Арина

Ну, Машка! Ну, зараза! Я закрыла за собой дверь туалета на первом этаже и скептически осмотрела свое отражение: ультракороткое золотое платье с открытыми плечами, низким декольте и длинными рукавами. Яркий макияж, тугие локоны, высоченные шпильки. Как я могла повестись на такой древний развод?! Просто поулыбаемся на частной вечеринке. Красивая массовка. Мы же модели, а не эскортницы. Ага, как же!

— Двадцать лет, а ума нет, — бросила своему отражению. Мне, положим, уже двадцать два, но я все равно повелась на сладкие байки подружки по агентству.

Мама с раннего детства меня, очаровательную малышку с золотыми кудряшками, пристраивала в модельный бизнес. Съемками я подрабатывала до сих пор. Но, блин, я лингвист-филолог, а не шлюха! Правда, выглядела скорее, как юная проститутка нежели дипломированный специалист. Резинка чулок не просто выглядывала из-под мини! Видно, было даже лямки сексуального пояса! Все, пора бежать отсюда, иначе разнузданные богатые любители молодого тела выломают дверь.

Я осмотрелась и подошла к узкому окну. Хорошо, что хозяин особняка любит много света, даже в приватных комнатах. Я распахнула тяжелую деревянную раму, повесила на плечо сумочку, сняла туфли и, поставив их на подоконник, вылезла через окно. Белые ночи совсем не помогали выбраться за границы участка незамеченной, но я надеялась, что никто не обратит внимания на одну из… Здесь сегодня много молоденьких красавиц. Дура, правда, одна. Это я про себя. Но я как Золушка сбежала в полночь и даже в обоих туфлях.

Веселье было в самом разгаре, поэтому к главному выходу не пошла, а направилась через сад к скромной калитке: через нее мы заходили. Думала, все — свобода, но и здесь была охрана.

— Куда собралась, красавица? — один присвистнул, рассматривая мои длинные ноги. У меня поджилки затряслись от страха. Я в первый раз на оргии богатых питерских дядь из списка Forbes.

— Подышать вышла, — улыбнулась, просочившись между пары двухметровых вышибал, и уверенной походкой скрылась за поворотом.

Я выдохнула только, когда меня от Каменного острова отделял мост. Несмотря на лето было зябко. Я остановилась и нашла в сумочке телефон — сел. Просто прекрасно. Такси не вызвать, домой пешком не дойти: не только, потому что долго, но мой вид буквально толкал на преступление. Насильники обычно именно так оправдывались. Я обняла себя руками и, приметив бар на другой стороне улицы, направилась к нему: попрошу зарядку и вызову такси. У меня вообще не было наличных денег, все в мобильном.

Под заинтересованные липкие взгляды устроилась на барном стуле. Гостей не много, преимущественно мужчины. Место пафосное и атмосферное, но и клиенты не похожи на дикарей. Вроде бы.

— Извините, у вас не будет тоненькой зарядки? — спросила у бармена.

— Поищем, — кивнул, с интересом рассматривая меня. Я и сама подняла голову, находя свое отражение в глянцевых декоративных панелях. Да, с виду та еще штучка.

— Может, чего-нибудь выпьете?

— Воды.

Через полминуты передо мной стояла не только бутылка минералки, но и бокал шампанского.

— За счет заведения, — пояснил бармен. Я благодарно улыбнулась, но пить не стала, только воду.

— Работаете? — ко мне неожиданно подсел мужчина с оценивающим мутным взглядом.

— В смысле? — я сначала не поняла. — Работаю, а что?

Да, лаборантом в исследовательском центре.

— Сколько?

— Что «сколько»?

— Берешь сколько?

Я только рот открыла. Все, Арина Левицкая, финиш, тебя приняли за проститутку. Немудрено, конечно. Так сколько нынче берут элитные проститутки? Наверное, много. А сколько берут элитные не проститутки? Столько, сколько не смогут дать даже самые настырные мужчины! Хотела попросить миллион, но это уж за гранью (за стеб примет и может начать агрессировать), а так:

— Двести.

— Долларов? — он явно не понял и был в недоумении.

— Двести. Тысяч. Рублей. — чеканила каждое слово. Я не знала, какой черт потянул меня за язык, но лучше так отшить, чем рассказывать, насколько я не такая. Слишком неоднозначно выглядела, чтобы отбиваться от домогательств скромностью.

— Это за ночь? — мужчина явно опешил. Не разгневан, а именно в полном эмоциональном ошеломлении.

Мне отчего-то стало смешно. Такое лицо. Я звонко рассмеялась. Да, дядя, я очень дорогая НЕ проститутка. Только веселились я не долго.

— Беру, — услышала властно насмешливое, — и надеюсь, это действительно за ночь, — крупная ладонь обвила запястье. Я только хлопнул ресницами и подняла глаза на обладателя холеных пальцев и массивных дорогих часов. Vacheron Constantin. Я знаю. Имею дело с дорогими вещами. Меня с ними фотографируют: красивая девушка всегда в одном ряду с дорогими мужскими игрушками.

Высокий, привлекательный, породистый, с дерзкой мальчишеской улыбкой и ледяными голубыми глазами. Я таких никогда не встречала, даже сегодня на вечеринке долларовых миллионеров. Идеальный мужчина в идеальном дорогом костюме. Как в кино… Такой человек, вероятно, мог позволить себе дорогую проститутку. Очень дорогую.

Я очнулась, когда зарядка с легким треском выскочила из разъема. Я иду с ним?! Я ухожу из бара с мужчиной в качестве купленной на ночь игрушки!

— Постойте, — проговорила, когда передо мной распахнулась дверь черного автомобиля: я даже шильдика такого не знала! — Я не…

Мужчина слегка подтолкнул меня, и я оказалась в полумраке салона: дорогая кожа, немного табака и терпкий парфюм. Я сглотнула и забилась в угол, когда мой «хозяин» оказался рядом, захлопнув дверь, отрезая нас от внешнего мира. Машина тронулась.

— Что «не»? — спросил шепотом и потянулся к моим волосам, накручивая золотистый локон. — Мягкие.

— Я не проститутка, — завороженно выдохнула. Сердце билось в горле, тело тяжестью налилось, внутри я — одна сплошная пружина: чертовски боялась и испытывала неведомое возбуждение. Не сексуальное, а эмоциональное. Как в ярком сне, когда идешь по краю и непременно сорвешься, но тянешься к запретному плоду и боишься проснуться, так и не надкусив.

Мужчина с ледяными глазами медленным оценивающим взглядом прошелся по моим ногам в кружевных чулках, поднялся к груди, задерживаясь на ней неприлично долго. Непристойно для молодой девушки, но не для той, что куплена и оплачена. Хотя не оплачена…

— Ты проститутка, — спокойно констатировал и посмотрел на часы. — Миша, в гостиницу, — обратился к водителю.

— Как скажите, босс, — Миша явно улыбался, а вот мне не до смеха.

— Вы меня не покупали, — парировала несмело.

Мужчина достал телефон. Вот моя соломинка!

— Никаких переводов, только наличные.

Кто в современном мире носит с собой бумажные деньги? Никто! У меня в сумочке даже копеечки не было!

Мужчина хмыкнул и потянулся рукой назад. Достал небольшой дипломат и деньги. Много. Меня тряхнуло, когда по-хозяйски засунул их в мою сумочку.

— Думаю, вопрос финансов закрыт. Надеюсь, ты умеешь что-то такое, что стоит двести тысяч.

— Нет, — на большее не хватило, язык прирос к нёбу. Мужчина мягко улыбнулся. Ему шла улыбка, такая мальчишеская, притягательная. Не понимаю, зачем ему услуги женщин с низкой социальной ответственностью? С таким и так лягут. Бесплатно.

Я оглянулась на дверь и попробовала незаметно дернуть ручку, как раз притормозили на светофоре. Заперто.

— Это недоразум… — не договорила: мужчина властным жестом приказал замолчать:

— Приветствую, Владимир Борисович, — говорил по телефону, а смотрел на меня. — Нет, не ждите уже. У меня появились срочные дела, — он тихо рассмеялся. — Девочки — это хорошо. В следующий раз обязательно.

Он положил телефон обратно в карман и посмотрел в окно.

— Приехали, — дверь распахнулась. Мужчина вышел и предложил мне руку. Я подчинилась. Обняла себя за плечи и посмотрела на вывеску отеля. Неожиданно на них опустился пиджак с запахом мяты и молодого дерева, немного сигарет и терпкого запаха мужчины. — Не будим демонстрировать твои роскошные ножки всем, — взял под руку и повел внутрь.

— Я не проститутка… — снова попыталась убедить его. Двери лифта закрылись, но шансы еще были. Я ж не овечка без языка!

— Так стань ей, — спокойно предложил, рассматривая меня в зеркальных панелях. — Для меня… Только сегодня…

Он встал позади, гипнотизируя взглядом. Я тоже смотрела: пиджак со скользнул с плеч, а крупные руки накрыли мои груди — сначала через легкую ткань, затем он сдернул ее и ласкал обнаженную кожу: дразнил и пощипывал соски, нетерпеливо сжимал полушария и самыми кончиками скользил по животу вниз.

— Как тебя зовут, ангелочек? — шепнул, перебросив золотистые волосы на одно плечо, губами прошелся по линии шеи. Мое и без того куцее платье сбилось на уровне талии, выставляя на показ ажурный пояс и прозрачную полоску трусиков.

Я дышала прерывисто и часто, завороженная своей откровенной наготой и притягательным незнакомцем, чьи крупные ладони поразительно правильно смотрелись на моем хрупкой теле.

— Изольда… — выдохнула рвано, когда надавил на поясницу, упираясь напряженным пахом в ягодицы, имитируя секс, с силой сжимая мои груди.

— Я буду твоим Тристаном, ангелочек… — и нажал на кнопку «стоп».

— Я не… — очнулась от морока, заметив в отражении блестящий презерватив.

— Тише, ангелочек, — мужчина был слишком распылен и жестко схватил меня за горло, одновременно с мощным толчком врываясь внутрь. Я вздрогнула и попыталась отстраниться, но некуда: слишком тесно, остро, много. — Нам будет очень хорошо, если мы будем делать это вместе, — шепнул и положил руку прямо на клитор. Надавливал, гладил, ласкал. Толчки становились сильнее, возбуждение вскипело в крови, выбрасывая за пределы мыслимого, оргазм накрыл неотвратимо.

Тягучая эйфория разлилась по телу, практически лишая способности стоять на ногах. Я бы осела на роскошный ковер в кабине лифта, если бы мой Тристан не подхватил меня на руки.

— Ты мне еще нужна сегодня, ангелочек. Рано расслабляться. Я буду трахать тебя всю ночь…

Он не обманывал. Я буквально сползла с кровати под утро. Ноги дрожали, тело вибрировало от непривычной усталости, в голове сплошной туман. Мне было стыдно даже в зеркало смотреть. И уж тем более на спящего мужчину. Он делал со мной такое, что уши краснели от одного воспоминания.

Я надела платье, совсем не парилась относительно нижнего белья, сумочку схватила и выбежала из роскошного люкса. Такси вызвала уже в лифте. Всю дорогу пыталась выкинуть шальную ночь из головы: унизительную, безумную, сумасшедшую. Яркую и незабываемую. Что же, будет, что вспомнить на пенсии.

— Ой… — уже дома открыла сумочку и увидела деньги. Двести тысяч и бурная ночь. Все, больше никаких съемок. Такого марафона, физического и морального, больше не выдержу. Не дай бог красавца этого встретить… Стыдно-то как…