Алёна.

Герман расслабленно откидывается в кресле и широко улыбается:

– Победа, ребята. Малазийцы выходят на сделку. Успеем до Нового года все подписать.

– Ура, товарищи, – устало поднимается с места Ховрин. – Пожалуй, выпью кофе у себя. Спасибо, что предложили.

Коллеги шумно отодвигают стулья. Переговариваются, торопливо собирают со стола бумаги.

Я как на углях сижу… Жду письмо из клиники и не могу ни о чем думать. Судорожно касаюсь пальцами экрана смартфона, то и дело проверяя входящие… Может, ошиблась я, и никакая это не беременность?

Климакс или заболевание какое-нибудь?

В тридцать восемь все что угодно может быть.

– Аленка, с тобой все в порядке? – улыбается Гера, когда все уходят.

– Все нормально. За Полинку переживаю, а в остальном…

Дочка у нас, конечно, оторва… Но мои мысли о другом сейчас. Ох, и накрутила я себя с утра – мама, не горюй! Наслушалась баек сидящих в ожидании приема дамочек, и сама в них поверила…

– Она же звонила с утра, Алён. Любимая, я с делами разгребусь и постараюсь пораньше домой приехать. Приготовишь мое любимое жаркое?

Герман обнимает меня, зарывается пальцами в волосы и нежно целует в щеку… О чем я, дурочка, переживаю? Мы со всем справимся, что бы там со мной ни было… С любой бедой.

Потому что мы – команда, как все говорят… Если я сдаю позиции, Герман берет все в свои руки. Подстрахует, поможет, прикроет… Он – мое плечо, верное и надежное…

– Конечно. Ну, пока… Заскочу в «Прованс» поработать, – сообщаю я, чмокая его на прощанье.

За окном нещадно метет. Похожий на кокосовую стружку снег засыпает нарядный город – ярко-красные, висящие на елках банты, светящиеся гирлянды и игрушки…

Красное и белое… Красиво, по-новогоднему празднично…

Выуживаю из сумочки смартфон и звоню администратору.

Лена помнит мои привычки и обещает забронировать столик возле окна.

Отдаю ключи от машины швейцару и прохожу к столику. Раскрасневшаяся с мороза, задумчивая, я даже раздеться забываю… Сажусь и стаскиваю с плеч шубу, аккуратно вешая ее на перекладину кресла.

– Вам как обычно, Алёна Борисовна? – спрашивает Лена.

– Да и… Есть что-то сладкое? Шоколадное с кремом или карамелью?

– Хм… Да, конечно. Я принесу десертное меню.

Еще и на сладкое тянет… Интересно, когда еще бывают такие симптомы?

Распахиваю планшет, завидев мелькнувшее возле входа красное платье…

Блондинка с идеально уложенным кудрями. Молодая, даже юная… Судя по придирчивому, надменному взгляду, девочка знает, что ей нужно от жизни…

Хмыкаю и переключаю внимание на экран планшета, не сразу замечая, что девица идет прямиком ко мне…

– Здравствуйте, Алена, – певуче протягивает она, беспардонно водружая сумочку из белого кожзама на соседнее кресло.

– Алена Борисовна, – сухо бросаю я, едва справляясь с растущей внутри тревогой.

– Ну да, ну да… Возраст, и все такое, – закатывает она глазки, хлопая веером наращенных ресниц. – Я думала, вам будет приятно, что хоть кто-то называет вас просто Аленой – без отчества.

– Что ты хотела, милая? – с нескрываемым раздражением спрашиваю я, прикипев взглядом к ее тугому, обтянутому красным трикотажем беременному животу.

– Меня зовут Кристина. Вот, – испепеляя меня взглядом, девица кладет на стол мятый клочок бумаги с двумя ярко-красными полосками.

Красно-белое… Снова… Почему-то то, что совсем недавно казалось красивым и праздничным, вмиг становится омерзительным…

Кричащим и угрожающим.

И эти полоски… Что это? «Не входи – убьет!» Или «Посторонним вход запрещен»?

Или это то, что прямо сейчас перечеркивает всю мою устоявшуюся жизнь?

Разделяет ее на до и после?

– И что это?

– У нас с Германом скоро родится сын, – терпеливо объясняет она.

Ей-богу, можно было без всего этого обойтись… Достаточно было выпятить живот.

– С Германом?

Может, это ошибка? Не может МОЙ Герман иметь отношения на стороне. Я бы обязательно почувствовала. У меня интуиция о-го-го какая. Он любит меня. Заботится, ухаживает… Да и страсть между нами кипит, словно и не было девятнадцати лет брака…

Скорее всего, девица ошиблась адресом. Спутала моего Геру с каким-то…

– Эй… Ты там живая? Или ошалела от удивления? Да, да, у меня с твоим мужем – Германом Павловым скоро родится сын.

Даю себе мысленный подзатыльник и набираю в легкие побольше воздуха…

Не позволю разговаривать с собой в таком тоне. Никому… Тем более, какой-то красно-белой курице…