На дрожащих ногах подступаю к кабинету босса. Обычно ношусь на шпильках, как кузнечик, ловко, с космической скоростью, а тут лодыжки на каждом шаге подворачиваются. Заявление в руке мокнет от пота. Почему я так волнуюсь? Я ведь всё решила! Адьос, босс!
Часики тикают. Когда-то я обещала минимум три года не уходить в декрет, но прошло уже пять лет, а я до сих пор не беременна. У меня даже мужа нет. Да что там, я вообще девственница! Ведь единственная особь мужского пола, с которой я общаюсь, – это мой босс.
Хочу жить, найти настоящего мужчину, родить детей. С этой работой фиг разгуляешься. Пописать некогда. Рабочий день закончен сорок три минуты назад, вообще-то. Я бы могла уже быть дома, готовить ужин любимому мужу и деткам, а торчу здесь. И дома меня никто не ждёт. Даже тараканы. Как прихожу и включаю свет, бросаются врассыпную, твари. Блин, вывести их и то время не выкроить.
Проклятая работа! Пропадаю здесь сутками, ещё и совесть свою жую, типа, как посмела… Чувствую себя предательницей.
Да это моё законное право! Насильно же он не будет меня здесь держать.
Зарплату, конечно, терять жалко. Все вакансии, которые видела, и близко не такие… И бонусов тут много, но блин! Семья – это бесценно. Я же всегда мечтала стать матерью. Наш договор с боссом даже перевыполнила.
Пять лет… Писец время летит! Так не замечу и состарюсь. Климакс, радикулит, маразм… Сама стану как ребёнок, а присматривать за мной будет некому.
Пугающая картинка на мгновение появляется перед глазами, как мой иссушенный труп находят в пыльной квартире лишь десять лет спустя после смерти. Брр!
Вздыхаю и осторожно стучусь в дубовую дверь. Босс любит всё натуральное. В его кабинете всегда пахнет травами. Специальный человек раз в неделю приезжает ухаживать за растительностью, а я каждый день зажигаю аромапалочки. Всё по фэншую, мать его.
Кстати, надо бы мастера завтра пригласить, а то профукаю, босс из меня все кишки потом вытащит.
– Входи, не тормози, – слышу громкий голос за дверью.
У него мощный бас. Ещё бы, с такой-то шеей и грудиной. Вспоминаю, как босс когда-то грозился меня съесть, и я ему безоговорочно поверила. Этот крокодил и не на такое способен. К моему счастью, у него тогда не было аппетита. А сейчас он должен быть голоден. Ужин из его любимого ресторана задерживается.
Может, всё-таки дождаться курьера? Босс будет занят едой, и я смогу проскочить. Но блин, там целый час, а у меня свидание. Первое за пять лет, между прочим. Не хочу опаздывать. В мои-то стародевские двадцать семь нельзя упускать ни единого шанса, говорит тётя Зина.
– Эрик Альбертович, я тут это… – прочищаю горло, боясь поднимать на него глаза.
Переминаюсь с ноги на ногу у двери. Надо бы пройти уверенной походкой от бедра, швырнуть ему заявление в лицо и свалить красиво в закат, даже если у нас белые ночи и закатом за окном вовсе не пахнет. То есть не светит. Но я не могу. Совесть и страх меня сковывают. Дотягиваю юбку-карандаш до колен, бабочкообразный ворот блузки поправляю и зачёсываю выпавшие прядки за ухо.
Мда, половина рыжего слезло. До салона уже вечность иду. Как я это допустила? Ненавижу ведь свой мышиный цвет. Что со мной делает эта работа?
Набираюсь злости, сглатываю и наконец направляю растерянный взгляд на босса.
Над деревянным столом возвышается гора из мышц и самоуверенности в величавом кожаном кресле с классическими узорами. Тёмные волосы уложены назад. Брови хмурятся. Колющие глаза имеют необычный оттенок, что-то наподобие сирени, только темнее, впрочем, ни с чем не сравнить и не описать. Нос зато мягкий, картошкой, и губы полные, правда, окружены густой щетиной, или скорее короткой бородой. Босс больше похож на мафиози в отставке в этой льняной рубашке и гавайских шортах поверх татуированного тела. Костюмы он терпеть не может.
Впервые увидев его на собеседовании, я внутренне обрадовалась, подумала, что такой человек не будет закидывать меня работой и требовать сверхурочных, потому что сам выглядит так, словно вечно на расслабоне, но как же внешность обманчива. Будь у меня выбор сейчас, ни за что бы не согласилась здесь работать. Хотя… вот же он, выбор. И я ж его сделала. Пусть и запоздало.
Тонкий край бумаги впивается мне в кожу между большим и указательным пальцем.
– Чё сиськи мнёшь? Рожай уже, – ворчит босс, глядя в моноблок.
– Ага, с вами родишь. Это мне тут точно не грозит, – мгновенно жалею о сказанном. Досадно, что выдала свою главную боль. Но… фиг с ним. Всё равно спросит, почему я увольняюсь.
Босс поднимает бровь и косит на меня недовольный взгляд.
– Не понял, чё за претензия? Мы же договорились, – кивает на мой плоский живот, в котором дико буйствует неоплодотворённая матка.
Точно голоден. Загрызёт. Ай, пофиг. Иду на рожон.
– Наш договор давно истёк, – поднимаю запястье и тычу в электронные часы. – Уже года два как. А я всё никак не могу наладить личную жизнь. У меня её просто нет! Из-за работы. Из-за вас!
Всё-таки обида кипучая – сама выплёскивается. Я гляжу на босса исподлобья. Он – главная причина моего одиночества.
– Так что вот, – подхожу к его столу смело и кладу листок с рукописным текстом.
– Это чё? – босс вчитывается и усмехается. – Оки-доки, Светыч, пранк удался. Можешь возвращаться к работе. Презентация сама себя не сделает.
Моё заявление парой лёгких движений превращается в мусор и летит в урну, которая специально стоит на расстоянии нескольких метров от босса. Он все непонравившиеся документы туда выкидывает и считает голы.
Опять издевается!
Бегу за своим заявлением. Найди его теперь среди множества других комков. Ох.
Присаживаюсь на корточки и начинаю копаться. Приходится каждый шарик разворачивать.
– Пранки – это ваша тема, а я серьёзно!
– Так, Светак, признавайся, – босс встаёт с кресла, обходит стол и присаживается на его край, с ухмылкой наблюдая за тем, как я корячусь. – Кто тебя переманил? Гаврилов? Если ты к нему уйдёшь, я его фирму в два счёта уничтожу. Проглочу и не замечу. И тебе опять придётся работать на меня.
Гаврилов? О ком он?
Аа, тот придурок, который мне цветы в офис присылал и караулил после работы. Ещё одна рана на сердце. Я-то, дурочка, тогда повелась, думала, влюблён. Даже если отвечать не собиралась, эти ухаживания были приятны. Ведь он мне буквально проходу не давал. Я почти согласилась на пробное свидание с ним, но вовремя поняла, что он задаёт странные вопросы по работе. Пара ответных вопросов и стало ясно, что ему нужны инсайды сделки Эрика Альбертовича с китайской промышленной группой. Босс меня тогда заставил с ним встретиться и наговорить лишнего, чтобы ввести в заблуждение. И их компания с тех пор в истерике бьётся, всё пытается нас обойти на рынке, а силёнок и смекалки не хватает. Я хорошо помню эту растерянную плешивую рожу Гаврилова. До смешного. Но всё равно немного обидно, что меня просто использовали, причём с обеих сторон.
– Господи, вспомнили тоже. Хотела бы, ушла бы ещё года два назад, когда он под вас копал, – вываливаю всю корзину на пол и роюсь дальше, ползая на коленках. – Никто меня не переманивал. Я просто от вас ухожу.
Очередной лист оказывается отчётом начальника финотдела Крутихина. И куда оно подевалось, моё заявление? Сверху же должно быть.
– Светыч, ты ведь знаешь, от меня уходят либо пинком под зад, либо ногами вперёд, – голос босса сперва становится суровее и жёстче, а потом снова опускается до вульгарных ноток. – Я бы, конечно, с удовольствием приложился к твоей попе, но не ногой и не в этих целях.
Орх! Пошляк, опять вгоняет меня в краску.
Найдя заявление, я тут же вскакиваю.
– Значит, выносите меня ногами вперёд! – ярость моя набирает обороты. – По собственному желанию.
Босс напрягается. Это видно по могучим плечам, которые приподнимаются, и по впалым щекам, которые обрастают желваками.
– Светыч, не тереби мне мозг под конец дня, или я тебя вытеребу, – он сердито вскидывает бровь и склоняет голову набок.
Такой угрозой меня теперь не возьмёшь, хотя бы потому что босс ещё ни разу не привёл её в действие. То есть бесится он на нас, подчинённых, а теребит потом всяких чаек, которым такие наказания только в кайф.
Но моё сердце бахается вниз, где уже всё налилось. Нетерпением, наверное. Или, скорее, залежавшимся воздержанием.
***
Кому интересно, визуалы героев в моих соцсетях - ссылки есть на странице книги ;)
