— Не понимаю, что со мной происходит, — пробормотала я еле слышно. — Странные явления. Точнее, нет, не странные. Я уже с тобой делилась похожими проблемами, — я запнулась.
Психотерапевт терпеливо покивал и махнул рукой: мол, не напрягайся, сейчас разберемся. Мне он нравился, иначе чего бы с ним столько времени проводить: психотерапевта ведь всегда можно заменить на другого без проблем. Если бы так же легко можно было справиться с остальными. Я вообще не привыкла к проблемам.
— Мы говорим о привязанности? О том, что ты привязываешься к мужчине?
— Привыкаю, да. — Я откинулась в кресле и закинула ногу на ногу. — Он нашел себе другую. Она с проблемками. Ее даже в каталоге нет. Она бесплатная.
Я красивая. Редкий образец. Потому на меня всегда велась запись. То есть, не просто красивая, а редко красивая, крайне редко красивая. Нас во всем мире насчитываются единицы, и вывести такую породу специально не удается. Не разбираюсь в подобных нюансах, но ни гены, ни всякая такая фигня не помогают вычислить эксклюзивный образец. Нас осталось мало.
Я красивая и умная. Ум, особенно вначале, не принимается во внимание, но потом, получив меня, они не торопятся расставаться, потому что я начинаю им помогать. Вот этот последний вообще только и делал, что давал мне задания. Утром уходит — говорит, что надо сделать. Потом звонит и добавляет работы. Весь день пишет сообщения, в которых список множится. Я не ворчала. Делала все быстро и хорошо. Он был доволен и менять меня, конечно, не хотел. Та другая явно не справляется и не справится.
Я — красивая, умная и неконфликтная. Спокойная. Он говорит, как удав, спокойная как удав. Иногда, конечно, я спорю с ним и даже умею ссориться. Так нужно, без этого жизнь с мужчиной покрывается плесенью — так меня учили, так я сама чувствую.
— Я ему по работе помогаю, — сообщила я и так известный факт психотерапевту.
— Кто он у нас? Ага, писатель-фантаст. Что ты для него делаешь? — покосился он на меня недоверчиво. — Не книжки же за него пишешь.
— Чего это не пишу!? — возмутилась я. — Ну, не совсем пишу. Набрасываю идеи. Редактирую. Ищу информацию. И вообще, он сказал, что я могу сама писать. Свою книжку, прикинь, — я гордо взглянула на собеседника. — Писать я тоже привыкла, — плохо мое дело.
— Пусть берет другую, — опять махнул рукой психотерапевт. — Тебе-то чего волноваться? На тебя запись. Сразу заберут. Минутку. — Он пошелестел бумажками на столе. — Да, есть проблема. Я тебя понимаю. Этот обеспечивал тебя лучше всех предыдущих, и сможет ли кто-то из списка предложить тебе такой уровень — вопрос. Конечно, не плохо бы подождать. Он быстро решил тебя заменить. А тебе надо время, чтобы записался кто-то покруче. Писать книжки с любым сможешь — это вообще не вопрос.
Я повертела перед глазами рукой с накрашенными ногтями: они блестели, переливаясь в свете свисавшей надо мной люстры бриллиантовой крошкой. Да, этот был самым щедрым и богатым. Пока. До поры до времени. Я постоянно иду вверх. Я редкой красоты. И мою красоту надо поддерживать. Еще я здорова. Энергична. Во мне редкие сочетания.
— Ту другую в каталог не внесли либо потому что она не совсем здорова, либо еще чего не так, — буркнула я и обиженно надула пухлые губы. — Я ему говорила: ты с ней больше потратишь, потому что с ней что-то не так.
На сей раз психотерапевт порылся в компьютере.
— Думаю, она просто не хочет бросать учебу, — пробормотал он. — Вряд ли там проблемы со здоровьем. Она не притязательна в быту. Скорее всего, хочет продать себя подороже. По внешним данным ее задорого не возьмут и будут искать другие достоинства. Потому хочет сначала окончить учебу. Она быстро постареет, очевидно. Сейчас пробует провернуть сделку. Если он ее возьмет, то потом ее уровень сразу будет достаточно высоким. Другим будет неловко предлагать ниже, ну или намного ниже.
Я болтала ногой в воздухе, любуясь на узкий мысок туфли. Мне ничего не помешало учиться и жить с первым мужчиной. Он, помню, балдел от меня! Но моя красота тогда вообще не шла в сравнение с теперешней. Я все отточила до совершенства. Я редкостно красива, здорова, умна и терпелива. Хорошо готовлю. Оказывается, книги умею писать. Ну, не писать пока полностью, но частично могу.
— Так ты говоришь, привыкла? — снова задал вопрос психотерапевт. — От этого, видимо, уже не избавиться. Попробуй просто меньше обращать на данный факт внимания. Ты же в принципе спокойная.
— В принципе, да. — Я взъерошила каштановую гриву волос, отчего они там вообще стали круто объемными: я-то знала точно, даже не глядя в зеркало. Психотерапевт мной залюбовался, но взял себя в руки, а я продолжила: — Привыкать стала все больше и больше, пойми. И быстрее. Вот с этим только съехалась и сразу привыкла.
— Давай обсудим, в чем это проявляется. Попробуем убрать эти моменты. В чем привыкла? Что ты не найдешь в другом мужчине? Какие привычки тебя так тревожат?
Я повертела кольцо на пальце. В чем это проявляется? Хороший вопрос. Я заметила странности в себе примерно мужчины три назад. Раньше подобного не случалось. Тот первый из тройки жил возле океана. И я сначала подумала: мне понравился теплый климат и прекрасный вид из окна. Но следующий жил в Москве и теперешний тоже. У того, что сейчас, характер прескверный. Но я к нему привыкла больше чем к предыдущим. Значит, это не зависит от качества мужчины. Я хмыкнула.
— Подумай, как все начиналось? Когда ты к нему почувствовала привыкание? — психотерапевт был терпелив.
Я знаю, что интересую психотерапевта, как подопытная мышь. Мои анализы показывают повышенное количество каких-то там гормонов, и он мою красоту относит за счет них. У обычных баб гормонов куда меньше. А вообще без гормонов нельзя — женщина становится мужеподобной. Но гормоны делают женщин сварливыми. У меня их — до фига! Я не сварливая. Но теперь психотерапевт считает, что такое количество гормонов делает меня не просто красивой, но вот как-то еще воздействует на мое привыкание к мужчинам.
— Понимаешь, ты совершенствуешься, — продолжил он, не услышав от меня ответа. — Привыкание — это отчасти апгрейд.
На фига мне такой апгрейд?
***
Я жила у моря уже несколько месяцев. Мне присылали запросы на переезд к мужчинам, но все запросы я отвергала. Никто ничего не имел против: ставки росли, заявок становилось все больше. Но я отказывалась не ради этого — не хотелось оставлять свой домик, я и к нему привыкла. С психотерапевтом беседовали онлайн…
— Ты бы выбрала что-то, — советовал он, чихая (в Москве стояла промозглая осень, иммуномодуляторы не помогали). — Неровен час поток желающих ослабнет. Ты же понимаешь, как это работает: они рвутся тебя заполучить, а потом просто им надоест, и они выберут ту, что попроще и подешевле, — психотерапевт закашлялся. — Прости! У тебя там солнце и морской воздух, у меня тут — полное дерьмо! Кризис. Слыхала про кризис? Ты хороша, но денег мало. Тут берут, что под руку подвернется. Красивая — некрасивая. Какая разница. Лишь бы пол мела и на стол метала. — Он подмигнул. — Не тяни время. Сейчас ты в самой цене! Умничка!
А я впервые не торопилась переезжать к мужчине. Я спокойно смотрела на их профили и кликала на «отклонить». Ой, некоторые были весьма богаты. Обещали мне золотые горы и полцарства в придачу. Я спокойно улыбалась. Я привыкла к домику у моря. Неужели я смогу жить без них? Странно. Я ела, пила вино, гуляла и не думала вовсе о том, что надо поспеть с ужином или с поручениями, которые он мне дал.
Как-то вечером блемкнуло оповещение на компьютере. Мне некуда было спешить, и я спокойно подошла к экрану, дотронулась пальцем до гладкой поверхности. Экран ожил: «На тебя поступила повторная заявка. Это впервые. Рассмотри. Он бьет всех».
— Не совсем впервые, — сказала я вслух экрану (привыкла говорить вслух сама с собой после нескольких месяцев одиночества). — Просто в вашей системе тот случай не зафиксирован. Тогда старая была программа. Так вот, был мужик, — продолжала я беседовать с компом, — который трижды отправлял на меня заявку. А я хотела ребенка. Мне искали вариант, чтоб мужчина тоже хотел завести потомство. Нашли. Не очень уж обеспеченного, но здорового и очень мне подходящего для зачатия.
Я вздохнула: кто там повторно желает меня приобрести, любопытно. С экрана на меня смотрел тот последний, к которому я привыкла, и которого искала иногда полусонная рядом с собой на постели.
На телефон пришло сообщение. Я протянула руку к тоненькому аппарату.
«Я отправил тебе запрос. Не могу без тебя. Видимо, тоже привык. И вдохновения нет. Приезжай, привыкай ко мне снова. Пожалуйста».
Я посмотрела на свои ногти. На них был нанесен полезный лак с травами Прованса. Полезно. Но я вспомнила бриллиантовый блеск, который так любил он. Мне тоже нравилось. И тело его опять вспомнила: все эти изгибы, эту кожу, запах и движения. Пошла обратно к компьютеру. В запросе стояли параметры: он обошел их всех, самый выгодный вариант содержания. Пухлые губы растянулись в улыбке, я кликнула на «одобрить». Может я и книгу напишу назло психотерапевту. Привыкла все-таки с писателем-фантастом работать.
