Текст на тему "синих занавесок" там, где они ничего не значат, но, тем не менее, получилось прикольно.

Когда Генри оказался на мельнице у Пешека, и я, как игрок, обнаружила рядом с мельницей баню, это произвело на меня "вау-эффект".

Зная еще до игры историю региона то, что мельник Пешек живет где-то в посазавье уже было мне известно (хотя, конечно, было приятно его увидеть), но наличие бани в непосредственной близости от его мельницы стало для меня новостью и произвело некоторое яркое впечатление (но о нем позже). Это вызвало у меня желание копануть, была ли она там на самом деле. То есть является ли наличие бани рядом с мельницей в игре данью археологии или же средневековой семиотике. Оказалось, это все-таки археология и семиотики в этом нет.

Тем не менее, впечатление на меня произвел именно семиотический потенциал такого соседства, о котором я расскажу ниже.

Если обратиться к духовным текстам тысячных годов, то можно обнаружить, что баня фигурирует в них не просто, как утилитарное здание. Баня играет в них роль некоего подобия чистилища (и общий корень со словом "чистота" тут не случаен). То есть в среднем истории про баню выглядят примерно так: пришел человек в баню, зашел в парилку, там его встретил банщик; банщик оказался каким-то знакомым человеком, о недавней смерти которого герою повествования было известно наверняка; герой повествования спрашивает банщика, мол что ты тут делаешь, ты же умер, на что банщик отвечает - это я в чистилище сейчас так прибываю.

Принято считать, что подобный взгляд на баню, как символ в искусстве и литературе сохранился и до 15 века тоже.

Мельница же представляет из себя более поздний символ. Лопасти мельницы ассоциируются с крестом и распятием, а преображение зерна в муку в ней - с перемалыванием человеческих жизней. Зерно изменяется, как часть божественного мира, преобразуясь в муку, из которой будет испечен хлеб - "плоть христова". Божественный мир меняется под воздействием человека, при этом следуя божественному порядку (или божьему замыслу).

Это очень сложный и противоречивый символ, от которого так и тянет грядущими буржуазными преобразованиями.

И вот это соседство старого и нового, чистилища и голгофы, греха и искупления, произвело на меня глубокое впечатление. Но, тем не менее, это просто археологический факт - они стояли рядом, потому что там речка, которая крутит лопасти мельницы и в которой набирают воду для бани, удобно так было и все тут.