Все началось с шепота падающей звезды и запаха пыли на древних свитках.

Меня зовут Елена, и я – призрак сгоревшей страны, тень, отбрасываемая чужими амбициями. Мои черные волосы, были всегда убраны в тугой узел, а глаза, холодные и светлые, как горный лед, видели слишком многое. В этом гибком и быстром теле жила душа, тоскующая по дымчатым предгорьям родной страны Ардении, где магия искрится в самом воздухе. А эти холодные коридоры военно-магической академии казались мне губительными. Но я выбрала роль адептки с посредственными способностями… вернее, меня выбрали для нее. Боевая ведьма по обмену, я должна стать живым кинжалом, направленным в сердце империи Фиалам.

И моя основная цель – генерал Кассиус Вандер, заместитель отсутствующего ректора.

Его кабинет, заваленный картами и диспозициями, хранил не просто военные тайны; в его сейфе, по слухам, лежал чертеж «Сердца Фиалама», артефакта, способного обращать любую магию в прах. Для моих наставников, как для моего народа, это была единственная надежда остановить надвигающееся нападение империи.

На то, чтобы втереться в доверие к прислуге, изучить расписание патрулей, привыкнуть ко взглядам стражников, скользящих по мне с безразличием, ушли недели. Я была частью окружающей обстановки – еще одна бледная адептка с темными кругами под глазами, которая мечтала о карьере военного картографа. По ночам я становилась кем-то другим. Чувствовала, как магия тихо обволакивает мое тело, а за моей спиной смыкаются тени, скрывая меня от любопытных глаз.

Той роковой ночью воздух был густым и тяжелым, пах грозой и расплавленным металлом. Серебристый ключ, добытый ценой лести и намеков, оттягивал карман моих форменных штанов.

Я ждала, пока часы пробьют полночь, и коридоры погрузятся в мертвую, звенящую тишину, нарушаемую лишь отдаленными шагами караула.

Дверь в кабинет Вандера поддалась беззвучно. Внутри пахло старым деревом, чернилами и едва уловимым, тревожным ароматом зимней свежесть – мощной защитной магией, которую я научилась обходить. Лунный свет, пробивавшийся сквозь витражное окно, рисовал на полу причудливые узоры. Я двигалась очень осторожно, каждый нерв был натянут струной. Разум был чист, сердце билось ровно и гулко, как барабан перед битвой.

Тайник был вделан в стену за портретом самого генерала.

Его пронзительные глаза, казалось, следили за мной из темноты. Я прошептала старую, как мир, формулу размыкания, и сложные механизмы сдались под натиском моей воли с тихим щелчком. Внутри лежала бумажная с тем самым знаком – пламенем, пожирающим книгу.

«Сердце Фиалама».

Именно в этот момент воздух в комнате застыл. Тягучий, сладковатый, как испорченный мед. Магия в моих жилах обратилась в кусок льда, я резко обернулась.

В дверном проеме, затмевая собой лунный свет, стоял он. Маркус Велор. Правая рука Вандера, его тень и бич всех шпионов. Он был высок и несокрушим, как бастион, а его волосы, цвета темной меди, отбрасывали багровые отсветы в лунном сиянии. Но главным были его глаза цвета холодной стали, бездонные и пронзительные, в которых читалась воля истинного мага.

- Интересная книга для картографа, - его голос был низким, бархатным, и от этого еще более опасным.

Он не кричал. В его поведении была уверенность хищника, уже зажавшего добычу в когтях.

Я не ответила.

Внутри вспыхнул страх, но тут же превратился в острый, ясный расчет.

Нужно бежать. Срочно.

Я метнулась к окну, но пространство вокруг него сгустилось, стало вязким, как смола. Он применил подавление. Магия была его стихией, а я – мушка в его паутине.

- Хватит, - он сделал шаг вперед, и его тень накрыла меня. – Как тебя зовут? Или твое имя забыли даже твои наниматели.

Его рука в перчатке схватила мое запястье.

Прикосновение было обжигающе холодным, парализующим. Я почувствовала, как его сознание, тяжелое и неумолимое, устремилось к моему, чтобы вырвать все тайны, все имена. Это ощущение, как душу рвут на части, хуже любой пытки. Стальным взглядом он рассматривал в упор мое лицо, залитое лунным светом, и на глубине жестоких глаз плясали холодные искры. Он подошел так близко, что я почувствовала тепло его дыхания, услышала тихий скрип кожаного доспеха.

- Думала, ускользнешь, маленькая змея? – его бархатный голос прозвучал прямо у моего уха. – Твоя игра окончена.

Он протянул вторую руку, чтобы окончательно скрутить меня, а его ментальная хватка сжимала мой разум стальными тисками. Но именно в этот миг абсолютной безысходности, когда его пальцы почти сомкнулись на моем плече, во мне вспыхнула не ярость, не страх, а слепая, отчаянная стихия свободы.

Я не рванулась от него, я рванулась сквозь него, всем телом, всей волей, превратившись в порыв ветра, в клочок рассеивающегося тумана.

Раздался резкий звук: хруст костяной заколки в моих волосах.

Она лопнула от напряжения, и распустившиеся черные пряди упали мне на лицо. Заколка упала на пол, и магический кристалл, спрятанный в ней, мой крайний, отчаянный козырь, который я носила как последнее средство, треснул.

Последствия были мгновенными и резкими.

Неконтролируемый выброс сырой, необузданной магии ударил по комнате, как взрывная волна. Не свет, не огонь, а дикий вихрь искаженной реальности. Книги слетели с полок, стекло окна зазвенели. Маркус Велор, чья магия была выверенной и дисциплинированной, на мгновение дрогнул, его железная хватка ослабла. Его поразила не сила, а сама дикость, непредсказуемость и уродство этого выброса. Уже не атака, а безобразное нападение на саму магию.

Мне хватило этой секундной растерянности в его абсолютном контроле.

Собрав остатки воли в одно целое, я вырвалась, оставив в его руке клок платья и ощущение собственной истекающей силы.

Я не думала, не видела, не слышала – я летела: через разбитое окно, в пронзительный холод ночи, в объятия свободы.

Не помню, как приземлилась, прикусив губу, и, спотыкаясь, побежала по мокрому гравию сада. Ярость заглушала боль, в ушах стоял оглушительный звон. Я мчалась к конюшням, к своему Вихрю, которого держала наготове в самой дальней стойле, под видом простого ездового коня. Сердце колотилось где-то в горле, с каждым хриплым вздохом в висках грохотала кровь.

Сзади, из окна кабинета, прозвучал резкий, яростный окрик Маркуса.

Но было поздно. Я ворвалась в конюшню, одним движением рассекла узду Вихря и вскочила ему на спину без седла, вцепившись руками в его гриву.

- Вперед! — прохрипела я, и он, верный друг, рванул с места, снося хлипкую дверь.

Мы понеслись в ночь, оставляя за спиной поднимающуюся тревогу – крики стражников, огни зажигаемых фонарей. Погоня была неизбежна. Я слышала за спиной топот других коней, свист арбалетных болтов, пролетающих мимо. Но ночь и ярость были на моей стороне.

Я знала эти улицы лучше них.

Я вела Вихря по узким переулкам, через торговые ряды, сбивая с ног лотки, заставляя преследователей спотыкаться о созданный мной хаос. А потом мы нырнули под темную арку, и я, собрав последние крохи магии, бросила за себя горсть теней, сгустив мрак до непроглядной стены.

Топот позади стих, сменившись яростными, но уже бесполезными криками. Они потеряли нас. Сердце все еще бешено колотилось, прижимая к груди папку с «Сердцем Фиалама» - трофеем, оплаченным частью моей души.

Я сбежала.

Но нельзя было не понимать – это не победа, а только начало войны.

Ведь он меня видел. Смотрел в мои ледяные глаза, разглядел не просто шпионку, а угрозу.

И я прочла в его стальном взгляде не гнев, не желание уничтожить, а мрачный, неумолимый интерес.