- Сашенька, сыночек, я понимаю, что ты расстроен, но маме нужно уехать. Я попросила соседку побыть с тобой, - спокойно говорю своему ребёнку уже в седьмой раз, внутренне молясь, чтобы он согласился на временную няньку. Иногда приходится упрашивать Сашу по часу, повторяя раз за разом одни и те же успокаивающие фразы.

Сын смотрит в пол и упрямо мотает головой, крутя в руках кубик Рубика.

- Пойми, я не могу взять тебя с собой. В месте, где работает мама очень шумно. А сегодня там празднуют день рождения. Тебе точно не понравится.

Как бы мне хотелось, чтобы Саша был нормальным, играл с детьми, носился на велосипеде по улице, разбивал коленки, перечил, как все подростки. Ему ведь уже исполнилось тринадцать. И сейчас я могла бы без проблем оставить сына дома одного, но увы, не в моём случае.

И как на зло, няня уехала с семьёй на пять дней. Да, она заранее предупредила, и проблем возникнуть не должно было, ведь я в отпуске, но произошёл форс-мажор. Какой-то вирус свалил сразу двух официанток, и обслуживать детский праздник резко стало некому. Начальство пообещало за смену зарплату в тройном размере, и не в моей ситуации разбрасываться деньгами. Мы с Сашей и так не шикуем. Специализированные кружки и няня стоят недёшево, а муж бросил нас, как только сыну поставили неутешительный диагноз – аутизм. Теперь приходится биться самой, чтобы как-то свести концы с концами.

Родители иногда не выдерживают с особенным внуком и пары часов, да и деньгами помочь не могут. На небольшую пенсию особо не разгуляешься. Иногда соседка соглашается посидеть с Сашей, спасибо ей. Бывший воспитатель в детском саду. Она знает моего сына с пелёнок, и терпения ей не занимать. Мальчик тоже привык к Вере Степановне и относится к ней лояльно, но сейчас упёрся просто категорически. У Сашеньки это иногда случается, и ничего не поделаешь.

- Сыночек, маме, правда, очень надо на работу. Ты ведь дружишь с Верой Степановной.

- Я с тобой хочу, - упорно повторяет сын в двадцать пятый раз, а я понимаю, что уже катастрофически опаздываю.

От безысходности принимаю безрассудное решение – взять Сашу с собой. У нас в кафе имеется небольшая комната отдыха, в которую не доносится шум из основного зала. Под настроение сын может несколько часов подряд заниматься какой-нибудь головоломкой, и у меня теплится надежда, что сегодня будет как раз такой случай, и я смогу без особых проблем отработать смену. Ну, наведаюсь к Саше несколько раз.

- Ладно, поехали со мной, - наконец, капитулирую. – Давай возьмём игрушки и поедем. Да? А по дороге новую головоломку купим. Только договоримся, что ты посидишь тихонечко и подождёшь, пока мама отработает смену. Договорились?

Сын радостно кивает, а я тяжело вздыхаю про себя. Не хотелось, чтобы сотрудники знали, какой у меня ребёнок. И это не потому, что я его стесняюсь. Просто особенные дети иногда вызывают бурную реакцию. Люди начинают тебя жалеть. И даже если не пристают со словами поддержки, то смотрят так… печально, что просто нервы не выдерживают.

Да, я сделала свой выбор тринадцать лет назад – не отдала Сашеньку в детский дом. Надеялась, что муж поддержит, а когда он ушёл, смирилась со своей ношей. Каждому даётся по силам его. С этими словами в мыслях и жила. Порой, уложив сына, закрывалась в комнате и выла в подушку от бессилия, усталости, чувства несправедливости и желания обычного женского счастья, которое, понимала, мне было недоступно. Если уж родной отец отказался от Саши, то разве чужой мужик взвалит на себя подобную ношу? Даже любовника завести не могла – все силы уходили на особенного ребёнка. Попросту некогда было бегать на свидания.

К тридцати трём я распрощалась с иллюзиями, приспособившись жить сегодняшним днём. Мечты стали для меня табу. Они только терзали сердце и отбирали энергию, необходимую нам с сыном для выживания. Я научилась ставить конкретные задачи и шаг за шагом двигалась вперёд.

- Отлично, надевай рюкзак. Вот так, умница. Нас уже ждёт такси.

Перед отъездом предупреждаю Веру Степановну о том, что Саша едет со мной. Про себя горестно вздыхаю по поводу своего автомобиля, который накануне отвезла в сервис на профилактику. Как же не вовремя вызвали на работу!

- Не боишься? – спрашивает пожилая женщина.

- А мне деваться некуда. Упёрся и ни в какую оставаться не хочет. А начальство тройной оклад за сегодня пообещало. Вы же понимаете…

Соседка тяжело вздыхает, явно мне сочувствуя.

- Ничего. Прорвёмся, - улыбаюсь и направляюсь к лестнице.

Саша не любит лифты и не выносит, когда его берут за руку. Он послушно идёт следом, будто на привязи. В такси тоже ведёт себя тихо, начинает нервничать только тогда, когда мы подходим к месту моей работы. Из кафе звучит весёлая, громкая музыка. Детский праздник уже начался.

   Я завожу Сашу через чёрный ход, молясь тому, чтобы на пути не попасться на глаза начальству. Оно у меня довольно лояльное, но неизвестно, как отреагирует на ребёнка аутиста. Всё же, у нас не принято таскать на работу детей, а тем более проблемных.

- Лена, наконец, ты пришла! Я уже с ног сбилась! – к нам выскакивает Света – одна из официанток кафе. – Ой, - останавливается, удивлённо глядя на Сашу. – А это кто?

Вопрос явно лишний. Понятно же, что я не стала бы тащить чужого ребёнка с собой на работу.

- Это мой сын, - отвечаю тихо, радуясь, что Саша нормально отреагировал на Светлану и не устроил внезапную истерику от испуга. – Мне не с кем было его оставить, - вру. – Вызвали неожиданно, а няня уехала в отпуск…

Девушка внимательно смотрит на Сашу, понимая, что с ним что-то не так. Сын в силу диагноза не смотрит людям в глаза и предпочитает отмалчиваться.

- Я сейчас его в подсобку отведу и сразу приступлю к работе.

- Жду в зале, - кивает Света и убегает. Она явно хотела задать ещё вопросы, но сдерживается.

- Сашуль, - завожу сына в небольшое помещение, где мы обычно храним лишнюю мебель. – Посидишь здесь? Я буду к тебе заглядывать. Хорошо? Просто позанимайся пару часиков новой головоломкой.

Сын заторможено кивает, осматривая комнату. Потом выбирает укромный уголок и располагается там, вытаскивая из рюкзака игрушку.

- Вот и умница. Я принесу тебе что-нибудь поесть и попить.

Наспех надеваю униформу и буквально вбегаю в общий зал, натыкаясь на главное начальство. Игорь Стрельников – владелец кафе, которое досталось ему в качестве стартового трамплина от богатого папочки, придирчиво меня разглядывает. Нечасто мы с ним пересекаемся. Официанты больше взаимодействуют с управляющим.

- Елена Владимировна, - останавливает меня хозяин. – Причёску приведите в порядок. Не хватало потом жалоб от клиентов о том, что они волосы в еде обнаружили.

- Да, конечно. Извините, - тут же хватаюсь за пучок, заправляя выбившиеся пряди. Непослушные, чуть вьющиеся волосы – просто мучение в таких ситуациях. С ним так быстро не сладить.

Хозяин задумчиво наблюдает за моими манипуляциями, заставляя нервничать ещё больше, а потом, наконец, отпускает работать. Всё же, не до конца умерла во мне женщина. Красивые мужчины способны вызывать в теле неконтролируемые реакции, что заставляет чувствовать досаду. Влечение – это неуместно в моём положении. Оно способно лишь создать ненужные проблемы. Я бы предпочла никогда не встречаться с красавчиком шефом, который нарушает моё шаткое спокойствие, заставляя приходить в себя по нескольку дней. Но мысли удаётся обуздать, напомнив себе о работе и о сыне, которого притащила в кафе без разрешения.

Я ношусь с подносами, как сумасшедшая белка, лавируя среди бегающих детей, норовящих тебя сбить с ног. Каждые десять минут отлучаюсь навестить Сашу. Час проходит без происшествий, и я возношу благодарность небесам за спокойное настроение сына. Он полностью поглощён сбором головоломки и не обращает на меня внимания. Я оставляю несколько бутербродов и лимонад рядом с ним, повторив раз пять, чтобы он обязательно поел. Не дождавшись ответа, убегаю.

В напряжении проходит ещё час. Праздник постепенно приближается к кульминации, когда в зал с бешеными глазами влетает Светка. Она ловит меня за передник, и я понимаю, что случилась большая неприятность.

- Я твоему сыну торт отнесла, - начинает напарница, а у меня сердце в пятки ухает. – Хотела его порадовать, а он…

Не дослушиваю, срываясь к Саше. Нахожу сына в истерике. Он забился в угол и раскачивается из стороны в сторону, монотонно подвывая.

- Сашенька, сыночек, это мама, - говорю, как можно тише и спокойнее. Подобные эмоциональные всплески трудно погасить. Здесь нужно проявить уйму терпения, чтобы купировать истерику. Как же не вовремя! И кто Светку просил лезть?

Напарница появляется в подсобке через пять минут в компании управляющего.

- Что здесь происходит? – громко интересуется шеф, чем нервирует сына ещё больше. Я понимаю, что ещё немного и катастрофы не миновать. Если Саша впадёт в крайнюю степень возбуждения, то мне придётся попрощаться с работой. Он поставит на уши всё кафе и точно испортит праздник.

- Тише, прошу вас, - говорю чуть не плача, кидаясь к двери. – Я потом всё объясню. Сейчас мне нужно успокоить сына.

Но шеф не врубается в ситуацию, продолжая требовать объяснений, и тогда Саша начинает кричать. Ощущаю, как в грудной клетке становится жарко. Понимаю, что сегодня стану безработной, и как тогда нам с сыном выживать?

- Сашенька, - пытаюсь успокоить ребёнка, но тот не реагирует, продолжая биться в истерике. – Прошу вас, выйдите, - поворачиваюсь к начальству и напарнице, усиленно сдерживая слёзы. – Вы его пугаете.

Наконец, народ понимает, что лучше покинуть опасную территорию, но вместо управляющего в дверях появляется Стрельников. Всё, теперь точно конец. Я застываю посреди подсобки, готовая присоединиться к истерике сына. Но долгие годы самоконтроля сейчас спасают.

- Сашенька. Это мама. Видишь? – говорю ласково, стараясь пробиться сквозь вопли. Сын забился в угол и покраснел от крика. – Всё в порядке. Никто не причинит тебе зла, - продолжаю уговаривать.

- Парень, давай-ка мы попробуем вот это, - раздаётся неожиданно из-за спины спокойный мужской голос. – Держи, протри руки.

Стрельников протягивает Саше пачку салфеток.

- Они без запаха, - поясняет, пресекая мои возражения.

Сын перестаёт орать, сосредотачиваясь на предлагаемом предмете.

- Протри руки, - повторяет Игорь Александрович, и неожиданно Сашка прислушивается к незнакомому человеку.

Пока сын занимается салфетками, доставая одну за другой и протирая не только руки, но и лицо, Стрельников отводит меня в сторону.

- Мне Светлана рассказала, что спровоцировало приступ. Она погладила Сашу по голове. В таких случаях салфетки иногда хорошо помогают.

- Откуда вы знаете? – спрашиваю заторможено.

- Мы поговорим об этом потом. А сейчас заканчивайте работу. Я побуду с вашим ребёнком.

- Но…

- Саша уже успокоился. Не волнуйтесь, всё будет хорошо.

- Я не уверена…

- Идите. Света без вас не справится.

Покорно возвращаюсь в зал и ещё сорок минут бегаю с подносом. Наконец, весь этот дурдом заканчивается, позволяя вернуться к сыну. Игорь Александрович всё ещё сидит с ним. Он тихо рассказывает что-то Саше, а тот его с интересом слушает и ест злосчастный торт.

- Вот и мама твоя вернулась, - улыбается Стрельников, поднимаясь с пола, на котором сидел в своих дорогих брюках. – Мы с ней выйдем, но она скоро вернётся, и вы поедете домой. Хорошо?

Сын спокойно кивает, а я обречённо плетусь в коридор, понимая, что меня сейчас будут увольнять.