Он появился из темноты, безмолвный и бесшумный, как тень. Он пришел сюда в полночь по тонкому и настойчивому следу.

Вспрыгнув на каменную ограду, Виоль всмотрелся в ночную тьму. Одно из окон, метрах в двадцати над землей, было открыто. Именно оттуда шел манящий, дурманящий запах живой человеческой плоти и сладких духóв. «Должно быть, ты очень смелый, – прошептал Виоль. Он прислушался к запахам Окна и не почувствовал святой воды, серебра или светлой энергии. – В наше время, когда вампиры, затравленные охотниками, стали походить на животных, утратив честь и совесть; когда голод – единственный закон и царь вампира, – в наше время очень опасно иметь незакрытые окна ночью».

Деревня, парк, открытое пространство – все, что отделяло окно от Виоля. Удобные выступы лепнины и впадины между камнями, уютный карниз… Через минуту Виоль уже сидел на подоконнике, не разбудив ни одного сторожевого пса.

В комнате было жарко. Ветер из окна почти не освежал. Виоль замер, привыкая к полному мраку комнаты и прислушиваясь ко всем своим чувствам. Ничего. В этой комнате спал, ровно дыша и грезя, самый обыкновенный человек… Луна показалась из-за тучи и осветила комнату. Виоль вздрогнул: на мягкой двуспальной кровати, под темно-зеленой простыней спала девушка. «Вот как, – подумал Виоль и снова поискал глазами ловушек и ничего не нашел. – Какая же ты смелая.!.» Он обернулся, чтобы рассмотреть окно: все защелки целы, нет следов взлома… Девушка сама открыла окно… и оставила на ночь?

Виоль спустился с подоконника, еще раз огляделся и подошел к письменному столу. Замер. Сейчас ловушка должна захлопнуться!.. Но ничего не произошло.

На столе Виоль нашел три книги сказок, не очень древних, но добрых, повествующих о веселых детях и благородных взрослых, бескорыстных волшебниках и мудрых людях-правителях. «Ты еще совсем дитя? – спросил Виоль про себя, обернувшись к девушке. Она спала, и ее грудь мерно вздымалась и опускалась под тонкой тканью. – Или ты очень добрая?» Четвертой книгой была мировая история с древнейших времен до настоящего дня. Виоль открыл ее на том месте, где лежала шелковая закладка. «Средневековье… Автор… – Виоль посмотрел на обложке. – Ту́рба… Нет, ты не ребенок. Тебе от шестнадцати до девятнадцати». Еще он нашел тоненькую книжку по философии и множество листов и тетрадок. Одна из них была подписана: «Философия». Виоль открыл. Беглый, округлый и довольно чистый почерк. Виоль подошел к окну, чтобы лучше разобрать. «Да… Очень интересно. Пожалуй, тебе восемнадцать». Он отложил тетрадку и посмотрел на ее хозяйку. «А ты весьма симпатичная, надо признаться…» Он вздрогнул, как от внезапной вспышки, и порывисто закрыл окно. Рама стукнула, и Виоль услышал тихий восклик. «Тш-ш, – поднес Виоль палец к губам и повернулся к девушке. – Это хорошо, что ты проснулась. Сейчас я уйду, а ты закроешь окно. Ты же не хочешь, чтобы тебя укусил вампир?»

– Кто вы? – еле прошептала девушка.

– Как тебя зовут?

– М-м-мэри…

– Жаль. Я думал, тебя зовут Ангелина. Мое имя Виоль, что переводится как «скрипка».

– Скрипка?

Виоль не ответил. Он ждал, чтобы графиня немного успокоилась и перевела дыхание. Это произошло довольно скоро.

– Что вы здесь делаете? Как попали сюда и зачем?

– Я?.. Я почувствовал твой… ваш запах, увидел открытое окно. Открытое! Я думал, вы сильный юноша, а вы… Почему у вас было открыто окно?

– Я, должно быть, забыла его закрыть.

– Весьма неосмотрительно.

Виоль заметил слабый розовый блик на Марии и ее бледность. «Должно быть, я уже голоден…»

– У меня начинают светиться глаза?

Девушка испуганно кивнула.

– Я ходячий фонарик! – пошутил Виоль, пытаясь развеять страх девушки. – Очень удобно. Но шутки в сторону. – Он стал серьезен. – Я ухожу, а вы закройте окно.

Он поднялся на подоконник и вдруг обернулся. «Могу я зайти к вам завтра? Я прочел ваши записи по философии, видел книги на вашем столе и вашу комнату. Сейчас так редко встретишь образованного и доброго человека. – Он закрыл глаза и опустил голову, чтобы не смущать девушку розовым, все краснеющим светом. – Пожалуйста…»

– Нет. Уходите, пожалуйста.

– Хорошо. Закройте за мной. И окропите комнату святой водой.

Он открыл окно и исчез в темноте.

Мария подождала еще минуту, потом нерешительно встала, подошла к окну, слабой рукой закрыла его и вернулась в постель. Сердце больно колотилось в груди, горло пересохло, и сон улетел, словно его никогда не было.