— Олесь, что случилось? — раздался из коридора голос мужа. — Я встретил дочку, она плакала… вы поссорились?

Черт.

Я хлопнула себя по щекам. Ну же, давай, Широкова, приходи в себя! Очнись! Муж тебя сейчас раскусит! Вадим хорошо меня знал. Значит, действовать нужно на опережение. Действовать нужно наверняка.

Взяв телефон в руки, я туго сглотнула, пряча свою горечь и тоску в глубине своего сердца, и улыбнулась вошедшему в спальню мужу.

— Поругались немного, — я открыла фотографию, самую более-менее приличную из всех, что мне прислал детектив. — Я просто тут ходила к гинекологу на днях, увидела там тебя с беременной девушкой…

Лицо Вадима окаменело. С мгновение он молчал, разглядывая меня, ища следы истерики или того, что я сейчас буду рыдать, обвинять его и требовать развод, а потом произнес фразу, что разбила на корню все мои планы.

— Что ж, значит, и скрывать нет смысла. Думал, поговорим после годовщины, но раз ты всё узнала, и неважно, как именно… — муж провел по седеющим волосам ладонью. — Да, Мила беременна. И я собираюсь уйти от тебя, Олеся. Совсем.

Меня как обухом по голове ударили. Я ожидала чего угодно, вплоть до оправданий, но не этого. Вадим собирался уйти от меня. Прямо после годовщины. После праздника, когда он улыбался бы гостям, обнимал меня и слушал тосты за нашу крепкую семью и долгую совместную жизнь.

Большего лицемерия и представить было нельзя.

— И… когда ты собирался мне об этом сказать? — я изо всех сил держалась, чтобы не залепить ему по лицу. Но я должна была придерживаться своего плана. Пусть Вадим думает, что победил.

Что я смирилась и приму всё, что он скажет.

— Ну не в день годовщины точно, — он почесал лоб. — Через пару дней. Я собираюсь жениться на Миле, так что развод был бы неизбежен, но терять деньги на уже оплаченном празднике было бы глупо. Надеюсь, ты со мной согласна? Давай проведем годовщину с гостями, будто ничего не случилось, а потом разойдемся.

Я хлопнула ртом, как выброшенная на берег рыба.

О-хре-неть.