Злата Юдина

Золотая осень постепенно переползает в дождливый ноябрь. Я останавливаюсь у витрины ювелирного магазина, рассматриваю надетое на пластиковую шею манекена ожерелье — изящное, из белого золота, с бриллиантами и христопразами, — и невольно любуюсь этой красотой. В витрине отражается вечерний мягкий отблеск от фонарей и свет от фар проезжающих мимо машин.

Я люблю красивые украшения, но редко их ношу. Мы с Витей и в люди-то выходим теперь редко, работы по горло у обоих. Вот как у него сейчас.

Домой я сегодня не тороплюсь. Муж уехал в командировку ещё вчера, вернется лишь к концу недели. Детей у нас с ним нет, не сложилось, и дело совсем не в проблемах со здоровьем или в нежелании, просто не вышло и я уже отпереживала и отплакала свое по этому поводу ещё лет десять назад, так что дома меня ждет только кот, а он прекрасно справляется без меня.

Муж тоже, но сейчас, подумав о его командировке, я ощущаю уже знакомую тянущую тоску в груди. Всегда скучаю, когда он уезжает, а я остаюсь одна. В последнее время это случается всё чаще.

Я давно приучила себя к мысли, что детей у меня не будет. Поначалу каждая эта мысль причиняла мне боль. Я обошла всех гинекологов и репродуктологов в городе. Я ходила к психотерапевту. Мы пытались, пытались и пытались, пока не поняли, что ничего не выйдет. Врачи говорили, что мы просто не сходимся генетически. Поэтому я смирилась. Витя тоже смирился.

— Заведи себе любовника, — советует мне Таня, моя подруга ещё с универа. — Ну или разведись… ясно же, что проблема не в тебе, а ты хочешь детей.

Тогда я на неё страшно обиделась.

Чуть дальше по улице приветственно распахивает перед припозднившимися посетителями свои двери торговый центр.

По магазинам я не хожу уже очень давно. Работа и домашние дела занимают всё мое время, поэтому вещи я уже давно заказываю через интернет, благо, ПВЗ находится прямо в соседнем подъезде. Да и если я покупаю какие-то обновки, муж далеко не всегда их и замечает, а мое настроение от этого лишь портится.

В последние пару лет он всё больше пропадает в офисе; уже не спешит домой, как прежде, не стремится провести со мной время. Нам обоим уже за сорок, мы женаты двадцать лет, справили фарфоровую свадьбу и получили от общих друзей — кто бы мог подумать! — изящный сервиз из тонкого фарфора, и, казалось бы, к чему удивляться исчезновению юношеского пыла… но меня это ранило и ранит. Я делаю вид, что привыкла, но порой так обидно, что работа занимает всё его время, и так хочется, чтобы он посмотрел на меня, как раньше!..

Или чтобы я сама на себя посмотрела, как раньше? Чтобы увидела в зеркале не женщину, работающую и устающую, а соблазнительную и прекрасную? Я сама-то на себя уже давно так не смотрела.

Торговый центр манит обещаниями межсезонных распродаж и я, зная, что мужа не будет аж до четверга, шагаю в разъезжающиеся передо мной стеклянные двери. Шоппинг затягивает меня, как трясина, и вот я уже меряю новый костюм для работы, покупаю новую блузку… а потом взгляд мой цепляется за магазин женского белья.

Я уже очень давно не покупала себе красивое белье. Так давно, что и не помню, когда заходила в бельевые магазины, предпочитая практичные и немаркие трусы и лифчики из масс-маркета. Но сейчас мне вдруг захотелось порадовать и себя, и мужа по его возвращению чем-то красивым. Кружевным или, быть может, атласным…

Невольно улыбаюсь, представив, как загорятся глаза Вити, когда он увидит меня в новом белье. Кручусь перед зеркалом в примерочной — комплект садится идеально и даже небольшие растяжки на бедрах не портят мое настроение. К ним я тоже уже давно привыкла.

Выглядит очень даже.

Я закусываю губу. Собственно, а почему я должна ждать возвращения мужа? Он уехал в Краснодар на какой-то экономический форум, сейчас у них восемь вечера… может, стоит немного подразнить его?

Так давно я этого не делала…

Вспоминается мой последний разговор с Танькой. Я помирилась с ней через какое-то время после её предложения завести любовника, она извинилась и сказала, что ляпнула, не подумав. Я тогда лишь вздохнула: Таня всех мерила по себе. У неё был любовник уже очень давно, муж о нём знал и его всё устраивало.

— Искру в отношениях надо поддерживать, — Таня подкрашивает губы в туалете кафешки, куда мы заскочили попить кофе, и причмокивает ими, довольная своим отражением в зеркале. — Вот ты когда своего мужа соблазняла в последний раз?

А могу ли я это вспомнить?..

У нас и секс в последнее время стал какой-то редкий и пресный, но я молчу, он ведь устает. Может, Таня права? Может, надо взять всё в свои руки?

Боясь передумать — сомнения и так начинают потихоньку грызть меня, — я достаю из кармана пальто телефон и фотографирую себя в зеркале. Снимок улетает к мужу в мессенджер и две серые «галочки» сменяются синими.

Телефон в моих руках почти тут же звонит привычной стандартной мелодией.

— Злата, я же на конференции, — недовольно шипит муж в трубку и всё мое игривое настроение, вспыхнувшее в момент, пока я мерила новое белье, тут же падает ниже плинтуса.

Я-то думала, он оценит! А он только ворчит, как и всегда. В последние месяцы он всегда такой.

— Просто хотела похвастаться, — я сжимаю губы. Обида жжёт мне грудь. Обида на него, на себя, на собственное инфантильное поведение.

Дура. Ну вот что я за идиотка? Вроде бы умная женщина, а всё туда же… Хотела разжечь в муже искру? Порадовать? Разожгла только раздражение. И уж точно не порадовала. И надо было мне вспомнить Танин совет…

Раньше мне как-то не приходилось изворачиваться, чтобы муж меня хотел. Неужели в глубине души я в таком отчаянии? Ведь у нас всё хорошо, а его временные трудности с работой наверняка просто временные.

— А как ты думаешь, как я себя чувствовал, открыв сообщение на глазах у деловых партнеров? — муж уже давно не чувствует, если делает мне больно. Казалось бы, двадцать лет вместе, он должен знать и понимать, что ранит меня, я ведь знаю, на какие его «мозоли» лучше не наступать, но… — Не глупи, Злата, — его тон чуть смягчается. — Я скоро вернусь.

На фоне я слышу какой-то шум и женский голос, но слов разобрать не получается, а Витя как-то смазанно и сумбурно прощается, сбрасывая звонок и оставляя меня со странным и очень недобрым предчувствием в животе.

Покупать уже ничего не хочется, но я всё же расплачиваюсь за бордовый атласный комплект и выхожу из магазина. Пакеты с покупками жгут руки, а короткий разговор с мужем — душу. Что-то в диалоге было не так, что-то… что-то…

Глупости всё это.

Муж любит меня. Если бы это было не так, мы бы давно развелись.

К вечеру народу в торговом центре становится чуть меньше. Мимо большого детского магазина я по привычке прохожу очень быстро. Я смирилась, что у меня не будет детей в нашем с Витей браке, но сердце при одном взгляде на коляски и детские игрушки всё ещё тоскливо сжимается.

— Папа! — слышу я детский голосок позади. Он разносится почти на весь «Детский мир», заглушая даже музыку, которая всегда играет в торговых центрах. Так могут кричать только счастливые дети. — Папа, хосю масинку!

Я невольно улыбаюсь.

Я уже давно перестала представлять, какими были бы наши с Витей дети, но сейчас вновь невольно думаю: а будь у нас сын, он бы так же звонко требовал машинки или наоборот, ждал бы, что родители подарят ему желаемое?..

Был бы наш сын похож на меня или на Витю?

— У тебя их уже… сколько, тридцать? — отвечает малышу мужской голос и я замираю.

Пакет с купленным комплектом белья выпадает из моих рук.

Потому что голос мужчины, который я слышу в «Детском мире» у самого выхода из магазина, принадлежит моему мужу.