Открыв глаза, выпускаю пар изо рта и медленно вытаскиваю руки из-под тяжёлого одеяла. Чёртов будильник, валяющийся на тумбочке, верещит так, что мои перепонки вот-вот взорвутся.

Пять тридцать. Пора вставать. Если я не хочу опоздать на свою «любимую работу». Открыв приложение с погодой, хнычу, минус шестьдесят шесть градусов по Цельсия. Не так уж и много, но и не минус сорок, да уж, о такой жаре в наше время остаётся только мечтать.

Откидываю толстое одеяло, а за ним и плед, под которыми я сплю. Поднимаюсь и надев вторые шерстяные носки, свитер и домашние, тёплые брюки на колготки, иду умываться. По ощущениям в квартире примерно семь-десять градусов тепла, терпимо, не буду тратиться и включать печку, всё равно скоро выходить.

Захожу в ванную комнату и включив горячую воду, запускаю под поток воды свои ледяные руки.

— Кайф, — на лице сама по себе возникает блаженная улыбка. Как нам, живущим за стеной для счастья мало надо.

Сейчас многие бы обвинили меня в расточительстве, но ничего с собой поделать не могу, живу так, как хочу. Я в отличие от многих моих ровесников, хотя бы не тешу себя несбыточными надеждами попасть в Глацес.

Много лет назад человечество верило, что нас ждёт глобальное потепление, ледники таяли, климат менялся, но учёные опростоволосились. Почти пятьсот лет назад, наступил новый ледниковый период, вот так вот. Вначале температура медленно падала, а потом бац и вот мы уже живём при минус семидесяти, а минус сорок считаем жарой.

Людям постоянно приходится носить целую кучу одежды, чтобы элементарно не сдохнуть от обморожения, но не всем...

Конечно же, богачи нашей страны, как только узнали, что грядёт ледниковый период, завербовали лучших учёных и за огромные деньги заставили их работать днями и ночами над созданием «стены».

Стена, это некий купол, который постоянно нагревает воздух внутри себя. Сильнейшие мира сего отстроили себе целый город, накрыли его куполом, а всех неугодных выгнали за его пределы.

Умывшись и позавтракав, бросаю взгляд на настенные часы, пора одеваться, иначе опоздаю. Сборы занимают у меня достаточно много времени, пока все эти слои одежды на себя напялишь, с ума сойти можно.

В последнюю очередь надеваю термокомбинезон, подачка богатеев для простых смертных, чтобы мы спокойно сидели в своих поселениях и не высовывались. Хорошая вещь, но стоит как три мои зарплаты. Это тоже неслучайность, а прихоть богатых.

По закону каждый человек, живущий за пределами города, имеет право выкупить место под солнцем, вернее, под батареей, тьфу... в общем, место в городе. Стоит это немало, но при определённом усердии, накопить возможно. Вот и придумали жители города, продавать тёплую одежду по баснословным ценам, чтобы простые смертные не могли накопить на заветный билет в их обитель и ходить по одному асфальту с избранными.

Упаковавшись по полной программе, выхожу на улицу. Терпимо, не так холодно, как я ожидала. Мне повезло, я работаю на электростанции, которая, к моему счастью, находится в восьми минутах ходьбы от моего дома, поэтому я редко замерзаю.

Добравшись до работы за рекордные семь минут, иду в общий гардероб, где мне предстоит потратить те же двадцать минут на переодевание.

— Варвара! Привет.

Оборачиваюсь. Галя, как ураган врывается в гардероб, растолкав нерасторопных рабочих.

— Привет, опаздываешь, — ответив, убираю личные вещи в шкафчик.

— Не бойся, успею. Просто мы с Мишей всё утро мирились, — закусив нижнюю губу, оповещает меня счастливая подруга.

Качаю головой: — Ладно, потом расскажешь, я пойду. Мне новый штраф за опоздание ни к чему и так в этом месяце уже пять заработала.

Развернувшись, иду на выход. На самом деле у меня ещё есть лишние пять минут, и я могла бы дождаться подругу, но мне так не хочется слушать её рассказ про то, как они мирились с Мишей.

С Галей мы познакомились три года назад, когда я устроилась работать бухгалтером на электростанцию. Девушка всего на четыре года старше меня, поэтому мы быстро нашли с ней общий язык и подружились. Я очень люблю свою подругу, но она такая дура.

Со своим гражданским мужем девушка познакомилась ещё в студенческие годы и с тех самых пор они вместе. Сначала я завидовала, встретить свою любовь в нашем мире, да ещё и в таком юном возрасте, большая удача. Почти все молодые люди до тридцати грезят мечтами о Глацесе, поэтому не ищут серьёзных отношений.

Всё изменилось через месяц, когда я впервые заметила синяк у Гали на шеи, а потом ещё один и ещё. Вначале я очень испугалась за подругу, думала, её избили, но потом узнала страшную правду.

Мою светлую, лучезарную подругу регулярно избивает собственный муж, за малейшую провинность. Я пыталась уговорить девушку уйти от него, готова была приютить её, но Галя отказалась. «Сердцу не прикажешь», так она однажды сказала мне и попросила больше не указывать, как ей жить, пришлось смириться.

С тех самых пор, каждый раз, как из уст Гали вылетает имя Миша, я убегаю, просто не хочу ссориться и терять подругу.

Зайдя в наш кабинет, в котором мы обитаем нашей дружной четвёркой. Здороваюсь с девчонками и сажусь за рабочее место.

За стенкой уже слышится громкий мат, значит, генеральный директор уже на месте. Плохо, если Галя опоздает штрафа ей не избежать.

— Юлия Викторовна, у вас новые митенки? — спрашиваю с улыбкой у главного бухгалтера.

— Да, сама связала. Нравятся? — подняв руки, женщина демонстрирует мне свой новый шедевр.

— Как всегда, супер, — показываю большой палец вверх. — Яркие.

— Ещё бы, — хохочет женщина.

Наш главный бухгалтер, Юлия Викторовна, очень интересная женщина средних лет. Обожает всё яркое, если на улице вы увидите неволюшку в красном комбезе, кислотно-жёлтой шапке и оранжевых сапогах, знайте, это наша Юлия Викторовна.

Все рабочие электростанции, которые дорожат своими пальцами, носят митенки. Обычно чёрного или темно-синего цвета, но не Юлия. У неё целая коллекция невероятно ярких пар.

— Восемь ноль-ноль, — информирует нас Татьяна, наш третий бухгалтер. Очень тихий и неконфликтный человечек, всегда всю работу выполняет вовремя и очень редко общается на отвлечённые от неё темы. В общем, Татьяна у нас типичный интроверт.

Щелчок замка, а вот и Владимир Владимирович, наш генеральный директор или попросту, исчадье ада. И минуты не прошло, а он уже выбрался из своего логова на охоту за опоздунами.

Наш кабинет находится прямо за стеной, поэтому спустя несколько секунд после начала рабочего дня, лысая голова показывается в дверном проёме.

Мужчина сканирует помещение и заметив пустое место быстро строчит в своём блокнотике имя и фамилию моей непутёвой подруги.

— Я тут! Я уже тут! — слышу вопль запыхавшейся Гали. Через несколько секунд подруга появляется в дверном проёме. — Владимир Владимирович, пожалуйста, не надо. Я же уже на месте, всего пару секунд.

— Как это не надо, Галина Анатольевна? Ну, прощу я вас сегодня, а завтра что? Вы снова опоздаете? Только уже не на тридцать секунд, а на пять минут? Не пройдёт и недели, а вы уже на час опаздываете, — качает головой исчадье ада. — Я же для вас стараюсь милочка, сегодня вы поплатитесь за свою халатность монетой и глядишь завтра, придёте на работу вовремя.

Закончив писать в своём блокноте, мужчина уходит на дальнейшие поиски опоздавших. Расстроенная подруга подходит к своему столу и устало плюхается в кресло.

— Я же для вас стараюсь милочка, — передразнивает начальника, смешно скрючив своё красивое личико. — Знаю я, для кого он старается, мы беднеем, он богатеет. Зараза! — Галя раздражённо бьёт ладонью по столу.

— Тише ты, не забывай, у стен есть уши, — говорю с улыбкой.

— Девочки за работу, отставить разговоры до обеденного перерыва, — командует Юлия Викторовна.

Следующие три часа рабочего дня проходят относительно спокойно, если не считать постоянный мат, доносившийся из соседнего кабинета. Но наша дружная четвёрка давно уже привыкла к особенной манере речи генерального, поэтому это словоблудство мы почти не замечали.

А вот ближе к обеду началось настоящее веселье. К Владимиру Владимировичу пришла его единственная дочь, Анна. Самая высокомерная, стерва в нашем поселении, я её на дух не переношу. Девушка не отличается излишней скромностью, поэтому, как правило при посещении своего отца оставляет дверь в кабинет открытой. Наверное, специально, чтобы все знали, сколько папочка, отстегнёт ей в этот раз денег на косметолога и хирурга.

Как я уже говорила, чтобы попасть в Глацес нужно выкупить себе место, но это же нужно будет потом целыми днями пахать, как обычный смертный, зарабатывать деньги, снимать жильё и другие «стрёмные» прелести нищей жизни.

Для таких «прекрасных» особ, как наша Анна есть второй более выигрышный вариант, хотя по мне более мерзкий. Стать любовницей какой-нибудь шишки из города.

Почти все предприятия за стеной принадлежат олигархам, живущим в городе. Раз в год эти напыщенные индюки посещают свои владения, и тогда вся молодёжь выходит напоказ, чтобы зацепить, уехать в город и жить припеваючи на чужие деньги.

Конкуренция в поселениях о-го-го какая, каждый второй хочет выбраться в город. Поэтому многие девушки и парни прибегают к пластике и косметологии, чтобы «улучшить» свои мордашки и тела. Естественно, всё это делается подпольно, ведь ни у одного врача нет необходимого образования и сертификатов.

Многие родители сами укладывают своих детей под нож мясника, оправдывая свои аморальные действия желанием дать своему чаду лучшую жизнь. Никого не волнует, что каждый год по несколько сотен человек умирают вот в таких импровизированных операционных от заражения крови.

Не буду лукавить, мои родители тоже какое-то время подбивали меня обратиться за подобными услугами, но я наотрез отказалась. Лучше всю жизнь жить в холоде и нищете, чем становиться чей-то шлюхой. Помню, когда я сказала что-то подобное маме, она сильно обиделась. Её можно понять, я у неё настоящая красавица. Зеленоглазая шатенка с кукольным лицом и фигурой песочные часы. Она надеялась, что я выбьюсь в люди и буду жить припеваючи на зависть её подругам.

Через несколько минут после появления Анны из кабинета начальника доносятся радостные визги. От неожиданности подпрыгиваю на стуле, а Татьяна хватается за сердце.

— Папочка, это правда?! Боже! Я не верю, сам Ахметов! Невероятно! Так, мне срочно нужны деньги на новое платье, сапоги и комбинезон. Жаль липосакцию не успеваю сделать. Ну ничего, у меня есть корсет, затянусь так, что талия станет пятьдесят сантиметров, — Анна тараторит так громко, что, мне кажется, её слышно даже за пределами нашей электростанции.

— Конечно, доченька, я выделю тебе столько средств, сколько необходимо моей принцессе. Ты должна блистать, это твой звёздный час, смотри не упусти.

— Не боись папа, всё будет чики-пуки. Я уже вижу, как стою в платье от кутюр у окна в своём пентхаусе и попиваю Дом Периньон. Как только я устроюсь в Глацесе, тут же перевезу вас с мамой. Мои родители должны жить в городе, а не в этом захолустье, —слышится шорох. — Как думаешь, может мне добавить пару миллилитров в губы?

— Конечно, доченька, всё что угодно. Пойдём к Юлии Викторовне. — говорит исчадье ада елейным голосом.

Наш главный бухгалтер устало трёт глаза.

— Удачи.

— Бедняга.

— Мы рядом.

Быстро подбадриваем её и скрываемся за мониторами своих компьютеров. Визит Анечки в нашу обитель всегда заканчивается одинаково.

Владимир Владимирович запрашивает баснословную сумму для своего чада и на любые разумные доводы Юлии реагирует очень агрессивно. А Анна в это время, просто стоит рядом с отцом, бесцельно пялясь в одну точку, пугая своим внешним видом, бедную Викторовну.

Через пару мгновений, семейство появляется в кабинете и ни с кем, не здороваясь сразу же подходят к столу главного бухгалтера. От суммы, которую оглашает генеральный директор, я чуть не давлюсь слюной. Это же моя зарплата за десять месяцев! Не помню, чтобы когда-то такое было, похоже, у мужика совсем крыша потекла.

Пока Викторовна пытается хоть как-то достучаться до разума генерального, я выглядываю из-за монитора и мои глаза тут же расширяются от увиденного. Боже, что эта малолетняя дурёха с собой сделала? Её грудь стала ещё больше, как, впрочем, и пятая точка, а вот талия, наоборот, стала суперузкой. Смотреть страшно, кажется, что девушка сейчас сломается пополам. Губы у Анны теперь настолько большие, что выпирают на несколько сантиметров вперёд, а вот носа, наоборот, практически не видно за этими пельменями. Бедная Юлия Викторовна, как бы удар не хватил от такой красоты.

Когда адовая семейка наконец-то покинула нашу обитель, Викторовна откинувшись на спинку стула, прикрывает глаза. Галя тут же подскакивает со своего места и со словами: — Я за валерьянкой, — удаляется на кухню.

— Я видела её профиль. Мамочки, что она с собой творит, — говорю поражено. Я действительно не понимаю, почему девушки делают это с собой. Ради чего? Денег?

— Ха-ха в профиль, а я анфас разглядела, когда Анна, разворачивалась, чтобы уйти. Теперь неделю кошмары будут мучать, — парирует Татьяна.

— Девочки, вы думаете не о том, — перебивает нас главный бухгалтер, поставив на стол нетронутый стакан, который только что для неё принесла Галина. — Вы вообще слышали, о чём они разговаривали? Разве не понимаете? Похоже, к нам скоро нагрянет проверка из города во главе с самим Ахметовым.

— Точно! Интересно как скоро? — кричит Галя.

— Не помню, чтобы к нам когда-то Ахметов приезжал. Интересно, какой он? — задумчиво произносит Татьяна.

Пока девочки воодушевлённо строят теории и догадки, я медленно проваливаюсь в темноту. Только не это! Очередная проверка. Да ещё и с самим Ахметовым! Владельцем нашей электростанции.

С самого детства я постоянно слышала от окружающих, что я настоящая русская красавица. Многие мне завидовали и искренне не понимали, почему я до сих пор живу в поселении. Когда я заявила своей матери, после окончания школы, что не хочу продавать себя, а буду учиться и строить своё будущее в нашем захолустье, был страшный скандал. Были слёзы, обидные слова и гнев, но я смогла пережить мамину истерику. А когда она смирилась с моим решением, я наивно предположила, что теперь буду жить спокойно и так как сама того захочу.

Мои розовые очки слетели быстро, ещё на первом курсе колледжа. Будучи, наивной семнадцатилетней девочкой, я приглянулась одному из инвесторов, прибывшего в наше учебное заведение с проверкой. Увидев меня, мужчина тут же захотел получить красивую куклу себе, и он бы это сделал, если бы не моё несовершеннолетие.

В тот самый момент я поняла, что никого не волнует моё нежелание жить как шлюха, если богатей из города захочет меня забрать, он это сделает. Именно поэтому каждый раз, когда к нам на электростанцию приезжает проверка, я беру больничный и притворяюсь умирающим лебедем.

После обеда Владимир Владимирович наконец-то сообщает нам «радостную» новость о прибытии проверки из города через два дня. Кошмар! Он бы еще день в день сообщил! Старый маразматик!

— Варвара, какие-то проблемы с документами? — строго интересуется Юлия Викторовна.

— А? Нет, что вы, никаких проблем, — стараюсь улыбнуться.

— Чего тогда сидишь, цветом со стеной сливаешься?

— Да, что-то чувствую себя не очень, — говорю, опустив глаза. Ненавижу врать, да и девчонок оставлять на растерзание Ахметову не хочется, но по-другому поступить не могу, трушу.

После работы иду в магазин за продуктами. Нет, не для себя, а для бабушки из соседнего дома. У неё больные колени и сама она редко ходит в магазин, а если и ходит то, это у неё занимает больше часа, хоть магазин и находится в пяти минутах ходьбы от дома. Так мы и познакомились с Татьяной Дмитриевной, я помогла ей донести пакет до дома и решила, что буду помогать пожилой женщине с покупками. Мне несложно, а бедной старушки не приходится быть долгое время на морозе.

Обычно я не захожу к ней в квартиру, а передаю покупки в подъезде, но не сегодня. Завтра я должна выглядеть максимально болезненно и в этом мне помогут пять кошек, Татьяны Дмитриевны. С самого раннего детства я страдаю от множества аллергий, вот такая вот дурацкая особенность организма, одной из них является аллергия на кошачью шерсть. Стоит побыть в помещении, где обитают четырёхногие хотя бы пять минут, моё горло тут же начинает першить. Появляется кашель, сопли, слезы, в общем, идеальные симптомы, чтобы притвориться простуженной.

Татьяна Дмитриевна знает о моём нежелании переезжать в город и полностью меня поддерживает. Поэтому на мою странную просьбу собрать немного кошачьей шерсти с собой, реагирует лукавой улыбкой и ещё дополнительно вручает очки с толстыми стёклами.

— На всякий случай, Варенька. Пусть будут у тебя. В них даже я выгляжу плохо.

— Неправда, я бы никогда не дала вам и восьмидесяти пяти, — говорю с улыбкой.

Татьяна Дмитриевна — очень необычная старушка. Женщине уже девяносто лет, а она всё так же любит наряжаться и мило смущается, когда, получает комплименты в свой адрес.

Утром следующего дня, собравшись на работу, аккуратно достаю из зип-пакета, кошачью шерсть заботливо собранную старушкой и засовываю её в задний карман джинс.

— Надеюсь, я не умру от удушья. Надо не забыть положить с собой антигистаминный препарат, — напоминаю сама себе.

Уже на выходе из дома у меня появляются первые симптомы, насморк и першение в горле. Ох, чувствую меня ждёт насыщенный рабочий денёк.

День действительно выдался насыщенным. Юлия Викторовна заставила нас проверить всю документацию за последний год, так как боялась, что большой босс может найти какие-то ошибки и нестыковки. Волнения женщины были беспочвенны, мы очень хорошо все подчищали за генеральным и его дочуркой, не прикопаешься.

— Варвара, что с тобой? Заболела? — спрашивает меня Юлия Викторовна.

Я поднимаю на женщину красные глаза, которые из-за яркого монитора слезятся ещё сильнее и медленно киваю. Этот жест даётся мне с трудом, голова тут же отзывается болью. До конца рабочего дня ещё три часа, а я уже не могу терпеть эти издевательства, которые я устроила сама себе.

Помимо шерсти в заднем кармане, я уже проглотил две таблетки антигистаминного и теперь молюсь всем богам мира, чтобы не откинуться прямо тут за рабочим местом.

— Плохо, — цокает языком начальница. — Ладно, заканчивай работу и домой лечиться, не хватало ещё, чтобы ты нас всех тут заразила.

— Спасибо, Юлия Владимировна, — прячу слицо, которое тут же начинает краснеть от стыда, за монитором компьютера.

Через полчаса девчонки уходят на перерыв, а я остаюсь доделывать свою работу. На самом же деле мне просто хочется успеть сделать как можно больше, чтобы загладить свою вину перед остальными.

— Я принесла тебе чай с мёдом и лимоном, — Галя заходит с огромной кружкой в руке.

Классно! Мёд! Ещё один аллерген: — Спасибо.

Она ставит кружку на стол, и я замечаю несколько небольших синяков на предплечье Гали, будто кто-то схватил подругу за руку с невероятной силой, догадываюсь, кто это был.

Поднимаю взгляд на подругу и понимаю, что просто не могу промолчать.

— Не надо, — не даёт мне возмутиться подруга.

— Галя, зачем ты это терпишь? — спрашиваю аккуратно, боясь спугнуть. Я действительно не понимаю, почему она, такая красивая девушка терпит такое отношение к себе. Чем заслужил этот безработный алкаш?

— Всё сложно, — отвечает девушка, поправляя рукава на кофте так, чтобы скрыть синяки.

— Не понимаю.

— Варя, пожалуйста, перестань. Я же не спрашиваю тебя, почему ты каждый раз перед проверкой магическим образом простужаешься, — выпаливает девушка, глядя прямо в мои опухшие от слёз глаза.

Закусываю губу: — Верно, не спрашиваешь, —грустно усмехаюсь. — Хорошо, я больше не буду лезть к тебе с расспросами, но если вдруг тебе захочется выговориться, я готова побыть жилеткой.

— Спасибо, — подруга благодарно кивает на мои слова и уходит обратно к девчонкам.

А я сижу и смотрю ей вслед. Похоже, у нашей солнечной девочки в жизни не всё так просто, как кажется на первый взгляд.

Поздно вечером уже будучи дома, я скрепя сердце отправляю Юлии Викторовне сообщение о своём якобы плохом самочувствии и прошу предоставить мне больничный.

Главный бухгалтер отпускает меня на целых пять дней, миссия выполнима, но радости нет. Мне очень стыдно, нужно срочно что-то придумать, я не могу прятаться вот так вечно.