— Да по нему вообще тюрьма плачет, — с отвращением выдавливает Кир.
— Ага, если бы не случайно обнаружившийся папочка со связями и деньгами, этот Денис сидел бы уже, — едко подхватывает Динара.
Кажется, обсуждения новенького в нашей группе становится всеобщим. В глаза его ещё не видели, а уже ажиотаж произвёл. Не по себе мне от этого. Не верю, что он так уж плох — знаю наверняка, что ребята раздувать горазды. На себе уже испытала.
— Даже в детдоме ужиться не мог, сбежал.
— Говорят, у него своя банда была. А может, и сейчас есть, — раздаётся чуть тише, почти со страхом: это наш всегда осторожный Ромка говорит.
— Разбоями занимались?
— А хрен знает чем вообще. Но ими наверняка тоже.
Уже даже не вникаю, где чья реплика. Знаю, что только начинают расходиться. Сидящая со мной Маша тоже не принимает участие в обсуждении, как и несколько обычно молчаливых ребят. Но мы в меньшинстве. А разговоры становятся всё более мрачными.
Если до этой секунды я ещё колебалась слегка, правда или нет, то теперь уверена — ложь. И тошно от этого. Зацепились за происхождение парня?
Да даже если и вправду в своем трудном детстве совершал разные ошибки — это что, повод поставить на нём крест? Уверена, парень ухватится за подвернувшийся ему шанс устроить жизнь иначе. Поступление в универ — хороший шаг. Странно, правда, что сразу на второй курс, а не на первый.
По возрасту подогнали? А программу первого он что, дистанционно быстренько изучил?
— Ректор у нас, конечно, пиздец мягкотелый, — сознание машинально цепляется за слова Кира, заглушая мысли. — Нельзя таких в приличный универ брать.
— Тихо вы, — развернувшись ко всем, неожиданно шикает Фил, обычно сидящий за первой партой, у самого входа.
И сразу становится понятно, почему пытается остановить ребят: дверь открыться успела, и где-то у порога замирает парень, оглядывающий нас со скучающим интересом.
Давно ли Фил его заметил?
Сердце почему-то пропускает удар, когда разглядываю новенького. Увидь я его где-то впервые, ни за что бы не подумала, что это всё о нём говорили. Выглядит скорее как известный актёр какой-то, чем вчерашний бандюган и выросший на улице парень.
Высокий хорошо сложенный брюнет, видимо, умудрявшийся всё это время не пренебрегать спортом. Приятные черты лица. И губы красиво очерчены… Застывают в усмешке.
Неожиданно занервничав, смотрю по сторонам. И понимаю, что всеобщее внимание сейчас приклеено к этому Денису. Не одна я на него так долго смотрела — другие ребята ещё продолжают. А сам новенький уставляется словно на всех и ни на кого одновременно.
— Представляться, я так понимаю, не надо, — заговаривает, явно забавляясь.
Облизываю пересохшие губы, пытаясь понять, это защитная реакция такая, или ему и вправду нипочём все эти разговоры?
А он спокойно идёт к первой же свободной парте и садится. Ну как свободной… Там вообще-то рюкзак Кира лежит. Это во время разговоров однокурсники закучковались вокруг последней парты, многие из своих мест повыходили.
Вижу, как колеблется Кирилл. Но всеобщие взгляды теперь на него, а потому, вздохнув, он подходит к Денису, уже размещающему свои ручку и тетрадь на парте.
— А здесь вообще-то я сижу.
Новенький поднимает взгляд. Не вижу, какой именно, но стоящий ко мне лицом Кир бледнеет.
— Теперь я, — припечатывает Денис.
Кирилл обводит взглядом всех нас, будто ища поддержки. Но мы молчим. Я вот вообще проблемы не вижу — парта для двоих, место свободное есть. Вдвоём бы сели.
Но, тяжело вздохнув, Кир выдавливает:
— Эм, ну ок, — и забирает свой рюкзак.
Уходит к обычно сидящей одной Жанне.
Если кто-то и собирался разрядить немного неловкую атмосферу, так и застывшую после прихода новенького, то не успевает — как раз в этот момент заходит преподаватель.
Вводная лекция обычно не несёт в себе какого-либо смысла, а потому я не особо вслушиваюсь. Вместо этого задумываюсь обо всём произошедшем с момента разговоров о новеньком.
Не знаю, каким он там взглядом на Кира посмотрел, что тот стушевался… Но подозреваю, что вполне обычным. Скорее, тут разговоры сыграли роль, особенно про некую банду. У страха глаза велики. А я не могу не улавливать, что многие ребята как минимум насторожены из-за появления Дениса.
Но ведь ничего хорошего не будет, если мы продолжим сосуществовать в такой атмосфере. Тем более если новенький и вправду хочет начать новую жизнь, какую ведут все нормальные парни его возраста. А потому надо ему помочь…
Не то чтобы я тут самая смелая, но если никто не начнёт, может стать поздно. Люди из детдома вообще недоверчивы по жизни, а тут такой приём. Ещё не хватало конфронтации.
К тому же, аж сердце сжимается от несправедливости. Может, Денис хотел найти тут друзей? Мечтал, как вольётся в новое для себя место, как тут интересно будет?
Нет… Всё-таки я не могу это так просто оставить. А потому уже чуть ли не жду перемену, настраиваясь. Правда, когда звонок всё-таки звенит, оглушительным кажется.
Вдох-выдох. Решаюсь. Я ведь понимаю, каково это, когда обсуждают в самых разных выражениях. Когда не принимают — не знаю, но подозреваю, что ещё больнее.
Осторожно подхожу к новенькому. Меня то ли не замечают, то ли не удостаивают реакцией. Но другого и не ждала, учитывая, что он слышал разговор однокурсников. Скорее всего, ко всем нам теперь враждебен будет.
Поколебавшись ещё немного, сажусь рядом. Замечаю, как Денис при этом резко захлопывает тетрадь, в которой водил ручкой. Как мне кажется — рисовал.
А теперь смотрит на меня — словно насквозь этим взглядом пронизывает, заставляя кровь стынуть в жилах. Сглатываю образовавшийся в горле ком. И хочется отвернуться, и не могу.
Глаза ведь вполне добрые у него, тёплые. Отчего тогда ощущение, что взгляд опасный? Я ведь не предвзята совсем.
— О моём брате тоже ходили разные слухи, — выпаливаю вместо предисловий, потому что неожиданно теряюсь.
Даже не понимаю, почему про Тимура сказала, хотя собиралась выразить поддержку на своём примере.
— И? — насмешливо интересуется Денис.
Стараюсь не обращать внимания на тон: я ведь пока ничего такого не сказала, чтобы точно обозначить, что с миром пришла. Вздохнув, исправляю это как можно мягче:
— Я хочу сказать, что мы можем подружиться.
Денис ухмыляется, на этот раз внимательнее окидывая меня чуть прищуренным взглядом. Скользит им по лицу, по шее, ниже… Даже по волосам. А у меня сердце заходиться начинает. И впервые за всё это время приходит в голову мысль, что предлагать ему дружбу может быть не лучшей идеей.
Она только укрепляется в сознании, когда Денис пренебрежительно-снисходительно уточняет:
— С тобой?
Аж застываю. Меня вроде не оскорбляют, но такое ощущение, что да. И тоном этим, и взглядом всё более раскованным. Будто я не дружбу предлагаю, а что-то другое.
Вспыхнув, поднимаюсь с места.
— Забудь, — бросаю резко, чувствуя себя идиоткой.
Больше вообще не заговорю с ним. Сам пусть разбирается со своими проблемами.
*******
К счастью, никто из ребят никак не комментирует мою попытку поговорить с Денисом, хотя, конечно, все видели, как я к нему подходила. Но, видимо, Тимур навсегда отбил в них желание обсуждать меня.
С одной стороны это радует. С другой… Я как будто в особняке от всей группы держусь. С Машей только общаюсь — она девушка моего брата.
Три пары проходят легко и довольно быстро, не отмечаясь никакими происшествиями. Денис толком ни с кем не говорил, по переменам уходил куда-то, а ребята его больше не обсуждали даже в отсутствие. Разве что украдкой перешёптывались и переглядывались.
Четвёртой парой у нас физра. Неспешно выхожу во внутренний дворик между спортзалом и раздевалками: их, как всегда, придётся ждать. Не сразу открывают.
Чуть не спотыкаюсь от неожиданности, когда улавливаю сигаретный дым. Организм тут же реагирует: закашливаюсь, прижав ладонь к губам. Не переношу этот запах. И можно, конечно, отойти от источника подальше, да только я глупо замираю, заметив, что это Денис.
Он тоже видит меня, конечно же. Как и мою реакцию. Смотрит задумчиво, расслабленно, усмехается чему-то. И… тушит сигарету, глядя мне в глаза.
Просто уйти не получается. Как будто удерживает он своим взглядом. К тому же, перестал курить из-за меня…
— Спасибо, — почему-то чуть хрипло говорю.
Решаю замять тот инцидент с пренебрежительно отвергнутым предложением дружбы. Нам всё равно сосуществовать с ним придётся.
Денис не отвечает, продолжая на меня смотреть. И этот его взгляд… Не сказать, что пугает. Но волнует странно.
Сглатываю, заметив, что новенький снова не ограничивается взглядом в лицо — смотрит всё ниже, неспешно опуская глаза и останавливаясь где-то в районе моей футболки.
Обычная белая, на ней две вишни изображены и надпись на английском: «Sweet Cherry». Никогда не придавала этому значения, надевала без каких-либо лишних мыслей или смущения. Но какого-то чёрта захлёстывает именно оно, когда Денис хмыкает чему-то.
— Сладкая вишенка, — переводит он вслух с какой-то особенной интонацией, заставляющей меня вздрогнуть. — Правда сладкая? — вкрадчиво спрашивает, резко переведя взгляд мне в глаза.
Хмурюсь. Такое ощущение, что не про вишню вопрос. Не говоря уж о том, что он зачем-то немного изменил это слово, издевательски ласковым его сделал.
— Она нарисованная, — цежу, не понимая, зачем вообще продолжаю этот странный разговор.
Зачем остаюсь тут с этим далеко не безобидным типом, который совсем недавно едва ли не посмеялся над моим предложением дружбы. Он и сейчас как будто забавляется, при этом бередя каким-то глубоким взглядом потемневших глаз.
— Я попробую? — вдруг спрашивает провокационно, наклоняясь, подаваясь в мою сторону…
Отшатываюсь мгновенно. Лицо становится таким горячим, что наверняка густо краснеет. Какого чёрта? Денис что, действительно собирался коснуться губами рисунка на моей футболке?
— Ты… — задыхаюсь от возмущения, не понимая, мне показалось, или он реально настолько отбитый. — Нет, конечно!
Денис усмехается, но выпрямляется. А я никак успокоиться не могу и всё равно хочу ещё дальше отступить. Он хоть и не коснулся, но такое ощущение, что да. И более того — продолжает как будто.
— Что, передумала со мной дружить? — насмешливо интересуется, явно не сомневаясь в моём ответе.
Это на какой-то момент выбивает — но только на секунды. Не ожидала вообще, что Денис припомнит мне теперь кажущееся постыдным предложение.
— Если ты так дружишь, то конечно, — отрезаю чуть ли не враждебно.
Он снова ухмыляется, постучав пальцем по своей уже незажжённой сигарете. Хорошо хоть на асфальт не выбросил. Опять смотрит на меня всё таким же сбивающим с толку взглядом и издевательски многозначительно заявляет:
— Дружить я ещё даже не начал, Вишенка.
— И не стоит, — огрызаюсь, решив даже не реагировать на новое прозвище.
Как и на человека, который его даёт. А ещё говорит и смотрит так, что совсем уж не по себе.
— Пожалуй, — хмыкнув, задумчиво соглашается.
Серьёзнеет мгновенно. Окидывает меня уже скорее пустым взглядом и первым уходит ближе к раздевалке.
Мысленно пообещав себе, что это был последний раз, когда я вообще заговорила с ним, нахожу взглядом Машу и иду к ней.
Про Машу и брата Лизы Тимура тоже есть история)) У них было своё противостояние, но Тимур наметил цель и не видел препятствий) Также в той истории можно узнать, почему про него тоже ходили разные слухи
Когда ректор впряг меня во внеучебную деятельность, я и представить себе не мог, что смогу совместить приятное с необходимым. Но приятное всё-таки появляется — в драмкружок со мной ходит очень милая девчонка. Дразнить такую кайфово — на следующий день хочется ещё. А потом тянет и на большее… А в какой-то момент уже и не уверен, что получится дальше без неё.
