Маргарита 

— Ян! Янчик! — вырвался у меня радостный крик, и я бросилась ему на шею.
Месяц… Целый месяц мы не виделись.
Боже… как я скучала.
Я ждала его. Считала дни. Считала часы.
Мы даже не переписывались. Не созванивались. Дозвониться до него было невозможно.
И вот почему родители Яна решили сорваться в отпуск в середине учебного года?
На каникулах я могла бы поехать с ним. Но пропустить месяц занятий — нельзя. Я любила свою профессию… или просто не хотела признавать, что люблю песни больше.
Но сейчас это не важно. Главное — он вернулся.

Он выглядел иначе. Загар, лёгкая улыбка, уверенная походка — словно он вернулся из другого мира. Контраст был резким. И Ян знал, как это действует.

Но вместо тепла — холод.

— Здравствуй, Рита.

Холодно. Без эмоций. Сердце ёкнуло в предчувствии беды. А я растерялась.
— Ян… что случилось?

— Нам нужно расстаться, — сказал он ровно, без тени сожаления. — И давай без истерик. Всё. Прошла любовь — завяли помидоры.

Его слова врезались в меня, как ледяной нож.
Что? Как? Почему?
Я пыталась собраться. Чтобы не заплакать здесь, при всех. Но сердце дрожало.

— Истерики не будет, Янчик, — сказала я, выдавливая улыбку. — Ты не тот, ради кого я готова рыдать. Так что не придумывай себе лишнего.

Я прошла дальше, держа плечи ровно. Я королева! А королевы не плачут!

 Да, пусть это внешняя маска, так как внутри всё рушилось.
Я люблю его… но он меня отпустил.

Я дошла до дамской комнаты, проверила, что никого нет, и рухнула на кафельный пол. Не нужно, чтобы другие видели как мне больно. Больше сдерживаться уже не могла. Слёзы прорвались. Я сидела, обхватив колени, позволяя боли заполнить всё тело. Хотелось орать в голос, но я не могла.

— Вот же придурок! — донёсся голос Натальи, которая забежала за мной следом. — И при всех! Эй, Рит, ну ты чего?! Молодец, что дала ему отпор! Вставай! Хватит валяться.

Она потянула меня за руку.
— Я не понимаю… за что он так со мной… — шептала я.
Ведь я отдавала ему сердце.

— Потому что он идиот, — ответила Натка. — Таких полно. Так что отключаем истерику, умываемся, красимся и на пары. А то Анатолич нас порвет.

Он может. Сергей Анатольевич, или как его студиозы называли за спиной ''Анатолич'' вёл у нас прокурорский надзор и считался самым строгим преподом. За любой прогул заставлял писать рефераты листов в пятьдесят. Зверь одним словом, а не преподаватель.

Поэтому я поднялась, умылась, но в голове все время крутилось:
Он мог бы объяснить. Он мог бы попытаться. Но нет.
Я поправила макияж и натянула улыбку. Лицо было маской, но внутри — пустота.

— Блин… — пробормотала Натка. — Почему у меня так не получается?

Я рассмеялась, хотя сердце болело. Я ревела и смеялась одновременно.
— Это гены, детка, — щёлкнула я ей по носу. — У мамы также никогда не видно плакала она или нет. Ладно, пошли. Пара скоро.

Мы побежали. Лестницы казались бесконечными. Кафель холодил ноги. Мы дышали тяжело.
Почему? Что я сделала не так? — мысли по кругу

Натка пыхтела рядом.
— Натаха, поднажми! — вскрикнула я, ускоряясь сама. Ведь к кабинету уже подходил Анатолич. — Нужно первой заскочить в аудиторию!

Она стонала что-то вроде: «я бегу» и «умираю».
Я схватила её за руку и буквально втащила в дверь перед носом препода.

Я обернулась. Ян сидел, ошарашенный. Я улыбнулась ему — горько, но осознанно. Он сник.

Пусть думает, что победил. Но внутри я уже другая. И это только начало.