Ариадна

- И тогда дала Ариадна Тесею клубок ниток.

- Ты? - спрашивает моя племянница Маша, и ее глаза картинно распахиваются. 

- Это же миф, малышка, - смеюсь и обнимаю ее крепче. 

- Что было дальше? - спрашивает старший брат Машеньки, шестилетний Родион.

Я открываю рот, чтобы продолжить рассказ, как дверь гостевой спальни открывается, и в нее заглядывает мама малышей, моя сестра Алина.

- Ну что, маленькие хулиганы? Измотали свою тетю? - смеется она, подходя к кровати, на которой мы расположились. 

Алина изо всех сил держится, чтобы не показывать детям, насколько сильно она убита горем после смерти мужа. 

Неделю назад в одной из стычек между криминальными семьями погиб Илья. 

Алина выходила замуж не по любви, но смогла проникнуться чувствами к мужу, и его потеря стала для нее огромным ударом.

- Мама! Мама! - выкрикивает Машенька. - Ари рассказывала нам сказку про себя! 

- Тебя отец зовет, - говорит мне сестра, и я хмурюсь. 

Мне не нравится, как она отводит взгляд и насильно тянет улыбку.

- Что-то случилось?

- Ничего особенного, - небрежно пожимает плечом. - Поторопись. Они с мамой ждут тебя в его кабинете. 

От удивления у меня слегка подскакивают брови. Что это еще за такой поздний вечерний совет? 

Покинув гостевую спальню, прохожу по просторному коридору, на стенах которого сплошь висят семейные фотографии и портреты. Спускаюсь по широкой лестнице, устланной бежевым ковром, и направляюсь сразу в отцовский кабинет.

В детстве это место мне казалось каким-то… сакральным. Я даже не дышала, попадая в царство своего отца.

Деревянные панели, стены с книжными полками, запах сигар, огромный стол из красного дерева и большое кресло, кожа в котором поскрипывала каждый раз, когда папа в него садился. Справа в углу - темно-коричневый кожаный диван и два кресла в комплекте, а между ними - стеклянный кофейный столик. За этим островком для переговоров всегда стоял бар в виде глобуса на ножках. Папа называл его пошлым, но хранил в память о своем советнике, которого не стало во время одной из мафиозных войн. 

Мой отец - глава одной из семи семей, которые правят нашим округом, состоящим из семи городов. 

Матвей Львович Крестовский.

Холодный, расчетливый, жестокий человек, по вине которого погибло много людей.

Но я его не осуждаю. Моя семья не первое поколение живет по принципу “Ты или тебя”.

Как-то моя сестра задала мне вопрос, хотела бы я родиться в другой семье. В простой. В той, в которой за каждым ее членом не ходит толпа охранников. Учиться в нормальной, а не закрытой школе. Поступить в любой университет, а не только в тот, в котором училась вся семья. Жить в свое удовольствие и путешествовать налегке. 

Когда мне было восемнадцать, я ответила утвердительно. Мне все это казалось очень романтичным. 

Сейчас, в свои двадцать два, я, как и все члены семьи, поняла ее ценность. Все равно по-другому не будет, так к чему мечтать о несбыточном? Зато у меня есть семья, которая защитит меня. Которая всегда поддержит и позаботится обо мне. 

И пусть иногда мне кажется, что отец перегибает с опекой, я понимаю, почему он так поступает. Именно поэтому готова мириться и с бесконечной охраной, и с тем, что сама ограничена в передвижениях.

Прохожу по просторному холлу и стучусь в тяжелую деревянную дверь. 

- Заходи, - слышу голос папы и попадаю в его царство, которое вызывало во мне всегда столько благоговения.

Папа сидит на кожаном диване. Одна его рука покоится на подлокотнике, а между пальцами зажата толстая сигара. Во второй руке он держит стакан с виски, из которого делает глоток. 

Мой отец выглядит роскошно. И даже дома одет в классические брюки и белоснежную рубашку. Только в это время она уже расстегнута на две пуговицы, а пиджак с жилеткой лежат на кресле для посетителей у его стола.

- Проходи, Ари, - кивает папа.

Подходя ближе, поглядываю на маму. Она кажется бледнее обычного. В руке бокал с красным вином, из которого она даже не пьет. Смотрит на меня с некоторым… сочувствием? 

- Папа, что происходит? - спрашиваю тихо, приземляясь в кресло рядом с маминым. 

Мама ставит бокал на столик и шумно вздыхает.

- Кристина, прекращай, - кривится папа. - Развела драму. 

Мне хочется повторить свой вопрос, но я прекрасно знаю, что этим буду только раздражать отца. Поэтому мне приходится сложить руки на коленях, сцепить пальцы и терпеливо ждать, изо всех сил игнорируя бешено колотящееся сердце. 

- Матвей, может, все же есть какой-то другой выход? - спрашивает мама.

- Если бы был, я бы им воспользовался и не отдавал свою дочь этому… ублюдку.

- Что? Ты о чем? - спрашиваю, нахмурившись. 

- Я принял решение выдать тебя замуж, - папа переводит на меня острый взгляд темных глаз. - За Тимура Варламова. 

- Что? - выдыхаю настолько севшим голосом, что сама себя едва слышу.

Варламовы - еще одна влиятельная семья из Cовета Cемерых. 

Но в последнее время происходит что-то такое, отчего эта семья впала в немилость у нашей. Из того, что мне удалось подслушать, Тимур - старший сын семьи - повинен в смерти моего зятя, мужа моей сестры Алины. Но это вроде как недоказанный факт, поэтому отец не может объявить вендетту Варламовым. Однако мы все их люто ненавидим. 

А теперь что получается?.. 

Получается, меня отдадут этому монстру? 

- Папа, но как…

- Совет решил, что мы с Варламовыми должны любыми способами прийти к согласию, - ледяным тоном объясняет отец. - И постановил, что лучшим способом помирить наши семьи станет брак между нашими детьми. Поскольку Алина все еще скорбит по умершему мужу, я не могу выдать замуж ее. Остаешься только ты. 

- Матвей, это же ужасно, - сдавленно произносит мама. 

- Папа, я не могу стать женой убийцы, который пролил нашу кровь! - восклицаю. - Он должен расплатиться за смерть Ильи, а не становиться моим мужем!

- Нет доказательств, Ариадна! - рявкает папа так, что я мгновенно затихаю. - Еще раз повысишь на меня голос, будешь наказана! Я сказал, ты выйдешь за Варламова, значит, выйдешь!

- Но как же Денис? - спрашиваю дрожащим голосом, напоминая отцу, что встречаюсь с сыном одного из чиновников города.

- Его отец поймет мои мотивы. Не вздумай пытаться выкинуть что-то эдакое, иначе в первую очередь пострадает твой обожаемый Денис.

- Что, например? - спрашиваю. - Что я могу выкинуть?

- Например, попытаться сбежать с ним ради заключения тайного брака. Или переспать и предстать перед женихом испорченной.

- Папа! - возмущаюсь.

- Я все сказал! Ты выйдешь за Варламова, и точка! Иди к себе! Помолвка через неделю. 

- Так скоро? - спрашиваю дрожащим голосом.

- Ариадна, не нервируй. Возвращайся к себе немедленно, - отрезает отец, и я понимаю, что разговор окончен.

Выхожу из кабинета папы и прижимаюсь спиной к двери. Крепко зажмуриваюсь и всхлипываю. Надо как-то взять себя в руки. Я же дочь самого Крестовского, а расклеиваюсь за секунду.

Но как?! Как можно взять себя в руки, если отец уготовил для меня такую судьбу, которую и врагу не пожелаешь? Все ведь знают, каков этот Тимур Варламов! Чудовище! Монстр! Сволочь, которая растоптала столько девичьих судеб! 

Вытираю слезы со щек и быстро поднимаюсь в свою комнату. Захлопнув дверь, хватаю с ночного столика телефон и быстро пишу брату сообщение: 

Ари: “Миша, папа отдает меня замуж за Тимура Варламова. Помоги, умоляю”