Саша.

И почему в кабинете боссов такие холодные столешницы? Ей-богу, сидеть невозможно. Мало того что зябко, так еще и страшно! Вдруг прогонит? Потираю голые плечи, прислушиваясь к шагам в коридоре… В этом крыле здания находится только кабинет Павла Александровича. Значит, это он… Его твердые шаги эхом отбиваются от высоких стен коридора. Я от каждого шороха вздрагиваю, как от удара. Сникаю, теряя остатки уверенности. Шаги приближаются. Затем клацает замок. Дверь отворяется, а в проеме вырастает мой босс…

– Че-ерт… Разве можно так пугать? Ты кто?

Жмурюсь от вспышки света и выпрямляю спину. Так-так, надо вспомнить инструкцию: грудь вперед, живот втянуть, ногу забросить на ногу и изящно вытянуть носок…

– Я? Подарок от фирмы. Бонус, так сказать…

Он подходит ближе. Уставший, озабоченный, хмурый… Может, ему не до того? После сорванного одной набитой дурой контракта босс хочет поспать, а не…

– Подарок? – протягивает и подходит почти вплотную. – Без подвоха? Все по-честному? Ты из «Ночной фиалки»? Там ваши девчонки внизу на шесте выплясывают. А ты почему не с ними?

– А я только для вас. И подарок честный.

– Что ты имеешь в виду под словом подарок? Приватный танец? Если да, то можешь не тратить время. Вряд ли меня это расслабит.

Павел дергает удавку галстука. Расстегивает верхние пуговицы рубашки и вздыхает.

Давай, Сашуля, хватайся за подвернувшийся шанс! Действуй, черт возьми, а не сиди, как сушеная вобла!

– Я помогу расслабиться. Вы останетесь довольны, можете не сомневаться, – шепчу нарочито томно.

Глуповато моргаю, позабыв о карнавальной маске. Вскидываю ладони и обнимаю широкие плечи Павла. Дрожу. Задерживаю дыхание, боясь его близости. Глотаю его частое, горячее дыхание. Запускаю ладони под пиджак и рывком сбрасываю его с мужских плеч.

– А ты дерзкая, незнакомка… Мне нравится. Точно согласна? Я спуску не дам, – хрипло произносит он, сжимая мой подбородок.

– Согласна. Только дверь заприте.

Меня трясет не на шутку. Как же страшно… Волнительно. Я много раз представляла себе близость с Павлом, а сейчас трушу, как перед экзаменом.

Он возвращается быстро. Сжимает мои бедра ладонями и притягивает к себе. По-хозяйски спускает лямки бюстгальтера, обнажая груди. Мне до ужаса хочется прикрыться, но выбранный образ незнакомки-искусительницы не позволяет. Я, напротив, выпрямляю спину. Слегка откидываюсь, позволяя мужчине полюбоваться мной.

– Боже… Ну и сиськи.

– Не нравлюсь? – сглатываю, не узнавая своего голоса.

– Шутишь? Они шикарные. Мой размерчик.

Павел гладит мои плечи и склоняется к шее. Торопливо ее целует, продолжая меня разглядывать. Вернее, не меня – сиськи, так ему приглянувшиеся. Его твердые сухие пальцы прохаживаются по соскам, слегка их сжимая и потягивая. Кажется, ему вообще, плевать, какое у меня лицо? Что там – под атласной маской?

– Не удивлюсь, если ты – самая популярная шлюха в агентстве, рыжик – хрипло шепчет он. – Ты же рыжая?

– Д-да… Скорее, каштановая.

– Не важно…

Ага, шлюха… Отчего-то его слова режут, как остро заточенный нож. В горле собирается горечь, а грудная клетка сжимается, как от удушья.

И к этому коктейлю эмоций мешается возбуждение. Я тоже его хочу! Подаюсь вперед, навстречу его ласкающим пальцам. Обнимаю широкие плечи и касаюсь губами его шеи. Какой же он вкусный… Горячий, сильный, мужественный. И он тот, на кого я обратила внимание спустя год после пережитого предательства.

Павел гладит мою спину, жалит кожу короткими поцелуями – шею, плечи, грудь. У меня в глазах темнеет от страха и желания… Соски ноют от его ласк, а живот наполняется тяжестью. Мне ничего не остается, как проявить инициативу: опускаюсь на гладкую столешницу и широко развожу ноги.

– Погоди, детка… – шумно вздыхает Павел. – Ты же обещала расслабить?

Он дергает ремень на брюках и расстегивает молнию. Спускает одежду к коленям, освобождая член. Мама дорогая… Хорошо, что на мне маска! Она надежно скрывает застывшее на моем лице изумление. И как эта дубина во мне поместится?

– Чего застыла? Впервые член увидела? – рычит Павел.

Берет мою ладонь и накрывает ею вздыбленный ствол. Под моими дрожащими пальцами бугрятся вены. А под его пальцами пылает, как от ожогов моя кожа… Чего он сейчас хочет, не понимаю? Глажу напряженную плоть, пытаясь отвлечь внимание Павла поцелуями – касаюсь его виска, уха, щеки… Хочу поцеловать в губы, но не решаюсь – вряд ли он станет целоваться с «самыми популярными шлюхами» агентства…

Павел часто дышит. Закрывает глаза, отдаваясь ощущениям. Неужели, ему нравятся мои неуклюжие попытки подарить удовольствие?

– У тебя есть резинка, рыжик? – шепчет он надсадно.

Что? Об этом я и не подумала… Че-ерт… План оказывается в шаге от провала.

– Нет… Кончились.

– Что же ты так? Много клиентов было? На всех не хватило?

– Вроде того. А разве у такого мужчины, как ты, нет своих? Никогда не поверю, – намеренно понижая голос, мурлычу я.

Павел нехотя отрывается от меня. Дергает ящик тумбочки и вкладывает в мои руки пачку.

– Давно купил. И не пользовался…

– А что так? – воркую, продолжая поглаживать его член. Кажется, немного смелею.

– Рыжик, я хочу трахаться, а не изливать душу. И сними уже эту дурацкую маску, я хочу тебя видеть.

– Н-нет…

Я не успеваю ничего сделать – Павел срывает маску с моей головы. Шпильки, которыми я ее прикрепила, падают на пол, а рыжая густая копна рассыпается по плечам… Его лицо – темное от страсти, с блестящими глазами мгновенно бледнеет, а нежные расслабленные губы, некогда целовавшие меня, искривляются в ужасной гримасе.

– Росинкина?! Что ты здесь делаешь? Это… Не понимаю, это ты? Это… Подстава, да? Ну и где скрытая камера? Отвечай, маленькая дрянь!

Он мигом возвращает свою одежду на место. Сжимает мои плечи в тисках ладоней и трясет, как тряпичную куклу.

– Отвечай немедленно! Кто все это придумал? Зачем? Зачем ты это сделала? Мы же чуть… Ммм…

Лицо Павла кривится в болезненной гримасе. Я нервно сглатываю и торопливо одеваюсь… А именно – напяливаю лифчик. Другой одежды-то на мне нет.

– Простите, я…

– Так где камера? Ты чего хотела вообще, а? Шантажировать или…

– Нет, нет… Я не поэтому, я… Можно я пойду? – бормочу, прижимая ладони к груди.

– Вон отсюда. Чтобы больше я тебя не видел.

– Из кабинета вон или… Или с работы? – уточняю надтреснутым шепотом. Ну и дура, нашла время спрашивать.

– Пока из кабинета. Завтра… Завтра напишешь заявление об уходе.

– Мне очень нужна эта работа, пожалуйста, – взмаливаюсь я. – Я на все готова…

– Так нужна, что ты готова лечь под босса?! И почему вы все такие продажные, а? В крови у вас это или как? Не выйдет у тебя ничего, Александра. Завтра напишешь заявление. Разговор окончен.

Павел отворачивается к окну. Запускает ладони в карманы брюк и смотрит на ночной, сияющий новогодними огнями город. Внизу грохочет музыка. Дребезжат стекла. Визжат и смеются девчонки. В окнах вспыхивают разноцветные отблески салюта. Наверное, представление вправду потрясающее… Недаром, Сонька с Лизой уговаривали меня остаться. Но я лишь отмахнулась, сославшись на внезапный приступ мигрени. Вырядилась в красивое кружевное белье, собрала волосы в высокую прическу и явилась, чтобы извиниться за сорванный контракт. Весьма нестандартным способом… И ведь знала, что ничего не получится, но все равно пришла… На свой страх и риск…

Сползаю со стола и на цыпочках иду к выходу. Лишь бы никого из сотрудников не угораздило подняться сюда…

– Стой, Росинкина, – сухо произносит Павел. Оборачивается. Хмурится, столкнувшись со мной взглядом.

Я красная как рак… Щеки пульсируют, губы пекут, а сердце прыгает в груди, как мячик. Мне страшно… И стыдно до чертиков. Опускаю взгляд, выбирая в качестве объекта наблюдения начищенные туфли Павла.

– Где твоя одежда?

– В подсобке, – сиплю чуть слышно. – Да вы не волнуйтесь, я добегу. Никто не увидит. Я никому не скажу и… Простите меня. Это больше не повторится.

– Конечно, не повторится. С завтрашнего дня, чтобы ноги твоей здесь не было. А теперь уходи.