"Он не плохой и не хороший. Он просто Мой”.

— Как ты, Николь?

Простой вопрос, Кэрол задает мне его каждую неделю на приеме.

Я лежу на мягком кожаном диване, что создает ощущение уюта. Желтая лампа на столе, и мой любимый мозгоправ сидит напротив в кресле. Кэрол чуть за тридцать, она ухоженная и приятная, ее блондинистые волосы прекрасно выглядят в свете лампы.

— Так же, как и семь дней назад. Ничего не меняется. Я словно рыбка, которая пытается плавать в желе, – язвлю, попытки вспомнить хоть что-то обычно приводят к истерикам. Держу в руках ручку и блокнот. Я с ними не расстаюсь в последнее время. Все время что-то пишу, ловлю себя на мысли, что не писать больше не выходит.

— Не будь так категорична к себе. Черепно-мозговая травма и два месяца комы не могут пройти бесследно.

— Да, но… уже год прошел. Кэрол, я не вспомнила даже свой любимый цвет.

Психолог что-то отмечает – похоже, по мне скоро начнут писать диссертацию.

— Все плохо, да?

— Нет, я уже работала с амнезией. В большинстве случаев память возвращается. Иногда частично, иногда полностью. Николь, дай себе время. Тебе надо отвлечься, займи себя чем-нибудь.

Сжимаю ладони, ручка хрустит, но не ломается.

 — Я сдала сессию, перевесила шторы в спальне, купила новый тостер и свечу – сойдет за изменения?

Бросаю взгляд на Кэрол, она уже привыкла к моим несмешным шуткам.

— Как твой сон, ты принимаешь таблетки?

Порываюсь сказать, что меня уже тошнит от них. Ладно. 

— Конечно, принимаю, – вру, не знаю зачем, просто. Меня и правда от них тошнит. Не пью уже два месяца и чувствую себя лучше. На удивление. 

Правда, у меня часто болит голова, словно тисками ее сжимают. Я спать не могу, но это другой вопрос.

 — Я начала писать роман, – выпаливаю, мне надо с кем-то поделиться. Кто еще может служить свободными ушами, как не психолог, которому ты платишь практически всю свою стипендию (если бы не огромные счета на моей карте, фиг знает, откуда взявшиеся, я бы не была так успешна).

— Правда? О чем?

— Да так, ничего необычного. Про нелюбовь. 

— Нелюбовь? А разве так бывает? 

Фразы Кэрол спокойны, поза размеренная, и я поворачиваюсь на бок. Поджимаю под себя ноги. 

— А разве нет? Почему любовь бывает, а нелюбовь нет? 

— Я не отрицаю, просто интересуюсь, почему ты выбрала именно эту тему. 

— Потому что она не выходит у меня из головы. 

— Знаешь, писательство часто действует как терапия, оно поможет тебе разгрузить завал в мыслях, так что мне нравится твоя идея. И как успехи?

— Пока не очень, но это меня занимает после лекций. Сплю прекрасно. Думаю, мне уже лучше. 

Вру, не знаю почему. Врала ли я так много раньше? 

Просто не хочу, чтобы Кэрол снова отправила меня на обследование к врачу, который бы опять ковырялся в моих мозгах в попытке выяснить масштаб последствий аварии. 

Если честно, сон у меня фиговый, зато времени вагон, и я пишу ночами. Пишу так, что аж клавиатура горит, но это слишком личное, пока что слишком мое. 

— Я рада, что ты находишь утешение, но, Николь, не думала ли ты все же больше выходить в свет?

— Что ты имеешь в виду?

— Что-то кроме учебы и работы. Пойти в кино, в кафе, в парк, в конце концов на свидание. Уверена, в твоем университете есть кого пригласить. 

Внутренне напрягаюсь. Разговор зашел не туда, но я не хочу грубить Кэрол. Как-никак, она весь год выслушивает мое нытье. После аварии мне нужна поддержка, и она идеально для этого подходит, хотя по факту совершенно чужой для меня человек. 

— Я подумаю над этим. 

— Ты говорила то же самое прошлую неделю. Чаще выходи на воздух, Николь. Ты молодая девушка, и сейчас не время утопать в меланхолии. Заведи цветок, рыбок, хотя бы что-то. Это тебя стимулирует. 

Киваю, но внутри пустота. Она преследует меня с момента, когда я пришла в себя в реанимации. 

— Кэрол, если честно, я чувствую себя мертвой. Это нормально? 

— В девятнадцать рано об этом думать. Принимай таблетки. До встречи на следующей неделе. 

Кэрол деловито захлопывает свои заметки, а я встаю с дивана. 

Смотрю в свой блокнот. За время нашего разговора я нарисовала ландыши.