Разбудил меня плач. Детский плач! Я поморщилась, отмахнулась от какой-то назойливой мошкары и открыла глаза.

Надо мной было яркое голубое небо с фиолетовыми прожилками. Никогда такого не видела, похоже на северное сияние, только днем и фиолетовое. Небо совсем не было похоже на ноябрьское, вчера только над городом нависали тяжелые свинцовые тучи, обещали снег. Вчера?

Я даже удивилась своим мыслям. То, что произошло… Смерть моей дочери, давно ожидаемая, но все равно болезненная… Когда это случалось? Вчера? Все ощущалось хоть и четко, но как будто отдаленно. Психика защищает от тяжелых воспоминаний, я слышала, что такое бывает. Доктор сообщил мне плохие новости, потом помню, как раскаленное сверло пронзило грудь, помню, как падала, как что-то кричал врач. Вероятно, у меня случился сердечный приступ. С момента родов, почти год назад, сердце пошаливало, надо было идти к врачу, но я так и не дошла. Дочь, из-за моего падения с лестницы на седьмом месяце, родилась нездоровой, нужно было заботиться о ней в первую очередь, а про себя подумать как-нибудь потом. Я понимала, что это все равно не надолго. Ей продлевали жизнь, сколько могли, но в некоторых случаях медицина бессильна.

Но это все было сейчас так далеко от меня! Я все помнила, но ощущалось это так, будто случилось не со мной. Я хотела этому удивиться, но и удивления не было.

Полежала еще немного, попыталась разобраться в своих чувствах, как учил психолог, к которому я ходила последние месяцы – не вышло. Чувства были какие-то смазанные, нечеткие, так что я решила это пока оставить до того момента, как пройдет первый шок от смерти Насти.

А пока мне надоело пялиться в голубое небо с дымкой и я решила привстать. Тем более что где-то рядом разрывался от плача ребенок. И почему его мать или медсестры не успокоят?

Стоп! Какое небо может быть в палате больницы?

Я резко села, от чего закружились перед глазами черные мушки. А проморгавшись, я аж совсем не по женски присвистнула. В моменты потрясений у меня иногда прорывается дворовое прошлое, да.

А мне было чему удивиться. Я сейчас сидела на поляне, вокруг меня шелестели от ветра зеленые-зеленые деревья, и трава рядом со мной была такого же насыщенного зеленого цвета. С голубыми прожилками. Никогда не видела растительности такого интенсивного, яркого цвета. Даже в тропиках такой нет. А еще эти бабочки, что летают вокруг… При желании, такие, наверное, и человека загрызут – они с кулак размером, примерно.

Тут чуть позади меня раздался опять детский рев. А обернувшись, я увидела в нескольких метрах от себя ребенка, наверное, около года от роду, который заливался криком в каком-то тряпье, лежа прямо на земле. Странно, что он никуда не уполз.

Мысли ворочались медленно, поэтому я сразу не отреагировала на детский плач, обернулась как в замедленной киносъемке, подумала, что наверное надо подняться и взять ребенка на руки, но далось это с трудом. Как будто мне было сложно двигаться, управлять телом, но все же через несколько минут возни мне удалось подняться.

– Ай! – вскрикнула я, наступив на левую ногу, приземлилась опять на траву.

Задрала платье и, приспустив чулок, осмотрела ногу – так и есть, лодыжка покраснела и опухла. Не перелом, наверное, но растяжение точно есть.

Чулок?! Только сейчас я обратила внимание на свою одежду. Я была в темно-синем длинном, до середины икры, закрытом платье, спереди был порядком замызганный передник, тоже длинный. Он был из какой-то грубой, серой ткани, но даже на ней были видны какие-то брызги жира, в общем, неприятное зрелище. Вот платье было чистое. На ногах у меня красовались кожаные, немного потертые, но вполне приличные ботинки явно ручной и довольно грубой работы. И да, серые шерстяные чулки крепились к ноге подвязками с тесьмой, весьма экстравагантными бантиками завязанной под коленями, даже не поясом.

Я такие только в музее видела, но никогда бы не подумала, что стану такое носить.

Начав подозревать нехорошее, я посмотрела на свои руки. Кожа на ладонях была нежной, не скажешь, что я много работала, но ногти неухоженные, даже, мне показалось, обгрызенные, без каких либо признаков маникюра. Но я никогда их не грызла и всегда делала гель-лак – работа с представителями крупных предприятий предполагала ухоженные руки. И да, ладони, пальцы были явно не мои, более тонкие что ли, и более молодые, без каких-либо признаков старения. А ведь мне тридцать семь, но этим рукам вряд ли дашь больше двадцати-двадцати пяти.

Это явно не мои руки! И в то же время мои, я их помню, я помню, как этими руками брала ребенка!

Я резко повернулась и, не решаясь встать на больную ногу, поползла к дочери. Да, дочери, которой недавно исполнилось десять месяцев, я это помнила. Но и свою прошлую жизнь я тоже помнила. И та, и эта сейчас были от меня равнозначно далеки. В отличие от Насти, моей девочки в той жизни, эта была здорова и радовала свою мать, ведь это было единственным поводом для радости, ярким лучиков в череде несчастий и сумрака.

Удивления от того, что я явно в другом теле и у меня две памяти не было. Совсем. Наверное, от того, что я понимала, что происходит и во мне еще осталась частичка ее эмоций. Нет, не души, та ушла, покинув это тело прямо на лесной поляне. И если бы я не вселилась, то Лия, так звали мою новую дочь, уже к утру была бы мертва, либо замерзла, либо ее съели бы лесные звери.

Шутка вселенной или чей-то умысел, но одновременно в небытие ушла душа Розы, а я умерла там и вселилась в ее тело здесь, получив второй шанс. И это совершенно дикое событие не всколыхнуло моих эмоций.

Ритуал, с помощью которого хотели лишить меня, точнее Розу, памяти пошел не по плану и стал разъедать не воспоминания, а душу. Ее потом переодели в одежды служанки и выгнали вон, надеясь, что когда она дойдет до города, если дойдет, учитывая этот лес, то уже ничего не будет помнить, даже имени дочери. Вот только у нее уходить стала не память, а душа.

Представить не могу, что чувствовала девушка, весьма сведущая в магии и понимающая, что они ошиблись, что если они с дочерью окажутся в лесу, то умрут обе. Вот только сделать она ничего не могла, а потом уже не хотела. Когда от души начинают отрываться и растворяться куски, уже ничего не хочется, уже ничего не важно. И она просто шла, механически переставляя ноги, а потом споткнулась и упала, но возможности подняться уже не было, душа почти пропала.

Я помнила это все в мельчайших подробностях, потому что память, как запись, как видео, продолжала писаться на жесткий диск в моей голове.

Наконец я доползла до Лии и взяла ее на руки. Симпатичная девочка, так похожая на Настю, посмотрела на меня своими голубыми глазами, сморщила носик и опять заголосила во всю силу своих легких.

– Так, не кричи. Что случилось? – тихо спросила я, начав укачивать ее на руках. Она была не мокрая, но стоило проверить все ли с ней в порядке. Все же я упала, а ребенок выпал у меня из рук. Хорошо еще, что я ее не придавила.

А еще стоило отсюда быстрее уходить. Вопреки красоте вокруг, магические лес – это не шутки, он таит много опасностей, тут много живности и не всегда она мирно настроена. Это не говоря про то, что стоило уйти как можно дальше от замка. А то как бы погоню не отправили, чтобы удостовериться, что мы погибли.

Так что я постаралась успокоить малышку. Наверняка она хотела есть, но перед ритуалом мне дали столько всякой гадости, чтобы он лучше сработал и чтобы я перестала сопротивляться, что лучше дочку молоком сейчас не кормить. Да и вообще, в ближайшее время не стоит. Память Розы, которую я ощущала как свою, об этом говорила весьма четко, хотя я и не знала точно, что было намешано в той отраве.

Я попыталась из тряпок, в которые была замотала дочь, и своего передника сделать что-то типа слинга, потому что чтобы хоть как-то передвигаться по лесу с поврежденной ногой мне нужны были обе руки. Вроде даже что-то получилось, Лию удалось надежно закрепить спереди, так что я с чувством выполненного долга похромала к деревьям.

Надо найти какую-нибудь палку для опоры, чтобы не сильно напрягать больную ногу, и выбираться из этого чертового леса. Я сама могу не есть несколько дней, а вот малышка – нет.

Засохшую толстую и ровную ветку я нашла довольно быстро, с трудом ободрала с нее лишние сучки и более мелкие веточки и, опираясь на нее, пошла дальше. Так передвигаться было на самом деле легче и не только из-за больной ноги, но и из-за того, что палка вовремя предупреждала меня о неровностях почвы, скрытых в густой траве.

Здесь, под сенью деревьев, было, во-первых, прохладнее, а во-вторых, встречалась довольно интересная растительность. Трава, та, с синими прожилками, похожая на земную осоку, даже в лесу была высокой и доставала мне до колена. Что там под ней, разглядеть было сложно, а еще за длинное платье цеплялись низкие колючие кусты, а кроны некоторых деревьев опускались настолько, что почти касались моей головы.

Запретный лес окружал замок Долинхен и служил естественной преградой на многие мили вокруг. Так что идти мне долго и даже, возможно, придется тут где-то заночевать. Проблема была в том, что я, Роза, не знала, в правильном ли направлении я двигаюсь. Точнее, ближайший городок находился на Северо-Востоке, вот только выпустили меня через южные ворота замка, то есть я иду практически строго в противоположную сторону.

Обходить по лесу долго, я полдня шла напрямик в другую сторону, то есть мне придется заложить огромный вираж, да и через этот городок шла прямая дорога к замку и мне там не стоит появляться. На Юге тоже были какие-то поселения, пусть не так близко, по лесу мне придется пройти миль двадцать, но так даже лучше.

Радовало хотя бы то, что эта местность не была совсем безлюдной. А то двадцать миль – это, конечно, печально, но сто двадцать было бы печальнее.

Обо всем этом я думала как-то отстраненно, будто две теперь уже моих памяти никак не могли понять, кто из них важнее, поэтому отодвинули все эмоции на задний план. А попереживать мне было о чем, ведь последние дни и Анны, и Розы не были безоблачными. Но я не могла.

Не могла плакать по Насте, не могла удивляться, что оказалась в другом мире и в другом теле. Не могла сопереживать судьбе бедной Розы, тем более что теперь ее боль – моя. Должна была бы быть, но и ее я не чувствовала.

Знала только, что для Лии, если я не хочу потерять и вторую дочь, нужно найти воду и хоть какую-то еду. Подробной карты этого леса я не знала, сюда я ходила только пару раз и от замка не отдалялась. Так, общую карту местности помнила, но на ней не было подробностей типа мелких ручейков или источников.

Так я шла, методично переставляя ноги, стараясь не обращать внимания на все усиливающуюся боль в лодыжке, пока не нашла на одном из колючих кустов бледно-розовые ягоды. Благодаря памяти Розы я прекрасно ориентировалась в травах. Нет, никакой травницей я не была, настойки и зелья умела варить только самые простые, но вот местные (и не только) растения я знала, а также нашла как-то в библиотеке замка целую книгу с гербариями и описаниями, что и для чего.

Я стянула с головы платок, приличествующий каждой женщине невысокого положения, и стала собирать эти ягоды, тут же забросив пять штук в рот. Они были близки по действию с обезболивающим или анестетиком. Когда соберусь делать привал, обязательно раздавлю несколько и натру больную ногу, пока же хватит и того, что я проглотила. На вкус они были освежающими, как ментальная конфетка. Только эти ягоды были коварны – как раз из-за своего вкуса и сочности, ими хорошо было освежиться в жару. Вот только что будет, если перебрать с обезболивающими? То-то же! Короче, принимать их надо было, как обычные земные таблетки, аккуратно.

– Нет, малышка, тебе такое нельзя, – я погладила по светленькой головке Лию, которая тянула ручки к красиво выглядящей вкусняшке. – Мы тебе найдем других ягодок.

Теперь я шла и внимательно присматривалась к окружающему пространству. В этом лесу росло много целебных трав, не зря он Запретный, ведь он стоит рядом с мощным магическим источником, центром которого является замок. Но были тут и обычные, в том числе съедобные растения.

Так что уже через четверть часа я нашла обычные ягодки темно-синего цвета размером с виноградину. Они хорошо утоляли жажду и всего нескольких было достаточно, чтобы напиться взрослому человеку. Правда, были они как вода – совершенно безвкусные. Но выбирать не приходилось. Я дала парочку дочери, да и сама тоже положила одну в рот, разгрызла, оставшиеся же сложила во все тот же платок.

“Интересно, как легко я в это поверила”, – отстраненно подумала я.

Но продолжила искать припасы, стараясь не сильно отклоняться от запланированного маршрута. Изначально ведь понятно, что из леса до ночи я не выберусь. С ребенком наперевес и с больной ногой по пересеченной местности двадцать миль я не пройду.

За следующий час я нашла еще обезболивающие ягоды дважды – тут они росли довольно часто, по крайней мере, кусты я видела постоянно, просто не везде они еще созрели. Еще один раз попался кустик с водяными ягодками, но там было всего две штуки в самом низу. Вообще растение выглядело так, будто его неаккуратно ободрали, поломали или вообще объели. Я даже заметила какие-то следы, вроде как это были копыта или что-то около того, я не охотник и не следопыт, чтобы в этом разбираться. Но их оставил точно не человек.

Насколько я знала (точнее, Роза знала), обычные люди в Запретный лес предпочитают не ходить. Есть тут всякое…

Еще через некоторое время я вышла к небольшому ручейку, буквально полметра в ширину – перепрыгнуть можно. Ну, на здоровых ногах. Впрочем, мне это пока было не надо, потому что шел он более-менее в нужном направлении. Так что я нашла ровный участок, без кустарника на котором можно присесть и отдохнуть. А то нога опять начала ныть.

Вообще, стоило уже присматривать место для ночлега. Еще светло, конечно, но через пару часов начнет темнеть, а бродить даже по простому лесу в темноте – так себе идея, не то что по Запретному.

Но пока я сама напилась воды, помогла напиться Лие, переодела ее и прополоскала пеленку. Может, она и не высохнет, но выбора-то нет – что-то я тут стиральных машин с сушкой не вижу. Вот то, что мыла нет – это проблема. Так что пока только в проточной воде простернула и повесила сушиться на ближайший куст.

Потом я достала из своего кулька фрукт, похожий на яблоко, был он, правда, слегка подгнивший, но это была единственная еда, которую я нашла. Точнее, я нашла дерево, которое основательно потрепали. Какие-то звери сбивали с него планомерно плоды, а этот просто укатился – я на него случайно наткнулась. Под самим деревом уже все подъели, не для меня же сбивали.

Про этот фрукт я знала то, что он съедобный и очень сытный, хоть и совершенно невкусный. Поэтому я откусила кусочек, поморщилась, но прожевала и проглотила. А потом задумалась, как бы это все Лие скормить.

Думала я ровно до того момента, как услышала позади какой-то шорох, явно выбивающийся из звуков леса. Очень сильно выбивающийся, затрагивающий во мне какие-то первобытные инстинкты, требующие тут же подорваться и бежать. У меня аж волоски на загривке встали дыбом.

Я медленно обернулась. Наверное, будь я одна, я бы просто бросилась бежать, но у меня тут ребенок. Так что я застала как раз тот момент, когда из под сени деревьев метрах в десяти от меня стали выходить какие-то животные. Они были похожи на волков внешне, но имели коричневую с черным шерсть и были выше раза в полтора от тех, которых я видела когда-то в зоопарке.

Один, два, три, четыре… Четыре особи вышли ко мне, выстроились клином за своим вожаком, самым крупным из них.

Я замерла на месте, не зная, что делать. Бежать? Так они меня враз догонят, в один прыжок достанут. Только не отступать, а то так же бросятся, и руками махать не надо. Может, они уйдут?

Но как бы не так! Вожак опять зарычал и сделал шаг вперед, потом еще один и еще. Расстояние между нами неумолимо сокращалось. Что же делать, что делать? Будет обидно, если я умру, только попав в этот мир. Это несправедливо!

Пока я все это думала, стая еще приблизилась. Уже изготовилась к броску. И долго выжидать не стала, самый крупный волк припал на передние лапы, оттолкнулся и почти взмыл в воздух.

А потом случилось что-то… Я на автомате, будто моим телом управлял другой человек, подняла руку и прямо у ладони стал образовываться густой пар или дым – не знаю. И все эти клубы быстро поплыли в сторону волков. Те даже ничего понять не успели, как оказались в этом тумане. Туман, да, я вспомнила! Роза много раз это проделывала.

“Просто туман!” – говорили они. Но теперь я знала, что не просто. В этом тумане вязнешь, теряешь ориентацию, он вытягивает все силы. Это его изначальная модификация, но Роза немного усовершенствовала, и он стал не таким уж малополезным. Животных сбить с цели – это не сложно, но людей таким даже не напугать. Но для людей у нее было припасено кое-что другое, правда, когда ее лишали души это не помогло.

Вот только я растерялась настолько, что создала изначальную, слабую версию.

Но воспоминания прошлой хозяйки этого тела не дремали, и вот уже волки жалобно взвыли, и звук этот оборвался на самой высокой ноте.

Роза не понимала, как это у нее получалось, зато понимала я. Да, я давно уже работала не совсем по специальности, предпочитая сидеть в приятном офисе одного из надзорных госорганов, а не мотаться по цехам, но по образованию я была инженером-химиком пищевых производств.

И прекрасно представляла, что нужно сделать, чтобы из обычного тумана, получилось отравляющее вещество. Точнее, органический яд мгновенного действия в аэрозольной форме. Насколько мне удалось понять из свалившихся на меня чужих воспоминаний, тут были несколько экстравагантные способы для проведения химических реакций, например, магия позволяла менять свойства веществ в широком диапазоне по своему желанию.

Не все так просто, конечно. Этому тоже нужно учиться, экспериментировать, зато можно обойтись без мензурок и горелок – чем не магия?

Я махнула рукой и туман рассеялся. Это тоже магия, потому что у меня не получилось бы в нормальном мире просто так, мановением руки рассеять отравляющее вещество в виде аэрозоля. Оно либо осело бы на землю, любо изменило свои свойства со временем, либо его вообще куда-нибудь ветром сдуло.

В том месте, где еще недавно стояли четыре волка и на меня грозно скалились, лежало четыре едва шевелящихся тела. Добивать я их не стала, даже если они не умрут в ближайшее время, их ожидают очень неприятные последствия для здоровья. Не то чтобы меня волновало здоровье волков, но вот то, что они не смогут меня преследовать и выслеживать – это очевидно.

Так что я подхватила Лию, которая смотрела на этот мир и на происходящее тут непотребство удивленным детским взглядом, и пошла дальше. Но предварительно я решила перебраться через ручей и идти по другой стороне.

Сняла обувь, чулки, подогнула платье и смело шагнула в воду.

– Блин, холодно! – процедила я сквозь зубы. Вода и правда была ледяной, несмотря на то, что вокруг было лето и вполне комфортная температура в районе двадцати пяти градусов.

Дно было еще и скользким, но слава богу у меня была палка, на которую всегда можно было опереться, зато от холода стал сходить отек на ноге. Прямо на глазах стал уменьшаться. Так что я решила пройти прямо по воде несколько десятков метров, это и безопаснее, чтобы живность, если вдруг у тех волков тут есть друзья, товарищи и прочие родственники, потеряла мой след, и ноге так легче.

Вроде тут были, по воспоминаниям Розы, какие-то травы, снимающие отек и ускоряющие заживление ран. Наверное, противовоспалительного действия. Вот бы их найти! Но пока они мне не встречались.

Да и волновало меня сейчас немного другое. Местное светило уже клонилось к закату а конца и края лесу я что-то не видела, да и по моим примерным прикидкам, был он не скоро. Карты тут, конечно, не слишком точные и не в масштабе, но мне кажется, что прошла я хорошо, если половину пути.

Так что мне надо искать ночлег. На ночь можно поесть тех же ягод. Может, по дороге еще что-то найду – хорошо бы. Повезло еще, что Лия была не слишком капризной девочкой и сейчас мирно посапывала в самодельном слинге. Кажется, ее слегка укачало от этого путешествия. Но мама рядом, что малышке еще надо?

Как-то сразу я ее приняла, но может это знак? Может мне бог, не знаю, вселенная, дает взамен отобранного? Такое не принято отвергать.

Я погладила блондинистую головку и в очередной раз осмотрелась. У меня не было туристического опыта и я слабо представляла, где в лесу можно найти удобное и, главное, безопасное, место для ночлега. Как я уже поняла, живности, в том числе той, что не побрезгует случайными путниками, тут полно.

Найти бы какие-нибудь скалы, но тут ничего похожего не было, скала на которой стоял замок находилась далеко за спиной и была представлена в единственном экземпляре. Так что пришлось удовлетвориться нагромождением камней в итоге.

Не то, чтобы они были неприступны для местной фауны, но это лучше чем ничего.

Я с некоторым сомнением посмотрела на несколько валунов и их обломков, представляющих собой горку. Это все высилось на метра три прямо посреди леса, причем поблизости ничего похожего не наблюдалось. Явно ведь рукотворное строение!

Ну, остается надеяться, но это не какое-то древнее капище, и я восстание зомби со скелетами сейчас не активирую своим присутствием. Но с другой стороны, выбора-то у меня особого нет, не на земле же спать. Да и выглядит это все заброшенным, уже давно мхом поросшим.

Я откинула несвоевременные мысли про зомби-апокалипсис и жертвоприношения темным богам и полезла наверх, аккуратно придерживая дочь, чтобы она не ударилась о камни.