Ночь окончательно вступила в свои права, и на тёмном небосводе был отчётливо виден молодой месяц. Листва деревьев своим шелестом разбавляла звуки сонного города и играла со светом уличных фонарей. Немногочисленные прохожие вжимали головы в плечи, когда порывы ветра становились особенно сильными, и ускоряли шаг, чтобы быстрее добраться до уюта и тепла своего дома.

Илья Никитин, сидя в автомобиле на месте водителя, старательно всматривался в окно хрущёвки на четвёртом этаже и пытался уловить там малейшее движение.

— Лейтенант, что ты так напрягаешься? Да успокойся, наконец, — сказал напарник, сидевший рядом, откидывая назад спинку своего сиденья. — Он сейчас ляжет спать — и всё: считай, наше дежурство закончилось.

— Вдруг что-нибудь произойдёт, а мы пропустим? — неуверенно спросил Илья, сомневающийся в правильности действий своего старшего по службе товарища.

— Это ты, конечно, верно мыслишь, лейтенант, — прокряхтел тучный напарник, устраиваясь поудобнее в своём кресле и подкладывая под голову свёрнутую ветровку. — Поэтому ты давай дальше веди наблюдение за объектом, а я пока вздремну. Если повезёт, то до конца смены. Вчера футбол смотрел и не выспался, — объяснил он.

— Хорошо, Аркадий Иванович, — покорно согласился Никитин, не сводя глаз с окон квартиры на четвёртом этаже. — Только разрешите пойти кофе купить в ларьке напротив, а то я забыл с собой взять.

— Валяй, но будь другом — дверью сильно не хлопай, — зевая, ответил Аркадий Иванович. — Заодно узнай, до скольких они работают.

— Понял, — кивнул головой лейтенант и поспешил выйти из машины.

Втянув голову в плечи, Никитин подошёл к ларьку, над которым тускло горел фонарь, освещая надпись «Шаурма». Он ознакомился с меню на вывеске и решил взять вдобавок к кофе  куриную шаурму.

— Есть кто? — постучав в закрытое окошко, он попытался разглядеть продавца за тонированным стеклом.

— Я перезвоню, — раздался изнутри голос, — у меня клиент. Всё, давай!

Окошко открылось, и Илья увидел смуглое и небритое лицо мужчины.

— Чего хочешь, дорогой? — спросил с акцентом продавец.

— Кофе, — попросил Никитин, протягивая двухсотрублёвую купюру. — А шаурма у вас вкусная?

— Лучшая в городе! — воскликнул мужчина, судя по всему, уроженец Кавказа.

«И правда, зачем я спросил? Ответ же был очевиден», — подумал про себя Никитин и сказал:

— Тогда мне ещё шаурму с курицей.

Продавец забрал купюру, отсчитал сдачу и, закрывая окошко, добавил:

— Подожди минуту.

Никитин повернулся в сторону дома и снова всмотрелся в окно четвёртого этажа, свет от электрической лампы в котором спустя пару минут погас. «Наверное, спать лёг», — подумал про себя лейтенант.

Очередной порыв ветра поднял с земли полиэтиленовый пакет и несколько фантиков от шоколадных батончиков, которые прилипли к ноге Ильи. Он брезгливо стряхнул со штанины мусор и провожал его взглядом до тех пор, пока тот не закатился, гонимый ветром, в угол лестницы, ведущей на цокольный этаж, которой, судя по её захламленному виду, давно не пользовались.

Окошко ларька за спиной Ильи открылось, и из него раздался голос:

— Возьмите свой заказ.

Никитин, повернувшись, забрал горячий напиток и шаурму, издававшую характерный аромат.

— А вы во сколько сворачиваетесь? — поинтересовался Илья у продавца, который уже начал закрывать окошко.

— В двенадцать ночи.

— Спасибо.

— На здоровье, — ответил продавец и окончательно захлопнул окошко.

Никитин съел шаурму на улице, чтобы не смущать своего напарника, после чего, пытаясь не разбудить Аркадия Ивановича, сел в машину.

— Ну что, до скольких они работают? — прокряхтел сквозь сон напарник.

— До полуночи, — удивлённо ответил Илья.

Аркадий, сопя, втянул глубоко в себя воздух и пробубнил:

— А ты что, шавуху ел?

— Да.

— А мне взял?

— Нет, вы же ничего не говорили, — виновато ответил Илья.

— А ещё напарник называется, — недовольно буркнул Аркадий и тут же захрапел.

Никитин продолжил всматриваться в окно четвёртого этажа хрущёвки, про себя удивляясь поведению своего старшего товарища.

Время стало тянуться невыносимо медленно, как это всегда бывает при бездейственном ожидании, и Илья старался хоть чем-нибудь себя занять, чтобы не уснуть и заставить время идти чуть быстрее. Он посмотрел на часы и обнаружил, что они показывают десять минут двенадцатого. Это означало, что впереди ещё шесть часов пятьдесят минут дежурства! Никитин вдруг физически осознал, что всё это время ему предстоит провести, сидя в машине в компании храпящего напарника. От этих мыслей ему стало очень жалко себя, и он непроизвольно начал постукивать ногой по полу авто.

Аркадий громко вздохнул и недовольно буркнул, переворачиваясь набок:

— Не тряси машину.

Илья ничего не ответил, недоумевающее покачав головой, и вышел из салона. На улице заметно похолодало, и округа стала ещё более пустынной, чем прежде.

Никитин поднял воротник куртки, шмыгнул носом, скрестил руки на груди и снова стал всматриваться в чёрный квадрат окна на четвёртом этаже дома.

Металлическая дверь со скрежетом открылась, и из подъезда вышел мужчина в одних трусах. Он шёл с вытянутой вперёд правой рукой, будто кто-то невидимый держал его за неё и вёл. Никитин прищурился и в сумраке разглядел в странном мужчине их с Аркадием объект.

— Это ещё что? — удивлённо произнёс Никитин. После чего осторожно открыл дверцу машины, стараясь как можно меньше издавать звуков, и толкнул своего напарника, прошептав: — Просыпайся!

Но Аркадий повернулся на другой бок, бурча какую-то несуразицу гнусавым голосом:

— Наташа, не надо, я скоро приду… Успокойся…

            — Всё с тобой понятно, — резюмировал Никитин, осознавая, что сейчас ему придётся рассчитывать только на свои силы и смекалку, и пошёл вслед за объектом. Тот в такой же странной позе, как и раньше, двигался в направлении безлюдного сквера, находящегося недалеко от ларька «Шаурма».

— Эй! Мужчина, с вами всё в порядке? — раздался из ларька уже знакомый Никитину голос.

Объект, развернувшись, устремился прямо к ларьку. Заметив это, Илья спрятался, пригнувшись за припаркованной машиной, и продолжил внимательно следить за происходящим.

— Мужчина! Я у вас спрашиваю! — с недовольством в голосе снова обратился к объекту продавец и вышел из ларька с явным намерением проучить неучтивого незнакомца.

Однако тот по-прежнему ничего не отвечал. Вместо этого он остановился на месте, медленно повернул голову с закрытыми глазами в сторону продавца и опустил руку, которую до этого держал вытянутой вперёд.

Тень перед странным мужчиной ожила и зашевелилась. Она начала расти, вытягиваясь вверх и разбухая, пока наконец не приняла своих подлинных очертаний и перестала быть тем, что можно назвать тенью, а превратилась в неопрятного босоногого бородатого старика с квадратным морщинистым лицом, густыми бровями и в рваных тёмных одеждах, подвязанных золотистым кушаком. Седые волосы старика были взъерошены и вкупе с глазами, источавшими зелёный свет, выдавали его безумие.

— Т-т-т… ты кто? — заикаясь, выдавил из себя остолбеневший продавец.

— Я — Игнат, — проскрипел старик, после чего подошёл вплотную к продавцу и, прикоснувшись к его плечу, сказал: — Закрой глаза и спи!

Услышав эти слова, продавец как по мановению волшебной палочки закрыл глаза, и гримаса испуга на его лице сменилась полным умиротворением.

— Во сне ты видишь, как злой человек врывается в твой дом и устраивает в нём погром в поисках всех твоих близких. Он ищет их для того, чтобы убить! И только тебе под силу его остановить, — продолжал старик.

Лицо продавца выразило тревогу, и глаза под закрытыми веками начали судорожно двигаться.

— Злой человек заметил твоих детей и уже хочет их убить. Они кричат и просят о пощаде, однако он не знает жалости. Но ты можешь ему помешать, потому что он стоит прямо перед тобой. Так возьми и убей его, прежде чем он сотворит зло. Задуши мерзавца, прежде чем он успеет причинить боль твоим близким! — скомандовал старик и сдвинулся в сторону, указывая рукой на мужчину, стоящего в одних трусах.

Продавец тут же кинулся вперёд и сбил с ног свою жертву. Он уселся прямо на груди мужчины и, сомкнув свои руки на его шее, принялся душить.

— Стой! — закричал Никитин, выбегая из своего укрытия.

— Не дай никому себя остановить! — крикнул старик.

— Стой! — повторил Илья.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся старик и, сделав несколько шагов назад, ушёл со света уличного фонаря в тень за ларьком, после чего растворился в ней.

Никитин набросился на продавца, пытаясь остановить его, но тот будто от назойливой мухи отмахнулся от него одной рукой с такой силой, что лейтенант мгновенно отлетел в сторону, ударившись о металлическую стену ларька.

Илья ощутил от удара боль в спине и голове, но адреналин притупил её, и юноша, быстро оттолкнувшись от холодного асфальта руками, вновь устремился к продавцу и его жертве. Он попытался в этот раз добраться до рук продавца, сомкнутых на шее беспомощно лежавшей жертвы, которая даже не пыталась предпринять всё это время хоть каких-нибудь попыток спастись. Однако и на этот раз Никитина постигла неудача, так как продавец, вновь проявив недюжинную силу, схватил его левой рукой за ворот одежды и перекинул через себя, как баскетбольный мяч, не убирая при этом правой руки с шеи объекта.

Илья, пролетев с десяток метров, кубарем прокатился по асфальту. После чего, шатаясь, начал вставать на ноги и обнаружил, что при падении разбил себе бровь.

— Да откуда у тебя столько сил? — удивлённо обратился Никитин к продавцу, вытирая ладонью кровь.

— Всё закончено, — раздался скрипучий голос старика Игната, которого не было видно. — Теперь просыпайся!

После этих слов глаза продавца открылись, и он в изумлении уставился на раздетого мужчину, на котором сидел.

— А ну слезь с него! — скомандовал Никитин и, покачиваясь, направился к ларёчнику.

— Что? — спросил продавец, лицо которого выражало явное недоумение.

— Слезь, я тебе говорю! – крикнул Илья.

Продавец встал со своей жертвы и принялся рассматривать трясущиеся руки.

— Это что? Я — его? — недоумённо спросил он.

Никитин подошёл к телу объекта и стал нащупывать пульс на запястье, а затем прильнул ухом к носу, тщетно пытаясь уловить дыхание. Но мужчина не подавал никаких признаков жизни.

— Мёртв, — резюмировал Никитин и встал на ноги, закусывая нижнюю губу.

Илья часто так делал, когда нервничал и не знал, что ему делать, а сейчас был именно такой момент. В его карьере это было всего лишь третье задание по наблюдению. И никто не готовил его ни в Академии МВД, ни тем более в отделе, где он прослужил всего лишь полтора месяца, к тому, что во время дежурства ему предстоит встречаться со странными стариками, у которых светятся глаза, а объект наблюдения может убить продавец шаурмы, раскидывающий людей, словно заправский рестлер. И всё это происходит в тот момент, когда его напарник мирно дрыхнет в машине!

Учитывая все эти обстоятельства, Илья не просто нервничал, а был на грани панического срыва.

            — Ох, — выдохнул он, сжимая руками голову в попытках собраться с мыслями и сообразить, что же ему теперь делать дальше, после чего обратился к оцепеневшему продавцу, который стоял с побледневшим лицом и посиневшими губами и трясся всем телом: — Ты зачем это сделал?

— Это не я… Я не мог… — судорожно начал продавец.

— Аркадий Иванович! — выкрикнул Никитин, не слушая объяснений ларёчника и взывая к помощи напарника.

Но Аркадий его не слышал и продолжал мирно храпеть в машине.

— Вот су… — хотел было выругаться Илья, но не успел этого сделать, так как всё его внимание сконцентрировалось на автомобиле, который с визгом свернул на повороте и стремительно двигался в их сторону, слепя фарами. — Стой! — крикнул он и замахал руками, опасаясь того, что лихач, не заметив трупа мужчины, лежащего на дороге, наедет на него и тем самым невольно до приезда следственной группы уничтожит улики и возможные следы, подтверждающие пребывание на месте преступления странного старика.

Однако водитель машины, вместо того чтобы замедлить движение, будто нарочно прибавил газу.

— Да чтоб тебя! — воскликнул Илья, испугавшись, что машина его собьёт, и отпрыгнул в сторону.

Однако автомобиль резко затормозил в нескольких метрах от трупа мужчины, развернувшись почти на сорок пять градусов, и перегородил дорогу.

— Ах ты… — кинулся Никитин к водителю машины, напугавшей его.

Но не успел он договорить, как передняя пассажирская дверь авто открылась и из неё вышел мужчина выше среднего роста, внешностью напоминающий звезду голливудских фильмов или актёра рекламы, который является визуальным воплощением успеха, решительности и харизмы.

— Подполковник Рыков, — быстро представился незнакомец, уверенным шагом приближаясь к Никитину и демонстрируя  вытянутой рукой раскрытое служебное удостоверение.

Илья попытался что-либо разобрать в корочках, но не успел этого сделать, так как подполковник так же стремительно убрал документ, как и достал его, лишь добавив:

— ФСКА.

— ФСКА? — повторил растерянно Никитин незнакомую ему аббревиатуру.

— Да, ФСКА! Федеральная служба контроля аномалий, — пояснил подполковник и, указав рукой в сторону побежавшего к скверу продавца шаурмы, крикнул вышедшим из машины подчинённым: — Терехов, Сливко, что замерли, как исполины?! Остановите его и подмените память! Мышкин, а ты давай установи завесу на месте преступления и следи, чтобы никто из посторонних нас больше не обнаружил, пока мы всё зачищаем!

— Есть! — ответил водитель и тут же принялся что-то искать.

— Никитин, что здесь происходит? — раздался голос Аркадия.

Он наконец-то досмотрел сон и со взъерошенными волосами и пролежнями на лице выбрался из машины. И теперь стоял над трупом объекта, недоумённо разводя руками.

— Аркадий Иванович, тут такое дело… — начал оправдываться Илья, но его тут же решительно перебил Рыков:

— Валера! Мышкин! Давай живее, а то сейчас тут соберётся целая толпа и мы застрянем здесь надолго. А я ещё хотел сегодня отчёты доработать!

— Сейчас, Роман Евгеньевич! — отозвался Валера, с готовностью доставая из багажника «Нивы-Шевроле», на которой они приехали, чёрный чемодан и открывая его.

Из чемодана вылетело десять квадрокоптеров, и ровно столько же Мышкин вытащил маленьких шаров, которые поместились у него в ладонях. Квадрокоптеры быстро поднялись на уровень крыши хрущёвки, несмотря на порывы ветра, и расположились так, что образовали круг над тем местом, где находились Никитин, Рыков, Аркадий и труп объекта. Затем Валера Мышкин положил на землю шары, и те сами покатились, располагаясь точно под квадрокоптерами.

— Какую картинку ставим, Роман Евгеньевич? — спросил Валера и тут же предложил: — Может, ДТП?

— Нет, — твёрдо ответил Рыков и скомандовал: — Ставь работы коммунальщиков, на них точно никто не обратит внимания. Там заодно и ограждение есть, чтобы к нам никто из зевак не зашёл.

— Хорошо! — ответил Мышкин и что-то нажал в открытом чемодане, после чего из квадрокоптеров и шаров на земле стали пробиваться тонкие полосы света.

— Это ещё что? Вы кто такие?! — начал возмущаться Аркадий, опешивший от происходящего.

— Аркадий Иванович, это сотрудники ФСКА, — попытался объяснить Никитин, сам слабо понимая происходящее вокруг.

— Какая ФСКА, Никитин? Образумься! — уставился своими поросячьими глазками Аркадий на Илью. — Наш объект наблюдения — труп! Ты это уразумел?!

В следующее мгновение Аркадий неестественно затрясся, закатив глаза и пуская слюну изо рта. Потом потерял сознание и упал на землю. Из карманов Аркадия Ивановича Сазонова выпали связка ключей и тюбик мази от геморроя.

— Какой он громкий, — спокойно сказал Рыков, убирая электрошокер во внутренний карман куртки.

— Вы что? — опешил Никитин. — Мы сотрудники полиции!

— Судя по всему, сотрудники вы так себе, — насмешливо продолжил подполковник ФСКА, кивая головой в сторону трупа мужчины в одних трусах на асфальте.

— Всё равно это не даёт вам повода использовать против нас электрошокер, — не успокаивался Илья, слегка смутившись от едкого замечания Рыкова.

— Согласен, — кивнул головой подполковник. — Только я его ударил электрошокером не для того, чтобы наказать за то, что он спал на службе, а для того, чтобы он не мешал. Толку-то от него всё равно ноль, а лишнее внимание он мог привлечь в два счёта. А нам этого абсолютно не надо.

— Поймали, Роман Евгеньевич, — раздался голос запыхавшегося сотрудника, который вместе с товарищем вёл под руки продавца шаурмы. — Шустрый оказался. Что нам с ним делать?

— Дайте ему для начала зелье истины и проследите, чтобы больше не пытался бежать. А после допросите, — распорядился подполковник и, кивнув в сторону лежащего Аркадия, добавил: — И этому отвара беспамятства влейте, а я пока с лейтенантом пообщаюсь.

— Откуда вы знаете, что я лейтенант? — удивился Никитин. — Я же вам не представлялся!

— Да у тебя, милок, на лбу написано, что это одно из первых твоих заданий, — уверенно произнёс Рыков, насмешливо прищурившись. — Или я неправ?

— Правы, — несколько смешавшись, подтвердил Илья.

— Ну вот видишь, — улыбнулся подполковник. — А теперь давай поговорим с тобой о том, что здесь произошло.

— Я даже не знаю, что вам сказать, — пожал плечами Илья.

— Ну, начни с того, как этот бедолага, — Рыков указал рукой на труп мужчины, — оказался в одних трусах на улице.

— Он просто вышел из подъезда и пошёл  в сторону ларька. Продавец несколько раз окликал его, но тот ничего не отвечал.

— А глаза у него были открыты?

— Нет, закрыты... И правая рука была вперёд вытянута так, будто его кто-то за неё вёл.

— Неплохо, лейтенант, — утвердительно закивал головой Рыков. — И что произошло дальше?

— Потом непонятно откуда появился странный бородатый мужик со взъерошенными волосами и в рваной одежде, — подняв вверх глаза, ответил Илья, — похожий на бомжа.

— Глаза... Глаза у него какие были? — оживился подполковник, внимательно глядя на Никитина.

— У кого? — растерялся Илья.

— Да у мужика этого, на бомжа похожего!

— Ах да! — воскликнул Никитин, вспомнив важную деталь, и начал медленно проговаривать каждое слово, будто выуживая из глубин памяти события, которые произошли не более получаса назад. — Глаза у него были зелёные, и мне даже показалось, что они светились и вращались в глазницах. Точно! Этот старик и приказал продавцу, чтобы он задушил наш с Аркадием Иванычем объект наблюдения, а сам потом куда-то исчез. Странно: как я мог это забыть? Это же произошло всего лишь минут двадцать назад!

— Да нет, на самом деле ничего странного в этом нет. Странно то, что ты вообще это вспомнил, — похлопал Никитина по плечу Рыков.

— А вы что — знаете, кто это был? — осмелился спросить лейтенант у старшего по званию.

— Это был домовой, — спокойно ответил подполковник, глубоко вдыхая носом воздух и оглядываясь по сторонам.

— Домовой? — уставился на Рыкова Илья, еле сдерживая улыбку. — Кличка, что ли, такая?

— Скорее, призвание, — шмыгнул носом подполковник. — Ну что? Может, ты вспомнишь ещё что-нибудь, что он говорил?

— Когда продавец у него спросил, кто он такой, тот ответил, что его зовут Игнат...

— А теперь попробуй вспомнить одну деталь, это очень важно: на этом Игнате была обувь?

— Нет, — отрицательно помотал головой Илья.

— Уверен?

— Да.

— Слушай, ну ты нам очень помог, — снова одобрительно похлопал Илью по плечу Рыков.

— Вы меня теперь тоже электрошокером вырубите? — боязливо спросил Илья.

— Нет, конечно, — ответил подполковник, сдвинув брови. — Но извини, приятель, — тут он развёл руками, — подменить тебе память нам всё же придётся. Потому что о нас никто не должен знать.

— И как вы это сделаете? — поинтересовался Илья.

— Да не переживай: всё пройдёт безболезненно. Ты просто выпьешь зелье беспамятства, а потом мы надиктуем через наушники то, что тебе нужно будет запомнить вместо увиденного сегодня вечером, — объяснил Рыков.

— И вы уверены, что я это забуду? — спросил Илья, наморщив лоб.

— Конечно! Все забывают, — ответил Рыков и деловито направился к подчинённым Сливко и Терехову, которые уже опоили продавца шаурмы и надели на него наушники, подключённые к микрофону.

— Роман Евгеньевич, на что ему память менять будем? — обратился Терехов к подошедшему подполковнику.

— А вы дозировку ему на сколько дали? — спросил в ответ Рыков, прищурив глаза.

— На три часа, — неуверенно ответил Сливко, который уже начал сомневаться в правильности их с Тереховым действий.

— Лейтенант! — обратился подполковник к Никитину. — А ты с твоим напарником сколько уже здесь находитесь?

— Часа два.

— Большую дозировку дали, можно было и поменьше, — повернулся подполковник к подчинённым.

— Роман Евгеньевич, — начал оправдываться Терехов. — Мы думали…

— Не отмазывайся, — махнул рукой подполковник. — Говори ему, что он за весь вечер ничего не увидел и так как покупателей у него не было, уснул в девять часов.

— Понял, — ответил Терехов, обрадованный тем, что начальник не отругал его за бестолково проявленную инициативу.

— А что делать с толстяком? — спросил у подполковника Сливко, указывая на лежащего Аркадия.

— Лёша, с ним вообще всё просто. Залейте в него дозировку на один час и наговорите, что он проспал всё своё дежурство и так же, как и остальные, ничего не видел.

— Роман Евгеньевич, а что с трупом-то будем делать? — окликнул подполковника Мышкин.

— Ах да! Ещё и труп... — в раздумье потёр пальцами переносицу подполковник. — У него на шее сильные следы удушения?

— Да!

— Что ж… — на мгновение задумался подполковник. — Тогда нам придётся использовать марида, чтобы переместить труп в его собственную квартиру и там инсценировать самоубийство. Только сначала свяжись с дежуркой и сообщи, что у нас нестандартная ситуация и по моему распоряжению применяется марид. А также не забудь им сказать, что мы обнуляем до трёх часов память трёх человек.

— Роман Евгеньевич, а может, просто оставим труп здесь и не будем ничего менять?

— Нет, в таком случае возникнет слишком много вопросов к лейтенанту и его напарнику, — отрезал безапелляционно Рыков. — А придумывать для них нелепые легенды для подмены памяти... Времени нет, да и выглядеть это всё будет в глазах следственной группы очень неправдоподобно. Поэтому делай, как я тебе уже сказал.

— Есть! — ответил Мышкин и принялся через спутниковый телефон в машине связываться с дежурным по Управлению ФСКА.

Тем временем Рыков достал из внутреннего кармана небольшую бронзовую фляжку, на которой был установлен экран, отображающий число двести семнадцать. Подполковник открыл фляжку и потёр её. После чего из её горлышка тонкой струйкой начал сочиться зелёный дымок, который, устремляясь к земле и стелясь по ней, с каждым мгновением становился всё сильнее и насыщеннее. Затем дым перестал источаться из фляги, экран на ней стал показывать число двести восемнадцать, а в клубах зелёного дыма появился высокий смуглый мужчина в тёмно-синем костюме с серьгой в левом ухе и эспаньолкой на худощавом лице.

— Чего желаете? — поклонился мужчина в костюме.

— Обалдеть! — заворожённо проговорил Никитин, который не моргая наблюдал за происходящим.

— Лейтенант, в какой квартире был ваш объект? — уточнил Рыков.

— Четвёртый этаж, третье и четвёртое окна справа во двор.

— Хорошо, — утвердительно кивнул головой подполковник и повернулся к смуглому мужчине. — Значит, так, марид: труп необходимо незаметно для всех переместить вот в эту хрущёвку, в квартиру на четвёртом этаже, третье и четвёртое окна которой выходят во двор. При этом с шеи трупа необходимо убрать следы удушения руками, а его самого подвесить с петлёй на шее под потолком и обставить всё как самоубийство.

— Это всё, господин?

— Да, выполняй.

— Повинуюсь, — ещё раз поклонился мужчина и хлопнул в ладоши.

— Это кто такой? — не удержался Никитин и пальцем указал на марида.

— Обычные обыватели чаще называют их джиннами, — пояснил Рыков.

Никитин повернул голову в ту сторону, где секунду назад лежал труп объекта, но ничего не увидел, кроме асфальта и пары фантиков от конфет.

— А-а-а… — протянул Илья, указывая пальцем на то место, где только что лежал исчезнувший труп.

Но его перебил вкрадчивым голосом марид:

— Исполнено, господин.

— Отлично, — ответил подполковник.

Он снова открыл флягу. Марид опять превратился в зелёный дым, который вернулся во флягу так же, как и появился из неё.

— Мне это точно не снится?! — еле слышно прошептал Илья и сильно ущипнул себя за левую руку.

— Не переживай, ты не сошёл с ума. И тебе это не снится, — успокоил его Рыков, услышавший слова Никитина. — Просто тебе не повезло, но не волнуйся: завтра ты обо всём об этом даже не вспомнишь.

— Роман Евгеньевич, мы закончили, — крикнул Терехов, — остался только лейтенант.

— Ну что же, лейтенант, — развёл руками Рыков, подтверждая тем самым неизбежность дальнейшей участи Никитина, — теперь и тебе предстоит выпить зелье беспамятства.

Рыков положил руку на спину Ильи, обнимая его за плечо, будто давнишний друг, и повёл к машине, возле которой стояли Терехов, Сливко и Мышкин.

— Товарищ подполковник, а можно мне не пить это зелье? — попросил Никитин.

— Да не переживай ты так, лейтенант! Это зелье никоим образом не повлияет на твоё здоровье. И оно не противное на вкус, в него сейчас стали даже апельсиновый экстракт добавлять...

— Товарищ подполковник, но я никому не расскажу о том, что увидел, — клятвенно пообещал Никитин.

— Извини, но доверять я тебе не могу, и к тому же таковы инструкции ФСКА. Об аномальных существах и явлениях сумеречного мира могут знать из числа людей только сотрудники ФСКА и их агенты, а ты ни к одной из этих категорий не относишься, поэтому уж извиняй, — пожал плечами Рыков. — Ты же сам прекрасно понимаешь, что служба есть служба.

— А можно мне к вам перевестись? — умоляюще посмотрел на подполковника Илья, который боялся не столько факта что-то забыть, сколько процесса обнуления и тех последствий, о которых, как ему казалось, умалчивает подполковник.

— Э-э-э, брат, такие решения не я принимаю. За набор кадров отвечают соответствующее подразделение и начальник управления. Только они отбирают сотрудников после ряда проверок, и больше никто в этот процесс не вмешивается.

— Роман Евгеньевич, какую дозировку готовить? — обратился к Рыкову Терехов.

— Готовь три часа, чтоб наверняка. Я сам проведу обнуление лейтенанта.

Терехов в мерную ложку налил прозрачную тягучую жидкость из тёмно-коричневого пузырька, после чего набрал из другого пузырька пипеткой жёлтую жидкость, напоминающую апельсиновый сок, и смешал всё в одноразовом пластиком стакане. Закончив приготовление зелья беспамятства, он протянул стакан Илье.

— А если я откажусь пить? — обвёл взглядом Никитин окружавших его сотрудников ФСКА.

— Сопротивление, как говорится, бесполезно, братец! Тогда я ударю тебя электрошокером и мы вольём в тебя это зелье так же, как и в твоего напарника, — спокойно ответил Рыков. — Но мне абсолютно этого не хочется делать, поэтому выпей зелье — по-хорошему прошу.

Осознав безвыходность своего положения, Илья взял стакан из руки Терехова и понюхал его содержимое. Запах зелья беспамятства вызвал у него ассоциации с детским лекарством от кашля. Он выдохнул, собираясь с мыслями, и одним залпом выпил содержимое пластикового стакана. На вкус зелье оправдало ожидания Никитина и напомнило ему сироп от кашля с апельсиновым вкусом.

— Ну как? — спросил Рыков, обращаясь к Илье.

— Похоже на сироп от кашля.

— Раз, два, — начал считать Сливко, — три…

— Что ты …

Никитин не успел договорить свой вопрос, как всё в его глазах поплыло, а язык и тело неожиданно перестали слушаться. Ноги его подкосились, и он беспомощно начал падать назад, не в силах что-либо предпринять. Илья ещё успел почувствовать, что его подхватили за руки и спину, чтобы он не ударился головой об асфальт. После этого веки его закрылись и он провалился в сон.