Траур продолжался во дворце и в сердце императора, каждую ночь повелитель видел сон, как отрок, его единственный наследник, пробуждается от глубокого сна. Каждое новое пробуждение было невыносимее предыдущего. 

Придворные, горевавшие поначалу вместе со своим повелителем, начали обеспокоенно шептаться. Каждый спрашивал себя: «Что будет с двором и со страной, если император не отойдет от скорби и не вернется к правлению?» Иные генералы полагали, что следует, выдав замуж, возвести на престол одну из пятерых принцесс. Однако никто не решался высказать свои идеи вслух и, тем более, предложить его величеству.

В этой ситуации, когда империя застыла в ожидании и прежние порядки покрывались тленом, готовые разрушиться, один человек сохранил хладнокровие. Уже месяц, как он подал прошение на аудиенцию у императора и терпеливо ждал своей очереди. Наконец, повелитель решил переговорить с ним, правда не для того, чтобы выслушать его просьбы, а чтобы еще раз спросить: правда ли, что наследник престола умер и нет силы, которая могла бы вернуть его?

– Ваше величество, я знаю, что вы уже спрашивали об этом главного лекаря и верховного жреца. Я тот, кто провожает усопших в последний путь…

– Я слышал о тебе много хорошего, – перебил император. – Ты не ищешь богатства или власти. – Жрец почтительно кивнул, отметив про себя, что вполне доволен своим богатством и уважением окружающих. – Ты честен и редко открываешь рот, потому что редко кому нужна правда. – Жрец снова почтительно кивнул, нагнув голову ниже, чем в первый раз. – Поэтому я решился спросить тебя.

– Ваше величество, я не в силах вернуть к жизни этого принца, но я знаю, что у вас есть еще один внук.

– Кто-то из моих беспутных дочерей зачал внебрачное дитя?!

– Ваше величество, я говорю о сыне вашего второго сына.

Император задрожал, и жрец забеспокоился, не хватит ли удар старика, все-таки слишком много горя свалилось на него под конец жизни. Однако его величество не разрыдался, а расхохотался. Он хохотал до слез, и жрец настоял, чтобы император выпил чай из шалфея с лавандой. Чрезмерное веселье может погубить не только тело, но и репутацию.

– Я понял, ты шутишь. Ты тревожишься за меня, потому что я сильно горюю об утрате. Ты прав. В своем горе я забыл о дворе и почти перестал править. Ты достойный жрец… Какому богу ты служишь, а?

– Восточному дракону, мудрому, но строгому хранителю рассветных лучей. Он исполняет желания, но крайне требователен к чистоте помыслов и отваге в сердце.

– Ну, что же. Ты проявил отвагу. И рассмешил меня. За это…

– Я не шутил, ваше величество. Но если таково ваше желание, пусть это останется шуткой.

– Мой второй сын был ветреным. Он одарил вниманием всех служанок и рабынь в замке. Но госпожа Фа следила за тем, чтобы ни одна из них не зачала нежелательный плод. Так… – Император подпер подбородок кулаком и молчал некоторое время. Когда император заговорил, его голос был ровным, будто напитался силой, блуждая на лугах невозвратного прошлого. – Он редко бывал в разъездах в силу юного возраста и из-за того, что я боялся, чтобы он не повторил судьбу старшего брата. Но все-таки он должен был ездить по стране и учиться тому, как живут люди и в чем их чаяния. Так он соблазнил какую-то благородную девушку?

Жрец неловко отвел взгляд, поправил косу и откашлялся. Император заметил его замешательство и потребовал объяснений.

– Мне придется начать за год до интересующих нас событий. В столице была семья чиновника Ли, однако Ли рано скончался, как и его жена. Осталась дочь, о которой некому было позаботиться, поскольку ее не успели сосватать. Все имущество Ли перешло к императорскому двору, а юная дочь стала рабыней во дворце. Ее приблизила к себе госпожа-невестка вашего величества.

– К чему ты клонишь? – недоверчиво спросил император.

– Второму принцу приглянулась новая рабыня, однако та оказалась не только чистоплотной, но также гордой и умной. Она умело избегала принца, а госпожа-невестка оказывала ей защиту и покровительство.

– Так откуда же взялся ребенок?! Он был?

– Вы хорошо помните характер второго принца, ваше величество. Чем успешнее рабыня избегала его, тем сильнее он привязывался к ней. В конце концов это стало известно, и вы приказали мне и одному солдату отвезти рабыню в дальнюю усадьбу. Несколько недель после этого второй принц пребывал в ссоре с вами.

– Что-то такое я припоминаю… – Император нахмурился и выпил еще чая, затем в глубокой задумчивости прошелся по зале. – Так у той рабыни родился ребенок?

– Ее положение обнаружило себя во время дороги. Сперва я подумал, что дело в плохой пище. Однако подобного рода недомогание не длится дольше трех дней. Я приступил к девушке с расспросами, и она призналась, что полюбила принца, и несколько раз они проводили ночь вместе.

– Негодница!

– Ваше величество, я тут же вспомнил, что последние два месяца второй принц лучше учился, меньше донимал девушек во дворце, а кроме того, усмирял свой характер. Подобное возможно лишь под влиянием сильного чувства.

– Хочешь сказать, эта рабыня хорошо влияла на его характер?

– Видимо, да. Ведь до того, как стать рабыней, она была девушкой из достойной семьи.

– Откуда мне знать, что это не твой ребенок?

– Я жрец, ваше величество. Я обязан соблюдать чистоту своего тела.

– Там был еще этот солдат!

– Этот солдат, ваше величество, оказался мужеложцем. Он ни разу даже не взглянул на рабыню. Мне пришлось оберегать свою чистоту еженощно! На обратном пути мы ехали розно.

Император отослал жреца и несколько дней пребывал в тяжелых размышлениях. С одной стороны, судьба дарила ему внука, рожденного от одного из любимых сыновей. Однако с другой стороны, это был незаконнорожденный сын от рабыни, и никто не знает, как он воспитан и занимался ли кто-нибудь его воспитанием. Нельзя возвести на престол невежду.

Размышляя, его величество призвал к ответу госпожу Фа, управляющую всеми девушками во дворце. Она вспомнила рабыню, особенно потому, что была оштрафована из-за нее на огромную сумму и наказана пятью ударами веера по пяткам.

– Такого унижения я натерпелась из-за этой мерзавки! – прошипела госпожа Фа и тут же покорно склонила голову перед императором. – Но у меня и в мыслях не было, что все зашло так далеко! Ваше величество, я уже понесла наказание…

– Я не намерен тебя наказывать, госпожа Фа. Я хочу знать, возможно ли, чтобы та рабыня зачала дитя от моего второго сына?

Госпожа Фа задрожала, понимая к чему клонит император, и стала ползать в ногах повелителя, умоляя обратить внимание на своих дочерей.

– Я не отдам власть ни одной из них. – Император сурово оборвал причитания госпожи Фа. – Можешь так и передать любой из своих покровительниц. Они склочны и не дружны между собой. Если одна из них получит власть, что остальные сочтут себя уязвленными, и после моей смерти страна погрязнет в междоусобных войнах. Ступай, госпожа Фа, и будь готова исполнять свой долг перед твоим истинным повелителем. Иначе пять ударов веером покажутся тебе нежным шепотом ветра.

Подобрав юбки и дрожа, госпожа Фа удалилась.

– Я не отдам власть ни одной из них. – Император
сурово оборвал причитания госпожи Фа.