Что-то коснулось спины, от неожиданности обнажённая кожа пошла мурашками, я попробовала отстраниться. Но ладонь, а это была именно горячая мужская ладонь, успокаивая, плотно прижалась между лопаток и замерла. Привыкнув к контакту, я расслабилась и успокоилась – это всего лишь сон, о чём волноваться.
Освоившись, немного подождав, ладонь поползла вдоль позвоночника вниз и двигалась до самого выреза ночной сорочки, а заканчивался он сзади примерно в районе талии. Натолкнувшись на преграду, ладонь отправилась снова вверх и, добравшись до шеи, коснулась затылка, подняла волосы. Открывшуюся кожу обдало тёплым дыханием, мелкий пух подволосков, шевельнувшись, встал дыбом, а потом было лёгкое касание губ. Они отправились в сторону плеча, уделяя внимание каждому сантиметру на пути к тонкой бретели, а наткнувшись на неё, ухватили зубами и потянули вниз. Тесьма легко поддалась, оттягивая уголок лифа сорочки и открывая грудь. Сосок, почувствовав прохладу, тут же затвердел…
Просыпаюсь! Я уже научилась просыпаться, когда приходит демон, не позволяя ему разгуляться так, как он хочет. Но он терпелив и настойчив, приходит снова. Демон из моего сна. Демон, явившийся в мою жизнь...
***
Я чувствовала, что придёт! У нас всего пять выступлений, а в Лондоне единственное. Он на первом!
Ещё, когда собиралась в турне, Анхель забеспокоился,
- Дем, не пропустит! – а сам смотрит так, будто бы это зависит от меня, и в глазах обида.
- С чего бы ему прийти, мало ли в Лондоне гастролирует артистов? – делаю равнодушное лицо и старательно удерживаю эту маску, пакуя чемодан.
- Как он может пропустить гастроли «Dioses de la danza?» * - тут же оппонирую,
- Да сколько таких «богов» приезжает в главную столицу Европы? И потом… - теперь перебивает Анхель,
- Богов может и полно, но богиня-то ты одна! – ревнует.
Вот болван! Мне уже хватило его самого выше крыши,
- Не собираюсь снова спотыкаться о тот же камень! – отшучиваюсь, как могу.
- Это я - камень?! – сколько экспрессии! В зеленовато-карих глазах море обиды. До чего ж горячие парни эти испанцы.
- За Демиана точно не запнусь, - утешаю темпераментного муженька.
Не верит, конечно. И что бы сейчас не наговорила, переубедить не смогу.
А я-то себе верю? Или уповаю только на то, что демон пропустит концерт. Просто не увидит афиш, не заметит рекламу, что какой-то там иностранный коллективчик, громко именующий себя «Богами танца», прикатил с гастролями, и его руководитель и спонсоры, применив все связи и хитрости, добились целого тура из пяти концертов по Великобритании, и один из них пройдёт аж в самом «Риволи!..»
- Он не придёт! – повторяю, потому что сказать больше нечего.
- Спасибо! Очень обнадёживающий ответ! – из-под длинной чёлки взгляд брошенной собаки, а в голосе обречённость…
Почему я тогда не нашла других слов? Почему не ответила, например,
- Придёт и придёт! Встретимся по-родственному, поболтаем о том, о сём и разойдёмся, как в море корабли ещё на пять лет, а может и на дольше.
Наверное, потому что для нас троих именно этот ответ давал шанс, что всё останется, как раньше…
А мне не надо, как раньше! И никого не надо, ни ангела, ни демона!
Очень долго находясь в заблуждении, я во всём винила последнего в этой парочке. Не влезь он в нашу с Анхелем жизнь с самого начала, жили бы прекрасно.
Но он влез! И с тех пор никуда не деться. Потому что не спрячешься, во снах никуда не сбежать от его крепких ласковых рук, мускулистого тела, горячего подбадривающего шёпота, жадных губ и готовности подарить всего себя вчера ещё чужой диковатой девчонке, а взамен заполучить её саму.
Демиан стал моим тайным наваждением, я гнала его нещадно из сердца, и он моментами утихал, обманывая меня тем, что наваждение прошло, и теперь я буду любить своего идеального супруга.
Но это было наивным заблуждением. А Анхель оказался не таким святошей, чтобы любить его хотя бы за идеальность.
Я снова винила демона, но ангелу вовсе не требовался беспринципный поводырь, чтобы косячить и не понимать своих косяков. Поэтому теперь всерьёз подумываю о свободе.
Оставляю мужа в сомнениях, и мой долгий нежный прощальный поцелуй не вселяет в него никакой уверенности. Мне жаль…
Хотя, какого чёрта?! Анхелю есть о чём волноваться! Чувствует, как я медленно, но верно дрейфую от его берегов, но только не к Демиану, а просто от него.
С тех пор, как застала мужа в мастерской с молоденькой натурщицей, кажется, Ксименой в совершенно недвусмысленных позах на том самом красном покрывале, которое и нам служило ту самую службу, для которой там хранилось, да ещё и в том самом рубиновом колье, о чём можно говорить?
Никаких дешёвых сцен, никаких выяснений, просто громко хлопнула дверью. Минут через десять в рабочих штанах, обляпанных глиной, и футболке задом наперёд, муж ворвался в мою комнату с оправдательной миссией, которая с первого же предложения стала обвинительной,
- Ты сама виновата, Габо! Тебя никогда нет дома, сплошные репетиции, танцы, концерты! – махал руками, как завзятый ревнивец, - Больше не позируешь! Ты не любишь меня! И не любила… никогда!
- Проехали, Анхель, - даже не собираюсь ругаться или обвинять, - просто время нашей страсти истекло, а любовь так и не родилась. Так бывает… Мне жаль.
Последнее время эта фраза стала постоянной спутницей в разборках с супругом. Действительно, жаль…
- Какой страсти?! – взвивается он, - ты все пять лет как будто исполняла долг! Не более!
- Тебя всё устраивало. Может быть, мне и не доставало огня, но винить в том, что я не люблю тебя, не честно… - поправляюсь, - любила.
И трещину моя любовь дала тоже с подачи мужа…
***
Я ошиблась, Демиан пришёл. Сказать, что удивилась, было бы неправдой. Ждала, боялась, но ждала. И чего было больше в клубке моих волнений: страха или ожидания, не знаю. Скорее, то чувство, когда холодит под грудью, и сердце трепещет безумной птахой в груди, можно назвать предвкушением. Именно предвкушая, глазами искала его среди зрителей, торопливо мечась по лицам.
Зачем мне нужна эта встреча?
Хотя бы раз должна я увидеть человека, который снится. Который напугал, показав, насколько непослушным может быть сердце, заставил потерять контроль. Просто надо поглядеть ему в глаза и разочароваться. Доказать самой себе, что всё под контролем и ни один демон не может нарушить душевный покой здравомыслящей женщины…
Все номера заучены до автоматизма, зажмурься, выключи музыку, не собьюсь, с моим-то слепым опытом, это не такая уж и хитрая наука, но дело не в том. К танцу и к зрителям надо относиться с душой, с глубинной верой. Танец без души не тот, особенно испанский, и это считывается мгновенно. Поэтому не найдя знакомого лица, сосредоточенно отдаюсь действу.
И всё-таки, мне так и не удаётся избавиться от ощущения, что Демиан рядом. Кожей, затылком, вздыбленными сладкой тревогой микроскопическими волосками на теле безошибочно улавливаю его присутствие.
Но танец, прежде всего. Гитара стонет и рыдает, как раненая любовью женщина, кастаньеты отбивают ритм сердца, сильный мужской голос выводит такие рулады, что кажется, разорвётся душа!
Сейчас я - горячая испанская красотка в страстной хоте, потом строптивица Кармен во фламенко, потом мулета в пасодобле…
Да, мулета – та самая красная тряпка, которой дразнит, водит перед носом быка матадор, прежде чем проткнуть ему сердце. И я вспоминаю, как впервые оказалась мулетой демона!
Красное платье, удар каблука,
Биение сердца, развязка уж скоро!
Обида и гнев в глазах у быка,
А я лишь мулета в руках матадора!
Он мною играет красиво, умело,
Готовясь к убийству привычно жестоко,
Он взял под контроль мои разум и тело,
Скрывая за мной наконечник эстока.
А бык-то не знает, он видит лишь тряпку,
Которая дразнит его всё сильнее,
То плещет огнём, то сливается в складки
В болезненном танце, куда уж больнее!
Мулете известно, какая развязка
В кровавом спектакле всё ближе и ближе.
Танцует она то ритмично, то вязко,
У бычьего носа подолом колышет!
Бык дышит устало, в хребте бандерильи,
Кровавые ленты стекают под брюхо,
Во влажных глазах закипает бессилье,
Но сердце мулеты не слепо, не глухо!
Я вырвусь из рук матадора когда-то,
Станцую свой танец, не тот, что навязан,
Испорчу корриду! Да! Виновата!
Но бык умирать в ней совсем не обязан!
Пусть будет по чести, на что, кто способен,
А я из мулеты вдруг стану клинком.
Вперёд матадор, ведь ты бесподобен!
Попробуй открыто сразиться с быком.
И пусть всё по правде, открыто и честно,
И публика тихо в трибунах замрёт…
Развязка теперь никому не известна,
Ну что мой рогатый, давай-ка вперёд!
"ПАСОДОБЛЬ"
Автор Элина Градова