Тина.

– Тина, ты меня слушаешь? – капризно протягивает Бэлла. – Эдик мне изменил.

– Слушаю, моя хорошая… Погоди, я только один кадр сделаю…

Под белыми, пушистыми шапками прячутся лавочки сквера, в свете дымчатого, зимнего солнца сверкают ледяные блестки, засыпавшие густые ели…

Ну, какая же красота. Настраиваю объектив и запечатлеваю зимний сон природы на пленку…

Бэлла недовольно цокает и приосанивается. Поправляет кружевную накидку и возвращает меня в реальность:

– Тинка, ты будто не от мира сего. Неужели, мои проблемы для тебя фигня?

– Вовсе нет, дорогая, – отступаю от панорамного окна. – Поближе к елочке сядь. Во-от так, – прищуриваюсь и настраиваю резкость фотоаппарата. – Ты молодец, что не впала в депрессию и… А как ты узнала?

– Только дуры могут не замечать этого. Нормальная женщина всегда чувствует, когда ее мужик гуляет. Даже если мерзавец не оставляет следов.

Интересно, о каких следах речь? Наверное, мне повезло? У меня и мыслей-то таких никогда не было… Валентин всегда меня любил. Я кожей ощущала это... И к моим проблемам относился внимательно… Не понимаю я Бэллу… Где она таких мужиков находит? Наверное, у изменщиков все на лбу написано?

– Бэллочка, а теперь сядь на подоконник. И спинку ровнее, – прошу подругу я, регулируя яркость света лампы. – И что ты там говорила? Про следы…

– Частые командировки, отлучки по вечерам. И секс… – надтреснуто произносит Бэлла.

– А с ним-то что?

– Он какой-то… Не знаю, Тин. Я сразу поняла, что у Эдика другая. Все стало не такое – поцелуи, взгляды, жесты… Он даже кофе стал наливать мне… не так.

Может, подруга преувеличивает? Ну, не могут влюбленность и страсть длится вечно. Их сменяют уважение и терпение, нежность… Преданность, в конце концов. А частые отлучки… Ничего не поделаешь, работа у человека такая.

Сама не замечаю, как примериваю ситуацию на себя…

– А я ему напоследок пригрозила. Держись, мол, Эдичка. Не захотел Бэллу, будет тебе настоящая Белочка. И он ушел, Тинка… Навсегда ушел, – всхлипывает Бэлла.

– Ну вот… Такую красоту испортила. Зареванную не буду фотографировать.

– Зря я пришла. Не до фотосессий сейчас. Я ведь все для него, я… Белье это дурацкое купила.

– Давай Катюхе позвоним и посидим вечером где-нибудь? – бросаю взгляд на часы. – У меня еще одна клиентка и… К шести я буду свободна.

– Хм… И что за деваха? – недоверчиво щурится Изабелла. – Как она о тебе узнала? Или ты всех своих предупредила?

Две недели назад старинный дом, где я снимала помещение под фотостудию, сгорел. Пришлось бегать по городу как сайгак и искать новое. И что я нашла? Небольшой кабинет в торговом центре на окраине… Сюда и не поедет-то никто… Ума не приложу, как девушка меня нашла?

– Не знаю… Сказала, что она от Иры. От какой такой Иры? Я не стала уточнять. И никому не говорила про это место… Бэлл, после Нового года я съеду отсюда. Надеюсь, Валёк поможет мне со студией в центре и…

– И что ей нужно? Фотка на паспорт?

– Очень смешно. Беременная фотосессия. Сказала, что супруг и их старшие отпрыски тоже будут. Классно же? Как раз заработаю родным на подарки.

– Пойду я, Тиночка. Попрошу Катюшу забронировать нам столик в «Прянике».

– Пока, дорогая. И… спасибо за подарок, – бросаю взгляд на комплект элитного нижнего белья.

Подруга уходит, а прикипаю взглядом к окну, наблюдая, как возле крыльца паркуется желтая, крохотная машинка.

Дворники проворно сбрасывают непрерывно падающий на лобовое стекло снег. Водительская дверь неторопливо распахивается, являя взору тонкую ножку в капроновом чулке…

Неужели, моя клиентка пожаловала? Рановато... Вздыхаю, бросая взгляд на электрический чайник. Ну, ничего… Сейчас для меня главное – прибыль… После пожара пришлось потратиться на реквизит и новое оборудование.

– Здравствуйте, Тина? – улыбнувшись, заглядывает она. – А я Лиза.

– Добрый вечер, проходите, – улыбаюсь в ответ, с интересом разглядывая новую знакомую.

Она красива, свежа и уверенна в себе…

Обольстительно кивнув, Лиза сбрасывает пальто, открывая взгляду пикантный наряд – черный, кружевной пеньюар, подчеркивающий небольшой, аккуратный животик.

– Проходите, пожалуйста. А где ваша семья? – настраиваю моноблок я.

– Скоро подъедут. Вы можете пока меня поснимать? Хотелось бы иметь несколько одиночных фоточек. Просто… Понимаете, мой мужчина, он… Он намного старше меня. Старомодный, консервативный… И он очень меня любит… Ревнует страшно, – хихикает она, поправляя длинную, каштановую прядь.

– Конечно. Давайте начнем вот с этой зоны? – взмахиваю ладонью, приглашая ее присесть в красное, бархатное кресло.

Девушка сбрасывает туфли и эффектно приподнимает ножку, обнажая округлое бедро. Мне бы хоть капельку ее уверенности, блин…

Моя испарилась куда -то… Или угасла с возрастом. Отчего-то вспоминаются стенания Изабеллы: «Он все по-другому делает… Даже кофе готовит».

У нас ведь с Валентином тоже… ровно все… Без юношеских страстей, пылких признаний или скандалов на ровном месте…

Увлекаюсь процессом, не сразу замечая вошедших в холл людей…

– Мама? А ты что здесь делаешь? – хмурится Ваня – мой старший сын.

– Ну, ни фига себе, – поджимает губы дочь Маша.

Впиваюсь взглядом в яркий, красный свитер с оленями, выбранный моим Валей для фотосессии, и будто врастаю в пол…