Раиса Аксёнова

— Мне вас подождать? — таксист, видя мое волнение, косится на мои дрожащие руки. — Случилось что-то?

Случилось ли?

Я не знаю. Ещё полчаса назад я заходила домой в надежде, что сейчас уберу продукты в холодильник, схожу в душ и лягу в постель с книжкой, дождусь мужа… а сейчас мчусь на дачу из-за звонка соседки, что кто-то пробрался внутрь, хотя по-хорошему стоило бы просто снарядить на это участкового.

Только вот дурные предчувствия не отпускают.

Я должна убедиться сама. Соседке я верю, она пожилая, но не в маразме, однако что-то зудит, что-то требует, чтобы я вместе с участковым пошла в дом.

В конце концов, он прав. Если это воры, то они уже смотались, не ночевать же там будут? И тогда я хоть смогу подсказать, что украли. А если не воры…

...то кто?

— Не ждите, спасибо, — я качаю головой. — Думаю, я тут… на время уж точно.

Он кивает и больше ничего не говорит, да и не его это, по сути, дело, он просто спросил. Я же крепче сжимаю пальцы, до хруста в костяшках. Голова полнится мыслями одна другой хуже. Воры. Или… я не знаю, самовольное занятие? Но зачем? Ещё и на машине?

Судя по номеру, это не Слава, да он бы меня предупредил, если бы поехал. Он вообще ещё днем написал мне, что у него совещание с Анжелой, учредительницей фирмы, где он директорствует, допоздна.

Я кусаю губы.

Водитель подвозит меня прямо в посёлок, но я прошу остановиться за пару домов до нашего — не хочу привлекать внимание. Машина всё так же стоит у дома и теперь я узнаю её.

Это машина Анжелы. Я не помнила её номера, но теперь узнаю, она буквально совсем недавно жаловалась, что какой-то кретин поцарапал ей дверцу, а она всё никак не доедет «переодеть» свою красавицу. Что Анжела здесь…

У них с её мужем есть свой дом. Может, ей мой муж дал ключи? Может…

Догадка хлещет меня по лицу, как пощечина.

Может, у Анжелы любовник и муж их покрывает?..

Я сжимаю губы. В любом случае, это мой дом. И я не хочу, чтобы он превращался в… в… в дом свиданий?

Шагнув к двери, я понимаю, что она не заперта. Из большой комнаты, в которой мы решили поставить камин, огромный диван и телевизор, раздается смех.

Смех Анжелы. И…

И моего мужа.

Смех и звуки поцелуев. Их ни с чем не спутать.

Я не верю своим ушам.

Ноги становятся ватными и я не могу сделать ни шагу. Сердце норовит проломить грудную клетку, а лицо и шея вспыхивают жаром гнева, непонимания и жгучей обиды. Боль растекается по телу.

Они смеются там. Смеются вдвоем и целуются. Я узнаю Анжелин смех, ведь буквально недавно точно так же она смеялась над каким-то анекдотом, который мой муж ввернул крайне к месту. Мне хочется провалиться сквозь землю.

Исчезнуть.

А ведь он писал, что из-за совещания с Анжелой задержится допоздна! Какая же я дура!

Я давлю в себе порыв развернуться и уйти. Просто уйти и брести по слякоти, пока не окажусь далеко-далеко и от коттеджного посёлка, и от них, и от всей моей налаженной жизни, которая только что некрасивым битым стеклом осыпалась мне под ноги. Но вместо этого я шагаю в гостиную.

Мне нужно увидеть это собственными глазами.

Камин весело трещит — у нас он электрический, муж не хотел возиться с углем. На столе — недопитая бутылка вина, какие-то недоеденные закуски, шоколад. И Анжела с моим мужем. Голые. На бежевом кожаном диване, который выбирала я.

Диван стоит к камину боком, так что я вижу, как Анжела водит пальцем по груди моего мужа. Моего Славы. Их ноги переплетаются под пушистым пледом. Моим любимым пледом.

Что-то внутри у меня надрывается.

— Это у вас совещание такое?

Хриплю, будто у меня бронхит. Губы не слушаются.

Муж приподнимается, плед сползает на ковер, но Слава даже и попытки не делает, чтобы прикрыться. Анжела смотрит на меня и ухмыляется.

— Ты что здесь делаешь?