— Пап, дай денег, а? — как всегда, без стука, влетела я в кабинет отца и замерла на месте. Он был не один. Четыре здоровых мордоворота были настроены явно недружелюбно. Всегда уверенный в себе, отец был напуган, чего с ним никогда не случалось. Обыкновенно боялись его. А тут его не узнала. Запустив руку в поредевшую шевелюру, он не сводил взгляда с высокого черноглазого красавчика, с ослепительной улыбкой направившегося ко мне.

— Это она? — спросил черноглазый и схватил меня пальцами за подбородок.

— Убери от моей дочери свои лапы, Асмодей, — зарычал папулька, и мне показалось, что в глазах его мелькнули отблески огня. Я потрясла головой, отгоняя видение, и стряхнула со своего подбородка руку наглого мужика.

— Она наша. Ты же это понимаешь, Абигор? Такое удивительное существо ты прятал, брат мой, столько лет, — восхищенно промурлыкал тот, кого отец называл Асмодеем.

— Сам ты существо, — огрызнулась я, ища поддержки у родителя, но тот лишь отвел глаза. — И почему ты зовешь моего отца Абигором? Это что? Какие-то кликухи ваши бандитские? Только тронь меня, гад, мало не покажется, — предупредила, глядя, как Асмодей снова протянул свою клешню в направлении меня.

— Фу, Абигор, как ты воспитал эту дикую кошку? Леди так не должны выражаться. Ты, деточка, хоть и полукровка, но та часть, что досталась тебе от отца, принадлежит высшей знати, а девчонка выражается, как торговка на базаре, — засмеялся черноглазый. Ну точно, ненормальный. Как это я сразу не дотумкала?

— Дочь, не спорь с ним, — устало произнес отец.

— Чего это? Пришел тут, существом меня называет. Да по нему дурдом плачет, а я должна тут реверансы разводить? — огрызнулась и посмотрела, как с лица ненормального сползла кривая ухмылка. Амбалы тут же отделились от стены и направились в мою сторону. Интересно, говорить эти болваны умеют? Наверное, нет, какие-то они ненатуральные, на кукол похожи.

— Я убью тебя! — взревел Асмодей и, растопырив свою огромную пятерню возле моего лица, сжал ее в кулак. Ха, напугал ежа голой задницей. Хотел бы убить, давно убил бы. — Еще никто не разговаривал со мной в таком тоне.

— А кто ты такой-то? — хмыкнула, нагло глядя, как красавчика трясет от ярости. Тоже мне. Весь из себя крутой, а вышел из себя на раз-два.

— Угомони свою дочь, Абигор. А то я за себя не отвечаю, — амбалы напряглись, но с места не двинулись.

— Дай мне поговорить с ней, Асмодей. И отзови големов. Ты же знаешь, что если я разозлюсь, то перебью их всех, как котят, — отец встал, глянул на черноглазого своим фирменным взглядом, от которого у всех вокруг стыла кровь в жилах, кроме этого ненормального. Я увидела распускающиеся у него за спиной черные крылья, в которых явственно недоставало перьев, и грохнулась в обморок.

Отец воспитывал меня сам. Ну как воспитывал. Мамки и няньки менялись, словно стекляшки в калейдоскопе. А как иначе? Какая дура согласится мотаться с нами из одного города в другой? Папочка, по крайней мере, такой идиотки не нашел. Справедливости ради, скажу, что я тоже неплохо приложила руку к побегу от нас гувернанток. Раздражали меня эти клуши. Маму я не помню. Она умерла сразу после родов. Странное дело, отец ее ни разу и не вспоминал за эти годы. Даже снимка ни одного не сохранил. Сколько себя помню, мы только и делали, что переезжали. Отец словно бежал от кого-то постоянно. А тут вдруг осел, бизнес замутил, успешный, кстати.

— Чего это тут у вас за флешмоб? — спросила, открыв глаза, комната вертелась и плыла. — Крылья зачетные, кстати. Бионические?

— Ангелина, девочка, — отец взял меня за руку, — прости меня. Столько лет прятал тебя, а тут расслабился. Пожить спокойно захотелось.

— Чего это? От кого прятал? — удивленно уставилась на папульку.

— Асмодей за тобой пришел. И я не смогу ему помешать. Да и тебе будет лучше. Там обучат тебя, научат силой своей пользоваться.

— Так, вам всем в дурдом пора. Какими силами? Пап, ты меня пугаешь, — хмыкнула, глядя на поникшего родителя. Странно, сколько его помню, а помню я его уже двадцать лет, родитель мой совсем не изменился. Все в одной поре.

— Ты нефилим, дочка. Вспомни странности, которые тебя преследуют всю жизнь.

— Так, все, я ухожу! — Вскочила с дивана и направилась к двери, вспоминая, как издевалась над няньками, перемещая в пространстве предметы, включая вышеозначенных баб. — Созвонимся, как в себя придешь.

Открыв дверь, я шагнула в коридор, но тут же заскочила обратно. Огромный смердящий пес преградил мне дорогу, оскалившись желтыми клыками, с которых капала слюна, с шипением прожигая ковер.

— Это Бусик — адская гончая, — вздохнул отец. — Асмодей не даст тебе уйти.

— Ага, а Асмодей — дьявол? — как с психопатом начала я говорить с отцом.

— Нет, Сэр Асмодей — рыцарь ада, — вздохнул папа. — Ангелина, не противься.

— Но зачем я им?

— Принцу ада пора жениться, — нехотя признался отец, — они собирают невест для отбора. А ты, хоть и полукровка, подходящая кандидатура. Я потомок знатного рода. Сэр Асмодей уполномочен доставить тебя во дворец.

— Да, и доставлю. В целости и сохранности, — появился в дверях черноглазый.

— А вот фигушки, — уперла руки в боки. — У меня дел полно. Сессия на носу. Да и с девчонками мы сегодня договорились по магазинам прошвырнуться. А вы мне про замужество тут баки заливаете. Сумашедшие. Надо же, Сэр Асмодей. И никакая я не Леди. Ясно вам?

Асмодей подошел ко мне, и я почувствовала, что мои руки и ноги, словно сковали железные оковы.

— Будешь брыкаться, сделаю больно, — пообещал он и дал знак амбалу, который перекинул меня через плечо и потащил мое сопротивляющееся тельце по коридору. За нами по пятам следовала адская гончая с чудесным именем, лишая меня даже малейшей возможности слинять от пленителей.

— Ну, я вам устрою, — пообещала в пустоту, мечтая научиться плеваться ядовитой слюной, как адский Бусик.

— Тебя тоже ждут дома, Абигор, отец просил передать, — услышала я голос черноглазого. — Как наиграешься в смертного, милости просим.

— Я подумаю, — ответил родитель, — на свадьбу точно прибуду.

— Ну, это-то обязательно. Хотя, такую невоспитанную особу вряд ли принц выберет. Она же «не Леди», — передразнил мой голос гадкий демонюка и весело рассмеялся.

ГЛАВА 2

— Что это? И на таких рыдванах адские рыцари возят невест своему «прынцу»? — издевательски рассмеялась я, разглядывая похожий на катафалк покоцаный автомобиль. Амбал, скинув меня с плеча возле адского механизма, рассыпался в пыль, образовав возле моих лабутенов не хилую такую кучу. Очень надеюсь, что это глина, а не что-то другое.

— Замолкни, — рыкнул Асмодей и заиграл желваками. — Что бы ты понимала, полукровка? Если Он обидится, мало вам, людишкам, не покажется.

— Кто он-то? Этот дришпак? — хмыкнула и пнула ногой потрескавшееся колесо. Рыдван вздрогнул и завибрировал драными боками. Я почувствовала, как земля под ногами заходила ходуном, и сглотнула.

— Спокойно, Голод, — тихим голосом прошептал черноглазый, погладив автомобиль по мятой дверце. — Я точно убью тебя, — пообещал уже мне, сверкнув огненными глазами. — Села быстро в машину и заткнулась.

«Ага, как же. Заткнулась я», — решила, но в машину полезла.

— Странное имя для катафалка, — противным голосом прогнусила я. — Уж не ты ли один из всадников апокалипсиса? Я коняшку-то совсем другим представляла.

— Каким? — с интересом приподнял бровь Асмодей.

— Ну, не знаю. Огромным, черным, огонь из носа, дым из-под хвоста. А тут корыто с болтами, — сказала, наблюдая за реакцией моей новой няньки в лице чертова красавчика.

— Идиотка, — хмыкнул он. — Поехали, переоденем тебя, что ли. Негоже к жениху являться в таком виде.

— В каком это таком? — взвилось мое самолюбие. — Между прочим, мои вещи все фирменные. Бешеных бабок стоят.

— Ну, то, что их бешеные бабки шили, видно с первого взгляда, — хмыкнул Асмодей, — позакладывают души, чтобы стать модельерами известными, а сами иглу в руках держать не умеют. Ты похожа на смесь бомжихи с рынка и уличной проститутки. Точно, вспомнил: когда один из наших низших демонов тут резвился, он колхозы организовал. Вот точно такую моду пропагандировал. Мы тогда всем королевством со смеху помирали, — закончил демон, оскалившись.

— Ах ты, козлина! — взвыла я, целясь свежим маникюром в ухмыляющуюся рожу. — На себя посмотри. Тоже мне, сэр придворный. Холуй королевский, — показала язык, глядя, как из пальцев, сжатых на руле до побелевших костяшек, пробиваются черные когти. Вывела все-таки. Хотя он, конечно, где-то прав. Сам-то вон элегантен, как рояль. Костюм с иголочки, платочек шелковый, похожий на язык пламени, из кармашка торчит. Прямо Джеймс Бонд, мать его так. Молчит гад. Интересно, как это мы так несемся, пробки же вокруг, а мы не останавливаясь? Глянула в окошко и чуть не заорала.

— Мы чего, летим, что ли? Эй, так не договаривались. Нет у меня к вам доверия. Угробите молодую и красивую.

— Ты заткнешься, в конце концов, или нет? — рыкнул Асмодей. — Хотя, мысль неплохая, — уже задумчиво хмыкнул.

«Правда, что ли, помолчать? А то его кондрашка расшибет. Роги вон уже полезли из прилизанной шевелюры», — мелькнула мысль. Я свернулась клубочком на сиденье, от которого шел сверхъестественный холод, и задремала.

Снился мне тощий конь, с вздымающимися боками и зверским выражением на костистой морде. Проснулась от голоса черноглазого. Огляделась. Темный переулок, вокруг ни души. Голод вздрагивает под моим телом. А этот сидит и в огромную рюмку бурчит что-то.

«Совсем осатанел от моей красоты неземной. В аду, наверное, обхвата нет», — эта мысль меня рассмешила, и я хрюкнула в руку.

— Слушай, Люц, зачем она нам? Столько баб нормальных натаскали на отбор. Давай я ее убью? Ну или на худой конец Абигору верну. Пусть сам с ней мучается. Да не могу. Совсем не вижу, что в ее адском котелке творится. И это меня бесит, — оглянулся. Наверное «хрюк» мой услышал, ирод. Я притворилась, что сплю без задних ног, даже губками причмокнула для достоверности.

«Значится, не видит он, о чем я думаю, ну-ну», — притворно всхрапнула и продолжила подслушивать.

— Да знаю я, что главная претендентка. Бедный принц, — зашептал Асмодей. — Такой адской твари, как эта девчонка, я не встречал даже в потаенных уголках нижнего королевства, — сказал и, увидев, что я начала подавать признаки жизни, спрятал в бардачок чашу, в которой подозрительно плескалось что-то похожее на томатный сок. «Черт, это же кровь. Кровь!!!» — Осенило меня, и я провалилась в беспамятство. Ну да, боюсь я вида крови и чего?

— Подслушивала, адское семя? — елейным голосом поинтересовался Асмодей.

— Совсем чуть-чуть, — честно призналась я. — А принц ада, он какой? Красавчик, наверное, — посмотрела на черноглазого чистыми, насколько это возможно, глазами.

— На любителя, — зловредно хмыкнул демонюка. — Пошли, платье подберем. Гномихи заждались уже, наверное. А они очень не любят, когда кто-то опаздывает к ним на примерку. Могут и иголками заколоть, — мечтательно сказал Асмодей, — до смерти.

— Властитель, где такую тощую-то нарыл? Ни сиськи, ни письки, попа с кулак. Сэр Асмодей, другие-то ваши пассии красотки были, — оценивающе разглядывала мое обнаженное тело толстая, бородавчатая гномиха, стреляя маслеными глазками в моего спутника. Я изо всех сил старалась прикрыть причинные места руками.

— Права ты Лорим, — прожигал меня взглядом демон, — супнабор, а не баба. Сделай из нее что-нибудь приличное. Как, интересно, она принца выдержит, с такими-то данными? — задумчиво хмыкнул.

— Так она для принца? — прикрыла рот рукой гномиха. — Бедная девочка.

— Рот закрой. Тебе никто не позволял обсуждать дела нашего государства, — оскалился Асмодей, и сквозь человеческую маску проступила такая рожа, что я аж забыла прикрыть обнаженную грудь. Гномиха засуетилась. Асмодей смотрел на меня пылающими глазами, и мне показалось, что он едва справляется с собой, чтобы не наброситься на мое, невинное еще, тело прямо здесь. Возбуждение тугим комом сжалось внизу живота. Как хорошо, что этот треклятый рыцарь ада не может читать мои мысли.

Асмодей развернулся и чеканным шагом вышел из комнаты. На голове его сверкали огненные рога.