Люменар – маленькая, очень светлая и дружелюбная страна на границе с Пустыней вечного Эха, соседствующая с другими странами по периметру большой и опасной пустыни.

   Главный дворец Люменара. Джия вышла из своих покоев, услышав звуки суеты. Её поданные носились в панике по дворцу, схватившись за голову, на их лицах был неподдельный ужас. Белые, солнечные стены дворца с огромными полукруглыми окнами, всегда такие безмятежные, погрузились в адский хаос. «О, нет, они здесь! Спасайтесь, кто может! Мы обречены!», - кричали чиновники и слуги. По светлому мраморному полу были рассыпаны свитки с важными бумагами, кто-то из слуг в панике опрокинул тяжелое серебряное блюдо с фруктами, и по полу раскатились виноградины, которые теперь хрустели под ногами мечущихся в ужасе людей. Одна из фрейлин, совсем юная, прижалась к колонне и беззвучно плакала, а старый канцлер, не в силах найти выход, просто сидел на ступенях парадной лестницы, уставившись в пустоту. Воздух был густ от запаха страха, пота и разлитого дорогого вина - кто-то пытался захмелеть, чтобы забыться.

   К ней подошла её любимая нянюшка Лира и тихо сказала: «Готовься, девочка моя… ужас пришёл. Постарайся сохранить себя… ты символ и опора нашего народа».

- Да что происходит? Кто здесь? – спросила она с предчувствием, давящим на грудь.

- Пришли они… кочевники с пустыни - сэндийцы - … те, кто несёт ужас и страх всему живому… демоны Пустыни Вечного Эха… и он здесь… тот, чьим именем пугают детей на ночь… их предводитель – сам Кэйас! – почти прошептала старушка.

   Затылок Джии обледенел от шока, но она не имела права поддаваться панике. Она правила этой страной, за ней были её люди, она просто не могла показать, что страх овладел ей. Она должна стать опорой и поддержкой для своего народа в его, возможно, самую чёрную минуту.

  К ней подошел старый советник и дрожащим голосом сказал: «Принцесса… он вызывает Вас… хочет видеть именно Вас…»

  Джия набрала воздуха в грудь. «Я должна быть сильной», - прошептала она сама себе, чувствуя, как предательская дрожь поднимается от кончиков пальцев. Сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышно даже сквозь шелест платья. Она сжала кулаки, вонзив ногти в ладони до боли - эта боль помогла собраться, отогнать накатывающую волну паники. «Они смотрят на меня. Все они смотрят. Я не могу дрогнуть. Я - всё, что у них осталось».

   Джия поправила складки длинного белого платья и с гордым видом отправилась на балкон, выходящий на двор дворца.

  Выйдя на балкон со своими советниками по обе стороны, принцесса увидела, что перед ней стоит запыленный отряд, в полной боевой экипировке, в плащах с капюшонами и масках, скрывающих лица. Она держалась гордо и невозмутимо.

- Приветствую Вас! Что привело вас в нашу маленькую дружелюбную страну? – спросила она уверенно с поднятой головой, и только Боги знали, как дрожали её колени.

   Тот, что стоял в центре сделал несколько шагов вперёд и спустил тканевую маску на подбородок. У него не было лица, ни глаз, ни носа, ничего… только кожа расцветки перепелиного яйца, если это была его кожа. Лишь белоснежная, самоуверенная и хитрая улыбка выделялась на этом безличии.

- Вы прекрасно знаете, принцесса, что мы не являемся просто так. Предлагаю Вам сдать свою страну под наше управление. Да… мои самые верные подчиненные будут жить со мной во дворце, так что рекомендую Вам подготовить нам лучшие покои… - сказал он, и его улыбка говорила, что он доволен собой как никогда.

- Это возмутительно! Недопустимо! – шептались за её спиной советники.

- Прошу прощения, но я не могу этого позволить. Зная вашу репутацию, я не могу подвергать свой народ опасности. Пожалуйста, давайте оговорим условия, которые позволят Вам покинуть нашу страну с миром. – ответила невозмутимо Джия.

- Так и знал, что разговор не заладится… Видите ли, дорогая принцесса… Сейчас… мне нужна именно ваша страна… Дело в том, что на данный момент под контролем каждого моего воина находится один или два ваших дома... почти в каждом вашем доме находится непревзойденный убийца, по всей вашей мирной, маленькой и уютной стране… Она и правда прекрасна. Один мой сигнал – завоевание будет мгновенным и очень кровавым. У Вас просто нет выбора… Так что, будьте добры, подготовьте нам покои и еду… - его улыбка снова растянулась, он махнул рукой своим людям, и они направились прямым ходом во дворец.

  Джия покраснела от гнева, её кулаки сжались. Но сквозь ярость пробился леденящий ужас: он сказал «в каждом доме». Значит, не только дворец, не только столица... Значит, старики, дети, её люди - все уже в заложниках. И этот ужас на миг парализовал её сильнее любой угрозы, обращённой лично к ней. Ей хотелось задушить его собственными руками, но у неё не было и шанса против молниеносного убийцы.

   Только она развернулась, чтобы выйти с балкона и проконтролировать всё, как её встретили два огромных кочевника. «Мы – ваша стража. Чтоб не сбежала», - вымолвил один. Они следовали за ней везде, не отступая ни на шаг. Она шла по коридору, выпрямив спину в струнку, чувствуя, как затекшие от напряжения плечи ноют тупой болью. Ей так хотелось расплакаться, но она контролировала всё и не могла себе этого позволить: покои, которые им выделили; продукты, которые выделили, чтобы приготовить кочевникам пищу; успокаивала своих подданных.

   Кэйас нагло развалился на троне, чувствуя под пальцами резьбу на подлокотниках - символы чужой, слишком уютной власти. Его пристальный взгляд, скрытый маской, неотрывно следил за Джией. Он наблюдал, как она, бледная, но не сломленная, отдаёт распоряжения слугам, как её голос, ровный и властный, успокаивает перепуганного советника.

   «Ну что, «опора народа», покажи мне, на что ты способна», - пронеслось в его голове с холодной любознательностью хирурга, вскрывающего живой организм. «Большинство на твоём месте уже рыдали бы или пытались подкупить, суля золото и милости. А ты... ты продолжаешь играть роль правительницы, даже когда твой дворец оккупирован. Упрямая. Глупая? Или в тебе действительно есть та сталь, о которой твердят мои шпионы?»

   Он мысленно отметил точность её движений, полное отсутствие суеты. «Интересно... Сломать тебя грубой силой - слишком просто и неэффективно. Сломленный дух бесполезен. Но подчинить себе твою волю, превратить твою же силу в своё оружие... Вот ключ к прочному контролю над этой страной. Мне нужна не просто твоя земля, принцесса. Мне нужна твоя покорность, добытая не страхом, но пониманием твоего полного поражения. С чего начнётся твоё падение? Сейчас ты держишься на ярости. А что останется, когда ярость иссякнет?»

  Её внешнее спокойствие не просто настораживало его - оно вызывало жгучий профессиональный интерес. И он, не отводя взгляда, ждал первой трещины на этом идеальном фасаде, ожидая, что она может выкинуть в любой момент что-нибудь необдуманное.

   Наконец-то наступил поздний вечер, все разошлись по своим покоям. Она устало брела в сумраке по коридорам к себе. Двое сендийцев молча шли за её спиной.

- Вы с ума сошли? Может, ещё будете меня в спальне караулить? – возмутилась Джия. Но они молча стали по обе стороны от её дверей.

   «Отлично. Я в тюрьме в своем же собственном доме… Как всё могло так обернуться за какой-то день? Надо было развивать армию и разведку, я слишком увлеклась благоустройством страны и заботой о том, чтобы всем хватало провизии… я же слышала об их завоеваниях, что сэндийцы движутся, как чума по континенту, но казалось, что они так далеко…».

   Джия стояла обессиленная перед своей кроватью, сил не было даже раздеться. Это был самый тяжёлый день в её жизни, и лишь одна боль могла сравниться с этой - та, что пришла десять лет назад, когда она узнала о смерти родителей. Ей было всего семнадцать, когда они отправились с официальным визитом в соседнюю страну Умбрар, которой правил её родной дядюшка со стороны отца - Авитус. Предположительно, на них напали бродячие разбойники на обратном пути. Мёртвыми нашли абсолютно всех: её родителей и целый отряд охраны. По завещанию отца, ей пришлось взойти на престол, она была совсем ещё юной неподготовленной девушкой. Необходимо было учиться всему в процессе. Джия была очень умной и мудрой, она видела, как правит отец, радея за процветание и благополучие страны. Она во многом брала пример с него, и у неё хорошо получалось. Советники были ей преданы, народ всей душой любил свою принцессу, которая пеклась об их благополучии больше, чем о чём-либо другом. Прошло так много лет, но боль утраты она чувствовала, как будто всё произошло вчера. Это было так давно, и вот новый удар.

  Внезапно она ощутила чьё-то присутствие. Не было ни звука, но она точно осознавала, что в комнате есть кто-то ещё. Девушка замерла.

- Кто здесь? – тихо, но уверенно спросила она.

  Чьи-то сильные руки обняли со спины, и знакомый низкий голос насмешливо прошептал на ухо: «Это… я».

    Джия резко развернулась к нему лицом, он всё ещё обнимал её и прижимал к себе. Кэйас… Безликой маски не было, и она отчётливо видела его лицо. Тёмные чёткие брови, пронзительный взгляд золотого цвета, прямой нос, волевой подбородок и эта хамская улыбка, которую так хотелось стереть с его лица. Она рванулась, но его хватка была железной.

- Что вы себе позволяете? Вам мало всего, так вы пришли унизить меня ещё больше? – прошипела она с ненавистью, глядя в его глаза.

- Нет, нет, дорогая принцесса. Если бы я хотел Вас унизить, я бы давно это сделал, и так, что Вам и не снилось. – ответил он, рассматривая её возмущенное лицо. Его губы коснулись её шеи.

   И самый страшный ужас был не в его силе, а в её собственной реакции. Сквозь волну отвращения и гнева пробивалось что-то древнее, животное, выбивавшее почву из-под ног. Тепло разливалось по жилам, заставляя сердце биться в бешеном, диком ритме, которого она сама в себе не понимала. «Что со мной? Это страх, только страх! Предательское тело!» - пыталась убедить себя Джия, сжимая кулаки. Но её кожа под его прикосновениями вспыхивала, а дыхание сбивалось, и этот стыд жёг её изнутри жарче, чем его поцелуи.

   Он начал аккуратно укладывать её на кровать. Джия снова попыталась вырваться, но он схватил её запястья и пригвоздил их по сторонам от головы.

– Не забывайте, принцесса… у Вас нет выбора… один мой сигнал… - прошептал он ей в ухо. Джии хотелось закричать, но она не могла этого сделать, это было всё равно, что обесчестить себя.

   Её тело выгибалось, пытаясь выскользнуть, но это движение было похоже на жалкую пародию на объятие. Бессилие и ярость смешались в комок в горле. Закричать? Но это будет звучать как слабость. Заплакать? Он только этого и ждёт. Оставалось лишь молча сносить это унижение, сжимая зубы до боли и пытаясь подавить в себе ту часть, что отзывалась на прикосновения ненавистного врага.

- Тут такое дело… вы должны предоставить нам летуны… минимум штук тридцать… - продолжал он, целуя её.

- Ты совсем из ума выжил? Ты решил так обсуждать государственные дела?… - прошептала девушка, с трудом собирая свою волю в кулак.

- Мне было скучно, а вопрос остался нерешённым... – расплылся он в своей самодовольной, но чертовски красивой улыбке. - Так вот… вы предоставляете нам летуны, и мы на них выступаем против ваших соседей…

- Но у нас нет летунов в таком количестве! У нас от силы наберется десяток! - Джия мысленно впадала в панику.

- Тогда вы закупите недостающие у них же… - шептал Кэйас, не отрываясь от неё.

- Ты хочешь, чтобы мы купили летуны у своих же друзей и, используя их, на них же напали?!! Не бывать этому… У нас добрососедские отношения, налаженная торговля… это будет предательством с нашей стороны… - прошипела Джия, борясь с головокружением.

- У вас нет выбора… - Кейас прошептал ей на ухо и прикусил мочку уха. Он резко поднялся, осмотрел её растерянное и покрасневшее лицо, сделал пару шагов назад в тень комнаты, и казалось, растворился в ней.

- Чтоб ты сдох… - прошипела Джия ему в след, и только когда дверь закрылась, её тело вдруг содрогнулось в мелкой, предательской дрожи. Она с отвращением провела рукой по шее, пытаясь стереть следы его прикосновений, но ощущение жгучего стыда и чужого тепла уже въелось под кожу.