Идет, бредет сама собой. Не помню, кто это сказал и по какому поводу, но это про меня. Я иду, я бреду. Иду в бреду. Тоже подходит. Если мозгов мало, то ногам работы много. Кто меня дергал за язык? Никто! Но я зачем-то начала спорить со своей старшей сестрой Викой. Я совершеннолетняя, мне двадцать, куда делась моя прекрасная память? Отключилась, что ли, не вовремя?

Не было еще случая, чтобы я переспорила Вику. Она никогда не спорит без полной уверенности в своей победе. Она умная. А я тупка. Алина-дубина. Пожинаю плоды своей новогодней глупости. Иду в коттеджный поселок "Кедровая шишка" и несу подарок Глебу Годецкому. Глаза бы мои его не видели. Поселок, подарок и Глеба. Всех бы в топку.

Погода самая новогодняя. Ночь. Идет снег, мягкий, пушистый и слегка морозно. Лесная тропинка еле угадывается, может мне заблудиться? Когда-нибудь найдут юную деву в самом большом сугробе. Сразу искать не станут. Куранты уже пробили, развеселая компания, собравшаяся в нашем доме, прокричала поздравления и пожелания и кинулась в дикие пляски.

Я бы тоже могла подпрыгивать до потолка. Вместо снега, леса и тишины. Против прогулки в лесу я не возражала, только впереди уже показался черно-белый шлагбаум. "Кедровая шишка" охранялась. Может меня выгонят? Хорошо бы. А что? Я не проживаю здесь. Сладкая мысль не успела угнездиться, я дошла до калитки и она приветливо распахнулась.

– К Годецким? – донеслось из домофона.

– Нельзя? – спрашиваю с надеждой.

– Можно! Прямо, последний дом слева.

– Спасибо, – вежливой надо быть в любых обстоятельствах.

Удивленная радушным приемом, я иду между пряничных домиков. В этих домиках живут сильные мира сего, мне тут точно не место. Сверкают гирлянды на елках в палисадниках, слышна веселая музыка, люди празднуют. Дом Годецких тоже светится всеми окнами я невольно замедляю шаг. Можно ведь просто поставить коробку на крыльцо, позвонить и убежать? Сфотографировать дом на телефон и все.

Я еще успею вернуться и намахнуть игристого за новый год. За новые мечты, желания и цели. Успею попрыгать вокруг елки. Дурацкое пари будет исполнено. Подарок доставлен. Только я перестану себя уважать за вранье и трусость. Задержав дыхание, я нажимаю кнопку звонка. Вдруг откроет домработница и мне не придется столкнуться лицом к лицу с Глебом.

– Оу, – передо мной стоит Глеб. В темном костюме, белой рубашке и галстуке. При полном параде. – Снегурочку Дед Мороз прислал?

– С Новым годом! – протягиваю коробку, обернутую блестящей бумагой. Понятия не имею, что в ней. Я просто почтальон. Невезучий персонаж по жизни и в эту праздничную ночь тоже. – Тебе подарок от восхищенных поклонниц.

– Заходи, – Глеб делает шаг назад.

– Нет, спасибо. Просто возьми подарок.

– Заходи, – с нажимом произносит Глеб. – Подари нормально.

– Как нормально? – теряюсь я.

Всегда теряюсь в его присутствии. Почему рядом с ним простое становится сложным? А сложное невыполнимым? Впрочем, ответ я знаю. Глеб – гордость нашего института, любимчик преподавателей, мечта всех девушек города и сынок председателя Областной Думы. Наши с сестрой родители обычные люди, работают на заводе, живут как все. Праздники отмечают на даче.

Я никогда не рвалась в светские тусовки в отличие от Вики. Это ей мечталось зацепить Глеба, поразить его, подружиться, а отдуваюсь я. Меньше всего мне хочется оказаться в гостиной этого дома, но Глеб демонстративно держит руки в карманах брюк, отказываясь взять коробку, пока я не войду в дом. Красивый эшафот, как ни крути. Но от того, что красивый, не перестает быть эшафотом.

– Давай пуховик, – Глеб кладет руки мне на плечи.

– Зачем? Я ведь на секундочку, – мямлю я, очутившись в просторном холле. Взгляд падает на зеркало от пола до потолка, мы с Глебом отражаемся в нем в полный рост.

Он выше меня на полголовы и, наверно, о других людях я бы сказала, что они великолепная пара, блондин и брюнетка. О нас я такого говорить не буду. Мы не пара. Каждый сам по себе. На миг наши орбиты пересеклись. Неожиданно вспоминаю, что это Пушкин написал, что ступа с бабою-ягой идет, бредет сама собой. Символично, ступа – тупо.

Я себя ощущаю именно так. Тупой бабой Ягой. Алиной-дубиной. Хотя на мне нарядное платье и волосы в порядке, и маникюр. Стараюсь не думать, что платье Викино, с прошлого года, с дурацкими крылышками вместо рукавов. Она заказала, а носить передумала, мне и досталось. Мама уверяла, что я в нем очень красивая. Ну, возможно. Глеб тоже разглядывает нас в зеркале и молчит.

– Теперь могу, наконец, подарить? – очнулась я. – Бери!

– Нет.

– Почему?

– Подарки принято класть под елку.

– Где у тебя елка? – хочу сказать грубо, но не получается.

Против воли я улыбаюсь, на месте Глеба я бы тоже хотела найти подарок под елкой. Только в нашей семье другие традиции. Последние лет семь я требую вручать подарок мне прямо в руки. Вика слишком любопытная, в детстве норовила распотрошить подарки первая и выбрать себе то, что нравится. Мне вечно доставалось порванная обертка и растрепанная кукла.

В тринадцать лет я догадалась, что можно пойти другим путем. Не ждать милости и порядочности от сестры и не ругаться с ней, а получить подарок целым и красивым. В этом году родители подарили мне красивые туфли и я жалею, что они остались дома. Щеголять в чужом доме почти босой, в капрончике, некрасиво. Но прийти со своими туфлями еще хуже. Меня ведь не приглашали.

– Надень, – Глеб протягивает мне тапочки больше похожие на меховые комочки на каблуках. Сам он в щегольских ботинках. – Пол холодный, я балкон открывал.

– У тебя гости? – тапочки моего размера и на них ценник, даже как-то неудобно надевать.

– Да.

– Может ты сам сможешь положить подарок под елочку? – встречаться с гостями мне совершенно не хочется. Хотя в доме тихо, не могут же люди сидеть за праздничным столом и не орать тосты.

– Нет, – Глеб берет меня за руку и ведет в гостиную, к елке.

– А где гости? Уже спят? – я осматриваюсь, комната большая, с выходом на балкон, красиво украшена гирляндами и елка сверкает в углу. Под елкой лежат коробки, много, разных размеров и расцветок. – И подарки не посмотрели?

– Гости улетели в теплые края.

– Ты один дома? – меня разбирает смех. Неуместный и оттого не поддающийся контролю.

– Не один, – Глеб поворачивает меня лицом к стеклянной витрине и мы снова отражаемся в зеркальной стенке на фоне красивых бокалов. – С тобой.

Понимание, что в доме никого нет, кроме нас, смущает меня еще больше, а казалось, что дальше уже некуда. Притащилась незваная, с подарком неизвестно от кого, заграбастала новые тапочки. Скажи кому, не поверят. Наверно, Глебу просто скучно, если он настаивает, чтобы я осталась. На безрыбье известно, кто рак. И еще напоминает “Иронию судьбы” с дурацкой заливной рыбой.

Двое в нелепой ситуации и мучительно делают вид, что все в порядке. Что им хочется вместе встречать праздник. Судьба-злодейка. Где мое уникальное, оно же дурацкое, чувство юмора? Словечко дурацкий с языка у меня сегодня не слезает. Хорошо мой новый год начинается. Веселья через край. Весь год теперь буду выкарабкиваться из нелепых ситуаций.