В уютной комнате, где все, словно в зефирном королевстве, было в кружевах, маленькая кикимора качала люльку с младенцем, тихо напевая свою колыбельную песенку. Она и не заметила как сама начала клевать носом, уже не справляясь с нахлынувшим сном.

Тихо скрипнула дверь и лёгкие, почти бесшумные шаги раздались в наступившей тишине. 

Фаня тут же подобралась и приготовилась к нападению, все ее чувства разом обострились. Да и как могло быть иначе, ведь она ответственная за маленького принца. Самый младший из детей Лучезары и Богдана. 

Милый розовощёкий малыш спал своим крепким богатырским сном в подвесной люльке и не обращал внимания на посторонние шумы.

Фаня принюхалась и улыбка скользнула по ее лицу, она крепче закрыла глаза и сделала вид, что ничего не замечает.

Два малыша в длинных льняных рубахах на цыпочках прокрались к люльке и, пихая друг друга, почти неслышно перешептывались.

— Ты чего все место занял? Дай мне посмотреть, я старший, мне и смотреть на брата первым. 

— Ты старше на пять минут, а что на него смотреть—то, нужно разбудить и поздравить. Мы с тобой первые будем. Вот ведь брату повезло родиться на смену года — мальчик улыбнулся и, встав на цыпочки, потянулся к люльке пытаясь дотянуться. — Мамка сегодня снега наколдует, будем на санках кататься.

— Ага, здорово, жаль только, что раз в год зима бывает — протянул второй.

Малыш заворочался в люльке и открыл глазки, увидев довольные лица братьев, он заулыбался и протянув ручки сказал:

— Митя, Митя!

— Вот он опять только тебя зовёт — обиделся тот, который считал себя старше.

— Просто твоё имя тяжелое, он его ещё сказать не может.

— А что тут тяжёлого? Благояр сказать, можно и Яром.

Малыш тут же подхватил:

— Яй, Яй!

Мальчишка насупился и пробурчал:

— Ну вот опять — Яй, словно грозит за что-то.

Фаня не выдержала и прыснула со смеха:

— Что, сорванцы, опять малого разбудили? Вот ведь вы неугомонные. Златозар же ещё маленький, ему спать побольше нужно.

Мирослав, а по мнению младшего брата Митя, возразил:

— Ему сегодня уже два года! Он сегодня большой стал. Папа так и сказал, что вот исполниться Златозару два года, он ему деревянную лошадку подарит, потому что он большой уже.

Дверь осторожно открылась, и в комнату просунулась вихрастая кудрявая голова Богдана. Три такие же кудрявые головки тут же повернулись в его сторону и бросились навстречу с диким визгом:

— Папа!

Малыш немного задержался, пытаясь самостоятельно вылезти из люльки. Фаня своими тонкими ручками вовремя его подхватила и опустила на пол.

Богдан сгрёб в охапку всю компанию и, подняв, покружил по комнате.

Фаня покачала головой:

— Вот всегда вы так их балуете, спасу ведь не будет. Они же вашу силушку взяли вот и хулиганят — кикимора хотела пожаловаться на то как они кухарку отнесли в кладовку, закрыли и не выпускали пока не доели пирог, про то, как садовник пересадил огромные кусты роз ближе к дому, но сорванцы решили, что огромные ёлки более удобны для того, чтобы болтаться на их ветвях и пересадили их на место роз. Едва до приезда родителей успели порядок навести. Даром, что им по пять лет, силушка не мерянная так и прет наружу. Но подумала и решила в честь праздника не жаловаться. Негоже в такой день наказанными сидеть.

Богдан подхватил ворчащую Фаню и бодро направился на выход:

— Давайте быстрее, уже пора завтракать и будем маму просить зиму делать.

— Ура! — закричали все в один голос. Даже маленький Златозар радовался со всеми за компанию.

За завтраком Мирослав приставал к матери с расспросами про зиму, про то как она проходит в мире людей, про вьюги и лютые морозы, про то как дед с белой бородой и в красном кафтане приходит в полночь и приносит исполнения самых заветных желаний.

— Вот бы нам зиму подольше — мечтательно протянул Благояр, глядя на брата.

Лучезарна засмеялась:

— Ну, уж нет, мои дорогие, этот мир не приспособлен к таким холодам, здесь это много бед принесёт.

Но тут Златозар радостно засмеялся и потянул ручки к окошку. Все повернулись и замерли в изумлении, за окном кружились пушистые огромные снежинки, про которые только что рассказывала Лучезара.

В столовую влетел взъерошенный Радим и громким шепотом пробормотал:

— Это что же вы без предупреждения—то? Все же ещё не подготовились, даже розы не накрыли.

Богдан посмотрел на домового и развёл руками, он и сам ничего не понимал. Лучезара обвела всех присутствующих взглядом и, кивнув кикиморе, показала на детей:

— Уведи их от греха подальше, а я пойду Кощея с Любавой вызывать, здесь разбираться нужно.

Радим быстро побежал за удаляющимися Богданом и Верховной, а бедная Фаня кинулась к двери и встала растопырив руки во все стороны. Глядя на их хитрющие взгляды, она уже понимала, что удержать их в доме будет практически невозможно.

— Я все родителям расскажу!

— Ну, Фанечка, мы только одним глазочком и сразу назад — жалобно протянул Мирослав.

— Да, мы прям туда и назад — поддержал брата Благояр.

А маленький Златозар громко закричал сквозь счастливый смех:

— Снег! Снег! Гулять!

Шустро спрыгнул с лавки и кубарём помчался на выход, сметая несчастную кикимору со своего пути. Фаня почти упала на него, но вот только малыш оказался шустрее и проскользнул мимо неё.

— Сегодня же смена года! Вам подарков не дадут за непослушание! — запричитала нянечка. — Что же вы творите окаянные?

Старшие братья, поняв, что терять уже нечего, бочком проскользнули мимо неё, крикнув только по пути:

— Не переживай, Фанечка, зачем нам эти подарки, когда на улице такой снег идёт. Мы быстро, никто и не заметит!

Кикимора села на полу и, обхватив голову руками, запричитала:

— Вот все, пора помощницу брать, да посильнее кого-то, чтобы сбегать не могли. Ох и достанется мне…

Тут она представила, что неведомые враги, накликавшие снегопад, уже поджидают ее малышей на улице, чтобы навредить и бегом понеслась за ними следом, едва успев натянуть валенки, приготовленные со вечера специально в честь праздника.

На улице было уже морозно и практически все прикрыто снежным покрывалом. Домовые, берегини и прочие обитатели бегали, пытаясь утеплить растения и накрыть все, что было можно, при этом сами кутались во все, что только под руку попадалось. Никто и внимания не обратил на трёх сорванцов, носившихся по двору и лепящих снежки.

Детвора когда-то успела накинуть шубейки и шапки, хоть это успокоило бедное сердечко кикиморы. 

— Фаня, лови!

Огромный белый комок тут же прилетел прямо в лоб и снес ее с ног. Взмахнув в воздухе валенками, она почти приземлилась на всю свою длину об землю, но в последний момент какая-то сила подхватила ее и поставила на ноги.

Фаня в недоумении огляделась вокруг, попутно сгребая с лица таящий снег, но понять кто ее спас так и не смогла. 

Малышня уже понеслись к воротам, и она, махнув рукой, кинулась за ними. 

— Фанечка, догоняй, а то все веселье пропустишь! Новый год только раз в году, пошли скорее веселиться — Благояр уже слепил очередной снежок и замахнулся в ее сторону.

У кикиморы глаза чуть из орбит не вылетели, она заметалась по сторонам, пытаясь понять куда ей деться, чтобы меткий ребёнок в этот раз все же промахнулся. Удача решила порадовать даму своей благосклонностью и комок все же пролетел мимо. Она тяжко выдохнула, но чуть позже поняла насколько рано, сверху на неё высыпался целый ворох снега.

Сидя в белом плену, она пыталась придумать, как быстро откопаться.