Бессмертие, как она его понимала, – не сияние короны и не скрижаль с роковым предсказанием. Оно – повседневность, растянутая в бесконечность. Скользкий кафель подвалов, въевшийся в кожу запах формалина и медной крови, привычный вес холодной стали в ладони. Оно – работа. Монотонная, кропотливая, как отсчёт тикающих секунд в механизме древних часов. Именно эти часы, тяжёлые, отполированные пальцами предков до матового блеска кости, и открыли ей дверь в тот день. Вернее, не дверь – лаз, кровавую и гниющую рану в теле реальности, ведущую туда, где небо было свежим шрамом на челе мироздания, а земля – его гноящейся подкладкой.

Её звали Акрис Дарре Вонфест. Пять сотен лет – не возраст, а отметина, рубеж. Длинные, смоляные волосы, зачёсанные назад, открывали лицо с взглядом алым, лисьим, лишённым какой бы то ни было теплоты. Он отражал не душу – пустоту, выскобленную дочиста исчезновением тех, кто составлял её смысл. Родители. Младший брат. Они растворились в тишине огромного поместья на вершине холма, оставив ей в наследство не титул и состояние, а долг. И ключи от всех дверей, включая те, что вели в иные миры.

Её одежда была второй кожей: чёрные свободные штаны, облегающая безрукавка из плотной ткани, поглощающей свет и запахи. На бёдрах – пара длинных, изогнутых клинков, холодное утешение их привычной тяжестью. Она была хранительницей.

Хранительницей мрака, что скопился в подвалах родового гнезда. Там, в зале, прозванном Мёртвым, стояли рядами сосуды с пульсирующей мерзостью, висели на крючьях высушенные твари, лежали под стеклом артефакты, жаждущие чужого тепла. Наследие отца. Его работа. Теперь – её.

И сейчас она была там, в этом мире-брюхе, мире-гнилище. Воздух густой, приторный, сладковатый от разложения и железистый от крови. Он лип к коже, забивался в лёгкие, пытался прорасти внутрь. Небо – алое, как расплавленное железо, оно не светило – давило. Земля под ногами не твёрдая, а живая, дышащая, состоящая из перемолотых костей, клочьев плоти и чёрной, вязкой грязи. Она хлюпала, обволакивала сапоги, пытаясь утянуть. А вокруг – они. Твари. Безымянные, бесформенные, рождённые из самой сути этого ада лишь для того, чтобы пожирать и быть пожранными. Они кишели, сшибались, рвали друг друга на части, и их вой был не звуком, а вибрацией, сотрясающей пространство.

Акрис шла сквозь этот хаос. Без эмоций. Без страха. Страх был роскошью, отринутой вместе с детством. Её движения были отточены, экономичны. Вспышка клинка – и очередное существо, бросившееся на неё, расходилось на части по швам, распадалось на составляющие: мясо, кость, ядовитую желчь. Кровь брызгала на лицо, на одежду. Тёплая, почти живая. Она уже не чувствовала её вкуса на губах. Просто стирала ладонью, чтобы не затекала в глаза. Четыре часа. Четыре часа этого безумия. Мускулы ныли под тоннами усталости, но разум оставался холоден, как лезвие её мечей.

Цель – Костяной жезл. Артефакт, плетущий нити страданий и смерти. Он должен быть запечатан, спрятан в коллекции, лишён возможности творить зло. Стрелка компаса, единственного проводника в этом хаосе, дёргалась, зацикливалась, сходила с ума. Он был здесь, близко. Где-то здесь.

И тут – аномалия. Скопление тварей у кратера, неестественное, словно их приманила туда не добыча, а нечто иное, более мощное. Любопытство? Нет. Инстинкт. Она двинулась туда, расчищая путь, оставляя за собой немые курганы из расползающихся тел.

Несколько часов, тому назад:

В нескольких километрах от неё пространство вздулось гнойным пузырём, хлюпнуло и выплюнуло на склизкие камни чужеродное тело. Молодой мужчина, двадцати двух лет, с чёрными волосами и серыми, расширенными от шока глазами. Он рухнул на спину, воздух с силой вырвался из его лёгких болезненным стоном. Ещё мгновение назад он брёл по знакомому лесу, и вот – мрак, сырость, всепроникающий смрад разложения и крови. Он с трудом поднялся, рука инстинктивно легла на рукоять меча у бедра. Пещера. Тёмная, мокрая, живая от слизи. Не понимая ничего, движимый слепым импульсом, он пополз вглубь, в самое её нутро.

Там, в просторной камере, царил тот же мрак, прерываемый лишь тусклым, фосфоресцирующим свечением. В центре, на плоском чёрном камне, словно пульсирующая опухоль, лежал он – Костяной жезл. Его аура была тяжёлой, осязаемой, она давила на виски, нашёптывая древние, безумные истины. Дэмиан не знал, что это. Но что-то первобытное, глубинное в нём кричало, что эту вещь нужно взять. Подчинившись зову, он подошёл, вцепился пальцами в шершавую, тёплую кость. Она будто прикипела к камню, не желая отпускать. С напряжением всех сил, с хрустом сухожилий и хрипом в горле он вырвал его. Жезл оказался на удивление тяжёлым, неестественно холодным. Запыхавшийся, вспотевший, он судорожно осмотрел трофей, а затем побрёл к выходу, к щели света.

Свет оказался алым. Мир за пределами пещеры не был его миром. Это был кошмар, вывернутый наизнанку. Пейзаж, словно из потрохов и боли. Дэмиан замер, охваченный леденящим ужасом. Он инстинктивно вытащил меч, пытаясь красться, раствориться, не привлечь внимания шевелящегося, воющего мяса вокруг. Но твари уже чуяли новую кровь. Чужую. Свежую.

Акрис была уже порядком раздражена. Компас бесился, вертясь волчком. Артефакт был тут, он витал в воздухе, смешиваясь с запахом гнили, но его не было видно. И тут её взгляд уловил движение у кратера. Не просто скопище – какое-то аномальное оживление. Она ринулась вперёд, клинки свистели, рассекая плоть, отбрасывая в стороны куски существ, жаждущих её плоти.

Дэмиан отчаянно отбивался, пятясь, пока пятка не провалилась в пустоту. Он кубарем свалился в яму, глубокую, с отвесными, скользкими стенами. Выбраться не было никакой возможности. Он прижался спиной к земле, сжимая в одной руке бесполезный жезл, в другой – меч, в то время как над краем ямы нависали, сопя и чавкая, морды тварей. Их тени уже готовы были поглотить его. И вдруг – свист рассекающего воздуха, глухой удар, и одна из голов, отделившись от тела, шлёпнулась к его ногам, безжизненно покатившись по грязи.

Над краем обрыва возникло видение. Фигура, залитая кровью с ног до головы. Юная на вид лет семнадцати, хрупкая на вид, но с позой хищницы. Длинные чёрные волосы, слипшиеся от бурых пятен, и два глаза, пылающие в полумраке этого ада, холодным алым огнём. В её руках дымились клинки.

— Ты, — прозвучал её голос. Ледяной, лишённый всяких интонаций, точный, как удар скальпеля. — Пожалуй, это я у тебя заберу.

Взгляд её скользнул по жезлу в его руке. По спине Дэмиана пробежали ледяные мурашки. Этот взгляд не угрожал – он констатировал. Он сообщал непреложный факт: сопротивление так же бесполезно, как попытка остановить падающий камень.

Он сделал усилие, чтобы голос не дрожал, — Если ты вытащишь меня отсюда и поможешь выбраться из этого мира… я отдам его тебе.

Уголки её губ дрогнули в подобии ухмылки. Звериный, безрадостный оскал, от которого кровь стыла в жилах. Его наивность, казалось, лишь на мгновение развлекла её. Он уже мысленно прощался с жизнью, ожидая смертельного прыжка.

Но вместо этого раздался тот же ледяной голос, — Ну, хорошо. Я вытащу тебя отсюда, так и быть.

Она сделала шаг вперёд, к самому краю, и протянула руку. Ладонь и предплечье были покрыты густой, запёкшейся кровью, под которой угадывалась бледная кожа. Дэмиан, преодолевая отвращение и остатки страха, схватился за неё. Её хватка оказалась стальной. Рывком, который казался невероятным для её сложения, она выдернула его из ямы.

Он стоял перед ней, весь в грязи, пытаясь отдышаться. Она молча, не меняя выражения лица, протянула руку снова. Требуя обещанного. Дэмиан на мгновение заколебался, но взгляд тех алых глаз не сулил ничего хорошего при малейшем промедлении. Он протянул жезл.

Акрис взяла его, быстро, почти не глядя, осмотрела, словно проверяя товар, и швырнула в свою бездонную чёрную сумку, висевшую через плечо. Артефакт бесшумно исчез в её нутре.

— Ну что ж, теперь, пожалуй, можно возвращаться, — произнесла она вслух, не обращаясь конкретно к нему, и достала из кармана те самые часы на цепочке.

Пальцы её пробежали по циферблату, выставляя координаты. Пространство перед ними задрожало, затем разорвалось с тихим, противным хлюпающим звуком, открыв врата в иную реальность. Она схватила его за запястье и потащила за собой, не оставляя выбора.

Они очутились у подножия холма, над которым высилось мрачное, величественное поместье. Дэмиан, оглушённый тишиной и нормальностью пейзажа, на подъёме пробормотал что-то о своём одиночестве, о смерти родных, и о том, что возвращаться ему, по сути то и некуда. Акрис, не оборачиваясь, холодно предложила вакансию помощника. Он, почти не думая, согласился.

На пороге их встретило маленькое, сморщенное существо в отутюженной наволочке – домовой эльф Квирл, верный страж поместья. Акрис вытащила жезл и вручила его ему.

— В Мёртвый зал. Запечатать, — бросила она, не глядя, и шагнула в полумрак холла.

Дэмиан, всё ещё не веря происходящему, покорно поплёлся следом, в новую жизнь, пахнущую формалином, старыми книгами и вечностью.

На краю города Деррос, высоко на вершине холма, находилось обширное поместье Дарре Вонфест. Оно величественно возвышалось над окружающим ландшафтом, окутанное упрямым туманом и древними легендами. Стены его, покрытые чёрным мхом, и окна, украшаемые паутиной, указывали на множество лет, проведённых в уединении. Однако в этот вечер тишина внутри поместья была особенно давящей, словно само здание сдавало дух, дожидаясь своей единственной обитательницы, Акрис.

Она медленно двинулась по тёмным коридорам, чёрного цвета её холодного поместья. Мужчина лишь молча, последовал за ней следом не говоря и слова. После чего вошёл за ней в открытые, тяжёлые двери.

Добро пожаловать в чрево поместья Дарре Вонфест, в зал, который скорее напоминает кошмар, воплощённый в камне и тени. Пространство здесь настолько огромное, что теряется ощущение перспективы. Бордовый, почти запёкшийся цвет стен, словно впитавший в себя кровь веков, переходит в глубокий, поглощающий чёрный, создавая ощущение бесконечной глубины и безысходности.

Это не просто зал, это лабиринт. Колонны, толстые как вековые дубы, вырастают из пола, переплетаясь с арками и переходами, образуя запутанную сеть коридоров и тупиков. Кажется, что стены дышат, меняя свое положение, играя с вашим восприятием, заставляя сомневаться в каждом шаге.

Вдоль стен, в нишах, под стеклянными колпаками и просто на постаментах, покоятся артефакты. Древние, зловещие, пульсирующие едва заметной энергией. Вы видите ржавые мечи, чьи лезвия, кажется, до сих пор хранят отголоски криков павших. Книги в переплётах из человеческой кожи, испещрённые письменами, от которых стынет кровь. Амулеты, украшенные черепами и костями, излучающие слабый, но ощутимый холод. Каждый предмет здесь – это портал в забытые эпохи, в миры, где магия была реальностью, а смерть – обыденностью.

Но самое жуткое в этом зале – его обитатели. Не живые, конечно. Мумифицированные существа, привезённые из самых отдалённых уголков вселенной, из миров, о которых вы даже не могли мечтать в самых безумных снах. Некоторые из них похожи на насекомых, с хитиновыми панцирями и множеством конечностей, другие – на рептилий, с чешуей, отливающей неземным блеском. Есть и те, чью форму невозможно описать словами, чьё существование противоречит всем законам природы.

Их мумии, иссохшие и покрытые пылью, кажутся спящими, но в их неподвижности чувствуется угроза. Кажется, что они лишь ждут подходящего момента, чтобы пробудиться и обрушить свой гнев на тех, кто осмелился потревожить их вечный сон.

В воздухе витает запах тлена, пыли и чего-то ещё, неописуемого, но отвратительного. Тишина давит на уши, прерываемая лишь тихим шёпотом, который, кажется, исходит от самих стен.

Этот зал – не просто комната в поместье Дарре Вонфест. Это хранилище кошмаров, портал в иные миры, памятник безумию и одержимости. Здесь, в этом лабиринте бардового и чёрного, вы почувствуете себя песчинкой перед лицом вечности, игрушкой в руках сил, которые вам никогда не понять. И если вы осмелитесь войти, нужно помнить: здесь нет выхода. Здесь есть только тьма.

И все же, несмотря на царящую здесь атмосферу безысходности, в зале ощущается какая-то странная, почти магнетическая притягательность. Словно тёмная сила, исходящая от артефактов и мумий, манит к себе, обещая знание, власть, или, быть может, просто забвение. Глаза невольно скользят по деталям: по вычурным узорам на стенах, изображающим сцены, настолько чудовищные, что разум отказывается их воспринимать; по сложной резьбе на постаментах, где переплетаются символы, принадлежащие давно забытым культам.

Свет здесь играет злую шутку. Факелы, закреплённые в стенах, бросают дрожащие тени, превращая знакомые очертания в нечто зловещее и пугающее. Кажется, что мумии следят за каждым вашим движением, их пустые глазницы прожигают вас насквозь. Иногда, в самых тёмных углах, можно заметить слабые, мерцающие огоньки, словно души, застрявшие между мирами, пытаются привлечь ваше внимание.

В центре зала, на возвышении, стоит огромный саркофаг из чёрного обсидиана. Его поверхность покрыта сложными рунами, которые, кажется, пульсируют в такт с вашим сердцебиением. Вокруг саркофага расставлены канделябры с чёрными свечами, источающими густой, едкий дым. Кажется, что это место – сердце этого кошмарного лабиринта, источник его тёмной энергии.

Иногда, в тишине, можно услышать тихий, едва различимый шёпот. Он исходит отовсюду и ниоткуда, сливаясь с эхом шагов и потрескиванием факелов. Шёпот рассказывает о древних богах, о забытых ритуалах, о силе, которая может изменить мир. Но в его голосе звучит и предупреждение: эта сила требует жертв, и цена за её обладание может оказаться слишком высокой.

Чем дольше находишься в этом зале, тем сложнее становится отличать реальность от галлюцинаций. Кажется, что стены начинают сжиматься, а мумии – шевелиться. В голове возникают странные мысли, навязчивые идеи, которые подталкивают к безумным поступкам. И тогда понимаешь, что Дарре Вонфест не просто собирал артефакты и мумии. Он открыл портал в нечто большее, в нечто, что может поглотить не только его поместье, но и весь мир. И теперь, оказавшись здесь, ты становишься частью этого кошмара, частью его вечной, бесконечной тьмы.

Мужчина зачарованно и то ли со страхом, то ли с волнением, медленно двигался по длинным и запутанным коридорам зала, следуя за девушкой. Что также с беспристрастным лицом и холодным взглядом, не спеша вела его куда-то в глубь мрака и холода.

— Этот зал – самое ценное, что есть в этом поместье. Ещё мои предки, что жили здесь много десятков и сотни лет назад, собирали и хранили здесь, самые опасные артефакты и созданий во вселенной, запечатывая их здесь на вечно. Дабы обезопасить и защитить людей, — неожиданно тихо, начала рассказывать черноволосая девушка, — Мой отец был тем, кто перемещался между мирами и занимался этой работой. Теперь его здесь нет и это обязанность, полностью перешла ко мне. И раз уж ты решился мне помочь, будешь моим помощником. Надеюсь ты умеешь сражаться и убивать. — закончила она ледяным тоном. После чего она вскоре вывела его из мрачного зала и повела его на второй этаж, по длиной винтовой лестнице.