Машина заглохла перед дорожным указателем «Добро пожаловать в Могилкино». Мобильная сеть не ловила.

Ян Костров огляделся. Впереди по обочине по направлению к уездному городку душ на двести, шла женщина пышных форм. Ян вышел и закрыл машину.

«Ну и название — Могилкино» — подумал Ян, пробегая мимо знака. Но мурашек оно не вызвало. Хоть и молодого, но уже опытного мошенника мало чем можно было удивить, а тем более напугать. Особенно каким-то названием. А уж во всякую чертовщину он и подавно не верил.

— Извините! — крикнул он, догоняя женщину. Та оглянулась и остановилась. — У меня машина сломалась, сеть не ловит. У вас есть здесь откуда позвонить?

— Идем, — она кивнула на ближайший к дороге дом.

Кованые ворота протяжно заскрипели, впуская их. Ян со знанием дела бегло осмотрел орнамент решетки, в которой пауки сплели новые узоры, старый кирпич, века XVIII-го, не позже, покрытый лишайником и мхом. За забором стоял мрачный двухэтажный дом. Он больше походил местечковую дворянскую усадьбу — правда, почти без территории, с лужайкой три на три и колодцем.

— Куда едешь так поздно?

— Домой возвращаюсь. С задания, — зачем-то добавил Костров, заходя в сени и пригибаясь. Под потолком висели венички с сухой травой.

— Полицейский, что ли? — Незнакомка поставила на стол красный большой аппарат с круглым диском.

— Угу. — Ян озадаченно почесал бровь, сразу забывая, о чем его спросили.

Такие аппараты он видел разве что в музеях и кино. Ценности они не представляли — следовательно, и интереса для Кострова. Но как им пользоваться, он догадывался.

— А у нас тут в погонах оборотни ходят, и черт знает, что с ними делать… — причитала женщина.

Ян не торопился с ответом, что пистолет ему нужен был совсем для другого дела и он совсем не полицейский.

Костров крутанул диск и позвонил в службу вызова эвакуаторов. Обрисовал картину.

— Да, у Могилкино прям… Черный внедорожник… Через час?..

Деваться было некуда. Ян повесил трубку и встретился взглядом с женщиной.

— Садись, чаем тебя напою. Женат?

— Нет.

Хозяйка проводила Яна за стол и выложила перед ним на бархатную скатерть, обрамленную каймой с узором, угощенье.

Пламя зажженной свечи бросило скользящую тень на руки Кострова, точно лаская. В памяти отчего-то всплыл образ девушки, с которой он расстался полгода назад.

— По глазам вижу, что любишь кого-то, — улыбнулась женщина.

— Да, была одна, — отмахнулся Ян и пригубил чаек.

— Терзает что-то в вашей истории, — сказала незнакомка, словно знала ее. — Хочешь, помогу? Приворот любовный сделаю? — вдруг спросила женщина.

Костров поперхнулся и откашлялся.

— Да ты не переживай, я не обману.

— Вы хиромантией тут, что ли, какой занимаетесь? — Ян огляделся, вновь подмечая травы, баночки, свечи и бархатную скатерть на столе. А еще обили паутины по углам.

— Обижаешь, служивый. Есть фотография ненаглядной?

Хмыкнув и ни капли не поверив в то, что местная ведьма сможет сделать что-то необычное и уж тем более приворожить, Ян достал из портмоне фотографию, где они были вместе с Верой.

— Красивая.

— Она украла мое сердце.

— Прям так уж украла? Сам, небось, ходил разбрасывал его где попало.

— Я не такой.

Женщина тяжело поднялась и подошла к комоду в поисках реквизита, бормоча что-то себе под нос. Ян даже не обращал внимания, что она делает, считая все это чушью. Только усмехался над собой, что поверил незнакомой женщине.

— А чего, бросила тебя? — спросила ведьма, поворачиваясь к нему.

— Да-а-а… Облажался я.

На столе оказались спички, ведьма зажгла свечи. Она выставила их вокруг фотографии. Свет пламени заплясал на глянце, а незнакомка зашептала что-то.

— Я без нее жить не могу. Думал, умру, если не простит и не поверит мне.

— И не изменял ей? — ведьма сбилась с заговора и посмотрела на Кострова отстраненным взглядом, будто находилась не здесь.

— Нет, — активно замотал головой Ян.

— Ты тогда меня не сбивай. А то у меня память уже плохая, перепутаю еще что, — засмеялась она. — Что там было? — последнее она спросила сама у себя.

Бровь Яна дернулась, и он замолк, сдерживая смешок. Под размеренный шепот ведьмы медленно допил чай.

Ведьма положила фотографию в миску с водой, и часть перелила в пузырек. Вторую часть заговоренной жидкости подвинула к Яну.

— А теперь выпей эту половину.

«Пить?» — Костров сомневался несколько секунд, а потом опустошил миску. Вытащил со дна влажную фотографию, вытер ее белоснежным носовым платком, который достал из нагрудного кармана, и убрал обратно в портмоне.

Ведьма задула свечи.

— Спасибо. Пойду я. — Костров поднялся, открыл дверь в сени.

— Когда луна окрасится в красный, придет время. Иди к Вере, пусть выпьет вторую половину. Будете вместе. Не разлучитесь больше.

— Спасибо, — изображая благодарность, Ян склонил голову и спрятал пузырек в карман.

— Так ты полицейский, что ли? — вдруг снова спросила незнакомка: ее взгляд упал на кобуру под курткой.

Костров закатил глаза и развернулся. Чучело черного козла над дверью проводило его взглядом.

Рядом шумела река. В крайнем доме слышались женские истеричные выкрики. В вечерней тишине даже удалось разобрать: «Вот и возвращайся к ней, а ко мне забудь дорогу!»

Под ногами хрустела галька. Ян шел к внедорожнику и качал головой, недоумевая, как вообще поверил во все эти привороты. Еще и фотографию показал… Костров остановился и проверил бумажник — что купюры на месте и его не обчистили. Огнестрел тоже грел бок. Взгляд упал на красный уголок фотографии, выглядывавший из кармашка.

Вера тогда порезалась, когда они спорили, кто быстрее выдернет снимок из автомата. Ян потом целовал ее пальчики и ощущал солоноватый вкус ее крови.

От воспоминаний в горле запершило. Костров потянул за ворот водолазки.

В бардачке внедорожника он нашел бутылку воды и осушил ее залпом.

«Чем напоила меня эта ведьма?» — подумал Костров, оглядываясь на темный дом за коваными воротами. С участка медленно выплывал туман и скользил по траве, спускаясь к реке. И вдруг в памяти всплыли слова: «Иди к Вере. Будете вместе».

«Но ведь… Я не называл ее имени», — озадачился Костров.

Казалось, что туман скрывает что-то. У Яна было стойкое ощущение, что за ним следят. Сбежать из Могилкино захотелось сильнее прежнего.

Из-за тучи выглянул месяц, сверкнули первые звезды.