал на диване, сестра убиралась и загораживала ему телевизор. После этого дядька пырнул ее в живот. Мы в скорую позвонили, плакали. Машина приехала только через несколько часов. Наверное, врачи думали, что наркотой обдолбались. Сестра умерла.                                                           

Дима: Вы сами делаете так, что вас все ненавидят либо недолюбливают.                  

Таня: Мягко сказано.                                                                                                       

Дима: Не учитесь и не работаете. В Конституции написано, что все равны и нет ни для кого разделения. Вы сами не хотите нормально жить. Существовать без воровства, убийств и торговли запрещенкой.

Сверху послышался шум и стук в дверь. Чаводжа подошел и все замолкли.

Таня: Кого-то еще привели.

В комнату входит парень и девочка. Они очень бедно одеты, а девочка с заплаканным лицом. Чаводжа проталкивает их к мешкам.

Таня: Привет ребята! Вас за что скрутили? На наркош и должников вы не похожи. На начинающего юриста и доносчицу тоже. Как влетели то?                                                                                                                         

Оля: Мы есть хотели и в огуречник залезли. Оказалось, к цыганам попали. Сказали в ментовку сдадут.                                                                                                                                   

Таня: Вот прикол! Им только и сдавать.                                      

Дима: Раз им про тебя рассказали, значит все везде схвачено.                 

Таня: Я Таня, а это Дима. Тот, что спит Мишаня.                                                                  

Артем: Артем, а это моя сестра Оля.                                                                          

Дима: За вами родители не смотрят?                                                                    

Артем: Нет у нас родителей. Мы сами по себе. Из интерната сбежали.                                              

Оля: Маму мусоровоз сбил, когда назад сдавал.

Дима: Отец что?                                                                                                      

Артем: Он нас в интернат и сдал. Не нужны мы ему.                                                  

Оля: Не правда! Он работать в другой город поехал. Денег заработает, приедет и нас заберет.                                                                                                                    

Артем: Доверчивая. Никто нас не заберет. Хотел бы забрать, уже забрал. Или позвонил хотя бы.                                                                           

Дима: Верить в лучшее нужно всегда. А почему из интерната сбежали? Там чисто, кормят и одевают вроде. Обижали?                                                          

Оля: Да. Артему говорили, что мать пьяная под колеса бросилась, а он дрался. Воспитатели ругались на него, а не на виноватых.                                                                                                                                     Чаводжа: Ладно, пойду я поем. Может вам что дадут.

Цыган уходит.                                                                                                                                                       

Таня: Сволочь. Он один правильный и обиженный.                                            

Оля: Как вы здесь оказались?                                                                              

Дима: Я на юриста учусь, а параллельно документы помогаю оформлять. Этой цыганской семье полтора года помогал с оформлением бумаг. Они меня обманули с деньгами. Не заплатили за работу. Сказал, что пока не рассчитаются, не отдам документы.                                

Таня: Я живу на улице неподалеку. Парни и девушки сюда за косяком приходят, а за огородами колются. Несколько раз они умирали от передоза. Этот вот (показывает на Мишу) задолжал и наивно пришел взять дозу.                    

Дима: Миш, ты живой?                                                                                        

Миша: Живее всех.                                                                                                    

Таня: Не спит, слушает.                                                                                          

Дима: Ты как себя чувствуешь?                                                                       

Миша: Терпимо. Хотите стих прочту, сейчас в голову пришел.

Все положительно кивнули и затихли.

Миша:

Вот теперь спокойно все и тихо.                                                                                         

Больше нет не радости, тревог.                                                                                                        

Было, что когда-то раньше лихо.                                                                        

Стало пылью пройдённых дорог.                                                                                                 

Что когда-то радовало душу.                                                                                                            

Догорело тленом бытия.                                                                                                                     

Больше никого не надо слушать.                                                                                                  

Никого, остался только я.                                                                                                                  

Тишь из дорогих воспоминаний.                                                                                                   

Извлекаю тишь былой души.                                                                                                                  

Я иду дорогою стенаний.                                                                                                       

Время, умоляю не спеши.                                                                                                                

Оля: Нельзя же так опустить руки и все!                                                       

Артем: Вернутся в интернат нужно. Тебе учится необходимо, а я на работу пойду.

Дима: Вот и правильно.                                                                                        

Миша: Да. Ты Таня тоже подумай. Может пойдешь учиться.

Таня: Зачем? Хотя ладно, аттестат надо получить, но потом… На парикмахера поступлю.                                                                            

Дима: Молодец. Отдам документы, пусть другие разбираются. Не знаю замнут ли дело. Все равно, они со временем поймут, что нельзя так. Это очень плохо.                              Миша: Поймут ли? А мне давно пора бросить. Жить начать, работу найти.                                                                                                             

Дима: Правильно. Сборник выпустишь. У тебя хорошие стихи.             

Артем: Грустные правда.                                                                                                                        

Таня: Жизнь изменит, встретит любовь, счастливые начнет писать.

Оля: Нужно верить в лучшее. Верить, как я верю, что папа приедет и нас с Темой заберет. Верю, что мы поедем в большой магазин и он купит вкусный шоколад.

 
Шум. Возвращается Чаводжа.

Чаводжа: Не соскучились?                                                                                  

Таня: Зачем нам скучать? Это вы скучать должны, потому что обманываете и вечно одни. Вы ведь никого не любите и вас ненавидят взаимно.

Чаводжа: Люди все равно нас ненавидят, хороших или плохих.                   

Дима: Среди вас вообще есть хорошие? Те, что желают добра, не пристают на остановках, не просят милостыню.

Миша: Измените отношение к миру и к вам потянутся.                                                   

Таня: Ты нас кормить то будешь?                                                              

Чаводжа: Не знаю. Мать ничего не говорила.                                                                  

Таня: Самому сказать сложно было? Пять человек голодных взаперти.                   

Дима: Не думаю, что кто-то беспокоится о нашем пропитании.            

Оля: Зря. Есть очень хочется.                                                                            

Чаводжа: Ты из теплицы сюда попала. Тебе мало?                                                                  

Таня: Когда вы из дома все выносите это ничего страшного, а дети в теплице-преступление.                                                            

Чаводжа: Сколько ты еще возбухать будешь? Язык смотрю очень длинный.

Цыган наотмашь ударяет Таню.

Дима: Нельзя же так!

Дима, Артем и Оля подбегают к Чаводже и Тане. Таня от злости хватает Чаводжу за волосы.

Чаводжа (вытаскивает из-за голенища нож): Как ты смеешь!                                                                               

Оля (кидается между Таней и Чаводжей): Остановись! Она ничего не сделала!                                                                         

Таня отпускает Чаводжу, а Дима отходит к Мише. Артем берет на руки Олю. Наступает темнота.

Конец.