Под равномерный перестук колёс поезда спится очень хорошо. А когда животик радует сытым побулькиванием, то вообще великолепно. Я с грустью смотрела на последний пирожок с яблоком и решала задачу всемирного масштаба: доесть или оставить на утро? Есть, как таковое, уже не хотелось. Четыре румяных пирожка размером с ладонь взрослого мужчины уже благополучно уместились в желудке, и пятому как бы и места не хватает. Но он так аппетитно пах и заманчиво поблёскивал румяным бочком! Бабуля всегда смазывала сладкую выпечку крутой сахарной водичкой, от этого корочка получалась очень красивой и хрустящей. Бабули уже как год нет, а наука осталась со мной навсегда. И вот лежит этот продукт с научной степенью, призывно пахнет сладкими прошлогодними яблочками из погреба, манит золотисто-коричневой сладкой корочкой… Как можно оставить лежать такое кулинарное чудо в одиночестве до самого утра? Но ведь ему уже некуда поместиться… 

Дверь купе отворилась и впустила высокую стройную блондинку в ярком спортивном костюме.

– Привет! – сказала она и плюхнула на свободное место увесистый баул. – Фух! Еле успела! Заскочила в последний вагон! – радостно заявила девица. – Пока с проводницей поругалась, пока через полсостава до своего вагона доползла, думала сдохну!

Действительно, поезд минут двадцать как отбыл от последней станции, где стоял всего две минутки.

– Я – Ольга! А ты? – по-простому представилась блондинка, падая рядом с баулом.

– Полина, – ответила я.

– Я  до Москвы, а ты?

– И я.

Сказать по правде, я немного обрадовалась. Прошлые соседи – пожилая семейная пара и их малолетний внук, ехали в этом купе от самого Нижневартовска, и за двое суток напрочь отбили у меня желание заиметь маленького карапуза. А ведь в последнее время я частенько задумывалась, чтобы родить. Хоть для себя, так как с замужеством, если быть честной, не складывалось. Не потому, что я была очень некрасивая, скорее, просто неказистой, и этой неказистости было слишком много на один кубический сантиметр объёма: светло-рыжие волосы густыми волнами падали на покатые плечи, чувственные пухлые губы и ярко-голубые глаза. Чем не невеста? Всё хорошо, но … Сто килограмм веса при росте сто пятьдесят пять сантиметров почему-то снижали невестин рейтинг почти до нуля. Стыдно сказать – у меня даже не было его. Первого раза.

Вот так и дожила до двадцати шести лет смиренной девственницей. Не сказать, что это сильно расстраивало – нет парня и не надо. Значит, не встретила ещё того единственного. После окончания школы, я поступила в кулинарный техникум на повара-кондитера. Готовить я любила. Это у нас семейное, и мне передалось от бабушки. Та тоже была кухонной феей, как звал её в шутку дедушка, уписывая за обе щеки очередной шедевр из духовки. Бабушка меня с детства к плите приучила. Вот так и зародилась в сердце любовь к готовке, и отдавалась я кулинарному творчеству со всей душой. Возможно, поэтому на курсе и была лучшей. Это заметил хозяин придорожного кафе, где я проходила практику, и после окончания техникума взял работать туда поваром. Женский коллектив принял новую повариху поначалу настороженно, но мне удалось быстро освоиться и найти со всеми общий язык.

Кафе находилось в нескольких километрах от Нижневартовска и работало круглосуточно, но с дорогой на работу проблем не было – всех сотрудников развозила по домам добротная ГАЗелька с усатым водителем Петровичем. С первого дня меня поставили на салаты и заливные. «Заливные» – это так называли различные виды холодца: от рыбного, до свиного. Потом выпало подменять всех поварих по очереди на время отпусков. Мои борщи и солянки имели особенный успех у посетителей. Но больше всего мне нравилось работать с тестом. Татьяна Семёновна – главный повар, – это заметила, переговорила с хозяином и тогда меня «посадили на пельмени».  Ух, как же я развернулась! Какие только пельмешки не выходили из-под моих пухлых пальчиков!

Бабуля часто вздыхала:

– Полюшка, у вас в кафе так много водителей бывает, неужели никто не приглянулся?

– Ба! – удивлялась я в ответ. – Так я же в зал не выхожу. Я на кухне.

Всё переживала бабушка, что её любимая внучка замуж никак не выйдет. А года бегут…

– Ты в Москву по делу или как? – полюбопытствовала соседка, между делом выуживая из баула пакет с едой. – Голодная, как сто сусликов! – пояснила она.

– По делу, – кивнула я. – На конкурс еду.

– На какой? – в глазах блондинки зажёгся интерес. Шутка ли, на московский конкурс девица едет!

– На конкурс красоты, – я перекинула огненную косу на спину.

Ольга недоверчиво покосилась на пышные формы соседки, пожала плечами – мало ли, какой конкурс красоты! Может, среди толстушек. Потом всё же не выдержала:

– А что за конкурс? Красота чего?

– Вот! – я с готовностью достала красивый сиреневый конверт, который любовно положила в прозрачный файлик, чтобы не потёрся, не дай бог, и сохранил свою хрустящесть. – Мне и вызов пришёл! – аккуратно вынув из конверта такой же сиреневый бланк, на котором красивым шрифтом был напечатан текст, а внизу под круглой печатью стояла размашистая подпись, я продемонстрировала приглашение.

Ольга с интересом пробежала глазами по строчкам.

– Полька, какой конкурс?  Здесь же написано «Марафон»! – воскликнула она, ткнув пальцем в верхнюю часть бланка. – Ты чего – читать не умеешь?

– Да какая разница? Конкурс или марафон, – фыркнула я и теперь уже сама провела по строчкам: – Тут написано, что трём лучшим участницам предложат работу в модельных агентствах. Если будут выбирать лучших, значит – конкурс.

– Ну, тогда – да, – вынуждена была согласиться девушка. И принялась дальше читать.

– Надо же, – пробормотала она, когда глаза остановились на последнем слове. – И работу гарантируют всем конкурсанткам! А жить где?

– На первое время – в общежитии при агентстве, – я заботливо сложила листок-приглашение в конверт и убрала тот в сумочку.

– Бесплатно? – тонкие нарисованные брови блондинки поползли вверх.

– Почему бесплатно? – я тоже удивилась. – Где это сейчас что бесплатно делается? Тем более, жильё предоставляется.  За деньги, конечно. Я и сумму на проживание уже перечислила, и вступительный взнос на конкурс. Всё чин по чину, на счёт в банке. Я вот что подумала: бабушка умерла год назад, домик её без мужской руки скоро захиреет. Что я одна сделать могу? А в Москве и работу предлагают, и на какое-то время жильё дают. Вот я домик и продала. Денег не много, только-только хватила на взнос участницы, оплату общежития и на дорогу. Ну, и чуток осталось на первое время, пока зарплату не получу. А может, и выиграю конкурс. Я везучая!

Ольга с сомнением смотрела на меня, а на лбу бегущей строкой неслась мысль: «Ну и дура. И где только такие водятся!»

– Как хоть агентство, что конкурс организовывает, называется?

– Красиво! – Губы сами расплылись в мечтательной улыбке. – Модельное агентство «Нефертити»! Это царица в Египте была такая! Красивая!

– Знаю, кто такая эта Нефертити, – отмахнулась Ольга. Я видела, что она всё никак не решалась спросить в лоб напрямую, наверное, не хочет обидеть меня, полную девушку, и этим очень располагала к себе. Вот знакомы всего несколько минут, а кажется, знаем друг дружку целую жизнь! Но вот всё же набралась смелости: – Слушай, как бы я ничего против не имею, только все модели, как бы сказать-то, – соседка с сомнением окинула взглядом мои бока, –  более худые.

– Ага! – я улыбнулась. Она не поняла, на какой конкурс я еду! – Вешалки ходячие! И вообще, где твои глаза были? Ты что не читала, что конкурс проводится для русских красавиц? А какая русская красавица без попы и, – я качнула верхними достопримечательностями пятого  размера. – Там же написано: девушки с размером не менее  4XL. Будут отбирать моделей для журнала  «Для полных».

– А-а-а, ну тогда ладно, – тоже улыбнулась Ольга и сменила тему: – Я так есть хочу, давай поедим! Я с утра не евши!

Я облегчённо вздохнула: пирожок по бабулиному рецепту пристроен!