В небольшом построенном из бамбука, пальмовых листьев и камыша костёле шла воскресная проповедь. Молодой иезуит рассказывал своей пастве о Боге, первородном грехе и великой жертве Христа. Сурово, выпятив мускулистую грудь, хмурили брови мужчины, раскрыв рты и преисполнившись священного трепета, слушали, стараясь не пропустить ни одного слова дети, тихо плакали женщины.

"Что ж, пожалуй, это племя станет полностью католическим ещё до весны" - подумал отец Иоганн, благословляя паству по окончании службы - "теперь главное дойти без эксцессов домой"

Беззаботно пройдя по утоптанной перед храмом поляне, проповедник углубился в заросли высокой травы, осторожно ощупывая тропинку перед собой массивным резным посохом.

"Вроде чисто" - обрадовался миссионер, миновав опасный участок - "Первый раз я получил по лбу именно здесь"

Вскоре патеру пришлось уйти с открытого места и зайти под сень исполинских деревьев, у подножья которых даже в самый солнечный день царила вечная полутьма.

"В прошлый раз мне здесь расквасили нос" - с содроганием вспомнил священник и пошёл медленным прогулочным шагом, изучая пространство перед собой. Выйдя на участок с предусмотрительно выкошенной травой отец Иоганн почти бегом бросился к своей хижине и заскочив в неё немедленно закрыл за собой дверь.

"Пронесло" - подумал иезуит, заходя в, отделённую тростниковой перегородкой от небольшой прихожей, свою спальню, а так же по совместительству кухню и кабинет.

- Что за... - успел крикнуть в сердцах патер, почувствовав под ногой знакомый предмет, но в этот момент тяжёлая оструганная палка из железного дерева ударила его по скуле и отлетев к старому дубовому комоду он потерял сознание ударившись об угол головой.

- Ну? - спросил шаман у своих соплеменников - Теперь я убедил вас в том, что богу белых верить нельзя? Трижды мой внук клал на пути у их шамана грабли и трижды он на них наступал!