От его бурящего взгляда по спине бегут мурашки.
Всё тело цепенеет. Во рту пересохло.
Сглатываю ком и не могу скрыть своей дрожи.
− Вот смотрю на тебя и не пойму, что моему сыну понравилось в тебе. Как долго вы встречались?
Опускаю голову. Язык словно онемел.
− Отвечай! − рявкает мужчина. Вздрагиваю.
− Три месяца. − Не узнаю свой хриплый, дрожащий голос.
Он прыскает, подносит сигару к губам и затягивается. Развалился на краю кровати как король. Согнув одну ногу в колене, упирается в неё рукой, вторая стоит на полу. Спиной он откинулся на большую подушку. Изредка мужчина опускает руку и стряхивает пепел в пепельницу.
Его золотисто-карие глаза в обрамлении длинных чёрных ресниц красивые и такие злые. Если его глаза могли прожигать, я уже превратилась в горсть пепла.
Широкие плечи и мускулистые руки обтягивает белая рубашка. Не видела таких больших арабов. Мохаммед был гораздо ниже, как подросток по сравнению с отцом. Этот мужчина, по всей видимости, занимается спортом.
− Ползи ко мне.
− Но…
− Я что сказал?
Встаю на четвереньки и подползаю к его ноге.
− Сними с меня обувь.
− Я не виновата, − едва не плача лепечу.
− Закрой рот. Скажи, спасибо, что ты сейчас не за решёткой.
Но и рядом с тобой несладко. Неизвестно, что он со мной сделает. Я ни в чём не виновата, но этот араб другого мнения.
Снимаю с него чёрные туфли. Да, кто он такой, чтобы я ему прислуживала? Пусть лучше найдут настоящих виновников, будет суд, и меня оправдают. Я уже сказала ему всё, что видела, но он считает я лгунья и верить мне нельзя, пока не найдут настоящих убийц его сына.
− В каких отношениях ты была с ним? В тесных? Он делил с тобой постель?
− Мы нравились друг другу, но мы никогда…
− Почему вы тогда поднялись в номер отеля? Разве не для того, чтобы провести ночь в постели?
− Нет…
− Лжёшь. Ты мне сука лжёшь, − рявкает мужчина, глаза метают молнии. По привычке поднимаю руки и защищаю лицо. Дрожу и глотаю слёзы. Всё тело покрывается испариной, слабость тянет меня к полу. Утыкаюсь лбом в ковёр у его ноги.
− Пожалуйста, поверьте мне… я не лгунья.
Долгое, гнетущее молчание.
− Хватит рыдать, меня это ещё больше раздражает.
Господи боже мой, Мохаммед был таким добрым, чутким, весёлым, заботливым и терпеливым, он мне доверял, всегда. Мы полюбили друг друга с первого взгляда. Но его больше нет.
− Встань! Поднимайся, я сказал, − толкает он меня ногой в плечо. Стиснув зубы, встаю с колен и выпрямляюсь. – Разденься.
− Что? Нет. Я не стану этого делать.
Его глаза угрожающе прищуриваются. Он вдавливает сигару в пепельницу, ставит вторую ногу на пол и встаёт. Высокий. Воинственный. Огромный. Наверное, как бешеный бык, который вот-вот насадит меня на свои рога, а потом затопчет насмерть.
Непроизвольно отступаю. Он ловит меня за волосы и дёргает на себя.
− Тогда я это сделаю.
− Не надо, прошу вас.
− Разве для тебя это в новинку, оголиться перед мужчиной? Уверен, ты делала это каждый день.
− Я не шлюха. Я студентка, сколько раз вам повторять?
− Я слышал, мой сын закрыл твои долги. И каким местом ты его щедрость вознаградила?
− О чём вы говорите…
− Наверняка после учёбы вы частенько уединялись.
− Вы с ума сошли?
Он влепляет мне звонкую пощёчину.
− Я с ума сошёл? Ты тварь, убила моего сына и смеешь называть меня сумасшедшим?
− Я не убивала…
− Клянусь, ты пожалеешь, что на свет родилась.
− Нет…
Он хватается за ворот футболки двумя руками и разрывает ткань на груди. Пальцы вонзаются в плечи и открывают лямки бюстгальтера.
Защищаюсь руками. Отступаю. Спотыкаюсь. Падаю и отползаю от него. Он наступает. У меня нет никаких шансов против него.
− Пожалуйста, − взмаливаюсь. – Я разденусь. Только не причиняйте мне боль. Пожалуйста.
Он останавливается и смотрит на меня с усмешкой. Ему нравится, что я его боюсь?
Смахиваю слёзы. Берусь дрожащими пальцами за штаны и стягиваю их с ног. Боже, как стыдно. Никогда не раздевалась перед мужчиной.
− Всё снимай.
− Зачем? Что вы собрались делать?
− Хорошо, я сам их сниму.
− Нет, не смейте. Вы не имеете права.
Но он меня не слышит. Пытаюсь удержать на себе последний клочок одежды. Царапаю его руки. Выкручиваюсь. Мужчина в нетерпении одним махом срывает с меня трусики. Я вся сжимаюсь на полу.
− Не прикидывайся, будто ты невинная. Я тебе не верю. Всё, что нужно таким хитрым шалавам, − дёргает он меня за волосы, − это щедрый спонсор.
Он тянет меня за локоны. От боли, держась за его руку, я со стоном встаю на колени.
− Ты либо мне сейчас рассказываешь, на кого работаешь либо пеняй на себя.
