Первый учебный день в новом заведении тянулся со скоростью дохлой улитки. Наверное, потому что на протяжении дня я чувствовала себя не в своей тарелке — единственная студентка, которая приступила к занятиям на месяц позже остальных. Спасибо папочке, у которого прямо перед отъездом в Париж возникли неотложные дела, и нам пришлось зависнуть в Америке еще на месяц.

Даже несмотря на блестящий проходной балл, сегодня я ощутила явную нехватку знаний в сравнении с остальными однокурсниками. Ну вот, замечательно: долгожданный первый курс, взрослая жизнь, а кому-то вместо отвязных дискотек придется корпеть над учебниками… И я прекрасно знала имя этой «счастливицы».

— Селеста?

Я машинально обернулась на звук почти детского голоса Мари, изобразив на лице подобие улыбки.

— Я немного задумалась… Столько событий за эти два дня…

Хотела продолжить грустную тираду о превратностях судьбы на пути к моей беззаботной студенческой жизни, как вдруг замерла на полуслове — в университетскую столовую зашли двое парней и тут же завладели моим вниманием. Правильнее сказать — два здоровенных самца, которые, казалось бы, свалились на нашу бренную землю с планеты Альфа: перекаченные бугаи, но при этом дорого и подчеркнуто стильно одетые. Тем не менее под тканью их приталенных рубашек невооруженным глазом можно было разглядеть целые тонны отшлифованных мускулов, а самое поразительное — парни вышагивали по кафельной плитке столовой так, словно за ними бежала орда из слуг и наложниц.

Я просто внаглую пялилась на них, ощущая в душе всполохи неподдельного интереса.

— Мы называем их французские жеребцы. Они… эээ… немного сумасшедшие.

— Что значит сумасшедшие? — спросила, не переставая с интересом разглядывать вошедших.

— Ну, эта троица жонглирует женскими сердцами, словно они циркачи из Цирка Дю Солей! Правда, зачастую трюки заканчиваются не слишком удачно, — прошептала Мари, когда я, наконец, заставила себя отвернуться и посмотрела на девчонок.

— Да уж, у этих придурков уже целая коллекция осколков, — саркастично вторила ей Лурдес — другая моя однокурсница.

— Ты сказала — троица?! Но их же только двое. Не троица, а…

— Настоящая ТРИАДА самого сексапильного зла! А вон и предводитель жеребцов — Эрик Уильямс!

Я вновь повернула голову и, кажется, непроизвольно открыла рот, а затем закрыла, гулко выдохнув…

— Вот черт...

— Да, прямо в точку, Селеста! Он черт, демон, а ещё дьявол во плоти...

Если бы Всадники Апокалипсиса существовали в реальном мире, то этот бы стал их предводителем. Он был огромным, возвышался даже над своими собратьями по мору и хаосу. Высоченный и немного смуглый, словно круглые сутки проводил в солярии, ну или только что вернулся с модного курорта. Парень был облачен в кристально белую рубашку, но складывалось ощущение, что она вот-вот начнёт трещать по швам под натиском чересчур развитых мышц. Белый создавал удивительный контраст с его кожей цвета топленого молока.

— Не смотри на него так. Эрик номер один в списке самых запрещённых веществ каждой девушки. Он — табу!

— Да я и не смотрю… А что в нем такого? Какой-то перекаченный придурок, — презрительно поджала губу, стараясь согнать с лица странную улыбочку. Уж никак не подозревала, что в Сорбонне будут такие парни…

— Вот и правильно! Ещё не утих скандал с мисс Этьен… — Мари хмыкнула, делая большой глоток кофе.

— Что за скандал? — моя правая бровь выгнулась дугой, нетерпеливо ожидая подробностей.

— Эрик Уильямс на спор соблазнил учительницу французского языка в выпускном классе школы. Говорят, он сам спец по французскому... Особенно в том, что касается французских поцелуев.

Девчонки захихикали, в то время как я вновь исподтишка глянула на самый козырный столик в центре столовой, вернее туда, где расположились жеребцы.

— Они старшекурсники, и нас считают малолетками. Серьезно, Селеста, даже не думай о них.

Кажется, у меня начался процесс неконтролируемого слюноотделения, когда я в последний раз окинула взглядом эту шальную троицу.

— Кстати, пойдешь сегодня с нами на крутую вечеринку?