После новогодних корпоративов всегда наступает жуткое похмелье. Но в этот раз необычное похмелье ожидало Лялю в загородном гостевом домике под новогодней ёлкой. Большой, бородатый и очень злой мужик с подбитой головой и пистолетом в руке. Просто так он её, увы, не отпустит.

Первая иголка

На цыпочках вышла из комнаты, вслушиваясь в звуки дома — гробовая тишина. Спят ещё что ли? Такое бывает? А холодина-то прям собачья! Кто выключил отопление? Поёжилась в собственном свитере и двинулась дальше. Едва не наступила на пробку от шампанского, а разноцветное конфетти от множества новогодних хлопушек так и липло к ногам.

— Эй?! Народ! — крадучись заглянула в огромную кухню.

Судя по бардаку на столах, остаткам заветренной еды и батарее пустых бутылок, корпоратив прошёл на ура. Наша юридическая компания решила в этом году снять домик аж на три дня. Желающих, однако, собралось немного, так как большинство предпочло праздновать Новый год со своими семьями. Остались только одиночки да холостяки, которым некуда было податься. Среди них и я, что крупно повздорила накануне со своим женихом Николаем и решила таким способом воспитать негодяя. Только вот под всеобщим весельем и рекой алкоголя моя тушка почувствовала острое и обидное одиночество, что накатывало с каждым часом сильнее и сильнее. В итоге, с трудом дождавшись боя часов, ушла в отдалённые комнаты, ища свободную койку-место. Телефонная связь не ловила, а идти за спутниковым телефоном Генки не было желания. Поэтому, проревевшись в подушку и глядя на фото своего глупого возлюбленного, отрубилась до самого утра.

— Ребята? Иришь? — заглянула в закуток, где обосновались девушки из нашей компании. Заглянула и немного струхнула. В ней не только никого не было, но и отсутствовали все вещи — сумки и верхняя одежда. Лишь чья-то резинка для волос свидетельствовала о том, что мне это не приснилось.

К гостиной, где вчера проходило общее веселье, неслась уже со всех ног. Большой стол с остатками еды никто не убрал, на диванах и по полу разбросанные подушки, куча мусора под ногами, на минималках вещает телевизор и... Чёрт! Разбитое стекло. Едва успела увернуться от опасности, понимая, что двигаться нужно предельно внимательно.

— Ребята, что за приколы? — возмущенно крикнула в пространство, но в ответ снова тишина.

Да, где все, мать вашу?!

— Ирина! Гена! Егор?! Хорош уже, не смешно!

Стянула с дивана большой пуховый плед и завернулась в него. Холод прямо гулял по ногам и пробирался под скудную одежду. Покосилась в сторону камина, в котором догорала последняя головёшка. Огонь никто не поддерживал уже часа два-три точно. Тихо матюгнулась и решительно направилась во двор, где стояли машины. Обулась в сапоги и вышла.

На улице настоящий новогодний мороз. Минус тридцать, не выше. Нос, уши и голые коленки мгновенно замёрзли. Пронизывающий ветер добрался до кишок, но злость, мгновенно овладевшая телом, погнала по венам пламя. Машин нет! Они уехали, не взяв с собой меня?! Внезапно ощутила себя маленьким Кевином МакКалистером из любимого старого фильма "Один дома". Тот проспал отъезд родителей, как и я сейчас. Только пацан был у себя дома, а я чёрт знает где.

— Да вы издеваетесь, — выдохнула я, пнув ногой снег, что изрядно припорошил двор.

Обогнула дом, чтобы удостовериться, что моя машина не отсутствует. Вчера мне не хватило места во дворе, поэтому оставила свою "малышку" с другой стороны. Красный запорошенный бок бампера верно поблёскивал на солнце.

Ладно, раз со мной поступили так по-свински, тоже поеду домой и... Не буду с ними разговаривать целую неделю. Только сперва переоденусь, поищу в доме кофе и поем остатки со стола. С арендодателями пусть Генка сам разбирается. Я — пас!

Вернулась в дом. Тут хоть и холодно, но не так ветрено. Снимать сапоги не стала, боясь ненароком поранить стопы. Хрен знает, что ещё они раскидали по полу. Желудок крутило от голода, поэтому целеустремлённо шла к праздничному столу. Продралась к своему месту у новогодней ёлки и обомлела, глянув в изножье лесной красавицы.

Не вскрикнула лишь потому что голосовые связки атрофировались, а сердечко в панике сбежало в район коленок. Под ёлкой лежало тело мужчины. Огромный бугай в куртке с меховой оторочкой. Взгляд скользнул по аппетитному заду в тёмно-синих джинсах, поднялся выше к мускулистому плечевому поясу, а после и вовсе замер в ужасе. В руке мужчины зиял приличного размера пистолет. Твою матушку! Бандит?! Это он разогнал ребят?!

На ватных ногах двинулась обратно к выходу, приняв чёткое решение валить отсюда и как можно скорее. Вдруг он мёртв? Или наоборот сейчас очухается и отыграется на мне. Изнасилования мне ещё на Новый год не хватало. Беги, Ляля, беги!

Выбежала на улицу всё так же в пледе и в сапогах. Плевать, в машине есть печка. Мне жизнь дороже. Села в салон. Ключи благо оставила вчера в стартере. Крутанула, но машина, мигнув сенсорами на панели, отказалась заводиться.

— Нет, милая. Не сейчас... Прошу тебя! Заводись!

Натужное фырканье двигателя, но без должного рёва мотора. Господи! Неужели аккумулятор замёрз?! Твою мать! И прикурить не от кого.

Выскочила из авто, желая проверить под капотом, но в ужасе пошатнулась и рухнула попой в снег. На меня смотрела матёрая фигура того самого мужика из-под ёлки в зимней объёмной куртке. На голове виднелась приличная рана с дорожками крови, что тянулись ото лба вниз, утопая в бородатом подбородке и ныряя под одежду на затылке.

Мужчина красными то ли от гнева, то ли от боли глазами смерил меня с ног до головы, а после подняв пистолет спустил курок под мой отчаянный вопль о пощаде.

Вторая иголка

Жуткий хлопок остановил сердце и ослабил мочевой пузырь. Следом свист. Поняв, что ещё дышу скосила взгляд в сторону — шина. Этот громила прострелил шину. Снова выстрел и свист едва ли не в ухо — передняя шина. Вне себя от ужаса отползала по снегу назад, боясь посмотреть перед собой.

— Далеко собралась, киска? — прогремело над головой и мою тщедушную тушку властно подняли с земли.

Дрожа всем телом, наконец рискнула взглянуть перед собой. Ледяные серо-голубые глаза испепеляли злостью и презрением.

— Гуляли тут ночь, как свиньи, теперь отвечать не хотите? — тряхнул меня, как куклу, и поволок обратно в дом.

Втолкнул внутрь, а я поняла, что дело — дрянь. Похоже Генка что-то нахимичил, смылся, а мне теперь крышка. Ни черта подобного! Резво схватила с прихожей пустую вешалку и предупреждающе замахнулась. Бугай перехватил моё орудие и стряхнул меня с него, как блоху.

— Не усугубляй, киска... Я и так зол. Где твои дружки?

Нет, он не лично под мою душу, ему нужны все. Да, что тут произошло пока я дрыхала в той дурацкой комнате?! И он откуда взялся?

Осмотрела мужика с ног до головы. Матерь божья. Я таких только в американских блокбастерах видела — перекаченный брутал с бульдожьей мордой, серьга в ухе и кажется фанат рисунков на теле. От данной персоны так и хочется спешно вырыть ямку в земле и схорониться под липовым надгробьем.

— Ну? Оглохла что ли? Сама расскажешь или помочь? — и сделал шаг ко мне.

Сработало, но не в ту сторону. Я вскрикнула и взмолилась:

— Я не знаю! Не знаю! Не делайте мне больно! Прошу... Клянусь! Я проснулась, а в доме никого...

Попятилась от него в сторону кухни, думая о ножах. Хотя, этот боров запросто может обратить моё средство самозащиты в орудие смерти.

— Хочешь сказать, что притащилась сюда, чтобы проспать всё веселье?! Депрессуха мучает, малышка?

— Не твоё бульдожье дело! — тут же окрысилась в ответ, забыв, кто передо мной.

— Будет моё и прямо сейчас, кошечка. Твои дружки выбили все стёкла в моём доме, проткнули шины на Ровере и под конец заехали мне по башке, а я с ней, знаешь ли, в тесных отношениях. Сама за всё ответишь или пригласим ментов?

Поток информации кружил в голове снежным вихрем. Похоже, мои коллеги по работе перебрали с выпивкой и совершили противозаконное. Не зря же этот мужик с бандитской рожей не гнушается помощью органов правопорядка.

— Мужчина, я правда не в курсе, что натворили мои коллеги по работе. Не будите же вы отыгрываться на хрупкой девушке? В конце концов, и вы в пушку — прострелили шины на моей Хонде!

Бугай с минуту оценивал меня хмурым взглядом, а после вдруг резко переменился в лице.

— И правда, тогда представлю, что ничего не было, и я никого не видел. Счастливо оставаться, — и направился к дверям, где обернулся, насмешливо глядя на меня. — Если что, мой дом в ста метрах от вас. За умелый минет, могу обогреть и накормить.

— Пошёл ты на хрен, урод! — мгновенно ощетинилась я. — Размечтался! Лучше сдохнуть холодной смертью, чем удовлетворять твоё недостоинство. Извращуга!

— Я так и думал, — спокойно кивнул боров и ушёл, не соизволив закрыть за собой.

Скотина! Метнулась к выходу и захлопнула дверь, выдохнув изо рта пар. Прошла в гостиную, пытаясь заставить себя собраться. Связи нет, машина не на ходу, еда и электричество пока имеются, но дом с каждым часом всё сильнее простывает. Покосилась на камин. Да, разжечь его снова и дело в шляпе. Рано или поздно Иринка или Генка заметят, моё отсутствие и что-нибудь предпримут. Может даже женишок спохватится.

Сперва оделась максимально тепло, а после пошла искать поленницу с дровами. Найти нашла, но разжечь заново камин не выходило. Зажигалки нет и разжигателя тоже. Твою мать! На черта пренебрегала в школе уроками ОБЖ?!

Спокойно! Я выживу! Еды оказалось не так много, как я рассчитывала, но алкоголь вполне мог не дать мне замёрзнуть. К вечеру дом окончательно остыл, став в разы холоднее, чем улица. Прыжки, пляски и алкоголь мало помогали, а пар изо рта становился всё четче и клубистее. В доме сейчас настоящий минус, а я съела последние два кусочка колбаски. Покосилась на вермут. Давай, брат, помоги мне прожить эту ночь, а завтра утром выйду на трассу и буду бросаться водилам под колёса. Авось повезёт.

Последнее, что отложилось в моём затуманенном алкоголем и холодом мозге — это Гурченко со своими "Пять минут" Да, ещё пять минут, и я сдохну здесь в холоде и одиночестве. Зарылась под плед, пытаясь тщетно согреться, но отключилась под гнётом алкоголя на пустой желудок.

Фантом жара скользил по телу, ныряя в самые чувствительные и нежные места. Понимала, что горю, но от этого становилось вожделеннее и слаще. Неясная и сильная аура обволакивала каждую клеточку, возбуждая голод и желание. Застонала, чувствуя на себе крепкие и горячие ладони, изучающие каждый изгиб. Тепло между ног накаливалось ежесекундно, пуская по моим венам пламенные языки нетерпения.

Они не спешили, разжигая всё больше мой интерес и аппетит. Мозг терялся между реальностью и сном, отдавая предпочтение последнему. Да, только в эротических снах бывает так сладко и возбуждающе.

— На моём члене ты смотрелась бы ещё лучше, — проник голос в подсознание. Пошло, непривычно, но вдруг приятно. Улыбнулась этому голосу, облизав пересохшие губы. — Блядь, и этот бы ротик я тоже трахнул.

И губ коснулись. Оттянули нижнюю, проникая ко мне в рот. Что-то шершавое и... Господи! Судорожно сомкнула челюсть. Вопль боли напугал до чёртиков. Рядом кто-то был. Кто-то большой, горячий и кажется обнажённый. Завизжала, начав лупить это нечто, не глядя.

Третья иголка

Это большое стало огромным и злым, схватив меня за руки и припечатав к мягкой поверхности. Диван?!

— Завязывай драться, пока сам не отлупил! — прогремел тот же голос из сна, но более грозный. Да, этот грозный похож на голос того бандюгана под ёлкой. Мамочки!

Распахнула глаза в ужасе глядя перед собой. Да, это тот бандит! Он здесь! В доме! И кажется я только что тёрлась об него, как мартовская кошка, и хотела большего.

— Убери от меня свои грабли, скотина! — процедила я со всей грозностью, на которую была способна.

Льдинки в его глазах сверкнули насмешкой. Бугай скользнул по моему телу скептическим взглядом, и я поняла, что свитер на мне задран до подбородка, а из правой чашечки лифа виднеется возбуждённый сосок. По его взгляду прочла, что он не против попробовать его на вкус.

— Две секунды назад, ты почти подняла мой стояк, пока кусаться не удумала.

Бандит разочарованно поднялся, позволяя мне полностью разглядеть его. Он и правда был огромен. Мужской тестостерон пёр из каждой перекаченной мышцы. Да, я терпеть не могла таких мужиков, но рельефность и могучесть этих изгибов всё же восхищала. С такой формой не рождаются, а усиленно взращивают и питают. Это заслуживает, пожалуй, немного уважения. Незнакомец был в одних брюках на не менее шикарной заднице, а по обнажённому торсу тянулось несметное количество художеств тату-мастера. На рельефе бодибилдера это опять же выглядело потрясно, но я не любила столь бесконтрольное увлечение татуировками. Одним словом, не мой типаж, но, сука, в горле спёрло от неясного желания скользить ладонью по этим изгибам и изучить каждый завиток черно-белой росписи.

— Тебя может покормить, а то сожрёшь ещё с голодухи? — снова усмехнулся он.

Мужчина вел себя вполне спокойно. Возможно, меня пугает лишь его внешность, а не личность. Пожалуй, стоит пойти на контакт, учитывая, что без него я давно бы уже превратилась в ледышку.

— Какого чёрта вернулся? — и покосилась на играющие искры костра в камине. — Ты разжёг камин?

— Конечно. Тут такой дубарь был. Я даже на секунду подумал, что ты того уже. А ты оказывается просто надралась горючего.

— Как умела, так и спасалась, а ты чего припёрся?! Совесть что ли проснулась?

— Скорее, моё темное прошлое. Твой хладный труп найдут вблизи моего дома, а потом опять в тюрягу уволокут. И хрен докажу, что не виновен. Менты долго не разбираются с бывшими зэками.

Зэками?! Холод пробежал по спине, и незнакомец это явно уловил.

— Да не ссы ты. По малолетству попал. Три года честно отмотал. Всё бывает.

Сглотнула огромный комок, окончательно осознавая, что угодила в лапы бывшему бандюгану. А может и не бывшему… Отсюда надо сматываться и как можно скорее.

— В итоге-то что? Жрать хочешь? Я взял термос с чаем и курицу-гриль.

Упоминание о горячем чае и пряной птице скрутило желудок в болезненный узел. Да, я очень хочу есть, главное, чтобы он ничего не подсыпал в еду. Хотя сдохнуть сытой гораздо приятнее, чем от голода.

Медленно кивнула, садясь на диване. Бугай снова усмехнулся, явно довольный своим превосходством, и прихватил пакет у камина. Опустился на другой конец дивана и достал ароматный сверток в фольге. Пакет постелил на ложе, а курочку обнажил уже на нём. Под ложечкой дико засосало, когда втянула ноздрями столь божественный запах. Это лучше, чем оргазм. Не дожидаясь приглашения, вонзила в тушку свои наманикюренные пальцы.

Почти мурлыкала, пожирая бедренную часть домашней птицы. Даже не замечала, что бандит лишь отрезал себе грудинку и неспешно ел. Чай в термосе согрел окончательно, и я умудрилась расслабиться, больше не чувствуя к незнакомцу страха.

— Всё-таки, почему вернулся? — ответ на этот вопрос продолжал волновать, и версия про темное прошлое мало удовлетворяла любопытство. Скорее, усиливала.

— Твои коллеги выбили мне стёкла, — напомнил он. — Полиэтилен на окнах не спасает, а новые стеклопакеты прибудут только после праздников. Вот и решил сюда податься. Сам не задрогну и тебя обогрею, красавица, — бугай вдруг улыбнулся и на мгновение стал похож на простого дядьку из спортзала. — Что никогда костёр не разводила?

— Спички детям не игрушки, — пожала я плечами, отрывая от куриной тушки ещё кусок. — Городская, как сказала бы деревенская бабка.

— И как звать, городская?!

До имён доходить не готовилась, поэтому недоверчиво стрельнула в него взглядом.

— Сидеть со мной на одном диване не боишься, с имя сказать — проблема. Можешь соврать, мне пофиг. Могу звать тебя просто блонди или малая. Как больше нравится?

— Ляля, – слегка вспыхнула, начиная злиться. Он явно любил бесить женщин. — Все зовут меня Ляля.

— То есть Ляля по имени Оля? — сощурился он, продолжая стебаться. Кивнула. — Малая и Ляля, по-моему, одно и то же. Хотя дело твоё. Яков... Можно ласково — Яша.

Не скажу, что приятно познакомиться, но обезличенность мне тоже не нравилась.

— Ну что, наелась? Теперь давай-ка баиньки. У нас завтра дел невпроворот.

Подскочила, видя, как Яков беспардонно лезет ко мне обратно под одеяло.

— Что глаза вылупила? Я на полу спать не собираюсь, а эта комната единственная тёплая здесь. Не хочешь об меня тереться, шуруй на шкуру у камина спать. Да и за огнём за одно последишь.

Выпустила из ноздрей клубы дыма, понимая, что пол всё равно студёный, а в объятиях этого громила теплее в сто крат. Стоп, не обязательно же обнимать его. Просто полежу рядом.

— Тронешь меня хоть пальцем, откушу по локоть, не сомневайся, — пригрозила я.

— Верю. Фаланги большого пальца считай уже нет, — вновь усмехнулся он, отодвигаясь к краю и уступая мне место у спинки.

Мысленно прикинула, как лучше разместиться в этих сантиметрах. Лечь боком? Тогда в какую сторону, спиной к нему или лицом? Дышать им и демонстрировать свои прелести не хотелось, хотя и сзади ему есть на что поглазеть.

— Живее думай, — нахмурился мужчина и, подождав ещё секунду, схватил меня за руку и потянул на себя. Упала на его могучий торс, уткнувшись нос к носу. — Можешь и на мне устроиться, но за последствия не отвечаю, — нагло произнёс он, и его ладонь слегка ущипнула меня за ягодицу.

Тут же влепила нахалу оплеуху и спешно перекатилась на диван, загробастав едва ли не весь плед. Зарылась в него с головой, молясь, чтобы Яков скорее забыл обо мне. Зря... Руки мужчины обвили мою талию и прижали к себе. В попу что-то подозрительно упёрлось. Хотела возмутиться, но над ухом прозвучал голос со мстительными нотками:

— Моя доброта не бесконечна, киска. Завтра за эту оплеуху ты у меня отыграешься, а сейчас спи и без фокусов.

Я промолчала, не желая подчиняться. Пусть он сильнее и довлеет надо мной, но гордость во мне ему не искоренить. Ещё посмотрим кто кого!

Попыталась отстранить от него хотя бы филейную часть, чтобы это подозрительное тыкалось в меня поменьше. Господи! Если это то, о чём я думаю, то не хотела бы воочию видеть размер.

Спи, Ляля, спи!

Четвертая иголка

Жарко и очень тесно. Перевернулась на другой бок, ткнувшись во что-то носом. Поморщилась и, скинув с себя плед, продолжила сладко сопеть. Правда недолго, так как попа, отчего-то покрылась инеем. Снова укрылась и приоткрыла глаза. Сначала они не желали подчиняться, а потом едва из орбит не выскочили, увидев рядом с собой сладко спящего Якова.

Претихо села, пытаясь оценить ситуацию. За окном ещё темно. Камин догорел, перестав бороться с холодом и это стало довольно заметно. Покосилась на борова. Спит, как младенец. Он сказал, что живёт здесь неподалёку, а это значит есть личный транспорт и средство связи. Хотя нет, он сам сказал, ему проткнули колёса, а вот новые стёкла для своих окон он заказал. Значит есть телефон. Номер Коли я наизусть помню. Только где искать? Вряд ли он оставил его у себя в доме.

Осторожно перелезла через эту гору человеческих мышц, ощущая себя героиней психологического триллера, где жертва пытается сбежать, пока маньяк в отключке, но может очнуться в любой момент.

Туша громко вздохнула и повернулась на бок, чем помогла мне экстренно перекочевать и шлёпнуться на пол. Холодный паркет мгновенно заглушил боль. Хоть какая-то польза. Постепенно поднялась на ноги, боясь даже хруста в костях. Взор пал на стул, где были на удивление аккуратно сложены мужские вещи, а куртка висела на спинке. Да, телефон, скорей всего, именно в ней. Беззвучно подкралась к стулу и начала обследовать карманы. Зажигалка, фантик от конфеты, десятирублёвая монета... Бумажник! Руки сами зачесались. Залезла внутрь. Банковские карточки, водительское удостоверение на имя Таранов Яков Андреевич и фото собаки породы ротвейлер. Невольно задержала на ней взгляд, ища сходство с этим косматым. Говорят же, что животные похожи на своих хозяев. Что-то есть, но пёс во много милее. Интересно, где сейчас этот пёсель? Не твоё дело, Ляля! Ищи телефон. Где-то же он должен быть!

— У меня в трениках.

В ужасе подскочила и бросила его куртку обратно на стул, словно это не я её тут только что исследовала. Повернулась к бугаю, выставив вперёд грудь, при виде которой мужчины обычно тормозили с моим воспитанием. На холоде соски как раз привлекательно проступали сквозь футболку. Если Яков и заметил это, то не подал вида.

— О чём ты? — состроила невинную гримасу.

— Явно не о стояке у меня в штанах. Это был телефон, — и, сунув руку в карман, достал свой мобильник.

Чёрт, значит это он упирался в меня всю ночь. А я-то дура...

— Полагаю, ты его искала? — Яков сел на диване, вновь демонстрируя мне своё могучее тело. Ну прям бог Мауи. Ну или Дуэйн Скала Джонс.

— Послушай, я домой хочу. Я приехала на корпоратив с коллегами, которые меня походу кинули. Я тебе очень благодарна, что вчера помог мне и не покусился, но всё же. В родной квартирке мне было бы в разы лучше.

— А мне дома, — мечтательно изрёк Яков. — В котором сейчас невозможно жить, а в город не уехать, так как нет покрышек. Мы в одной лодке, киска. Твои дружки испортили моё имущество, и тебе куковать здесь со мной.

— Я позвоню своему жениху. Скажи, какие шины нужны. Он всё доставит...

— О, так у тебя хахаль есть?! — не на шутку удивился боров. — А чего без него сюда приехала? Отрывалась?

— Не твоё дело, — рассказывать ему о своих женских штучках не стала.

— Как скажешь, — плохиш ехидно оскалился в ответ и встал с дивана, начав разминаться.

Невольно отступила, наблюдая за пластикой его движений. Легкие прыжки на месте, но люстра над головой задрожала. Затем отжимания, и я залипла на игре мышц. Приседания, а взор так и не уходил с выпуклости между расставленными ногами. Зажмурилась, тряхнув головой и отвернулась. Твою матушку! Нельзя на него так смотреть! Не давай повода!

— У тебя есть ещё что-нибудь из одежды? — спросил он, тяжело дыша после утренней зарядки.

Посмотрела на кресло. Только домашние брючки, свитер и короткая курточка. Мотнула головой, и Яков раздраженно фыркнул.

— Что? Я за рулём, и ехала на праздник. На хрена мне тулуп и валенки?

— Ты ехала в лесную глушь в тридцатиградусный мороз, где нет ни связи, ни людей. А если бы машина сломалась? Блондинка есть блондинка!

— Кто бы говорил качок долбаный, — стало обидно настолько, что забыла, кто передо мной. — Это ты мне шины прострелил, между прочим! Был бы умнее, то использовал мою машину, а не выводил из строя. Сила есть — ума не надо!

Боров побагровел, явно понимая мою правоту, и сделал ко мне два широких и угрожающих шага. В другой ситуации я бы струхнула и попятилась, но обида и его нескончаемы попытки сделать меня слабохарактерной дурой в конец достали. Яков навис надо мной, испепеляя взглядом. Смотрела так же в ответ, не собираясь уступать и впервые за всё это время смогла тщательнее рассмотреть его лицо. Мелкий шрам на левой скуле, волевой подбородок и напористый лоб. Пухлые и упрямые губы. Он оказывается красив, особенно когда злится. В глазах плывут серебряные снежинки, завораживая своим хороводом.

Пока рассматривала мужчину, не заметила ту же реакцию от него. А ещё зрачки, что опустились на уровень моих губ и подозрительно увеличивались.

— Что, самец? Может ещё ударишь хрупкую девушку для увеличения своего "мужского" достоинства? — и изобразила в воздухе кавычки.

— Обычно я его увеличиваю иначе, — оскалился в ответ и поймал меня за затылок, притянув максимально к себе.

Вторая рука подхватила за талию, прижав к могучему и обжигающему тело. Невольно ждала поцелуя, которого вдруг дико захотелось. Он же изучающе буравил меня взглядом, продолжая держать едва ли не на весу. Приоткрыла рот в тихой надежде. Черт, он тоже хочет меня поцеловать. Я же вижу. Чувствую! Хочет, и я вдруг так же неистово захотела ощутить его на вкус.

— Имей в виду, киска, для меня важен твой ротик только в случае минета. В остальном другом, будь любезна держать его закрытым, пока не навлекла на себя беду.

Захлопнула рот, клацнув зубами. Скотина! Какая же он скотина! Упёрлась в козла руками, желая освободиться. Хватка ушла, и я попятилась назад, едва не подвернув ногу. Без него снова стало холодно, но я храбро обняла себя руками.

— Одевай мою куртку, — велел он, потеряв ко мне интерес. — Только не ройся больше в карманах.

— Зачем? Куда ты собрался? — не могла уловить главного в его приказах.

— До своего дома. Здесь слишком холодно и нет нормальной еды. Возьмём обогреватели, тёплую одежду, одеяла и продукты.

— А сам сходить не можешь? — не хотя поморщилась я, представив, как мне придётся продираться через снежный лес в такую холодрыгу.

— А жрать хочешь? — тем же тоном спросил он. Удар ниже пояса.

Мысленно обматерила Якова и надела его куртку, мгновенно утонув в ней. Тяжёлая, тёплая и пахнет своим владельцем. Причём довольно неплохо пахнет.

— Умница, — вроде похвалил, но словно сырое яйцо разбили о физию. — Держись меня и не отставай.

Сегодня ветер был не таким агрессивным, как вчера, но холод не собирался сдавать своих позиций. Мы шли быстро и без остановок. В другой ситуации я бы давно возмутилась и заныла, но поспевая за ним, не успевала замёрзнуть.

Жилище моего незваного подарочка под ёлкой было заметно издалека. Стволы сосен расступались, открывая виду дом с битыми панорамными окнами. Какое кощунство!

Яков дошёл до машины и осмотрел двор.

— Сегодня ночью шёл снег, — задумчиво молвил он, глядя на девственный белоснежный покров.

— Я заметила это ещё у гостевого домика, — фыркнула в ответ, переминаясь с ноги на ногу. — Может уже зайдём в дом? Тут холодно стоять.

Яков одарил меня странным взглядом, а после вновь осмотрелся.

— Здесь кто-то был, — вдруг уронил он, и сердечко забилось чуть чаще обычного.

Пятая иголка

Мыкалась между желанием дать стрекача и желанием броситься ему на шею и умолять о защите. Однако, взяла себя в руки и попыталась интерпретировать его фразу иначе.

— Стекольщики?

Балда! Яков проигнорировал мою глупость и я, пожалуй, была благодарна.

— Иди со мной рядом и не болтай, — сипло велел он и я обомлела, увидев в его руке тот самый пистолет. Господи Иисусе, ну почему обо мне до сих пор никто не вспомнил и не вернулся, чтобы спасти?!

Идти с ним в дом или остаться одной здесь? Определённо первое. Замельтешила за крупной спиной, крутя головой на все триста шестьдесят градусов. Полиэлителен, натянутый на окна, болтался на ветру, словно огромное крыло мотылька. Яков осторожно шагнул внутрь, а я сильно захотела застрять в проёме. Отчего-то на улице мне было не так страшно, но страшнее остаться одной.

В жилище мужчины царил настоящий бардак.

— Тут либо что-то искали, либо ты засранец, — тихо молвила я и вздрогнула, словив его леденящий душу взор. Тут же прикрыла рот ладошкой, вспомнив напутствие.

Яков схватил мою руку и спешно прошёл к дальнему шкафу. Выкинул на пол стопу книг, открыв на обозрение металлическую дверь. Сейф? Ну конечно же! Мужчина открыл хранилище и обнаружил его пустым. Боязливо сглотнула, боясь представить, что в нём хранилось и теперь пропало. Ждала гневные изречения, но удивилась, когда Яков вдруг расхохотался:

— Дебилы!

— Что смешного? — не поняла я, и мужчина вдруг схватил меня за затылок и притянув к себе, властно и жарко поцеловал.

Сперва обалдела от столь неясного и неожиданного напористого слияния, а потом... Потом втянулась. Втянулась настолько, что порхнула к нему на бёдра, обхватив ногами за талию.

Яков целовал так жадно и бешено, что заболели губы. Пустила глубже, в ответ втягивая и присасывая его язык, что вдруг стал слаще любого леденца.

— Блядь, куколка, легче... — прорычал мне в рот, сжимая в кулак волосы на затылке. — Иначе я идти не смогу.

Туман жадной страсти рассеялся, и я смогла осознать, что почти оседлала его. Чёрт! Как же мало мне надо. И он тоже хорош! Как вообще посмел меня целовать?! Зато губы его мягче того, что уперлось в промежность и уже толкалось в меня сквозь ткань брюк. Невольно покраснела, поняв, что этот боров способен свести с катушек любую, если пожелает, и я одна из них.

Спрыгнула на пол, вытирая губы и постепенно доходя до смысла произошедшего. Сука! Вот же идиотка! Надо срочно что-то делать, что-то ответить... Говори же!

— Может объяснишь?

— Что именно? Твою прыткость или мой каменный стояк на тебя? — нагло оскалился Яков.

— Что было в сейфе? — отчеканила я.

— Ловушка для идиотов... Пока они чувствуют себя королями этого мира, я буду все эти дни трахать тебя во всех позах, — он снова притянул меня к себе и приник к губам, окончательно отключая мне мозги.

В гостевой дом вернулись спустя час. Яков большую часть необходимого сгрузил на себя, ещё больше походя на вола, а я несла провизию. В доме мужчины оказалась женская одежда, раскрыв о мужчине новую информацию. Сюда периодически приезжает гостить его близкий друг с женой. Интересно... У этого бандюгана оказывается есть друзья! Почему же оставили его одного на праздники?

Оделась в более теплое обмундирование, почувствовав себя увереннее. Во дворе заметила пустующую собачью будку и вспомнила о фотографии в бумажнике. Здесь жил его питомец? И где он сейчас? Спросить язык не повернулся. Если Яков хранит фотокарточку, значит пёс был очень дорог хозяину. Вряд ли его продали.

Мужчина велел готовить ужин, а сам исчез где-то во дворе. Вдруг осознала, что хочу удивить его своими способностями к кухарству. Я конечно не ас, но бывшие обычно не жаловались.

Решила приготовить спагетти с овощами и запечь мясо. Всё любвеобильно сняла с огня и вздрогнула, услышав на пороге топот мужских сапог. Этот детина таким образом стряхивал с себя снег.

— Ляля, ты всё? — мужчина вошёл в кухню и стянул со стола огурец. От него пахло морозом и кажется дымом.

— Ну да, можно уже кушать. Может фильм какой-нибудь найдёшь, а я пока накрою стол, — миролюбиво предложила я.

— Не сейчас... — отмахнулся он и схватил меня за руку. — Сперва в баню, а потом и аппетит, и фильм хоть с моим участием.

Я не против бани, но, войдя за ним в предбанник, вдруг осознала, что париться он собрался вместе со мной. Яков спокойно обнажился, а я так и застыла, таращась на его прелести.

— Погоди, — замямлила я, потеряв дар речи и не в состоянии отвести от него взгляд.

Без одежды Яков был самым настоящим греческим богом. Татуировки, украшали только его спину, руки и голени ног. Мышцы играли при движении, а член в спокойном состоянии уже внушал опасение. Пожалуй, мне не хочется видеть его эрегированным. Проглотила десятилитровую слюну и попятилась.

— Раздевайся, киска. Сам себя парить я не мастак, — и его серые глаза похотливо блеснули.

— Но я...

— Охуенно будешь смотреться без всего этого тряпья.

— Нет, — нерешительно запротестовала, всё больше краснея от жара то ли бани, то ли обнажённой мужской натуры. — Не буду я с тобой париться. Это глупо... У меня вообще так-то жених есть! Был…

— Когда твой язычок трахал мой рот, о том олухе ты не вспоминала. Раздевайся, киска, пока я не помог. Не дрейфь. Я не трону тебя, пока ты сама этого не захочешь. Обещаю.

Пока сама не захочу? Твою мать! Да я уже со вчерашнего дня его хочу.

— Отвернись! — велела я, чтобы хоть немного сохранить достоинство.

Яков усмехнулся, но выполнил. Взор упал на его шикарную задницу. Упругая и округлая, концами уходящая в валики на спине и бедрах. Мамочка родная, ну за что мне это?! Не смотри ты на него, идиотка, и подбери слюни, пока предбанник не затопила!

Спешно разделась, но наготу всё же спрятала за простынёй. Не могу я, как он.

— Всё... Идём, — выдохнула сдержанно, собрав волосы на макушке.

— Белый тебе идёт, конечно, но... — начал он, но я грозно прервала его мысль.

— Либо так, либо сам фигачь себя берёзовым веником, — прошипела в ответ.

— Ну как я могу лишить тебя такого удовольствия, киска? — снова его дурацкий стёб. — Ты же со вчерашнего дня мечтаешь по мне чем-нибудь тяжелым пройтись.

— И будет мало, — фыркнула я, и первая вошла в парилку.

Шестая иголка

В парилке витал жаркий сухой воздух с ароматами хвои и пихты. Яков плеснул воды на камни, придав больше пара. В небольшом тазу уже отмокал берёзовый веник. Мужчина с минуту взирал на моё полотенце и одним лёгким неуловимым движением стянул его с меня.

— Эй! — вскрикнула я, тщетно прикрывшись руками.

— Не смотрю, честно, — засмеялся он, демонстративно закрыв глаза. — Мне просто нужно лечь на это полотенце, иначе обожгу своего бойца и добрую половину тела.

Подозрительно присмотрелась и опасливо показала ему средний палец. Ноль реакции. Может и правду говорит?!

Яков повернулся к скамье и расстелил на ней полотенце. Вновь глазела на его задницу, борясь с излишним слюноотделением.

— А ты эгоистка, Лялька, — усмехнулся он. — Меня уже со всех ракурсов рассмотрела, а мне — хрен.

В ответ взяла из таза веник и со всей силой проехалась по его мощному телу.

— Вот же, с-сучка, — зашипел он, подобно воздуху из проколотого воздушного шарика.

Довольно осклабилась, поняв, что он сейчас полностью отдал себя моей власти. То ли мазохист, то ли мне потом аукнется. Не хочу сейчас думать об этом, пока так кайфово.

Свист веника и новый удар по могучей мужской спине. На влажной коже Якова оставались частички берёзовых листьев и красноватые следы моего орудия наказания. Новый удар и почувствовала, как кисть руки припекает.

— Первый удар был лучше, не расслабляйся, киска, — услышала его мурлыканье и влепила ему посильнее. И правда, чего жалеть?!

Вновь обдала веник горячей водой и стряхнув, ударила. Мускулы на спине, руках и заднице лишь рдели здоровым румянцем. Ладонь пекло уже настолько сильно, что я сменила руку. Свист веника рассекал воздух, даря мне упоительное блаженство. Теперь точно квиты, засранец.

Дура! Никогда не спеши с ним делать выводы. Я остановилась, переводя дух, а Яков перевернулся на спину, слегка водя ладонью по своему вставшему члену. Не заметила, как челюсть отпала, а я тупо глазела на его действия.

— Нравится? — спросил он и в голосе уловила... Понимание?! — Хочешь его потрогать?

Сглотнула, вдруг поняв, что совершенно не против. Я не раз видела мужские достоинства, но у этого экземпляра оно так и вызывало во мне недетский восторг. Крупный, как и его владелец, с развилками выпирающих и пульсирующих вен. Чуть согнутый и расширяющийся к головке. Крайняя плоть полностью оголяла натянутую до предела уздечку. Из уретры выступала блестящая капелька, прося либо слизать её, либо размазать по всей длине. Я не двигалась, продолжая завороженно смотреть, как он себе дрочит.

— Иди ко мне, — молвил так просто и заботливо, что у меня пересохло в горле. Яков сел на скамье и поймал меня за руку. Веник шлёпнулся на пол, лишая меня скудной, но защиты.

Крепкие ладони скользнули по бедрам и легли на ягодицы, слегка сжав. Лицо мужчины находилось на уровне моего живота, и я уже чувствовала, как он ласкает его и опускается ниже. Шлепок по попке, заставил охнуть от неожиданности, и я дезориентировано двинулась к нему ближе. Мягкие губы коснулись низа живота, целуя и опускаясь к волосистой поверхности лобка. Легкий звук изошёл из моей гортани, когда язык Якова протиснулся между половыми складками. Клитор мгновенно набух от возбуждающего прикосновения, а дно живота свела первая судорога.

Чёрт! Содрогнулась всем телом, слабея в ногах. Мужчина закинул мою ногу себе на плечо, а руками держал за попу. Горячий рот полностью накрыл лоно. Закусила пальцы, чтобы не закричать от эйфории раньше времени.

— Блядь, сука, ты такая сладкая и мокрая, — рыкнул он, не обращая внимания на мои соки у себя на губах и подбородке. Он словно испивал меня, как свой личный и сумасшедший источник, а я не могла и не хотела его останавливать.

Его язык проникал уже внутрь меня, лаская и изучая, как можно глубже. Губы посасывали возбуждённый до предела бугорок, а я направляла, впиваясь в его голову пальцами.

— Детка, сядь на него... Трахни нас первая, — в голосе Якова послышалась мольба.

Мне было достаточно согнуть ноги в коленях, чтобы погрузить в себя его член. Мужчина переместил руки мне на талию и ненавязчиво потянул вниз.

Оперлась ладонями о мощные плечи и опустилась. Пальцы мужчины подстраховали сзади, заботливо раздвинув возбуждённые складочки у влагалища. Головка проникла в меня лишь на пару сантиметров, а я сразу же задохнулась от столь значительного размера.

— Тише, моя кошечка... Не спеши. Я не хочу сделать тебе больно, — сипло молвил он, глядя то на меня, то на главную точку нашего соприкосновения.

— Поцелуй ещё раз, — пискнула я, глядя на него одуревшим взором.

Ответил. Жадно и страстно, мешая наш поцелуй с круговыми движениями пальцев на клиторе. Стенки влагалища чуть расслабились, пропуская мужчину ещё глубже.

— Ты такой большой, — простонала я, чувствуя, как он расширил меня до предела, заполнив собой.

— Да, а ты до одури узкая. Твою мать! Малышка! То, что надо...

Одна его ладонь осталась на бедре, контролируя меня внизу, а вторая перекочевала в район шеи, словно беря на абордаж. Обхватила эту руку, как поручень, начав движение. Первые несколько раз заставили охнуть от напряжения, граничащего с болью, а все последующие уже массировали каждую эрогенную точку внутри меня, доводя до исступления.

— Да, детка, двигайся... Твоя дырочка просто создана для моего члена.

Пошлость из его уст, как наркотик в каждую клеточку тела. Шлепки по ягодицам, как дефибрилляторы, не дающие теряться в кайфе и оголяющие каждый возбуждённый кусочек плоти. Жар опустился с затылка вниз живота, скручивая пружину возбуждения в болезненный жгут. Застонала, понимая, что ещё секунда, и тело взорвётся от эмоций и дикого напряжения.

— Детка... Да... Трахай себя! Насаживайся глубже...

Сознание уходило, ноги слабли, а лоно горело пожаром. Сладостная мука сковала основание тазовых бёдер, а я почти выдохлась, отчаянно доводя себя до пика.

— Как же ты сжимаешь... Да! Кончай! Кончай на мне, — Яков подхватил за бедра, беря всё под свой контроль.

Я выгнулась вперед, уперевшись в его грудь ладонями, пока он, подобно мощному поршню выбивал из меня искры оргазма. Тело потерялось в бешеной конвульсии, упав на могучее и разгорячённое тело мужчины. Почти взвыла, переживая свой первый множественный оргазм.

— Ты бесподобная, киска, — молвил он с довольной улыбкой, гладя по мокрой спине. — Я бы вечно смотрел, как ты кончаешь. А пока... Пока отдохни немного. Скоро мой черёд тебя трахать.

И его руки заботливо уложили на скамью, где совсем недавно лежал он. Растеклась по поверхности, продолжая слегка вздрагивать от осадочного эха пережитого оргазма.

Седьмая иголка

Несколько часов назад и представить не смела, что этот грубый мужик с бандитской внешностью вполне способен быть обходительным и заботливым. Хотя его забота чувствовалась и раньше, но под гнётом хамства и насмешек оставалась мной не замеченной. Он не оставил меня мёрзнуть в этом доме, а также поделился едой. По сути вообще повезло встретить его здесь, иначе не представляю, что со мной было бы. Я понятия не имела, почему коллеги покинули гостевой домик так неожиданно и раньше срока, так как аренда помещения предполагалась на три дня. По крайней мере, так говорил Генка. Почему они все исчезли, забыв обо мне, а под ёлкой оставили это чудище? А может я в параллельной вселенной или до сих пор сплю в той дальней комнате?

В любом случае, эта реальность мне постепенно начинала нравится. Якова я больше не опасалась, наоборот, украдкой любовалась им и млела, как кошка, стоило ему посмотреть в мою сторону, обратиться или коснуться.

Лять, что с тобой твориться, Ляля? Обычно ты царица, а тут... Ну, как вести себя стервозно, когда он делает такое? Намылил моё тело гелем для душа, параллельно лаская в самых чувствительных местах. Я буквально размякла в его ладонях и пылала от соприкосновений. С упоением впитывала его дыхание возле шеи и дурела он сексуальных форм, что тёрлись об меня. Непередаваемые ощущения, а я сгораю дотла, когда его руки скользят по возбуждённой груди и втянутому животу. Я хотела его снова, но мужчина составил в голове свои планы. Высушил меня полотенцем, одел и, кутая в тепле своей куртки, отвёл в дом.

В доме и правда стало в разы теплее и уютнее, даже с тлеющим камином. Обогреватели работали вовсю, и я сняла с себя свитер. Яков подбросил поленьев в камин и умело раздул огонь заново. Я же спешила на кухню, желая накормить своего внезапного мужчину самой вкусной едой из моего меню.

— Кошечка, твой секс-подарочек голоден, как волк, — та же насмешливая улыбка, но нежность в глазах.

— Бери то блюдо под фольгой и неси в гостиную, — впервые велела я, а не он мне. — А я достану вино и бокалы.

— Вкусно пахнет, — понюхал он блюдо, беря в руки. — Поторопись, там по телеку "Иван Васильевич" начался.

Умилённо улыбнулась, обнаружив в нём мою любимую новогоднюю традицию — смотреть старые советские фильмы Рязанова или Гайдая.

Мясо и правда получилось отменным, рецепт подруги не подкачал. Яков уплетал за обе щёки соразмерно своей комплекции.

— Детка, в последний раз такое жаркое я у бабушки ел, — едва ли не облизывая пальцы, хвалил мужчина.

— А мама не готовила? — ляпнула не подумав, и по лицу Яши скользнула тень.

— Мама вышла замуж за богатея, а меня оставила своей матери. Даже в тюрьме не навестила ни разу, сука.

Тяжеленный и неприятный ком лёг в основании груди.

— За что ты сидел? — решилась на новую дозу вопросов.

— Пацаны дворовые с наркотой связались, а я по малолетней глупости решил им подсобить по-братски за небольшую плату. Хотел бабуле подарок купить. Настоящий. Надо было всего лишь отнести пакет и сделать закладку. Ерунда, дурак бы справился. А я не справился. Менты сцапали, и плакал подарок бабушке. Сел на три года. Сам виноват… Но я многому научился у преступного мира. А точнее быть мужиком, отвечать за свои поступки и никогда не пасовать перед проблемами. Когда вышел, попросился на службу по контракту. Надо было как-то совесть перед Родиной очищать. Побывал в двух горячих точках. Потом вернулся и осел на дно. Хотелось более тихой и спокойной жизни. Бабушка давно померла, оставив мне дом, который я полностью можно сказать отстроил заново. Сейчас работаю в частном охранном предприятии. Командировки в основном, и так, охраны концертов или митингов. Даже однажды охранял Расторгуева, представляешь? — и гордо выпятил грудь вперёд.

Улыбнулась, осознав, что Яков по сути совсем не бандит. Да, обёртка похожа и характер плохиша, но на самом деле передо мной сидела добродушная и мечтательная личность. Смотрела на то, как мерцание ёлочных гирлянд делает его таким уютным и надёжным, и хотелось, чтобы этот момент никогда не закончился.

— Ну а ты? — Яков добавил по бокалам ещё красного. — Почему приехала праздновать Новый год с коллегами здесь, а не под крылышком такого хвалёного женишка?

— Мы крупно поругались, — призналась я. — Я хотела праздновать с ним вдвоём, но оказалось, что он пригласил своих друзей, превратив междусобойчик в огромную вечеринку с морем алкоголя. Я психанула и уехала с коллегами по работе. Даже с ними оказалось не так шумно.

— Ну не сказал бы, — усмехнулся Яков. — Я конечно в курсе, что Палыч постоянно сдаёт свой домик и здесь чего только не слышал и не видал, но стёкла мне ещё ни разу не били.

— Постой, а ты уверен, что это были они? — я не верила, что ребята из моей юридической компании были способны на такое. Яков напрягся, сосредоточенно ожидая продолжения моей мысли. — Кто-то снова шастал у твоего дома после этого и из сейфа что-то забрали.

— Сомневаюсь, что это связано, — отмахнулся Яков. — По башке мне точно дали твои ребята. Ставлю на того высоченного рыжего с толстой мордой.

— Ну если ты явился в дом посреди ночи с разъярённой физией и пистолетом наперевес, то да, ждать ответки вполне можно. Теперь понимаю, куда все подевались. Увидели страшного зверя из леса, треснули по башке и дали стрекача.

Яков рассмеялся и с довольным лицом отпил из бокала.

— Значит ты живёшь один в этой глуши? — захотелось расслабленно прилечь. Прихватила свой бокал и прошлась к камину. Удобно устроилась на медвежьей шкуре, взглядом пригласив мужчину последовать моему примеру.

Яков не заставил ждать и уселся рядом, положив мою голову к себе на колени. Крупная ладонь нежно прошлась по лицу и плечам.

— Пока да. До этого жил со своим псом Чарли, но пришлось усыпить его месяц назад. Старый был уже. Я забрал его из приюта семь лет назад, и он стал моим лучшим другом. Мы с ним даже лисицу один раз в лесу поймали. Правда потом отпустили рыжую, пусть живёт. Надо бы нового пса завести, но память о Чарли пока слишком свежа.

— Чарли — это тот ротвейлер на фото в твоём бумажнике? Красивый пёс, — одобрила я. — А почему ты в новогодние праздники тут один? Неужели нет никого? Девушки...

— Я работал, — улыбнулся Яков, немного запутав меня. — У меня обычно во второй половине декабря нет поручений на охранном, поэтому тусуюсь дома и приглядываю за домиком Палыча, за определённое денежное вознаграждение.

Теперь понятно, почему он знает этот дом, как свои пять пальцев. Небось ещё и уборку наводит тут, когда арендаторы съезжают. Вон как прибрался в гостиной и у ёлки звезду починил.

Яков умиротворённо умолк, продолжая поглаживать мои волосы и плечи и смотреть на экран телевизора, где Шурик угощал Ивана Грозного столичной водкой.

— Что было в сейфе? — отступать от самого любопытного не собиралась.

— Твоей милой головке знать это не обязательно, — и посмотрел на меня серьёзным взглядом.

— Эта милая головка сгорает от любопытства, — заметив на его лице напряжение, попыталась невинно улыбнуться.

— Тогда может этот пожар уведём в более интересное и плодотворное русло? — услышала нотки похоти в его словах и звук молнии на брюках.

Скосила глаза правее, видя, как из его ширинки выглянула головка члена.

— Сделаешь нашему общему другу приятно, киска? — попросил он, мягко поворачивая моё лицо к себе.

Восьмая иголка

Член набухал с каждой секундой, пока я рассматривала его почти в нулевой доступности от глаз. Венки вдоль ствола слегка пульсировали, наполняя кровоток эрекцией. Аккуратно поцеловала у основания, слегка втянув кожу. Яков зашипел и подлез руками в вырез моей футболки. Ощутила, как пальцы прихватили сосок, послав в мозг мощный заряд эйфории.

Кончиком языка прошлась по мошонке, что мгновенно напряглась. Обхватила ладонью ствол, пару раз пройдясь вверх-вниз. Член наполнялся силой прямо в руке, заводя меня с той же интенсивностью.

— Можно мне трахнуть твой ротик? Бля... Детка, я безумно хочу трахнуть твой сладкий ротик...

В его голосе совершенно внезапно ощутила мольбу. Нет, он не заставит меня делать это против воли и уступит, если не захочу... Но я хочу. Хочу чувствовать у себя во рту его вкус, пульсацию и жар. Хочу видеть, как Яков будет наблюдать за мной в этот момент, а на его лице будет целая гамма наслаждений. Жажду услышать малейшую вибрацию в его голосе, частые, а может и прерывистые рычания. Это всё произойдёт, и дирижёром буду я.

Приподняла голову, властно обхватив его член ладонью. Медленно и эротично выпустила изо рта вязкую слюну, даря будущей фелляции больше комфорта. Прошлась рукой вверх, а после вниз, и накрыла ртом головку.

— Блядь... Да! Сука!

Его тело дернулось, а бедра толкнулись вперед, но я вовремя отстранилась, не отпуская, но осаждая нетерпение мужчины

— Прости, — испугался Яша, понимая, что только что чуть всё не испортил. — Киска! Это... Это просто бомба.

Я ему верила и старалась сделать всё более сногсшибательно. Плавно обхватила губами и скользнула к основанию, чувствуя его мощь задней стенкой гортани. Дышала носом, стараясь заглатывать как можно глубже и втягивать воздух, создавая вакуум вокруг его члена. Яков изнывал, сыпя набор как пошлых, так и ласковых словечек.

Его рука спустилась ниже моих грудей, которые он уже виртуозно оголил и подлез под кружево трусиков. Массажные, круговые движения теперь взрывали и мою голову. Я, желая разрядки, сама трахала его ртом, не понимая, что могу так остаться без очередного приза.

— Тише… Хватит, малышка... Тихо! — Яков отстранился, вынув член из моей власти, а я в непонимании уставилась на него. — Я же сейчас чуть не кончил, а нам с тобой это пока не нужно, понимаешь?

Он наклонился и жадно впился в мой рот. Язык сплетался с моим в сумасшедшем ритме, ласкал и исследовал. Застонала, понимая, что мне мало этой прелюдии. Хочу его всего, не только во рту и не только его пальцы и язык.

— Я больше не могу... Возьми меня всю. Возьми же, скорее! — жалобно и с предыханием пискнула я, цепляясь за могучую шею и царапая грудь.

Яков зарычал и, поднявшись, подмял меня под себя, расположившись между моих ног. Пару раз провёл членом по половым складочкам и слегка постучал по ним, побуждая клитор ещё больше сходить с ума.

— А сейчас смотри, как он будет тебя трахать, — с неясным триумфом в голосе молвил он и подсунул мне за спину несколько подушек, оставив в полусидячем положении.

Да, так я и правда могла видеть всё. Головку, налитую возбуждением. Её проникновение в меня. Теперь я свободно поглощала этого мужчину и изнывала от его действий во мне.

Игра теней от пылающего камина. Капли пота по мощному и мускулистому торсу, хлопки от яростного соприкосновения тел. Я чувствовала начало своего конца, но кусала губы, стараясь это оттянуть, продлить и увеличить.

— Киска... Я близко. Я сейчас кончу, — сипение вперемешку со стоном.

Обхватила его бедра ногами, не давая покидать меня.

— Детка?! — в голосе уловила растерянность и беспокойство.

— Я на таблетках, — успела шепнуть я, позволяя сделать то, что редко позволяла даже жениху. И всё по той же странной причине — хочу его всего, без остатка!

Яков словно озверел. Зарычал натужно и громко, рьяно въезжая в меня на всю длину. Эффект оказался потрясающим. Сильный, красивый мужчина с судорогой болезненного экстаза. Я наблюдала и чувствовала его в себе, понимая, что подобное ещё никогда так меня не возбуждало.

Мучительная судорога подкатила к тазовым мышцам, скрутив всё ниже живота. Сознание отключилось, оседая там, где сосредоточилось всё мое внеземное блаженство. Я кончала с ним, на нём, под ним, абсолютно сойдя с ума от волны мощного оргазма.

Очнулась на боку, когда Яков нежно и благодарно поцеловал моё плечо.

— Это самый восхитительный Новый год в моей жизни. Он по-настоящему новый. Потому что в нём появилась ты.

В груди сорвалась новая пружина, погнав по венам эйфорическое тепло. Ответила поцелуем, благодарно отдаваясь его уже таким родным и нужным рукам...

Утром проснулась первая. С минуту понаблюдала, как эта гора мышц спит блаженнее младенца, а после бесшумно покинула его защитный кокон. Накинув халат и махровые носки, проскользнула в кухню. Тут же поёжилась от холода, так как тепло из гостиной не доставало до дальних уголков дома. Включила сразу же и конфорки, и духовку. Поставила чайник, а после полезла в холодильник.

Завтрак должен быть сытным и питательным, поэтому одними яйцами не обойдёмся. Нашла помидорку и красный перец, а внизу отварную куриную грудку. Думаю, неплохой выйдет тандем. Пока обжаривала помидоры с луком, вскипел чайник. В джезву насыпала три чайные ложки молотого кофе и поставила на газ. Уже собралась разбить яйца в сковородку, когда в окне обнаружила иную картину. На парковочном месте стояла чёрная иномарка.

Сердце мгновенно ушло в пятки, не понимая, хорошо это или плохо. Яков... Нужно срочно разбудить его. Пусть он разберётся с внезапными гостями. В конце концов, он охранник и прислуга этого дома.

Побежала в гостиную, но так и застыла между ней и коридором, едва не лишившись чувств. Яша не только не спал, но и был на мушке у двоих таких же не менее огромных незнакомцев.

Боже мой!

Девятая иголка

В глазах Якова прочла горькое сожаление вперемешку со страхом и разочарованием.

— Ух ты! Твоя цаца, что ли? — довольно осклабился бритоголовый детина с золотым передним зубом.

— Ляля, беги! — рявкнул Яков, дернувшись на лысого.

Незамедлительно выполнила, стартанув к дверям, но угодила в третью широченную грудь.

— Оп, попалась! — на меня смотрела ещё одна довольная физия со старым ожогом на скуле и шее. — Таран, ты где такую откопал?

Попыталась оттолкнуть незнакомца, но его жестокая рука сцапала меня за волосы. Вскрикнула от боли, впившись ногтями в кисть его руки.

— Ты труп, Палёный, — не просто пообещал Яша, а констатировал факт.

Болтаясь в безжалостной хватке, вынужденно последовала за бандитом.

— Боюсь в этом я тебя опережу, Таран. Из-за тебя, паскуда, менты сцапали моего брата и несколько наших людей...

— А ты не имей привычки шастать по чужим домам и брать то, что плохо лежит, — по лицу Якова скользнула прежняя улыбочка.

— Ты подставил их. Сдал мусорам! И за это ответишь, крыса ментовская!

И здесь поняла, что взгляд всех четверых повёрнут на меня. Они смотрели нагло и насмешливо, кроме Яши. Мой плохиш побелел в лице от ужаса, и я поняла, что всё это значит.

Дернулась сильнее, едва не вырывая себе волосы, но ещё одна жестокая рука поймала меня за пояс халата. Услышала треск ткани и свой отчаянный и неосознанный крик. Удар по лицу, и я упала на пол, обмякнув.

— Ляля! — сквозь сумрак небытия пробрался яростный рёв Якова и его проклятия.

Кто-то впился губами мне в шею, кусая кожу, а полы халата ушли в стороны, обнажая моё тело холоду и безжалостности чужака. Уперлась руками, не позволяя приблизиться к себе, пыталась пинаться, но оппонент был сильнее в разы. Взвыла о помощи, понимая, что противостоять ему не в силах.

Сжалась, услышав два чётких выстрела. Хватка с моего тела ушла, и я не пытаясь разобраться что к чему, едва ли не на коленках снова побежала прочь.

— Ляля! — почти у самых дверей меня поймали за талию, поднимая в воздух.

Боже! Снова истерически закричала, начав отбиваться.

— Ляля! Это я! Я! Детка, всё! Посмотри на меня, — до боли знакомый голос, и я наконец смогла посмотреть перед собой и осознать, что опасность миновала.

Слёзы хлынули из глаз стремительным потоком, пока он осыпал утешающими поцелуями моё лицо.

— Прости, малышка! Я не думал, что так может получиться. Прости, моя хорошая. А теперь давай уйдём отсюда, поскорее.

Он просил о чуде, потому что я не могла толком двинутся и висла на нём. Голова и всё тело гудели, оставшись без адреналина.

— Держись за меня, — предупредил он, и тело порхнуло вверх, оказавшись в колыбели его надёжных рук. Обхватила мужчину за шею. — Умничка!

Яков шёл прочь из дома. Дверь скрипнула петлями, и холодный утренний мороз опалил колени и щёки. Мой плохиш донёс меня до чёрного внедорожника чужаков и опустил на землю.

— Подожди немного тут, — облокотил на корпус авто. — Я сейчас отвезу тебя домой, хорошо?

Он упомянул о родном гнёздышке и стало мучительно тоскливо то ли по прошлой жизни, то ли по жизни, где теперь не будет его. Яков успел отойти от меня лишь на пару шагов, когда ветер разрезали яростные командные вопли.

– На землю! На землю, Таранов!

В моего Яшу целилось аж два пистолета, с которыми прыгали наперевес два мента в форме. Они повалили моего спасителя на капот, прижав щекой к глянцевой поверхности.

— Ляля! Милая! — с боку подхватили другие знакомые мне руки. Слева — Генка, справа — мой новый бывший Николай. Точнее бывший для меня. — Ты жива! Этот гад ничего тебе не сделал? Бедная ты моя... Прости меня, малышка, прости ради бога.

Малышка? Передёрнуло, понимая, что всё не то — тембр голоса, звук, тон. Только мой Яша умеет произносить это слово так, что сводит каждую жилку.

— Прости, Алиева, мы думали ты уехала, — сокрушался Гена. — Машины твоей не было. Только когда твой жених прибежал тебя искать, поняли всё. Но ты не бойся, тот гад получит за тебя по первое число, — и едва не плюнул в сторону Якова.

Мне понадобилась целая вечность, чтобы осознать, что моего плохиша из-под ёлки хотят обвинить в каких-то страшных вещах, к котором он абсолютно не причастен.

— Нет, это не он! — выкатила глаза, как умалишённая. — Не он! Не трогайте его, — и кинулась к представителям правопорядка.

А вот и ёлка!

ЯКОВ

— Сейчас... Тихо! Не кусайся ты, дура, — припечатал рыжую тяжелым ботинком к земле и наклонился к браконьерскому капкану, пытаясь разобраться в принципе его работы.

Лисица извивалась, кусалась и шипела на меня, пытаясь вырваться.

— Да, уймись... Лапу в лапшу ведь порвёшь так! Сейчас, потерпи!

Подлез к пружине и снял давление, освободив лапку несчастной. Спешно отступил, выпуская живность на волю. Лисица скулила, убегая от меня по странной траектории. Боль явно путала ей все планы, но она сбегала, боясь стать моей добычей. Глупая! Если бы не я, то браконьеры скоро продавали бы твою шкурку на чёрном рынке. Хотя дай бог тебе выжить с раненной лапой. Авось, повезёт.

Подняв с земли связку с валежником, направился дальше, в сторону родного дома. Нет, у меня были заготовлены дрова и есть отопление. Мне просто хотелось аромата хвои, что будет как арома-палочка тянуться по воздуху и заполнять тоску в душе.

Окна сделали неделю назад, и теперь моя жизнь ничем не отличалась от предновогодней. Хотя... Из головы по-прежнему не выходила Ляля. Её фигура, глаза, аромат. Её тело, когда я владел им. Она была сногсшибательная. Она была моей девочкой от макушки до кончиков пальцев. И я безумно скучал по ней.

Не раз ловил себя на мысли приехать в город, найти свою малышку и отобрать её у того ханжи Николая, который чухнул о пропаже невесты лишь через три дня. Невольно злился, что Ляля простила его за это, а меня нет. Клянусь, даже не думал, что всё может так получиться.

Калин давно просил моей помощи, обещал, что афера безопасна и мы сможем взять тех уродов на живца, но что-то пошло не так. Ладно я, но из-за меня пострадала моя девочка. К счастью, отделалась испугом, но приятного мало. Яру едва морду не набил, когда тот приехал в отделение доставать меня из обезьянника. Следак обещал всё уладить, только мои зародившиеся отношения с Лялей уже были погублены.

Для неё я бандюган с дурным прошлым, который до сих пор крутит шашни с преступным миром. Ну не объяснишь же ей, что это было частью легенды и спланированно ещё до её появления. Моя ошибка, что не предвидел плохой вариант исхода и оставил Лялю в доме, соблазнившись её обществом.

Её рыжий Генка тоже огрёб от меня за разбитые стёкла, но после выяснилось, что это было делом рук не его компании. Выходит, я зря заявился тогда на веселье с пистолетом наперевес. Ладно, идиот, признаю!

Лес расступился, обнажая взору вид на моё любимое жилище, но картина изменилась. Во дворе стояла машина, которую кажется знаю. Едва не уронил валежник, бросившись к дому. Утопая по колено в сугробах, добрался до убранной части территории.

— Ляля! — подбежал к машине. Пусто.

Где она?! Дом же закрыт, ей туда никак не попасть.

— Ляля! — позвал в пространство, ища знакомую фигурку и бросая ношу у дверей.

Где-то за поворотом услышал скуление. Господи!

— Ляля! — рванул на звук, испугавшись что с ней могло снова что-то случиться, но едва успел притормозить у собачьей будки.

Моя девочка сидела на корточках и нежно теребила за загривок ещё совсем крохотного ротвейлера, который то и дело пытался играть с её рукой. Замер, глядя на них и не веря, что не сплю. Ляля взяла щенка на руки и посмотрела на меня таким взглядом, что недельная тоска по ней мгновенно испарилась, заполнив пустошь в душе.

— Я не могу оставить тебя здесь одного, — тихо молвила девушка, протягивая мне вертлявого несмышлёныша.

Смотрел в синеву её чистых, как небо глаз, и понимал, что безумно нуждаюсь в ней с каждой секундой всё больше и больше. Взял живность в руки, и щенок, почувствовав мою силу и превосходство, тут же затих.

— Он тебя выбрал, — улыбнулась Ляля, и я мог полностью насладиться её видом. Светлые локоны собраны в романтичную причёску, норковая шубка для авто-леди, стильные широкие брюки, нежный макияж. Она стала ещё прекрасней, чем была. — Чувствует хозяина и... Хозяйку, — смущённо продолжала моя девочка.

Под грудиной больно дернулось и заныло, как от пулевого ранения. О чём она?

— Мой выбор совпал с выбором этого крохи, а твой? Твой может совпасть с нашим? — её голос нервно просел, а в глазах прочёл тихую надежду.

От сердца что-то отвалилось, даря безумное облегчение и радость. Сделал широкий шаг к моей Ляле и властно припал к полюбившимся губам, утопив свою девочку в самом жарком и поглощающем поцелуе.

— Ты всегда была моя, детка, — хитро сощурил левый глаз. — Просто ты не сразу въехала в суть моей харизмы. Теперь не отпущу... Ты попала, малышка!

Ляля засмеялась и вновь потянулась к моим губам, но отпрянула, когда щенок грозно затявкал между нами. Такой маленький, но уже сторож. Спасибо, что вернул её мне!

Обнял любимую девушку за талию и повёл в дом, крепко держа шерстяной комок нашего общего настоящего. Он не только её подарок, он гарант, что она останется здесь со мной...

Пожалуйста, пусть на целую вечность!