Нейна Аркур

– У Тейлора проблемы, но я тут ни при чём. – Джеймс появился в комнате, когда Нейна в сотый раз бездумно наматывала ленту на запястье, а потом разматывала. Сложно сказать, сколько она так просидела, но следы на коже свидетельствовали о том, что достаточно долго.

– У Шелли? – Она посмотрела с отчаянием, надеясь, что призрак оговорился, но по его виду поняла – проблем гораздо больше, чем можно себе представить. Захотелось зажать уши, чтобы не знать, к чему привёл её поступок. И даже закричать, если Джеймс всё-таки решит рассказать. Только бы не слышать.

А он смотрел с жалостью и говорить не торопился. Потом сел рядом и обнял за плечи. Легче от этого не стало, и Нейна отодвинулась.

– А ты во что успела ввязаться, пока меня не было? Как за вами всеми присмотреть-то? И где таскался этот хвостатый? – Джеймс ткнул в бок лежащего на полу волка и еле успел отдёрнуть ногу. Призрачные зубы щёлкнули в миллиметре от наглой конечности. Неизвестно, мог ли фамильяр причинить вред призраку, но намерение обозначил чётко. – Понял, принял. Прошу прощения, зарвался.

Март глухо рыкнул и устроил голову на лапах. Но угроза так и висела в воздухе.

– Джеймс, это из-за меня... – Дрожь распространялась по телу, и Нейна обхватила себя руками. Не помогло. – Я пошла в лабораторию и стащила когти летучей мыши. Меня магистр Дарент застукал и забрал рисунок Сталдер. Я сказала, что та меня обманула с картой места вечеринки. – Трясти начало ещё сильнее. – Но магистр быстро определил, что это лист и чернила Шелли, и отправил её к мэтру Кроссу. Он теперь накажет её. А Тейлор меня убьёт... – всхлипнула она.

– Есть хорошая новость. – Джеймс встал и прошёлся по комнате. Взлохматил волосы. – Эддерли тебя не убьёт.

Нейна с надеждой посмотрела на призрака, но радостным тот не выглядел.

– Всё обошлось, и Шелли не наказали? – Лента окончательно размоталась и упала на пол, отвлекая внимание от разговора.

Джеймс быстро подхватил её с пола и начал наматывать уже себе на указательный палец.

– Наказать толком не успел, да. – Джеймс отвернулся, словно пытаясь оттянуть объяснение.

И была в этом такая непереносимая неизвестность, что Нейна закричала:

– Да говори уже, что произошло!

– Мэтр только перешёл к наказаниям – весьма специфическим надо сказать, – когда появился Тейлор и вступился за сестру. – Джеймс размотал ленту и с раздражением откинул её в сторону. – Только не падай, пожалуйста, в обморок. Я плохо представляю, что смогу сделать в подобной ситуации.

Нейна дёрнулась, как от удара. Но надо отдать должное, это помогло собраться и перестать ужасаться неизвестности. Наоборот, захотелось всё понять. И кого-нибудь убить.

– Говори! – потребовала она у призрака.

– Тейлор почти прикончил мэтра Кросса. И помер бы сам, если бы не круг бессмертия. Само собой, об этом тут же доложили в магический надзор. Так что ночь он проведёт в изоляторе при лазарете, потом блокировка, потом тюрьма, которую весьма вероятно заменят домашним арестом. Всё-таки связи есть связи. И отчисление само собой.

Звучало кошмарно. Нейна даже помотала головой, не веря в то, что услышала.

– А Шелли почему ничего не сказала?

Было невероятно, что сестра не вступилась за брата. Ведь если Нейна правильно поняла, её принуждали к близости. А вспоминая взгляды мэтра Кросса, которые он бросал на адептку Эридан, сомнений в этом не было. Шелли могла оправдать поступок Тейлора, но почему-то молчала.

– А её мэтр Кросс шантажировал заявлением против Эддерли. Девчонка в панике и просто не понимает, что делает только хуже. Спасительница, демон её забери. – Джеймс снова запустил руку в волосы. – Не представляю, что можно со всем этим сделать.

– Я поговорю с Шелли. – Нейна встала и направилась к двери. Но Март вскочил и вцепился в подол мантии. Джеймс схватил её за локоть.

– Куда? Она и слушать не будет. Ты заложила её куратору и заварила всю эту кашу.

– Тогда ты поговори. Ты же всё видел! Расскажи ректору правдивую версию. – Нейна обернулась к Джеймсу, но тот только покачал головой.

– Нейна, я умер восемнадцать лет назад. Меня не существует! А свободные призраки вне закона.

– Но мы должны что-то сделать! Если сам не хочешь, то я пойду. К Шелли, к ректору, к кому угодно! – Она вырвала руку из захвата, выдернула мантию из зубов Марта и пошла к выходу. – Предатели!

Дверь хлопнула за спиной. Нейна вышла в коридор, не представляя, куда направиться. Она не знала, где живёт Шелли, не знала, где в этот час можно найти ректора, зато могла пойти к Тейлору. Уж она, как помощница мэтрессы Бринэн, точно имела доступ ко всем её владениям. И пусть ей не показывали изоляторы, она знала, что туда ведут соседние с лазаретом двери.

– Стой! – Джеймс и Март догнали Нейну на выходе из жилого корпуса. И снова вцепились кто в локоть, кто в подол мантии. – Нам нужно к матушке Софи.

– Вам, может, туда и надо, а я иду к Тейлору. – Она попыталась вырваться, но в этот раз её держали крепче.

– Нет, ты не поняла. Нам. Надо. К матушке. Софи. – Джеймс развернул её лицом к подъёму. И даже слегка подпихнул вперёд.

– Да причём тут она? – Чем больше Нейну толкали вверх, тем больше она сопротивлялась. Но Джеймса было не так-то легко переубедить. И всё закончилось тем, что он попросту сгрёб её в охапку, заблокировав руки, и практически обездвижил.

– Одержимость, – шепнул он ей на ухо, словно в пустом коридоре их могли подслушать. Нейна почувствовала, как по спине пополз холод, будто мокрым пером провели по позвоночнику.

– Кто? – также шёпотом спросила она. Но Джеймс только сделал большие глаза и показал на лестницу, предлагая сначала дойти до комнаты матушки Софи. – Я не знаю, где она живёт, – ответила на этот взгляд Нейна.

– Март, веди. – Джеймс отошёл от девушки и посмотрел на волка. Тот недовольно рявкнул, но пошёл вверх. На середине лестницы обернулся и щёлкнул зубами, злясь, что хозяйка и призрак всё ещё стоят на месте.

– Идём. – Воздушник схватил Нейну за руку и потащил за фамильяром.

Матушка Софи жила в южной башне, куда вёл отдельный проход в учебный корпус. Видимо, ректорат хотел избежать возможных конфликтов магов с церковницей и отвёл ей максимально уединённые комнаты. Что ж, это объясняло, почему она никогда не появлялась в коридорах академии.

На площадке четвёртого этажа было три двери, но Март уверенно кивнул на первую справа. Табличек почему-то не было, оставалось только довериться выбору волка.

– Стучи. – Джеймс подтолкнул Нейну вперёд.

– Сам стучи. Что я ей скажу? Я вообще не понимаю, что мы тут делаем, – зло зашептала Нейна. В темноте, которую едва разгоняли магические шары, страшно было говорить громко. Хотелось обернуться, чтобы проверить, не смотрит ли кто в спину.

– Ладно, – сдался Джеймс, поднял руку и забарабанил в створку. Нейна облегчённо выдохнула. – А дальше сама. – Призрак растворился в воздухе.

– Ах, ты, зара... – Дверь открылась. Госпожа Софи ещё не ложилась, только сняла головной убор. Волосы, убранные в косу, оказались светлые, и совсем без седины.

– Нейна, что случилось? – На лице монахини появилась тревога, и она жестом пригласила посетительницу зайти.

– Доб... вече... ночи. Простите, мне надо идти. – Нейна развернулась к лестнице. Внутри бурлила злость на Беннета, руки сжались в кулаки. Появись сейчас призрак, ему точно стало бы не до веселья.

До спуска оставался один шаг, когда дорогу преградил Март. Расставив лапы, он рычал на хозяйку, давая понять, что идти надо в другую сторону.

– Пропусти! – Обойти не вышло, но сдаваться Нейна не собиралась. Март тоже.

– Ты меня слушаться должен! А ты! – Волк опустил голову, но от лестницы не ушёл. Нейна беспомощно огляделась в поисках другого выхода. Но его не было. Сзади стояла монахиня, а спуск караулил волк.

– Нейна, заходи, расскажи, что случилось. И друзья твои пусть тоже присоединяются. Им тут ничего не угрожает. – Госпожа Софи посторонилась, и Нейна, обречённо вздохнув, прошла в комнату. Там, в изоляторе, был Тейлор, но вместо того, чтобы идти к нему, она стояла среди церковных свечей, икон и крестов, совершенно не понимая, что должна сказать.

С другой стороны, пока никто её ни о чём не спрашивал, и можно было просто оглядеться. В гостиной госпожи Софи было просторно и аскетично. Серый ковёр на полу, большой стол с молитвословом на нём, два кресла возле неразожжённого камина, стул около окна, забранного тяжёлыми тёмно-синими занавесками.

Март уселся на пороге, не желая заходить. Беннет так и не появился, но монахиня продолжала стоять в дверях, чего-то ожидая.

– Джеймс Беннет, я знаю, что ты тут. Заходи. – Наконец, произнесла она.

Голос был строгим, Нейна бы не решилась такого ослушаться. Призрак, видимо, тоже. Из пустоты донёсся вздох, а потом появился и сам адепт.

– Вы единственный человек, которого мне не удаётся провести. – Джеймс зашёл в комнату и сразу же занял кресло. Нейна села на стул у окна, подальше от всех.

– И ты тоже. – Взгляд монахини переместился на Марта, и тот жалобно заскулил. – Ты же не предполагаешь, что мы будем разговаривать при открытой двери? – Волк с готовностью вышел в коридор, но тут уж возмутился Джеймс.

– Э, нет. – Он вскочил с кресла, выбежал из комнаты и начал заталкивать упирающегося фамильяра в покои госпожи Софи. – Я не буду страдать в одиночестве. Страдания это... возвышают душу. Или очищают. – Волк сопротивлялся, но противостоять усилиям призрака было сложно, и уже через минуту Март поскуливал у ног хозяйки.

– Что с ними? – Нейна посмотрела на госпожу Софи и снова поразилась, насколько моложе та сейчас выглядела.

– Конфликт происхождения. – Церковница взяла молитвослов и иконы и отнесла в другую комнату. Осталось только распятие, висящее над дверью, и свечи. Призрак и фамильяр выдохнули с облегчением. – Отнюдь не волей Всегоспода нашего Джеймс и Март существуют в этом мире. Но в моей комнате им ничего не угрожает.

Госпожа Софи села в кресло напротив Джеймса и слегка наклонила голову. Выглядела она совершенно спокойной, но при этом собранной и готовой действовать.

– Я готова слушать. Думаю, что вас могло привести сюда только событие исключительной важности.

Джеймс обернулся на подругу, взглядом показывая, чтобы она начинала. Но с чувством злобного удовлетворения Нейна сложила руки на груди и беззвучно прошептала: «Дальше сам».

– Матушка Софи, тут такое дело, – начал призрак и взъерошил волосы. – Сейчас произошёл небольшой инцидент с одним адептом и преподавателем...

Это был не рассказ, а сплошной обман, и Нейна задохнулась от возмущения.

– Небольшой?! – Она вскочила и всплеснула руками. – Да они чуть не убили друг друга!

– Ты хотела, чтобы я рассказывал! Так я и рассказываю! Или ты передумала? – Джеймс повернулся и не менее возмущённо посмотрел в ответ.

– Дети, сядьте. – Голос монахини был мягким и тихим, но спорщики тут же замолкли и даже устыдились. – Пусть Джеймс расскажет до конца, раз уж начал. А Нейна потом дополнит.

– Ладно, произошёл большой инцидент с одним адептом и преподавателем. – Призрак бросил негодующий взгляд на подругу и тут же отвернулся к церковнице. – Теперь адепту грозят большие проблемы. Но дело в том... – Он замялся, и Нейна подумала, что про одержимость призрак всё-таки наврал, а теперь не знает, как оправдаться. – Дело в том, что мэтр Кросс одержим. Но никто нам, конечно, не поверит, так как охранная система молчит. Даже рассматривать эту версию не будут.

– Это тяжкое обвинение, но у меня нет причины сомневаться в ваших словах. – Госпожа Софи нахмурилась. – Всё же я уточню, откуда такие подозрения. – Взгляд монахини, проницательный и серьёзный, заставил поёжиться сначала Джеймса, а потом и Нейну. Волк и вовсе заскулил.

– Март сказал, – тихо проговорил призрак и втянул голову в плечи.

– Джеймс, что ты такое несёшь?! Март не умеет разговаривать! – Нейна вскипела. Стало бесконечно стыдно за то, что они вообще тут появились, побеспокоили преподавательницу, несут какую-то чушь, ещё и время потеряли. Кровь прилила к лицу от злости. – Простите, мы пойдём.

Она встала, и волк с готовностью подбежал к выходу, поскуливая от нетерпения.

– Постойте. – Госпожа Софи поднялась со своего места и подошла к двери в спальню, куда до этого унесла иконы. – Март, будь добр, зайти на минуту. Тебе ничего не грозит.

Поджав хвост и свесив голову, волк поплёлся за монахиней. Стоило им скрыться за дверью, как Джеймс набросился с обвинениями на Нейну:

– Какого дем... Всегоспода, ты мне мешаешь! Кроме матушки, Эддерли сейчас никто не поможет, а ты ведёшь себя как... – Призрак сжал зубы и даже глухо рыкнул – то ли не нашёл подходящих слов, то ли постеснялся ругаться в подобном месте. – Сама ты ему ничем не поможешь!

– Потому что ты несёшь какую-то чушь! Только ленивый не сваливает проблемы на одержимость, но это настолько легко опровергнуть, что даже смешно. И какого дем... Всегоспода, ты приплёл сюда Марта? Что он мог тебе рассказать? – Переругиваться приходилось вполголоса, опасливо оборачиваясь на закрытую дверь спальни. И никто не собирался отступать.

– Будь уверена, когда ему надо, он много чего может мне рассказать! – Джеймс выделил слово «мне», опять на что-то намекая. И жгучая обида накрыла Нейну с головой. То есть какой-то малознакомый призрак значил для фамильяра больше, чем она сама? Они там ещё как-то по-призрачному общаются, а она не может? Ну и пусть тогда вдвоём сидят, а она пойдёт.

К счастью, в этот момент появилась госпожа Софи в своём привычном облачении и Март на трясущихся лапах, выглядящий предельно жалко. И Нейна, забыв свои обиды, бросилась обнимать и гладить волка.

– Идёмте, дети, не стоит терять время. – В руках церковница держала молитвослов и распятие. – Думаю, что Марту и Джеймсу стоит изменить форму присутствия.

Джеймс подошёл и толкнул входную дверь, оттерев плечом Нейну. Следом за ним одним прыжком наружу выскочил Март – оба тут же исчезли. И если фамильяра хозяйка видела, то куда делся призрак, и последует ли он за ними, было непонятно.

– Я тут, – словно догадавшись о мыслях подруги, шепнул Джеймс. – Март, веди к мэтру Кроссу.

– Мы идём к ректору. Тут не святая церковь, чтобы я могла так свободно распоряжаться. – Госпожа Софи подошла к лестнице и обернулась на Нейну, которая так и стояла на месте.

Идти к ректору не хотелось. Что ей там делать? Только наговорит лишнего и помешает. Всё это было пустой тратой времени с самого начала. Стоило сразу идти к Тейлору, а Джеймс бы справился с уговорами матушки Софи. Тревога колола изнутри, не давая нормально мыслить и что-то решать, и Нейна только топталась на месте, то делая полшага вперёд, то отступая.

– Что случилось, дитя? Тебя ещё что-то тревожит? – Монахиня словно в душу смотрела, но от этого не было неловко, скорее, наоборот, наступало облегчение.

– Да, – выдохнула Нейна. – Я хочу в лазарет, к Тейлору. – И словно плотину прорвало – слёзы хлынули потоком, который было совершенно невозможно унять. Рядом страдальчески выдохнул призрак, и раздался звук, как будто рука встретилась с лицом.

– Иди. Сердце лучше знает, где тебе нужно быть. – Матушка Софи отошла в сторону, а Нейна рванула вниз со всех ног, придерживая подол мантии, чтобы в спешке не наступить на него и не сверзиться с лестницы. И не попасть в лазарет уже по совершенно другой причине. Чем дальше она удалялась от монахини, призрака и фамильяра, тем спокойнее на душе становилось.

Дверь в изолятор открылась сразу, стоило потянуть створку на себя. Сердце забилось от страха. Вдруг там кто-нибудь есть кроме Тейлора? Под потолком едва мерцал магический шар, но этого хватило, чтобы разглядеть, что в помещении никого нет.

Нейна зашла внутрь и отдышалась. Глаза постепенно привыкали к темноте, и удалось рассмотреть обстановку: кровать у стены напротив окна, кресло, тумбочка, ковёр под ногами. В отгороженном ширмами дальнем углу выделили место под умывальную и душевую.

Воздух словно пропитался лечебными чарами. Вибрации от развешанных над кроватью артефактов отзывались внутри теплом, растекались сонливостью. Пришлось встряхнуться, чтобы одолеть их воздействие.

Нейна подошла к койке. Тейлор спал. Видимых ран не было, да и не могло, наверное, быть, учитывая своевременную помощь мэтрессы и наличие круга бессмертия. Но выглядел огневик откровенно плохо: черты лица заострились, под глазами залегли тени, а кожа, казалось, приобрела синеватый оттенок. Хотя, возможно, виной всему было скудное освещение.

– Тейлор, – шепнула Нейна, не рассчитывая, что ей ответят, и села на стул. Он и не ответил. Дыхание было слабым, но ровным: то ли глубокий сон, то ли лечебная кома. – Тейлор, прости, это всё я виновата. Я думала подставить Селину, но... получилось, что это она подставила меня, а я Шелли.

Тейлор задышал чаще, стоило только произнести имя сестры, и Нейна замолчала. Испугалась, что он сейчас проснётся и отругает её, но и хотелось этого одновременно. Словно только наказание могло снять груз вины с плеч.

– Я, наверное, злая и эгоистичная, никогда не думаю о других. И редко думаю о последствиях, пока не споткнусь о них, – слова давались с трудом. Их приходилось выталкивать наружу, как огромные камни. Но с каждой секундой становилось легче. Словно русло реки очищалось от грязи и мусора, и вода, наконец, могла течь свободно. – Ты так много для меня сделал, а я только злилась и обижалась. А теперь из-за моего обмана ты чуть не умер. – Нейна шмыгнула носом. – И если Джеймс ошибся, или матушка Софи не справится, то тебя заблокируют. И отчислят. Может, даже арестуют.

Она взяла Тейлора за руку, переплела свои пальцы с его и сжала так крепко, как только могла. Почувствовала холод его ладони... никакого ответного движения. Это пугало, хотя Тейлор определённо был жив.

– Я думала, что ничего не испорчу, если буду держаться от тебя подальше. Но из-за меня случилось всё самое плохое. Демонова сила, – всхлипнула Нейна, – лучше бы меня заблокировали. Всё равно я не способна ей пользоваться. Зачем вообще бороться?

Усталость накатила внезапно. Может, подействовали сонные чары, разливающиеся в помещении, а может, организм измотали переживания. Нейна сначала откинулась на спинку стула, а потом голова склонилась к плечу, и сон сморил окончательно. Руку Тейлора она так и не отпустила.

Тейлор Эддерли

Тейлор стоял посередине зала на выложенном чёрно-белыми квадратами полу. Стены тонули во мраке, и он зажёг огоньки, отправив их под потолок и в стороны, чтобы рассмотреть помещение. Тёмно-серый камень, высокие своды, полное отсутствие окон, два выхода впереди. Пожав плечами, Тейлор пошёл вперёд. Вместо ожидаемого эха шагов послышался легкий треск и шуршание, словно по полу ползла огромная змея. Звуки окружили, дезориентируя. Тейлор сбился с шага и провалился в воспоминания.

Шаг. Зал исчез, сменившись улицей перед академией, где Нейна злилась, что ворота не открываются. И так была похожа на Шелли, словно Тейлор вдруг оказался в детстве, где запирался от сестры в комнате, а та кричала под дверью и пинала её ногами, в попытках добраться до несносного брата. Только с Нейной они оказались по одну сторону. Вместо металлического лязга доносилось шуршание, словно песок пересыпали, и оно постепенно складывалось во фразы.

– Вы всегда будете по разные стороны. Всегда… – Женский шёпот окружил. Змеиное шипение развеяло образы, заставляя растерянно замереть.

Шаг. Всё смешалось: ругань с Нейной, его подозрения, её признания, их обиды. Только вместо слов треск, в котором Тейлор пытался, но не мог ничего разобрать.

– По разные стороны…

Снова пустой зал. Ещё один шаг. Хруст под ногами, словно там не камень пола, а старые кости.

Тейлор в коридоре первого этажа перед дверью в комнату Нейны. Она обиделась. Хотя, конечно, Тейлор не имел в виду, что она страшная. Довольно милая. Задранный вверх нос, сверкающие глаза, попытки доказать, что она сильная и самостоятельная. Колючая, занозистая, но точно не страшная. Но эта её идея о том, что кто-то способен проникнуть в комнату без допуска… Может поставить на дверь Шелли маячок? Или на саму Шелли? Та, конечно, будет против, так что не стоит. Или всё-таки поставить тайком?

Скрип, словно трутся друг об друга огромные хитиновые пластины. И голова взрывается болью.

– Ты не спасёшь Шелли. Ты и себя спасти не можешь. – Тихие слова будто прямо в голове. Слышно даже за скрипом. – Следить за сестрой… как низко. Тебе не совестно, Тейлор?

В этот раз он развеял иллюзию сам.

В зале по-прежнему никого не было. Лишь сквозняк, от которого мурашки бежали по спине, и колеблющийся свет огоньков под потолком. Стоять на месте было глупо, но идти вперёд значило снова упасть в воспоминания, потеряться в звуках и услышать голос, задающий вопросы.

– Кто здесь? – Он говорил спокойно, но эхо отразилось от стен и вернуло визгливые крики.

– Здесь! Здесь? Здесь…

«Здесь никого нет, Тейлор. Только ты», – зазвучало в голове. В зале стояла тишина.

Он сделал ещё шаг. Шуршание опавших листьев под ногами.

Нейна сидела в столовой одна и мрачно ела суп. Кажется, ей тоже не был нужен собеседник. Но девушки непредсказуемы, она всё же спросила о самочувствии Тейлора. Пришлось односложно ответить. Повисшая в воздухе неловкость звенела в ушах, и, чтобы разрядить обстановку, Тейлор задал вопрос про её день. Обед вдруг стал походить на какое-то нелепое, неудачное свидание, которое сейчас было ему совершенно не нужно. Но тут Нейна рассказала, что натравила фамильяра на кого-то из группы и сама испугалась сказанного. Это было одновременно так смешно и нелепо, что Тейлор рассмеялся. Она воевала со всем миром разом, и у неё был дух бойца.

Смех исказился, зазвенел, завизжал. Ударил по ушам, заставляя морщиться.

– Она угрожает Шелли. Это она привела её к мэтру Кроссу. Она…

– Нет!

От взмаха руки развеялся морок, и голос замолчал. До выхода было ещё далеко. Каким-то образом, невидимая собеседница выражала все сомнения и страхи, запертые внутри. Копаться в этом не хотелось.

Только сейчас Тейлор почувствовал усталость. Холод выпил последние силы. Желание сдаться захлестнуло с головой. Исчезнуть, прекратить всё, перестать бороться. Да и за что он вообще сражался? И против кого? Память отказывалась давать ответы, словно кто-то стёр все воспоминания последних дней. И чтобы вернуть их, надо было идти вперёд по чёрно-белым плитам. Но насколько возникающие картины соответствовали реальности? И где гарантия, что это правда, а не насылаемые кошмары? Разделить их сейчас Тейлор был неспособен.

– Какой ты жалкий… – Не слова, а отзвуки слов в голове. И отчаяние, сковывающее всё тело. – Если не с кем бороться, то почему бы не сдаться? – Кто-то сказал, или просто почудилось в шёпоте эха?

Тейлор помотал головой, сбрасывая оцепенение. Сдаться он всегда успеет, так зачем делать это именно сейчас? В конце концов, сначала можно выяснить, что за теми дверьми. Он встряхнулся, размял кисти рук, заставляя кровь течь быстрее. Желания двигаться не было, но остатки силы воли и команда, отданная самому себе, помогли собраться.

Шаг. Шаг. Сорваться на бег. Вперёд через огонь и боль от использования магии. Через голоса, твердящие, – он больше ни на что не способен. Шорохи, стоны.

– Ты умрёшь. Очень скоро. – Мороз по коже и сопротивление воздуха, словно вокруг ледяная вода. Разве что дышать получалось.

– Ты только всё портишь. Шелли уже ненавидит тебя. – Чужой голос, от которого никак не избавиться.

– Ты слабак. – Шёпот со всех сторон, заполняющий сознание.

– Чужая душа – потёмки. – Перед внутренним взором Нейна, сжигающая в чёрном пламени Беннета, который за секунду до смерти превращается в Шелли.

– Никому ты не нужен. – И вереница образов перед глазами, где все уходят, оставляя его одного. Последними отворачиваются Нейна и Шелли.

Шаг через уплотнившийся воздух, через внутреннее нежелание идти. Щелчки, гудение, стрекотание тысячи насекомых. Словно Тейлор не в зале, а на поле в период нашествия саранчи. И образы снова сменяют друг друга. Медленно. Мучительно медленно.

Нейна смотрела на круг бессмертия, гладила камни и звенья цепочки в немом восторге. И была абсолютно увлечена процессом. Тейлор уже понял, что она часто с головой уходит в свои мысли или занятия. Вновь захотелось, чтобы весь её интерес сосредоточился на нём. Хотя бы на время поцелуя. Он позвал. В её глазах было изумление. И желание. Но мэтресса Бринэн всё испортила.

Стук камней, словно начался обвал.

– Ты никогда не получишь то, что хочешь… Неудачник. – Огни под потолком гаснут. Тьма.

Шаг. Привычный звук от встречи подошвы с камнем. Тейлор ожидал, что нога провалится вниз, словно вместе со светом исчез и сам зал. Словно остался единственный островок, а вокруг раскинулась пустота. Сердце бешено стучало от предчувствия падения. Но под ногой оказался всё тот же пол. А вокруг миражи.

Шелли кричала на весь коридор какие-то глупости, и вывела из себя окончательно. Стене не повезло. Брэвику повезло. Но Стина была права, про метку уже все знали. Треск пламени, шорох песка, гудение ветра.

– Слабак. – Чужой голос словно прожигает сознание, ложится на рожденный воспоминаниями гнев. Злость на себя, на всех, на несправедливость. На проклятую метку, мешающую жить. Ненависть сбивает дыхание и шаг.

Вперёд. Захотелось разнести всё вокруг. Устроить огненный хаос, почувствовать силу, послушную его воле. Но Тейлор не мог. Зато Нейна могла. Снова захотелось в тренировочный зал. С ней. И пусть вокруг бушует неуправляемое пламя. Ему нужна эта мощь и эта сила. И эта девушка. Она сама как пламя в руках.

– А пламя обжигает.

По нервам хлестнула боль, заставляя остановиться. Но останавливаться было нельзя. Тейлор знал, что потом просто не сможет двигаться дальше. Шаг.

Она думает, что дочь демона. Какие глупости.

Хлюпание, будто нога ушла в грязь, но сопротивления нет. Только звук.

– Ты представления не имеешь об истинном коварстве демонов.

Страх, холодный пот на лбу и дрожь в коленях. Перестук, словно огромная змея-гремучник трясет хвостом.

– Демон так близко, а ты так слеп.

Слова кружились в темноте, и было непонятно, звучат ли они снаружи или только в сознании. Сопротивление воздуха всё возрастало, каждый шаг давался предельным напряжением тела и силы воли. Как долго это могло продолжаться?

Свет вспыхнул резко, словно молния сверкнула. Тейлор стоял возле самого выхода, но дорогу преграждала обнимающаяся пара. Шелли и мэтр Кросс.

Воспоминания осыпались к ногам реальными осколками, хищно ловящими отблески света. Плиты пола позади исчезли, превратившись в тёмные провалы.

– Ты выбрал не тот путь, мальчишка. – Опять шёпот. И вновь темнота.

– Шелли! – Голос Тейлора хрипел, словно он не разговаривал целую вечность. – Отойди от него!

Огоньки под потолком вспыхнули снова, но управлял ими уже кто-то другой. Шелли плакала у ног мэтра, вытирала слёзы ладонями.

– Забирай! – Мэтр дёрнул её вверх и толкнул. Тейлор подхватил сестру и потерял равновесие, едва сумев удержаться на самом краю пропасти.

– Меня не надо спасать! – выкрикнула Шелли и столкнула его вниз. И это предательство было самым страшным. Словно из груди вырвали сердце.