Был солнечный, но ветреный сентябрьский день. Дело близилось к октябрю. Листья на деревьях уже начали подсыхать и опадать. Улицы были пусты. Тем самым нагнетали предзимнее уныние. По улице города пешком двигался молодой человек.

Внешне в осеннем городе не угадывалось ничего примечательного. Стоило парню свернуть с городской улицы девятиэтажки сменились простыми одноэтажными домами. Гладко выбритый, с короткой стрижкой молодец смело направился в сторону церкви. В одном из домов, мимо которых шёл парень залаяла собака. Лай на секунду оборвался звуком натянутой цепи. А потом, непонятно от чего разъярённая собака залилась хриплым лаем с ещё большим энтузиазмом. Рядом с асфальтом – на грунте расположилась группа воробьёв. Птицы зачем-то купались в пыли. Где-то недалеко каркнула ворона и группа воробьёв одновременно, будто сговорившись поднялась в воздух пролетев мимо молодого человека. Он закрыл свои серо-зелёные глаза, чтобы в них не попала пыль. Он только и слышал, как воробьи бьют крыльями. Когда он открыл глаза, птиц уже и след простыл.

Молодой человек уверенно вошёл во двор, прилегающий к церкви. Он сразу направился в столовую, находящуюся при церкви. Столовая была построена совсем недавно. Ходили слухи, что сам батюшка строил её своими руками. Не успел молодой человек подойти ко входу, как к нему навстречу выскочила худенькая девушка лет восемнадцати. Её кожа была смуглой, а глаза близко посажены друг к другу. Она молча протянула ему сумку и улыбнулась. Эта улыбка не доставила молодому человеку удовольствия, так как это была улыбка влюблённой девочки, а ответить ей взаимностью он не мог в силу своего собственного эгоизма. Он не рассматривал её как женщину, так как внешне она ему была несимпатична.

– Здравствуйте, отец Павел! – поздоровалась девушка.

– Доброго здравия! – ответил Павел и натянуто улыбнулся.

– Батюшка Епифидор уже тут, он в храме, готовится к вечерней службе.

«Противный старый гад, как знал, что я приду раньше, чтобы с ним не пересечься», – негодуя подумал молодой священник на старого. Новоиспечённый батюшка недавно попал в эту церковь по распределению. Так как архиепископ Пантелей посчитал, что у старого батюшки слишком большой приход на одну церковь, и теоретически тот может не справиться. Как выяснилось позже, отец Епифидор не просто справлялся, но и считался среди людей своего прихода святым во плоти. Знакомство проходило натянуто. Старый батюшка сразу начал навязывать свое консервативное мнение и всячески критиковать Павла. Из-за чего отношения, мягко говоря, не складывались. Павел не горел желанием вновь выслушивать наставления по поводу его внешнего вида и незаконного статуса священника. На самом деле он не должен был стать священником, так как на отрез отказывался жениться. Но сан всё равно получил. Ради избежания новых нотаций и жизненных нравоучений Павел пришёл раньше. Юный лис хотел переодеться до того, как его увидит старый ворчун.

– Давно он пришёл? – спросил отец Павел поморщившись.

– Ой, с самого утра. Всё молится и молится, – пролепетала девушка.

Павел не сдержался и усмехнулся, на что девушка в белом платке подняла полные надежд глаза.

– Зря вы так, за вас же молится.

– Что? За меня? – удивился Павел.

– За вас, я сама слышала. Он всегда за людей молится.

– Ясно, – сказал Павел и вытащил из сумки чёрную рясу и крест.

Надев их на себя, он отдал сумку девушке и пошёл в храм. Церковь была старая, как и сам город. Местами на фасаде обвалилась штукатурка. Из-под бугристого белого слоя извёстки так и норовила выглянуть глина. На входе стояли огромные двери. Исходя из своего размера, они вполне могли бы служить в качестве ворот. Сверху форма дверей напоминала полукруг. Не смотря на всю свою визуальную тяжесть, дверь была вполне открываемая. Но не для отца Павла. Каждый раз открытие дверей давалось молодому батюшке нелегко.

Войдя в церковь, молодой священник оказался в небольшом помещении. Несмотря на солнечный день в церкви стоял полумрак. Свет от свечей слегка освещал старинные иконы и уже облупившуюся со стен роспись.

Напротив алтаря стоял отец Епифидор и читал молитву. Павел подошёл к нему и подождал пока тот окончит читать.

– Приветствую...

– И я тебя приветствую, – перебил его старый батюшка. Он не стал медлить и приступил к критике: – Я огорчён твоим поведением...

– Я...

– Священник не должен скрывать свою работу от окружающих. Его жизнь посвящена служению.

– Я не...

– Не оставлял сумку с рясой в столовой? Не просил Надежду спрятать сумку от меня? Не пришёл на четыре часа раньше до начала вечерней службы, чтобы не встретиться со мной? – спросил Епифидор, бросая на молодого испытывающий взгляд.

Павел потерял дар речи. Он не мог понять, специально ли старый ханжа за ним следит или Надежда проболталась.

– Вчера после утренней службы ты проповедь высмеял, что ты сказал людям?

– Й-й-я…

– Напомни, что ты предложил прихожанке?

– Ну так...

Ссоре не дано было случиться. В этот момент входная дверь распахнулась. Распахнулась, будто она не весит тонну. В церковь влетела женщина. Она в спешке покрывала голову голубым платочком. Лицо женщины было неестественно белым. Белки глаз красные. То ли от слёз, то ли от недосыпа. Одежда на ней сидела нелепо, будто и вовсе была не её. Она подбежала к священникам и взмолилась:

– Помогите мне, помогите, пожалуйста.

– Поможем, что у вас случилось? – ободряющим голосом мгновенно ответил старый батюшка.

– У меня дома чертовщина твориться! Будто нечистая сила завелась, – заплакала женщина.

– Сейчас отец Павел с вами пойдёт и освятит ваш дом, – обнадёжил отец Епифидор поглаживая чёрную бороду.

Павел в начале недовольно взглянул на Епифидора, а затем понял, что оставшийся день он может провести без старого ханжи.

– Да, идёмте, я только возьму сумку, – воодушевлённо сказал Павел.

Он направился к выходу и стал открывать тяжеленную дверь. «И от куда у этой женщины столько силы?» – пронеслось в голове Павла. После чего он вышел.

– Не забудь закрыть дверь, – загадочно крикнул старый батюшка.

«А то я без тебя не знаю, что её нужно закрыть», – злобно подумал Павел и навалился дверь с обратной стороны. К тому моменту женщина уже вышла. Видя, как тяжело закрывается дверь она предложила помочь. Как показалось Павлу, она слегка толкнула эту огроменную створку. Дверь моментально захлопнулась. Словно это была форточка.

Павел и прихожанка вышли из церковного дворика и направились домой к женщине.

– Что за чертовщина твориться? – полюбопытствовал Павел, который на самом деле в сверхъестественное не верил.

– Ну знаете, я сначала думала, что с ума схожу. Сначала вещи пропадать стали. Потом они снова появлялись. Это можно было списать на память, но потом дочка жаловаться начала. Говорила, что по дому кто-то ходит. А потом я и сама стада слышать шаги. Огонь в доме появляется сам собой. Три раза пожар тушили. А вчера... вчера.. – женщина залилась слезами. – Вчера я начала слышать голоса. Жуткие голоса.

«Ну точно дура, тут не дом святить, а в специальное учреждение отправлять», – подумал Павел.

Спустя минут тридцать пути они пришли к старому каменному дому. Такие дома были не редкостью. Четыре или две комнаты с пристроенной кухней и верандой. На площадке перед домом были качели с облупившейся жёлтой краской. На качелях каталась девочка лет пяти с двумя аккуратными косичками.

– Это кто тебе заплёл косы? – нервно спросила женщина.

– Баба Наташа мимо проходила и заплела. Ещё конфету дала, – гордо сообщила дочь.

– А ты почему на улице, я же велела тебе сидеть у соседей.

– Я не хочу у соседей, хочу кататься, – заявила девочка.

– Вот наш дом, – сказала женщина и указала на каменный дом.

– Подождите меня тут, – понимая, что женщина боится заходить внутрь сказал Павел.

Он подошёл к дому, поджёг кадило и взял святую воду. Внезапно двери дома перед ним распахнулись. «Ну и сквозняк», – подумал Павел и зашёл в дом. Оказавшись в коридоре, он понял, что семья бедная и рассчитывать на финансовую благодарность не стоит. Единственное, что хоть как-то успокаивало Павла это отдых от старого ворчуна.

Пройдя в зал, он приготовился читать молитву, как вдруг ему на плечо прыгнула пушистая кошка. Животных Павел любил, особенно ласковых и ручных. Именно поэтому не стал сгонять её с плеча. Но случилось непредвиденное. Кошка панически зашептала:

– Не читай, не читай. Ты его разозлишь.

Павел взял кошку на руки. Стоило увидеть, кого он держит в руках, Павел остолбенел. В руках у него было живое пушистое существо размером чуть меньше волейбольного мячика. Существо имело очертания человеческого лица и человеческие ручки.

– Ты кто? – с паническим удивлением спросил батюшка-атеист.

Существо недоверчиво прищурилось.

– Ааа... Молодой ты совсем. Небось таких как я и не встречал, раз так удивился, – предположило существо.

– Ты блин кто? – занервничал Павел.

– Домовой я, не ори! – велел домовой.

Ошеломлённый Павел аккуратно поставил домового на спинку дивана и спросил:

– И кого я разозлю?

– Я, честно говоря, не уверен. Сам такое существо в первый раз вижу. Злое оно. Ой злое. Сила тёмная, злоба его окружает. Иконы почернели. Крестики хозяев обжигать стали. Не спасти этот дом. Ты если помочь хочешь, сожги его. Сожги дом дотла. Я три раза пытался, но не получилось, пожарная часть за углом.

Павел выскочил на улицу. Ему срочно нужно было отдышаться. Он решил, что в доме утечка газа, а у него, как и у хозяйки, начались галлюцинации.

Из открытой двери послышался голос домового.

– Нет времени ждать. Сожги это существо прямо с домом.

Вдруг послышался другой голос.

– Какая гадость, что это? – жутко продрожали стены.

То, что произошло дальше, с точки зрения Павла уже не поддавалось адекватным объяснениям. Внезапно неведомая сила затащила молодого священника в дом. Ветром немыслимой силы его пронесло по комнатам и ударило об стену. Павел упал. Не успел он сообразить, что произошло, как ему на грудь вскочило чёрное, неестественно худое, уродливое существо с козлиными рогами. Оно держало в лапе дымящее кадило и дрожащим от злости голосом прохрипело:

– Ты это принёс?

Павел не ответил. Он лишь смотрел в маленькие неестественные глаза с белыми зрачками.

Не дождавшись ответа, сильный не по размеру монстр прорычал:

– Сожру вместе с душонкой!

Монстр уже открыл пасть, чтобы откусить Павлу голову, как вдруг монстра снёс домовой. Они сцепились начали кататься по полу. Почему-то загорелся яркий свет. Павел увидел тени на стене. Увидел, как домовой атакует монстра. Монстр же в долгу не остался. Павел наблюдал, как тень монстра откусила часть тени домового. А оставшееся отбросила в сторону.

Время в голове у Павла замерло. Он осознал, как он был глуп. Он был сиротой. Вырос в детском доме при монастыре. Казалось бы, он должен был верить с детства. Но он не верил. Не верил в то, что судьба могла так с ним поступить. Сколько бы не говорили о душе, он в неё не верил. Он считал себя куском мяса. А раз он всего кусок мяса, то от жизни должен взять всё. Эгоизм направлял его всю осознанную жизнь. Именно эгоизм заставил его стать батюшкой. Павел считал церковь официально разрешенной сектой. Перспектива заработка затмевала всё остальное. Однако теперь Павла заполнили сожаление и запоздавшая вера.

Очнулся он от того, что над ним склонилась женщина. Она дышала на него неделю нечищеными зубами. Запах привёл Павла в чувства. Он пол минуты тупо на неё смотрел, после чего грубо рявкнул:

– Выйдите из дома, я не закончил!

Он поднялся на ноги и вытолкал хозяйку из её же дома.

Как только он остался один сразу же взял в руки крест и начал искать чёрта. Только так он мог классифицировать чёрного монстра с козлиными рогами.

– Домовой! – крикнул Павел.

– Не ори! – послышался слабый голос домового.

– Куда оно подевалось?

– Так ты ж его прогнал, – удивлённо сообщил домовой.

– Как? – удивился Павел.

– Это ты мне скажи. Я мало знаю о колдунах. Но уверен, что ни один колдун такой духовной силой не владеет.

– Духовной силой? – тупо переспросил священник.

– Да, именно ею. Как жахнул. Ты случайно не богатырь? – деловито поинтересовался домовой.

– Нет.

– Ну, уникум значит, – заключил лохматый.

– Как твой бок? Я видел, что он отгрыз от тебя часть.

– Не боись за меня! Пока стены целы, и я цел буду.

– От стен твоя жизнь зависит?

– Агась, родной, от них самых.

– А если бы они сгорели?

– Я был к этому готов. Лишь бы эту погань вытравить. Тьфу! – презрительно сплюнул домовой.

– Огонь бы его убил?

– Не знаю, родной. Не знаю. Считай, что нам повезло. В другой раз, когда такое чудище увидишь, делай ноги. Это тебе мой совет.

– Спасибо, что не дал меня сожрать.

– Спасибо, что жахнул, – улыбнулся домовой. После чего спохватился: – Это, на улице холодно, давай заводи моих людей.

Павел собрал инвентарь и вышел из дома. Пять минут заверял женщину, что в доме можно жить и спокойно спать.

Когда женщина с дочкой зашли, Павел оказался один на незнакомой улице. Уже давно стемнело. Качели напротив дома скрипели на ветру. Один на всю улицу фонарь одиноко освещал часть асфальтированной дороги. Павел взглянул на часы и увидел, что они разбиты. Он поплёлся по пустому району в сторону дома.

Вдруг он остановился. Он вспомнил глаза чёрта. Воспоминание вызвало у Павла жуткое ощущение, что похожие глаза он уже видел. И видел совсем недавно.

Не прошло и минуты, как он вспомнил, где и у кого он видел такие глаза. Молодой священник уверенно повернулся и пошёл в сторону церкви. Пришёл он быстро. Вечерняя служба уже прошла. Людей в храме не было, но свет горел. При чём свет был не электрический, а от свечей.

Павел сжал в руке крест и открыл дверь церкви. Он глазам своим не поверил. Тяжеленная дверь поддалась так же легко, как поддавалась женщине, от которой он пришёл. Скрип выдал Павла.

Епифидор, читавший молитву прервался и озадаченно обернулся через плечо.

– Ну и что там было? – поинтересовался старый батюшка.

– Чертовщина, – сухо ответил Павел.

– Заметил, как легко тебе дверь поддалась? – загадочно спросил Епифидор.

– Заметил, – кивнул Павел и постепенно начал понимать, что преимущество не на его стороне.

– Эта дверь заговорена таким образом, чтобы уверовавший, мог открыть её легко, а неверующий не мог сдвинуть, – загадочно и самодовольно сообщил Епифидор.

– К чему вы ведёте? – напряжённо спросил Павел.

– Ты уходил неверующим, а вернулся уверовавшим. Что ты увидел?

Старый священник говорил размеренно и ясно. При том, его интонация одновременно была и хищная, и осторожная. Каждой фразой он медленно уточнял суть. Словно лев, нежелающий спугнуть добычу, подступал к ней короткими шажками.

Павел выставил руку с крестом вперёд. Вдохнул воздуха в грудь, чтобы прочитать молитву. Однако из его уст не вылетело ни звука. Внезапно он задумался о том, о чём стоило задуматься до нападения на Епифидора. Как подействует молитва на того, кто сам их читает изо дня в день на протяжении десятков лет?

– Вижу, узрел что-то интересное, – восторженно воскликнул Епифидор и дунул на Павла.

Поток ветра из губ старого священника не просто снёс Павла с ног. Он выбросил его из церкви.

Молодой батюшка поднял голову и увидел, как старый батюшка стремительно к нему подходит. Не бежит, а именно, неестественно быстро для человека, подходит. Мурашки от страха не пробежали по спине, а переехали парня на поезде.

– Рассказывай, кого видел? – сурово требовал батюшка.

– Я не буду перед тобой отчитываться. То, что я видел в том доме, сбежало!

– Хорошо. Что ты будешь делать? – поинтересовался Епифидор.

Павел закрыл глаза и снова его наполнили сожаления и вера. Теперь вспышку увидел и сам Павел. На этот раз она не причинила вреда.

Старый батюшка широко раскрыл удивлённые глаза и снова поинтересовался, что с ним случилось.

Деваться было некуда, надежды выйти из схватки живым у Павла не осталось. Однако умирать сейчас, да ещё и грешником в его планы не входило. Павел решил потянуть время. Он рассказал всё Епифидру.

– Это очень плохо. Черти не должны по белому свету гулять, – сурово заключил старый батюшка и подал Павлу руку. – Ты молодец. Всё правильно сделал.

– Вы меня не убиваете? – настороженно спросил Павел.

Епифидор посмотрел на Павла, как на дурака.

– Хотел бы убить, ты бы умер, не долетев до земли, – сказал Епифидор, поглаживая чёрную, как тьма, бороду.

– Но почему вы... – начал спрашивать Павел.

– Паша, не задавай глупых вопросов. Да, я чёрт. Древний чёрт. Нет, очень древний чёрт. Чертовски древний чёрт. Уже сотню лет я иду к свету. Поэтому я тут, поэтому ты жив, поэтому я помогу тебе выследить и изгнать других чертей, если таковые по земле ходят…