– Милена! Зайди ко мне! – привычным командным тоном вызвал меня отец и снова скрылся в своем кабинете.

Я тяжело выдохнула и закатила глаза.

Дел у меня было выше крыши, а отец явно хочет навесить на меня еще что-то.

Это уже было невыносимо! Но все же я должна идти.

Я бросила взгляд на кипу бумаг и целую пирамиду папок, лежащих на моем столе, и мысленно отодвинула их в сторону.

Успею. Все равно успею!

– Милена! – снова раздался его голос, на этот раз с еще большей настойчивостью.

– Иду! – бросила я, подскочив со стула.

Подбежав к двери кабинета, я заставила себя выпрямиться и обрести ту уверенность, которую отец всегда от меня ожидал.

– Звал? – спросила я, зайдя внутрь.

– Во-первых, не «звал», а «вы звали, Владимир Сергеевич», – строго поправил меня папа – высокий и холеный мужчина пятидесяти шести лет с аристократичной сединой в волосах. – Ты тут не дома и прекрасно знаешь, что я не терплю фамильярности на работе.

– Простите, Владимир Сергеевич, – выдохнула я, но не показала что чувствую свою вину.

Перед моим отцом никогда и ни в коем случае нельзя было показывать свою слабость. Это жутко сердило его, а еще он не отказывал себе в удовольствии потом постоянно тыкать в это больное место.

– Какое задание вы мне хотите дать? – спросила я и привычным жестом вытащила свой блокнот.

Обычно папа говорил так быстро и не всегда связанно из-за задумчивости, что все приходилось записывать, а потом додумывать.

– Да, Милена, – он вдруг взял меня за плечи и усадил на стул. – Я собираюсь дать тебе именно задание. Сложное, но очень ответственное. И если ты его выполнишь, я пересмотрю твое желание поступить на психолога, а не на кардиолога как я хотел.

– Правда? – удивилась я, на время растеряв и уверенность и маску исполнительной подчиненной.

Я очень хотела поступить в Сингапурский университет – самый дорогой университет в нашей стране. Все преподавание там велось на английском языке, а один год обучения стоил как квартира в центре.

Я грезила этим университетом с пятого класса, и делала все, лишь бы заслужить одобрение отца. Самой мне, конечно, его ни за что не вытянуть, поэтому я готова была на все.

Вообще отец с пеленок поставил мне главное условие: я стану медиком и никем другим. Я же не выносила медицину. Я падала в обморок от вида крови и тряслась от иголок. Казалось бы путь в мед мне закрыт, но потом я увлеклась психологией и поняла что так смогу и отцу угодить, и не идти против себя.

Однако папа мой выбор не одобрил. Он видел меня только в качестве кардиолога и никого больше. Поэтому сразу после школы он не дал мне ни одного шанса поступить, а забрал прямиком к себе на работу, желая хоть так насильно привить мне любовь к настоящей медицине, а не к этой попсовой психологии, льющейся из каждого аккаунта в соцсетях.

Сейчас же у меня появился реальный шанс, и я ни за что его не упущу!

– У нас появилась проблема, – начал он, прохаживаясь мимо меня. – Один из моих конкурентов собирается открыть свой медицинский центр, и это очень плохо. Он пользуется большой популярностью в наших кругах, и это грозит мне потерей прибыли. Он не только заберет моих пациентов, но я боюсь, что и переманит моих врачей. Сегодня утром я слышал как наш стоматолог с гастроэнтерологом переговаривались в курилке. И они оба получили приглашение на собеседование к этому уроду! Он хочет уничтожить мой центр и мою репутацию. Я не могу допустить его появление на моей территории!

– Но... что я могу сделать? – не понимала я.

Моей задачей на работе было бесконечное перебирание и заполнение бумаг. А так же сверки, звонки, распечатки и кофе. Очень много кофе. Папа пил по чашке кофе каждый час, так что обычно он не отпускал меня никуда дольше, чем на час. Чтобы я не пропустила очередной его приказ принести кофе.

– Ты должна помешать этому, – он решительно стукнул кулаком по столу, а затем снова принялся ходить мимо меня. – Только так ты поступишь на своего дурацкого психолога в свой универ. Если не выполнишь мое задание, то в следующем году поступаешь в мед и только попробуй хотя бы вякнуть по этому поводу!

Я замерла и притихла.

Отцу ничего не будет стоить все-таки засунуть меня в этот мед.

Я уже два года не могла уговорить его ни на какой другой университет, поэтому была буквально заложницей в его медцентре.

Если же я сейчас разочарую отца, то моя жизнь еще на долгие семь лет не выйдет из беспросветной ямы.

– Как же мне этому помешать? – взволнованно спросила я.

Я не сомневалась, что отец попросит сделать меня что-то незаконное. Мой папа всегда шел по головам, и это касалось всего – не только бизнеса.

– Очень просто, – его голос оставался холодным как лед. – Там всем заправляет один немец – Эрих Кмит. Знаешь, кто это?

– Знаю, – обреченно кивнула я.

Эрих Кмит был известным стервятником в сфере медицинского бизнеса. Он как жесточайший хищник рвал все на своем пути. Медицинские центры – это только вершина айсберга. Кмит занимался и поставкой медоборудования, и подготовкой персонала, и организовывал семинары, поездки, повышение квалификации. О нем говорили, что у него искусственный интеллект вместо человеческих мозгов, а еще что он никогда не спит. Настолько он был продуктивным и безжалостным.

Для любого бизнесмена в сфере медицины этот самый Кмит был ночным кошмаром. И он перемолол даже не сотню своих конкурентов. Этот Кмит был просто машиной по уничтожению. Настоящим асфальтовым катком. Сибирской язвой. После взаимодействия с ним ни один конкурент уже не всплывал на медицинском поприще.

– Ты у меня свободно говоришь по-немецки, да и мотивация у тебя есть, так что вперед! – мой отец заговорил лозунгами. – Это наш личный Рейхстаг и мы должны поднять на нем наш флаг. Ясно?

– Но... что конкретно мне нужно сделать? – искренне не понимала я.

– Очаровать и уничтожить! – отец снова стукнул кулаком по столу. – Мы должны стереть этого Кмита в порошок, иначе ты мне не дочь!