Prima partita. Moralis et opportunitas.

Сначала я хочу обратить внимание на локальные особенности современного русского языка, на котором сейчас говорю. В этом языке можно сказать слово (2)«можно», но нельзя использовать отрицание - (2)«не можно». При этом можно использовать отрицание (2)«нельзя», но нельзя использовать разрешение (2)«льзя». При том, что оба корня говорят о разных явлениях, которые в понятийном смысле якобы сведены в одно, но человек не может не разделять эти понятия, (4) и в этом понятийном зазоре и лежит камушек, переворачивающий повозку мысли.

(2)«Можно» говорит о физической возможности что-либо сделать, а (2)«Нельзя» о моральной недопустимости какого-то действия. Таким образом русский язык формирует в себе образ того, что все, что возможно сделать физически — дозволено, но при этом нельзя делать того, что аморально. Это очевидный неразрешимый парадокс, объединяющий реальности доступного и дозволенного и исключающий одну из другой.

То есть, говоря об абортах приходится вести речь о том, что их делать очевидно можно, так как это технически возможно, но при этом нельзя, потому что это аморально. Ведь если сказать женщине (2)«ты не можешь сделать аборт» она справедливо ответит, что может и сделает. А если сказать, что аборты делать можно, найдутся моралисты, которые скажут что это нельзя, потому что это аморально.

Поэтому я вижу первичной задачей создание однозначного понятийного аппарата для обсуждения этого вопроса.

И здесь я перехожу к Secunda Partita. Statistics et mendacium.

Как я вижу, противники абортов настаивают на позиции, которую формулируют как «аборт это убийство». Я могла бы сказать, что эта позиция близка нашей позиции начала 15го века. Но это не так.
У нас, в начале 15го века, изгнание плода из чрева матери считается таким же детоубийством, как и убийство несовершеннолетнего ребенка. Или. Чтобы было понятнее. Убийство несовершеннолетнего считается равным изгнанию плода из чрева матери. А вот убийство взрослого человека рассматривается иначе. Но не по тому, что степень тяжести этих преступлений разная, а потому, что они влекут за собой разные последствия для общества.

В обществе же 21го века тезис «аборт это убийство» подразумевает, что эти два явления одинаково ужасны, но не более. И сейчас я вам докажу, почему я так считаю.

Как вы заметили, эта часть называется «статистика и ложь». Поэтому давайте обратимся к статистике. Я часто вижу, простите, троп, проскакивающий в дискуссиях 21го века, который состоит в противопоставлении двух тезисов. Первый тезис гласит: «чтобы у женщин не было необходимости делать аборты - надо победить бедность», а второй - контртезис - гласит: «в бедных странах рождаемость много выше, чем в богатых». Однако, эта статистика учитывает только АБОРТЫ, которые считают, как медицинские процедуры. Но эта статистика не учитывает детскую смертность, хотя, если бы аборт на самом деле считался убийством, надо было бы вести статистику не по абортам, а по инфантициду вцелом. Таким образом, приравнивание аборта к убийству, при одновременном включении в статистику только зарегистрированных медицинских абортов без учета инфантицида уже рожденных детей является банальной подтасовкой фактов.

У нас - в Парижском Университете начала 15го века - такое исследование было бы просто не допущено до защиты. Хотя я была бы не против, чтобы такая работа дошла до защиты и мы могли бы побить палками ее автора а потом наш ректор отправил бы его под инквизицию за столь вопиющую ересь. А это именно ересь, ведь если изгнание плода и инфантицид суть одно, но исследование явления инфантицида проведено только на основании статистики изгнаний плода то получается, что автор не считает инфантицид рожденных детей убийством, видимо, лишая людей определенного возраста человеческого достоинства, которое Бог дал людям всех возрастов.

Это настолько очевидно, что я не могу предположить, что подобные статистические исследования проводят по недоразумению. Это очевидная ложь. Даже не просто ложь, а лжесвидетельство.

Если вы так же, как и мы, считаете, что изгнание плода и убийство рожденного ребенка это суть одно, то ведите статистику также, как и мы: считайте убитых младенцев, которых задушили, оставили на улице, закопали живьем, считайте тех детей, которых увечили и насиловали до смерти очевидно зная, что это убьет их, считайте тех детей, которых родители оставили в опасности, зная что те погибнут ... и так далее. Конечно, в условиях 21го века провести такое исследование сложнее - у нас с этим было проще, так как учет смертей шел по иному. Но то, что это сложно не значит, что надо лгать, сначала сказав, что аборт это убийство, а потом посчитав только аборты без убийств. Дьявол - Отец Лжи. Вот и подумайте, на кого вы работаете, когда лжете. Это ведь даже не ложь во спасение, так как подобным образом вы только искушаете людей считать, что раз аборт это убийство, а инфантицид ... не в счет, значит инфантицид рожденного ребенка при условии, что тебя не поймают за руку - как будто бы даже и допустим.

(ремарка автора)

так сложилось, что в силу своего опыта я могу вам рассказать множество историй про то, как у нас, в России 21го века, люди не делали аборта, потому, что «это убийство», но без моральных проблем душили своих младенцев, били их затылком об угол, оставляли после ванны голыми и мокрыми за окном на морозе в минус 30 на несколько часов, накачивали лекарствами и многое другое. Скажите, вы серьезно думаете, что Господь Бог, создатель всего сущего, настолько по-человечески глуп, что не поймет, зачем родители делают все это со своими детьми? Если нет - так ведите исследования этично! включите в статистику инфантицид уже рожденных детей и посмотрите на результат.

(проверка комментариев)

Продолжим!

Я обратила внимание, как в 21м веке лоббируется тема, что легальные аборты это изобретение Советской России 20го века. Здесь мне хотелось бы зацитировать одного русского политического философа 20 века : «никогда такого не было, и вот - опять». Вспомните античный Рим. Вспомните условия, в которых христианство начинало свое существование. Аборты, детоубийства, педофилия, работорговля, сексуальное насилие ... все это было легально и повсеместно. И это огромная победа христианской культуры, что сейчас дискуссия идет только об абортах. Да и то они при этом не считаются чем-то обыденным.

У меня создается впечатление, что это преднамеренное пренебрежение достижениями христианской культуры, этой хоть и не окончательной, но победы христианской духовности, демонстрируется с целью демонизации как советского, так и современного российского общества. (автор смотрит в камеру «кому бы это надо»)

Это неслыханно! Христианские моральные и духовные ценности оказались настолько сильны, что прошли сквозь 70 лет атеизма, но это ЧУДО игнорируется. Может вы просто пока что его не видите, так как оно произошло у вас под носом, но я из своего начала 15го века это вижу.

Tercia partita. Medicinae metaphora.

Здесь я рассмотрю с точки зрения медицинской метафоры позиции священства по вопросу абортов. Я разделила их на конструктивные и деструктивные.

Начнем с деструктивных. 1. «Я имею право не говорить об этом». Конечно, и ммммедик может ответить, что имеет право не лечить пациента, но данное высказывание было бы хорошо обосновать и развить. Например «я не буду вас лечить от этого, потому что я не компетентен именно в этой области, найдите того, кто компетентен». 2. «Никто не имеет права Вас об этом спрашивать». Это просто чудовищна позиция. Представим, что человек пришел с позорной болезнью, а ему говорят, что это его личное дело и никто даже не имеет права желать ему помочь в этом. 3. «Я не буду отвечать». (автор "Без комментариев»)

Конструктивные позиции. 1. «теперь ты знаешь, что это плохо, не делай так больше». позиция хорошая, но не полная. как «теперь ты знаешь, что если упасть с лошади, можно сломать руку. не падай больше», но вылечить перелом тоже надо. 2. «покайся». эта позиция предлагает решение, так сказать лечение, но не объясняет, как принимать это лечение. это скорее направление, чем лечение.

Отдельно мне хотелось бы отметить просто непрофессиональную форму ответа, которую в 21м веке можно назвать словосочетанием «токсичный шейминг», который под видом добродетели смирения вводит человека в грех уныния.

Quarta partita. Incepta.

Инициативы я также разделю на конструктивные и деструктивные.

Начну с конструктивных: 1. Виноградник Рахили - американская инициатива направленная на то, чтобы помочь женщинам, сделавшим аборт, пережить это. Однако активисты этой инициативы в России ведут себя ... немного пугающе. 2. Центры помощи женщинам, оказавшимся в сложном положении. Эта инициатива направлена на аннигиляцию социальных причин аборта, таких как отсутствие перспектив, жилья, денег и давление близких. И тут мне хотелось бы вернуться на две части назад. К статистике и лжи. Я считаю необходимым провести исследование, которое показало бы количество медицинских абортов и инфантицидов в СССР в тот период, когда дикретный отпуск и доступность жилья молодым семьям имели наивысшие значения. И для наглядности сравнить эти показатели с показателями начала 1990х годов. 3. Центры помощи женщинам с медицинскими показаниями к аборту. 50 процентов женщин, которым был рекомендован аборт по медицинским показаниям, пережили выкидыш. Статистика младенческой смертности родившихся детей неизвестна. Я не буду ничего предполагать, а только обращу внимание на вопрос прав нерожденного ребенка в связи с этой статистикой.

Давайте предположим, что возможно на сто процентов определить вероятность смерти ребенка еще до рождения. Тогда можно провести параллель между вопросом абортизации нежизнеспособного плода и эвтаназии смертельно больного человека в коме. Эвтаназия будет темой следующих размышлений, потому не буду на ней задерживаться сейчас. Также нужно обсудить, как смотреть на ситуацию, когда беременность может убить мать. Об этом, в том числе, будет в пятой части.

А пока что перейдем к деструктивным инициативам.

1. Мне нравится слово «сталкеринг». Это инициатива отдельных людей, которые преследуют медиков и угрожают их жизни, а так же преследуют женщин и отговаривают их от аборта. Инициатива очевидно незаконная, аморальная и обречена на провал, а так же окружена ложью об «успехах» «сталкеров», якобы отговоривших женщин от аборта, однако никаких доказательств этому нет. Подобные инициативы, на мой взгляд, могут проводиться только душевнобольными людьми. У нас, в начале 15го века, таких инициативных людей отправили бы под суд и на экспертизу, в том числе на экспертизу к инквизиции на предмет одержимости и ереси. То, что подобные люди в 21м веке подаются как верные христиане, а иногда даже сами являются клириками - просто неслыханно!

2. Так называемый «троллинг». Это достаточно интересное явление с моей точки зрения, так как у нас в начале 15го века был распространен такой вид публичной дискуссии, как «открытые письма», а также у нас в университете является обязательными упражнения в софизмах. «Троллинг», как я понимаю, представляет собой открытое распространение определенных софизмов вне университета, которые подаются не как условия задачи для решения студентами-теологами, а как завершенные логические умозаключения. Это неуместно. Я покажу это на двух популярных софизмах 21го века. Первый: «смерть женщины во время нелегального аборта равна смерти убийцы, которому жертва дала отпор». Это, как говорят у нас на медицинском факультете, типичное digitus penis similitudinem. Второй: «чтобы женщины не делали абортов нужно показывать в начальных классах видеозаписи процедуры аборта». Это очень сомнительное с точки зрения как логики, так и морали предложение.

Во-первых, чтобы ребенок понял, что ему вообще показывают, у него должен быть сформулирован понятийный аппарат, то есть он должен быть катехизирован и знать, откуда берутся дети. Во-вторых, если быть последовательными, то по предложенной софизмом логике если показывать записи родов, то дети поймут, как это прекрасно. Но очевидно, что результат будет противоположным. Например, я слышала что в Богемии один мужчина акушер стал страшным бандитом и пытает торговцев и солдат самыми ужасными способами. И я не удивлена.

Так вот, по той же логике надо разрешить показывать детям видеозаписи где, например, убивают и расчленяют животных, чтобы дети поняли, что они должны нести деньги своих родителей главе какой-нибудь секты, например. Да, я хоть и не теолог, но тоже умею в софизмы.

Но самое главное, чтобы сделать видеозапись аборта, надо сделать сам аборт, который, согласно базовой предпосылке, является убийством человека. То есть по той же внутренней логике маленьким детям нужно показать все виды убийств, казней, половых извращений и прочего, чего они должны избегать в будущем.

Я предполагаю, что данные софизмы преднамеренно распространяются врагами церкви от имени христиан, чтобы дискредитировать христианство в целом и каждую из конфессий в частности. Но это только мое предположение.

Quinque partite. Quid facere.

Я предлагаю для начала обратиться к опыту нашего ректора Жана Жерсона. У нас - во Франции начала 15 века - детоубийство самое распространенное преступление после изнасилования. Я думаю, связь очевидна. Наш ректор, как судебный эксперт и публичный интеллектуал, не мог пройти мимо этой темы не разработав свою методологию анализа подобных дел.

Основная мысль нашего ректора относительно таких дел стоит на том, что вина за детоубийство лежит на биологическом отце, зачавшем ребенка, так как без него беременности не могло бы быть технически. Таким образом нашему ректору удалось внедрить практику, согласно которой к казни через повешение предавался в первую очередь отец убитого ребенка. Данная инициатива была бы невозможна без длительных следственных операций и развитой системы церковного шпионажа, созданной нашим университетом, однако в 21м веке, с его достижениями в области науки, можно решить этот вопрос на раз, проведя генетическую экспертизу.

Но подобные ситуации на сегодня - на 1402 год - происходят все реже. Не только по тому, что мужчины стали ответственнее подходить к половому акту зная, что он может закончиться для них повешением, но и по тому, что ... нельзя сказать, что мы официализировали аборты, но вместе с тем, как у нас изменилось отношение к тайне исповеди, так же у нас изменилось и отношение к медицинской тайне. Теперь если женщина исповедуется в том, что ее изнасиловали (что вполне логично может закончится детоубийством с ее стороны) или придет к мммммммедику с намерением изгнать плод — мы имеем не только право, но и обязательство сообщить об этом в высшие инстанции, чтобы было запущено расследование по этому делу. Обычно это заканчивается принуждением нерадивого отца платить содержание ребенку, в независимости от того, останется ли он с матерью или отправится в приют.

Но ключевым моментом в этом является, все-таки, изменение отношения к степени «вины» женщины в ее беременности, без которого детоубийства так же совершались бы в тайне до или после рождения ребенка.

Я думаю, что логичным развитием такого подхода будет возложение ответственности за детоубийство или намерение в нем не только на биологического отца ребенка, но и на окружение женщины, которое давит на нее в этом вопросе. На ее семью, на семью отца ребенка, а затем и на социум вцелом.

(ремарка автора)

ребят, не забывайте, это — средневековый взгляд. то есть образ на полном серьезе исходит из предпосылки, что аборт это такое же убийство как и любое другое убийство. по тому что в средние века так считали на самом деле, а не только говорили, как сейчас, ради эпатажа.

Теперь перейдем от Мира к Клиру. Я, конечно, не теолог, да и схоластику наш ректор осуждает, но все же я выскажусь, как я вижу то, что должно быть сделано церковью в этом вопросе. В конце концов я сейчас в другом веке — что он мне сделает.

И так, во-первых нужно четко, а не как в 21м веке, обозначить в Социальном Учении Церкви, что аборт это убийство, и прописать как Церковь относится конкретно к этом виду убийства. Так же четко, как в Социальном Учении Церкви прописано, как она относится к убийству на войне. И так же четко прописать, кто в этом виноват и что делать.

Например, прописать, что согласно энциклике «Evangelium vitae» святой престол признает, что основная ответственность за детоубийство лежит на институтах власти, которые потворствуют (совершению абортов), не обеспечивают (женщинам достойное материнство) и способствуют (пропаганде половой распущенности). Кстати, что-то подобное пытался продвинуть и наш ректор, но ему не дали, а вот его подражатель из Богемии сейчас как раз продвигает что-то подобное, только винит во всем институты не светской, а церковной власти. Но у них там свои трения.

И далее, чтобы быть последовательными, ввести относительно женщин, совершивших аборт, отцов убитых детей и ближайшего окружения, конкретные епитимии в виде отлучения от причастия на сколько-то лет, покаянных практик, ограничений присутствия в теле Церкви и т.п.