Странный шум и приглушённый смех ворвались в затуманенное болью сознание. Не сразу, но я почувствовала настойчивое давление и ощутила, как моя голова погрузилась во что-то холодное мягкое и… вонючее... Я открыла рот, чтобы закричать, но лишь подавилась липкой жижей. Чья-то внушительная лапа продолжала удерживать меня в унизительном положении… Размер ступни этого гада был с мою черепушку.

Несколько мгновений я безуспешно пыталась освободиться: тело было словно не моим – вялым и немощным.

- Ха-ха-ха! - раздался издевательский хохот с десяток лужёных глоток.

Скрипнув зубами, собрала всю волю в кулак и снова дёрнулась было, но получилось откровенно плохо.

- Вонючка, - фыркнули сверху, - лежи. Встанешь, пеняй на себя.

Даже если бы захотела подняться - не смогла бы, мелькнула паническая мысль, а тело, сберегая остатки сил, расслабилось. Хорошо, пусть так, полежу тут, подумаю.

Думать долго не пришлось. Сознание поплыло и покинуло меня, даря благословенную передышку.

Следующее пробуждение было более сносным. Рядом кто-то тихо напевал неизвестную мне мелодию. Разлепив свинцовые веки, попыталась сфокусировать взгляд на окружающей обстановке. И когда мне это наконец удалось, первое, что я рассмотрела — это дыру в потолке. Чудесное голубое небо виднелось в прорехе сквозь курящийся ввысь дым от очага. Перевела взгляд на непонятной конструкции жаровню, а потом и на внушительного размера женщину в мешковатом платье до пят. Она стояла ко мне спиной и срывала пучки трав, свисавшие с потолка в невообразимом количестве.

Я устало прикрыла веки, стараясь обдумать всё увиденное. Чуть накатившая паника тут же участила сердцебиение. Так не пойдёт, нужно успокоиться. Итак, это точно не больница. Я лежу на невысокой кушетке во вместительных размеров вигваме. Окей. Дальше. Женщина явно не врач, скорее богатырски сложённая знахарка или, как их там, а вот! - травница! С этим определились, жаль, что в палатке настолько сумрачно, деталей не видно.

- Очнулась? - раздалось совсем близко, и так неожиданно, что я вздрогнула и распахнула глаза, - Аруна, тебе ведь мать запретила ходить одной, сколько можно? Латать твои раны и тащить тебя из того света у меня всё меньше желания, - проворчав это, чудовище отодвинулось от моего лица и направилось к жарко горящему очагу в центре шалаша.

Я успела разглядеть достаточно, чтобы мне поплохело. Первым желанием было заорать и дать дёру, вот только язык мне отказал, впрочем, как и непослушное тело.

Надо мной пару секунд назад нависал самый настоящий монстр, с торчащими вверх нижними мощными клыками, один из которых был обломан. Глаза чуть желтоватые и мерцающие в тени, в носу кольцо из блеснувшего белым металла. Кожа обвислая, со множеством шрамов и сеткой морщин. Волосы, заплетенные в тяжёлую тугую косу, неопределённого цвета.

Скорее всего я всё же умерла там, на Земле и мою душу переместили сюда непонятно-куда. От свалившегося осознания чуть не стошнило. Странная реакция. Мозг, не выдержав перегрузки, отключился...

- Дочка, - говорил кто-то и почему-то тряс за плечо меня. - Как ты?

Еле разлепив веки, уставилась на сидящую рядом женщину, с торчащими вверх белыми клыками. Воспоминания вернулись тут же, стоило моему взгляду на них остановиться.

- Кто вы? - хрипло спросила я, пытаясь чуть отодвинуться от странной незнакомки.

- О Великий Хеймдалль! - воскликнула женщина больше похожая всё же на человека, а не на чудище, - как ты мог вернуть мне тело дочери и забрать её воспоминания?

Я прислушалась и отметила, что говорит она не на родном и могучем, а на норвежском, хотя могу и ошибаться. Но не это самое главное. Примечательно, что я её прекрасно понимала, впрочем, мой ответ был на том же языке. Получается, что при переносе мне оставили это важное и столь необходимое для выживания в новой среде знание. Хоть на том спасибо.

- Чего несёшь? - тут же зашипели откуда-то сбоку, я даже смогла повернуть голову и посмотреть на говорившего, точнее говорившую, - гневить богов вздумала? Радуйся, Райла, что жива осталась дочь твоя. Вам стоило давно уйти из стойбища, говорила же - не место вам здесь.

- И куда пойти, Вита? - тут же вскинулась Райла, - в Великий лес? Уйти к людям или эльфам? Везде нас ждёт смерть!

Лекарка поджала губищи и неодобрительно цокнула языком, после чего перевела взгляд своих странных глаз на меня и приказала:

- Аруна, ну-ка, попробуй встать и пройтись.

Не стала ждать второго приглашения. Кряхтя, медленно села, а потом, свесив ноги с деревянного лежака, спустилась на земляной прохладный пол. Хотела было сделать шаг вперёд, но меня повело куда-то в сторону, тут же крепкие руки подхватили, помогая выровняться. Помогающей оказалась женщина, назвавшая меня дочерью. Несмотря на некоторую худобу, силы ей было явно не занимать.

- Давай вместе, - предложила она и мы вдвоём доковыляли до противоположной стены шалаша, потом вернулись к лежаку, куда с преогромным удовольствием я снова уселась. На лбу выступили капельки пота, и я в полной мере ощутила насколько ослабло моё нынешнее тело.

Кстати, о нём. Опустила глаза вниз, пытаясь рассмотреть, что же мне досталось. Печалька.

Руки-веточки, ноги-палки, ощупала голову и лицо. Длинные, давно не чёсанные, лохмы, острые небольшие клыки, торчащие из нижней челюсти, нос с горбинкой. Брови на месте, довольно густые. Бросила взгляд на молчаливо взирающих на меня женщин.

- Я ничего не помню, - ответила на их недоумение. - Расскажите.

Лекарка высоко вскинула брови, и я тут же добавила:

- Прошу вас, расскажите мне всё.

Из того, что травница поведала дальше, я поняла: пути назад нет. Я самая настоящая попаданка в другой мир. Тот удар об угол был фатальным. Кто же знал, что увлечение паркуром приведёт меня к столь печальному концу?

- Мы живём у границы с Великим лесом, - заговорила Вита, тяжело сев на неказистый стул с обломанной спинкой. Тот жалобно скрипнул, но выдержал немалый вес орчанки. Её желтоватые глаза приглушённо мерцали в полутьме шалаша. - Ты дочь Рола и Райлы. Отец твой сгинул в Лесу, Райла осталась с тобой на руках. Ты тогда ещё младенцем была. Совсем крошечная такая. Слабенькая, хиленькая, я тогда думала не вытяну тебя, помрёшь. Ан нет, не права оказалась, ты выжила. Но всё равно оставалась самой слабой в нашем племени. А орки не любят хиляков, оттого будь готова к издёвкам и тычкам. Тут уж я не могу постоянно тебя прикрывать, впрочем, как и твоя мать, она ведь большую часть дня работает в поле али в лесу собирает кариллу. Поэтому повторюсь: сиди в доме и плети корзины, - травница помолчала немного, и заговорила вновь: - К людям и эльфам выходим редко, в основном торгуем с соседними племенами орков. Последствия войны и наш проигрыш аукается народу орков даже сотню лет спустя, - печально добавила она, и перевела взгляд на Райлу. - Забирай её, корми получше. Я скажу Вассаху, чтобы сегодня занёс тебе целую тушку птицы.

- Спасибо, Вита, - мне показалось, или моя "мать" снова всхлипнула? - как мне отблагодарить тебя? Ты единственная, кто хорошо относится к моей дочери.

- Я всё ещё уверена, будет с неё толк, будет, - проворчала та, поднимаясь со стула. - Вот это вечером завари, - сорвав пару веточек какой-то сухой травы, протянула Райле, - и пусть выпьет всю чашу до дна и спать ложится. Утром синяк посветлеет и головные боли будут меньше беспокоить.

Поблагодарив травницу ещё раз, "мать" распахнула плотно задёрнутый полог из шкуры неизвестного мне животного и мы вышли из тёмного шалаша на слепящий солнечный свет. Я прижмурилась, смаргивая набежавшие слёзы.

- Мама, - заставила я себя проговорить, обращаясь к родительнице этого тела, - подожди немного. Всё перед глазами расплывается, - хотелось чертыхнуться, вовремя прикусила язык. Голова продолжала настойчиво кружиться, и я всё ещё чувствовала стук в висках.

- Да, доченька, постоим, переждём, - захлопотала вокруг меня женщина, встав рядом так, чтобы я могла на неё опереться. Прошло несколько минут, прежде чем глаза привыкли к яркому солнечному свету и в голове прояснилось. Попадись мне те гады, что издевались надо мной и сдавливали своими вонючими лапами теперь уже мне принадлежащую голову. Придёт время и я с ними обязательно поквитаюсь.

- Можем идти, - вздохнула, делая шаг вперёд.

Пока мы шли по широкой, отлично натоптанной дороге между большими, вместительными шалашами, я старалась охватить всё и сразу: все "вигвамы" были построены основательно, около некоторых суетились зеленокожие женщины-орчанки внушительных габаритов. Я и Райла на их фоне выглядели забитыми тощими болонками. Моя мать не отличалась статью, правда, всё же была крупнее меня в два раза, но всё равно уступала местным колоритным тётенькам.

- Мама, а сколько мне лет? - повернув к ней голову, тихо спросила я, хотя на нас никто не смотрел, словно мы невидимки.

- Шестнадцать, девочка моя.

- А почему ты снова не вышла замуж? - вырвалось само собой, я не успела прикусить свой длинный язык.

- Замуж я не хочу, - удивила она меня твёрдостью в голосе, - за того, кто зовёт уж точно. А вообще, кто на меня такую ущербную глянет? - искренне добавила она, а я смотрела на женщину с оливковым цветом кожи, с небольшими аккуратными клыками, торчащими из нижней челюсти, красивыми большими зелёными глазами и вполне симпатичным прямым носом. Райла на мой взгляд была очень привлекательной женщиной с широкими плечами и тонкой талией. И длинными стройными ногами, бёдра только немного подкачали - слишком тяжёлые и покатые, но в целом это совсем не портило общую картину.

- Ты красивая, - честно заявила я.

- Ох, кровинушка моя. Для тебя я красивая, но вовсе не для могучих орков! Я ведь и тебя-то с трудом выносила. Орчанки должны быть мощными, сильными, способными рожать богатырей.

- Но папа же в тебя влюбился, - ничего не понимая, заявила я.

- Это было скорее исключением, чем правилом, - очень грустно, практически шёпотом, ответила она. И снова в её глазах заблестели слёзы. «Водоразлив» продолжался. Нужно отвлечь.

- Не грусти, мама. Всё у нас наладится, заживём лучше прежнего, - погладила её по руке.

- Ох, доченька, выжить бы, - чуть отвлеклась она.

- Выживем. Мне надоело так жить, когда каждый может нас обидеть, - сдерживая злость, припечатала: - хочу стать сильной. Вот увидишь, я смогу.

- Хорошо, Аруна, - скепсиса в голосе Райлы было - хоть ложкой ешь. Точно думает, что ребёнок головой повредился и мелет всякую чушь.

Тем временем мы прошли всю улицу, достигнув самых последних шалашей, выглядевших победнее предыдущих, и гораздо меньше размерами.

- А наш дом где? - пробормотала тихо.

- Сейчас, ещё немного, - подбодрила меня Райла, обогнув правый крайний вигвам, моему взору предстало совсем уж удручающее зрелище: малюсенький шалашик, накрытый шкурами со множеством дырок и прорех, стоял в отдалении от всех других построек. - А вот и наше жилище.

- М-да, - покачала головой и виски тут же зазвенела от боли. - Просто прекрасно.