Зачастую, мы любим тех, кто приносит нам боль, и то не просто пустые слова, это так и есть. Я стояла на своем выпускном у окна и смотрела вдаль. Последняя ночь. Наша с Игнатом, вот уже неделю, я ее вспоминала. Он был таким нежным, особенным, не грубым, жестким, как всегда, а именно нежным, что было ему никогда не свойственно, ни со, мной ни с кем-то еще. Словно прощался со мной. Его сильные руки, нежные губы, вся его мощь, как с хрустальной вазой, так бережно обращался со мной. А потом обыск и его забрали. Забрали у меня. Руки непроизвольно сжались в кулаки, вся эта бутафория, платья, кудряшки, все мне было не нужно. Мне был нужен он, только он и наш малыш которого я носила под сердцем, от него, от любимого человека, моего Игната.

[СОНЯ]

Я стояла в комнате, перебирая воланы слишком пышного на мой взгляд платья, с узким корсетом, который причинял мне боль.

-Он мне давит! -безразлично произнесла я.

Мама вздохнула.

-Сонь, ну мы такое платье выбрали, в салоне примерочной, ты не говорила, что он тебе давит!

Я подняла глаза на маму, как будто она меня не слышала и не понимала, озабоченная моим и своим внешним видом.

-Мама, у меня ребенок будет, его нельзя переда вливать!

Мама вы материлась

.

-Соня! Мы с папой уже все решили! Какой ребенок? Тебе учится надо, а не рожать, его посадили!

Я отступила назад.

-Решили? Вы меня спросили, прежде чем решать что-то?

Мама захлопала длинными, слишком ярко накрашенными ресницами.

-Соня! Не ерунди! Я видеть не могу, как ты жизнь свою портишь!

-Я ее не порчу, я все решила мама и это не обсуждается! Что хотите делайте!

Ослабив туго обхвативши меня корсет, я распустила волосы. Меня все раздражало, не хотелось ни красится, ни одеваться, ничего. Просто лечь и лежать, чтобы меня никто не трогал. Если бы не вручение аттестата в один день, то я бы никуда не пошла.

-Соня! Ты хотя бы можешь убрать такое траурное выражение лица? Ну сколько можно?

Я отошла от зеркала и вновь подошла к окну. До сих пор помню ту ночь, как обнимала его крепко, как прижималась к нему, словно зная, что это конец, а после мусора. Как его уводили, а он, обернувшись смотрел на меня, прямо в глаза, словно забирая частицу меня с собой.

-Папа обещал узнать что-то!

Мама оперлась о подоконник.

-Игнату не помочь! Они убили гаишника, человека, это статья, перевозили крупную партию наркотиков, он участвовал в организованно преступной группировке! Они собирались сберкассу ограбить! Соня! Очнись! Девочка моя любимая! Ты такого человека ждать собралась?

Ее слова больно задели меня.

-Мама! Он же твой крестник! Он отец твоего внука!

Она отшатнулась от меня.

-Он чудовище который воспользовался твоей наивностью, а ты глупая влюбленная дурочка наивно повелась! Слышать ничего не хочу! У тебя сегодня, выпускной, Соня! Прекрати его себе портить!

Я отвернулась от нее, ее слова приносили мне дикую боль. Семья… Вот о чем я всегда мечтала, и мне даже казалось, она есть у меня, но это была лишь иллюзия. Меня не понимали, отвергали, а еще хуже и папа и мама считали, что я должна делать аборт.

-Тебе наплевать, что у меня никогда не будет детей? -посмотрела я на маму.

Она отвернулась.

-Соня! Мы уже решили, либо аборт, либо вы поженитесь с Даном, он готов принять ребенка, как своего, потом у вас обязательно будут дети!

Я горько усмехнулась.

-Я не люблю его, я люблю Игната! Он мне нужен! А Царев моральный урод! Он никогда не примет нашего с Игнатом ребенка, как ты не понимаешь, мама!

У меня было такое отчаяние, что мне выть хотелось, все было против меня, меня никто не понимал и не хотел понимать, отвергая все мои доводы и мысли, мою боль. Это было страшно, что самые близкие люди меня не понимали.

-Девочки, вы уже собрались? Все одеты? Не помешал вам?

В комнату вошел папа.

-Нет милый, мы идем!

Мама сделала большие глаза, а я отвернулась. Мне было так противно, ведь это моя семья, неужели они не видели, что со мной творится?

-Соня, все хорошо?

Я молча кивнула и поправив ненавистное платье, которое мне казалось кандалами, пошла к двери. Как я мечтала, чтобы в этот торжественный день, со мной был он, но моим мечтам было не суждено сбыться, как правило они не сбывались.

***

Когда мы уже почти садились в машину, дверь подъезда распахнулась и оттуда вышла Алина. Она была весьма не, трезвая, растрепанные давно не чесанные волосы, синяки под глазами, спортивный мятый костюм и все это сопровождалось запахом специфического амбре от нее.

-Никита!

Папа знаком показал нам с мамой садится в салон машины, но я вместо этого вцепилась в дверцу. Алина подошла к нам, распространяя запах, ужасного, перегара, исходившего от нее.

-Никита!

-Да, Алина! -брезгливо поморщился папа.

-Есть новости по поводу Игната!-быстро произнесла она.

У меня бешено застучало сердце, тут же запотели ладони, мама вцепилась мне в руку, пытаясь усадить в машину, но я вырвалась.

-Алин, давай не сейчас! У нас Сонин выпускной!

-Выпускной подождет, папа! -вышла я вперед. -Алина, что там?

Мое сердце бешено билось, я во все глаза смотрела на нее, ощущая, что сейчас просто упаду в обморок.

-Сонечка! С, праздником, девочка моя! -всхлипнула Алина. -Жаль, что, Игнат, тебя такую красавицу не видит!

Я покосилась на папу, а он в свою очередь с яростью смотрел на Алину.

-Алина, давай быстрее, мы опаздываем, у нас время поджимает! -сквозь зубы произнес папа.

В его голосе улавливалось такое презрение, что мне стало не по себе, так же нельзя, она мать Игната, она наш близкий человек, мы должны держаться вместе.

-Конечно, конечно! -зашептала Алина, которая, казалось, постарела на десять лет, потеряв всю свою спесь, молодость и красоту. -Никита! У Игната есть шанс выйти, нужно шесть лямов, и он выйдет, я тебе отдам, что хочешь сделаю!

-Ты с ума сошла, Алина? -рявкнул папа. -Откуда у нас такие деньги?

-Я знаю у вас есть, Никит! Вы Соне на учебу копили, я все отдам!

-Алина прекрати свою пьяную истерику! У нас ничего нет!

-Папа!

Отец перевел взгляд на меня.

-Быстро села в машину, иначе я за себя не отвечаю, Соня! Ты меня знаешь!

Я с отчаянием посмотрев на Алину, села в машину, а папа, чуть ли не грубо оттолкнув ее, сел на переднее сидение за руль и выматерившись, тронулся с места.

-Папа, мне не нужна эта учеба без него! Если есть шанс его вытащить, мы должны его использовать, мы вам потом все вернем, я хоть на трех работах работать буду!

-Замолчи дура!-заорал отец так, что я вздрогнула.

Забыв про накрашенные тушью глаза, я почувствовала, как по щекам стекают слезы, безжалостные предательские слезы…

[ДАН]

Я сжимал в руках бутылку виски, прекрасно осознавая и понимая, как я выгляжу.

-Ты что здесь устроил, придурок?

Отец, сузив глаза, яростно смотрел на меня.

-Мне соседи телефон оборвали! Пьянка, гулянки, девки, музыка! Ты че творишь?

Я приложил руку к голове, так хреново мне давно не было.

-Загулял, папа!

Он швырнул в меня полотенце.

-Живо в душ!

Я, плохо соображая, а точнее вообще ничего не соображая, зашел в душ. На белом кафельном полу валялись пачки использованных презервативов. Твою же мать, погулял на славу. Встав под струи прохладной воды, закрыл глаза. Я не мог всего этого забыть, как его выводили из подъезда менты, а она бежала за ним. Как слезы текли по ее красивому по детски пухлому личику, я видел это и внутри все переворачивалось. Урод, какой же ты урод Царев. Я сдал его, сдал, понимая, что отец не перед чем не остановится. А еще перед глазами постоянно стояла, точнее лежала мертвая Нина. Вздрогнув, едва не ударившись башкой об стену, я выключил воду и вылез из кабинки. Уже в комнате, рухнул на диван, ощущая полнейшее безразличие и пустоту ко всему.

-Ты одеваешься? -хмуро спросил отец.

-Зачем?

-Что значит зачем? -повысил голос он.

Я усмехнулся.

-То и значит! Она узнает! И что я тогда делать буду? Кем я буду в ее глазах?

-Прекрати ныть и вести себя, как баба! -поморщился он. -Смотреть противно на тебя! Ничего она не узнает!

-А если узнает?

-Вы женаты уже будете! -заорал он. -Ты что не знаешь, как бабу рядом удержать?

Я со всем безразличием смотрел на него. Пустота. Не хотелось ничего, а особенно ехать к ней, и смотреть в ее большие прекрасные глаза. Конечно, я лгал себе, хотелось, еще, как хотелось, но я даже предположить не мог, какого мне будет, когда она узнает правду и поймет. Как я буду на нее смотреть. Черт возьми, никогда не был моралистом, задушил Риту, носившую моего ребенка, а здесь. Да что с тобой стало то Дан Царев?

-Как там продвижения по делу Нины?

Отец достал сигареты.

-Пока ничего неизвестно, сказать тебе что-то утешительное не могу, ты единственный подозреваемый!

-Мне что-то подсыпали, я же тебе говорил!

-Может тебе просто пить нельзя, и ты дуреешь? -безжалостно выдал свою версию отец.

Я смотрел на него. Я ничего не чувствовал, ни родственного, даже близко такие чувства не стояли, неужели я такой же и так же похож на него.

-Собирайся! Нам еще в цветочный нужно заехать! Вид у тебя не айс!

Я закурил. Да и плевать какой вид. Неделю ей не писал, не звонил, еле выдержал, когда хотел позвонить, готов был телефон об стену разбить. Я себя ненавидел, ведь она ребенка его носит, а я ей все разрушил, все разбил. Урод. Я моральный урод.

-Когда Никита Дворецкий выполнит все функции, которые так нужны тебе папа, мы можем с ней развестись?

Спросил его и сам вздрогнул от одной только мысли, что мы с ней разведемся если, я сделаю эту девочку своей женой. Трясло от этого, дрожали руки, как представлял, что все, она моя. Моя девочка, ни чья то, а моя. Вся и везде, что хочу с ней, то и могу делать, и никому ее никогда не отдам.

-Ты сам то хочешь? -хмыкнул он. -Я думаю ты не готов ее отпустить! Она стала для тебя дорога, это видно! Уму непостижимо, я даже представить не мог, что ты на что-то такое способен будешь!

Я посмотрел на потолок. Я тоже представить не мог, что эта девчонка с ее не просто большими, а огромными глазами, станет для меня всем, самым дорогим человечком на свете. Твою же мать, как она была мне нужна, до безумия хотелось зарыться пальцами в ее волосы и не отпускать от себя никуда, ни на шаг, ни на миллиметр, но я знал, что в ее сердце и мыслях живет другой, я видел все наяву своими глазами, как его мать оттаскивала ее от ментов повязавших ее любимого.

-А хочешь он никогда не вернется с зоны, чтобы ты прекратил переживать, раз ты видишь в нем сильного конкурента? -спросил меня отец, глядя прямо в глаза.

Сигарета, едва не выпала из моих рук, от его прямого вопроса, а пульс учащенно забился, настолько сильно, что я чувствовал его каждой клеточкой своей кожи.

[ИГНАТ]

С бесплатным, государственным, продажным, адвокатом, любое дело было обречено на провал, и я очень хорошо это знал. Он сидел напротив меня, поправляя на носу очки, которые сильно придавали ему сходство с адвокатом Горошком из «Чипполино». Вот только мы были не в сказке, и не в мультфильме, а в реальной жизни следственного изолятора.

-Игнат, вы же понимаете серьезность вашего положения?

Он еще и гундосил, я пытался шутить про себя, но ничего не выходило, мрачно серые стены давили на психику и на саму обстановку.

-Понимаю!

-Даже беременность вашей подруги вас не спасет!

-Я и не собираюсь прикрываться ее беременностью! -сквозь зубы произнес я, стараясь отогнать мысли о Соне.

Моя девочка. Моя… Как вспомнил ее слезы, внутри все переворачивалось. Мне было до ужаса жаль, что она все это видела и испытала, что видела, как меня забирают, слава Богу первый раз это не увидела.

-Я все сказал вашей матери, Игнат, что ей нужно сделать будет!

Адвокат откинулся на стуле, а я попытался удержать лицо.

-У нее денег нет, можете не стараться!

Он пожал узкими, как у бабы плечами.

-Мое дело предложить, ваше дело отказаться, все, к, сожалению в нашем мире решают деньги, и я думаю вы, Игнат это хорошо и без меня знаете!

-Конечно знаю! Только вот вина моя не доказана! Меня в той машине с теми номерами не было и ни в какую группировку организованную, я не вхожу!

Адвокат прищурился.

-Показания Ольги Сычевой, вы проворачивали темные дела с ее мужем Вадимом Сычевым, по кличке Сыч!

У меня потемнело в глазах. Поганая сука. Бабла хочет, мразь, только вот ему явно здесь ничего не обломится.

-Гражданин адвокат, я из бедной семьи! -оскалился я. -У меня нет ничего! Ни говна, ни ложки, а у матери подавно, бабушка инвалид на руках!

Адвокат сжал руку в кулак, но тут же разжал, было видно, что нервничал, только я уже с малолетки хорошо знал, как с такими обращаться, слабину давать было нельзя. Бесплатные адвокаты работали вместе с прокурорами и судьями в доле, и защищать меня он точно не собирался. У него все это на лице было написано.

-Я вас услышал, Игнат, но все же не в вашем случае ерничать! Ситуация крайне грустная для вас, подумайте о матери, о бабушке, о девушке, и еще не родившемся ребенке!

Последний аргумент, он привел зря, я нервно сцепил зубы. Даже думать не хотел, как она там одна без меня, был уверен, что ее родители не заставят ее пойти на аборт, ведь я никогда ей этого не прощу. Да и она не сделает, она хорошая девочка, моя девочка. Поговорив еще немного с адвокатом, хмуро отвечая на его вопросы, я дождался конвоя и когда меня завели в хату, тут же упал на шконку без сил. Всего трясло, как думал о том, что с ней, как она там одна будет, ведь у меня суды, и ни один суд мне еще предстоит. Взяв у пацанов телефон, залез в соц сеть, она была там.

«-Как ты девочка моя? Привет!»

«-Привет любимый, я на выпускном, плохо без тебя, как ты?»

У меня потемнело в глазах, как представил, что моя малышка, такая красивая яркая и без меня. Следом высылает свое фото на набережной, а у меня от непонятной ревности и ярости сносит крышу. Встав, закуриваю и набираю ее номер, хотя понимаю, что лучше не стоит в таком состоянии, но все же делаю это.

-Да!

-Можешь говорить?

-Могу! Что с голосом? Ты злишься на что-то любимый?

Так тихо трогательно спрашивает, а у меня еще сильнее от злости сносит крышу, злюсь ли я на что -то… Очень сильно злюсь, и понимаю, что она ни в чем не виновата, чтобы на ней злость свою срывать, но остановится уже не могу.

-Как отдыхается?

-Игнат, ты о чем? -явно теряется Соня.

-Ни о чем! -почти ору я. -Тебе в твоем положении, точнее в нашем, можно было аттестат получить и домой поехать, а не по набережной шляться!

-Игнат, мы всем…

-Замолчи! Живо домой поехала!

Я пытаюсь успокоится, понять, что ей итак тяжело, что она устала, и я делаю сейчас лишь хуже, но не могу, у меня трясутся руки после ее фото в платье и мыслей, что какие-то козлы смотрят на нее, слышится смех мужчин, веселые крики, радость, а я здесь и она не рядом со мной.

-Я все сказал! -холодно произношу я. -Через час звоню, чтобы была дома, если не поедешь, пеняй на себя, сука!

Бросаю трубку и шумно дыша прижимаюсь к стене, у меня едет крыша, и я сам это прекрасно понимаю, а еще понимаю и осознаю, что это только начало всего.

[АЛЕСЯ]

Я до сих пор помню наш скандал с мамой, прошло столько времени, а я помню, как она орала, что это все несерьезно, и отец ничего не должен знать. Сейчас сидя у Влада в палате, я положила голову ему на плечо, было больно, а еще страшно от зависимости матери от отца.

-Успокойся! -он осторожно взял меня за руку.

Странно, но я вновь ничего не чувствовала, как и до его аварии, ничего. Ни страсти, ни желания, ни мандража, просто приступ нежности к хорошему человеку. От этого только страшнее и больнее становилось. До дикого сердцебиения себя ненавидела.

-Твой отец по- моему не очень рад, что ты собралась связать свою жизнь с инвалидом! -вздохнул он.

У меня внутри все перевернулось, мнение отца меня волновало меньше всего.

-При чем тут это? Мне плевать на его мнение!

Влад вздохнул.

-Он же за операцию платит, и ты его дочь, он беспокоится за тебя!

-Папа походу беспокоится только за себя и за свое благополучие, так что не волнуйся!

Влад посмотрел мне в глаза.

-Я понял! Конфликт? Из-за меня? Только честно!

Я начинала злится, но понимая, что ему лишние стрессы ни к чему, тут же взяла себя в руки.

-Ты тут ни при чем! Просто мелкие недопонимания!

-Насколько мелкие?

-Очень мелкие!

Влад привлек меня к себе, а я закрыла глаза, с ним было хорошо и уютно, но я, то, знала, что для семейной жизни этого мало, очень мало. Нужна была страсть, всплеск эмоций, а у меня всего этого не было. Может мне просто сейчас ни до этого и это все пройдет?

-Я люблю тебя, Алесь! -тихо произнес Влад. -Ты самое дорогое и важное, что у меня есть!

Я открыла глаза и посмотрела на него, хороший, дорогой, самый лучший и родной, вот кем он был для меня. Но не больше, а я дала ему вновь надежду, пообещала, дав слово что я стану его женой. Обратно дороги нет, я буду его жена.

-Ты правда хочешь выйти за меня замуж?-неожиданно спросил Влад притягивая меня к себе.

Я сделала все, приложив все усилия воли, лишь бы не отвернуться, а смотреть ему в глаза, пусть даже ощущая себя конченной тварью.

-Да! Я хочу стать твоей женой, любимый!

***

У Влада начались процедуры, а я стояла на улице и курила, все сильнее и сильнее ненавидя себя. Какая же ты тварь, Алеся, ты обманываешь его, но сможешь ли ты обмануть себя, живя с человеком, которого ты воспринимаешь, как брата, как друга…

-Алеська!

Я вздрогнула и обернулась, ко мне спешила Женя, моя однокурсница.

-Ты вообще новости слышала? -на красивое лицо Жени легла тень.

-Нет, а что случилось?

-Нинку зарезали прямо у себя дома, парня ее Лешу привлекли!

Я едва не выронила сигарету из рук.

-Нину? Леша?

-Ну да, они же расставались! А потом видимо опять сошлись, и у Леши крышняк от ревности поехал, он же ее постоянно ревновал!

-Когда это произошло? -растерянно спросила я.

-Да недавно, ты же в институте не появляешься, у тебя все Влад! Как он кстати? А у нас новенькая появилась, такая противная, Джульетта! Имя то какое!

Я широко распахнутыми глазами уставилась на Женьку.

-Как ее зовут?

-Джульетта! -проворчала однокурсница. -Дадут же имя при рождении, оригинально! Родители посмеялись над ребенком! Она вся такая высокомерная, противная, заносчивая! Ромео только не хватает!

-А она есть в инстаграме?-тихо спросила я, чувствуя, как у меня подкашиваются непроизвольно ноги.

-Да! Сейчас покажу ее!

Женя достала из сумки айфон, а у меня бешено забилось сердце, и когда она поднесла ко мне свой телефон, мои длинные ногти впились мне в ладонь. С экрана дисплея на меня смотрела та самая брюнетка сидевшая с моим отцом за бутылочкой вина в кофейне, а после занимавшаяся сексом во всех позах, которые я увидела на фотографиях, получивших доставкой от курьера, вероятнее всего ей же для мамы… В глазах тут же потемнело.

[ДАН]

-Не смей ничего вытворить и лишнее девчонке тоже сказать!

Отец смотрел на меня, а я, отвернувшись сжал в руках букет белоснежных роз.

-Я тебе говорил, нужно взять красные!

-Они ей не пойдут, она девочка!

Оец хмыкнул.

-С довеском?

Его слова покоробили, но я, не говоря ни слова шагнул вперед, видя, как на меня смотрят все ее разукрашенные выпускницы. Соня была особенной, разительно отличалась от всех. Нежная хрупкая, стояла на набережной и смотрела на зеркальную гладь Невы. У меня непроизвольно сжалось сердце, я виноват перед ней, и я знал это, но сейчас смотря на ее длинные локоны, понимал, я не готов ее отпустить и так просто отдать, даже тому человеку, которого она так сильно любит. Чем ближе подходил к ней, тем сильнее у меня билось сердце. Дворецкие, уже лицемерно улыбаясь, спешили ко мне и к моему отцу, но мне было так наплевать на них, я хотел видеть ее, коснуться ее и вздохнуть аромат ее тела.

-Соня!

Она резко обернулась, глаза потускнели, в них такое разочарование читалось, что не он, а я здесь стою и протягиваю ей эти гребаные розы, цветы, которые несказанно ей шли, ведь она была королевой, только в силу возраста еще этого не понимала.

-Это тебе! С твоим праздником тебя, Соня!

Произношу это и чувствую, как внутри от ревности все закипает, дикая злость волной дрожи проходит по всему телу. Она меня словно не видит, думая о своем.

-Спасибо!

Так неохотно берет цветы, что мне хочется вырвать их из ее рук и запустить в воду. Сука… Я ведь ни одной не дарил цветы, только матери, да сестре, и то не всегда. Пытаюсь выдохнуть. Спокойно Дан, спокойно. Она твоя, ей некуда деваться, у нее нет выбора. Взгляд непроизвольно останавливается на ее животе, даже думать не хочется о том, что она носит его ребенка, не моего, а его. Я не знаю, как я буду к нему относится, пока стараюсь не думать об этом вообще.

-Очень круто выглядишь!

Я произношу абсолютно искренне, ведь она и вправду прекрасна. Вся такая воздушная, нежная, вот только взгляд выдает боль и отчаяние, потому что рядом нет его, ее любимого ублюдка. Как же до дикости хочется притянуть ее к себе, зарыться в ее волосы и забыться с ней, только с ней. Трахая эту Нину, я отчетливо помнил, что называл ее именем Соня. Тем которое так болезненно, отравляюще, будто яд, въелось мне под кожу.

-Спасибо, Дан!

Подхожу ближе, испытав разочарование и удар по своему мужскому самолюбию, она тут же непроизвольно отходит назад. Лучше бы сука, сделала это специально, но она опирается о бордюр, и равнодушно вновь смотрит на воду. Я встаю рядом, стараясь держать дистанцию, чтобы не спугнуть ее, а самого всего трясет от желания обнимать ее тонкую осиную талию.

-Как ты?

Соня, не отрываясь от воды, вздыхает.

-Никак!

Смотрю на нее в упор, я больше не могу бороться со своими желаниями, не могу и не хочу. Она моя, она только моя, двигаюсь ближе.

-Соня, мне жаль, мне правда жаль, но это жизнь!

Наши взгляды сталкиваются, наверное, как кометы.

-Жизнь? Я не хотела такой жизни!

Ее философская фраза добивает меня напрочь, убеждая в том, что я конченый подонок, но я ничего не могу с собой поделать, отпустить ее это выше моих сил. Отныне, я ее теперь от себя никуда не отпущу, моя и только моя.

-Он заслужил, а ты нет!

-Он не виноват! Его подставили!

Я вздрагиваю, от части в ее словах есть доля правды, но все же он сам туда влез.

-Пусть будет так! Ты все равно будешь его оправдывать!

-Потому что я люблю его! -жестоко произносит Соня, глядя мне в глаза.

Мне сложно это вынести, борюсь с диким желанием схватить ее, трясти за плечи. Ненавижу себя сейчас, но стойко выношу этот удар.

-Я знаю!

Черт, как же я жалок. Шумно выдыхаю, стараясь не смотреть на нее, понимаю, что скоро моя любовь станет еще сильнее к нее, зависимостью и одновременно больной ненавистью.

-Дан!

-Что?

-Отвези меня домой пожалуйста!

-У тебя же сегодня праздник! -недоуменно произношу я.

-Пожалуйста!

Я непроизвольно касаюсь ее хрупкого плеча, чувствуя, как меня обдает кипятком, от желания обладать ей, трогать ее, любить ее.

-Тебе плохо, Соня?

-Да! -равнодушно отвечает она.

***

-Я отвезу ее, ей нехорошо!

Елена хмуро смотрела на, Соню, садившуюся в мою машину.

-Дан, позвоните, как доберетесь пожалуйста!

Я кивнул и сев за руль, обернулся. Соня сидела сзади, на ее коленях лежал букет, а она отрешенным взглядом смотрела в окно.

-Может тебя показать врачу?

Она замотала головой.

-Нет!

Я тронулся с места, то и дело поглядывая на нее в зеркало, как же она была хороша, просто прекрасна. Мои пальцы дрожали, дрожало и все внутри, как представлял, что раздеваю ее, ласкаю ореолы ее сосков, ее прекрасное юное тело. Под ложечкой сосало от дикого страстного желания, набросится на нее прямо сейчас.

-Дан!

Мы почти остановились у ее дома, когда она заговорила.

-Что?

Я обернулся, смотря на нее, видя, как Соня нервничает, у нее заметно тряслись руки.

-Тебя, как и меня заставляют?

-Ты о чем?

-О свадьбе!

У меня перед глазами запрыгали цветные мушки, ее фразы убивали меня лишь сильнее, лишая полнейшей возможности дышать.

-Нет не заставляют!

Я пытался успокоится, но ничего не выходило, мне становилось страшно, страшно от самого себя.

-Тогда зачем тебе это надо?

Она смотрела мне прямо в глаза, а я больше не мог, вышел из обойдя машину, сел рядом с ней. Соня непроизвольно дернулась, но я нажал на кнопку блокировки.

-Давай поговорим! Что зачем? Ты нужна мне!

Она слегка отодвинулась.

-Но ты не нужен мне! Я люблю его!

У меня потемнело в глазах.

-Заткнись! -прорычал я.

Соня заморгала длинными ресницами.

-Я говорю правду!

Я схватил букет с ее колен, и швырнул его на переднее сидение, она дернулась, но я сжал ее плечи.

-Соня! Я тебя не отпущу! Ты поняла меня?

-Я беременна!

-И что? Я тебя с ребенком возьму!

Я сам себя не узнавал, я убил женщину, носившую моего родного ребенка, потому что мне были не нужны дети, а ее готов принять с чужим ребенком от человека которого так сильно ненавижу.

-Я не буду с тобой! Открой мне дверь!

Она резко поворачивается и тянет руку к двери, в этот момент, во мне словно рвется какая-то струна. Пелена падает с глаз, я понимаю, что веду себя, как слабак, как конченый слабак, а ее Игнат так себя с ней не вел. Резко разворачиваю за плечи, и смотрю в ее большие глаза.

-Ты будешь со мной! И дверь я тебе открою, когда я захочу, поняла меня?

Схватив ее сумку, швыряю на переднее сидение, вслед за цветами.

-Дан, не надо! -шепчет она, пытаясь вырваться, но я сжимаю ее тело лишь крепче.

Мои пальцы непроизвольно скользят по ее бархатистой гладкой коже. Такая светлая, нежная на ощупь, Соня дергается, вырывается, но я не пускаю, буквально вдавив ее в сидение. Умом понимая, что делаю неправильно, все равно не могу ее от себя отпустить.

-Отпусти! -шепчет она.

На ее прекрасных глазах появляются слезы, а я глажу ее по щеке.

-Не пущу! Ты моя! И я буду делать с тобой все что я хочу!

В ее глазах плескается знакомый ужас, как и тогда, когда я потащил ее в машину, но на этот раз она села сама. Мои пальцы касаются лифа ее платья, замерев у груди, а Соня резко перехватывает мою руку.

-Дан! Нет! Прошу не надо!

Ее голос дрожит от слез, а я не в силах остановится, яростно дергаю ее за платье, она вскрикивает, но я тут же закрываю ее ротик поцелуем, лишив ее полнейшей возможности двигаться, полностью вжав в сидении. От ее сладких словно мед губ, окончательно сносит крышу, моя рука нащупывает тонкую ткань кромки ее бюстгальтера, и пальцы скользят под нее. Соня еще сильнее дергается подо мной, но я не отпускаю, я больше не в силах остановится. Да я моральный урод, я конченый урод, но отпустить ее сейчас такую желанную и доступную мне, я не могу. Черт возьми, какие у нее острые сосочки, сжимаю их до боли прокручивая между пальцами. Член тут же напрягается, не могу, как хочу ее, пусть и не так все представлял, но мне плевать, я возьму ее прямо здесь и сейчас, чего бы мне это не стоило.

-Я прошу не надо! Умоляю!

Она с трудом вырывается, по ее щекам, текут слезы, только меня уже это не трогает.

-Заткнись, сука! -рычу я, понимая, что окончательно теряю над собой контроль, слишком долго она меня мучила. -Значит, ему ты давала, а своему будущему мужу не дашь?

Грубо хватаю ее за тонкие запястья и впиваюсь вновь в ее губы, слегка ослабив хватку, опускаю руку между ее ног. Мои пальцы касаются ее трусиков, от желания войти в нее прямо сейчас, сию же секунду, сводит все тело. Плевать что будет дальше, но я возьму ее сейчас, здесь и сейчас.

-Дан, я тебя умоляю! Не надо! Нет!

Ее слезы и мольбы меня не трогают, а может и трогают, но я отключаю весь свой разум, всю свою нежность, похоть и страсть руководят мной. Резко разрываю на ней трусики, и начинаю расстегивать ширинку. Соня кричит, но я тут же зажав ей рот рукой, и освободив напрягшийся, давно рвавшийся наружу, пульсирующий член, одним резким толчком вхожу в нее. Она вырывается, ее глаза становятся еще больше, лицо залито слезами, но я больше не могу. Двигаюсь в ней все сильнее, ощущая какая она узкая, вся моя. Сука, если бы не этот ублюдок, я был в ней первым, первым кто бы получил лавры первенства. Она моя и я не собирался ей ни с кем делится. Черт возьми, как же в ней узко, горячо. Ощущая, что вот, вот, кончу, а раньше со мной такого никогда не было, начинаю целовать ее грудь, все яростнее покрывая ее поцелуями.

-Девочка! Любимая моя! Ты только моя! Я никогда тебя никуда не отпущу! Ты моя!

***

Соня безжизненным взглядом смотрела вперед, а я, понимая, что натворил, развалился на сидении. Такого кайфа, я не получал ни от одной, и почему-то был уверен, что уже никогда не получу. Моя. Вот одно, слово, которое характеризовало ее. Покосился в ее сторону, она так и сидела со спущенным платьем, растрепанная, заплаканная. На нее было страшно смотреть. Я прекрасно понимал, как сильно она сейчас ненавидит меня.

-Соня!

Я коснулся ее плеча, она не вырывалась, сидела, как кукла, от этого становилось лишь хуже. Резко развернул ее к себе.

-Посмотри на меня!

Глаза пустые и холодные, в них одна ненависть.

-Я не мог сдерживаться! Ты моя! Я теперь тебя точно никуда не отпущу! Ты только моя!

Я продолжал держать ее, а она молчала, молчала, не произнося ни слова, словно ей было наплевать. Непроизвольно закрыл глаза, вспоминая, как впервые затащил ее в машину. -Трахались говоришь?

Соня испуганно схватилась за ручку, пытаясь открыть дверь, но я предусмотрительно все заблокировал.

-Выпусти меня!

-А что такое? Ты же уже трахалась!

В ее глазах заплескался самый настоящий ужас, а я схватив ее, притянул к себе. Впился губами в алые пухлые губы, рукой расстегивая тоненькую курточку, она изо всех сил вырывалась, но я был сильнее. Вжал девчонку в сидение и дернул кофту, так, что она с треском разорвалась.

-Какая же ты сладкая! -хрипло произнес, целуя ее губы.

Соня еще раз закричала, но я заглушил губами ее крик, моя рука заползла под ее разорванную кофту, нащупывая грудь идеальной формы. Ее сосок, такой холодный, нежный… Из глаз тут же полетели искры, от желания обладать ей, оттрахать ее прямо здесь, сделать своей, она итак моя. Вся моя, и этот ублюдок, пожалеет, что тронул мое. Сгниет заживо в тюрьме. Там и сдохнет. Мразь. С гневом представлял, как он сувал в нее, это придавало мне больше уверенности и злости, с треском разлетелся и ее бюстгальтер.

-Нет, прошу, не надо, остановись, умоляю, нет!

У меня потемнело в глазах. Резко отпустил ее, а Соня, рыдая, отползла от меня, прижимаясь к двери. Доли секунды хватило осознать, что я делаю, что вообще происходит. Черт возьми, проклятый орех, вперемешку с вискарем, как же меня сука накрыло. Во все глаза смотрел на нее, как она ревела, прикрываясь разорванной курткой. У меня внутри все сжалось. Соня… Что я только что не натворил.

-Соня прости! -произнес я. -Прости меня пожалуйста!

Закрыла лицо руками, заплакав еще сильнее. А я, схватив с пола ее куртку, накинул на нее.

-Соня прости! Сам не знаю, что на меня нашло!

Притянул ее к себе, она вскрикнула, пытаясь вырваться, но я не отпускал.

-Сонечка, прости! Я идиот!

Смотрел в испуганные, заплаканные, детские глаза, она, глотая слезы, с ужасом смотрела на меня.

-Прости, Соня! Я тебя не трону, клянусь! Успокойся, все хорошо!

Испуганно всхлипнула последний раз.

-Отпусти!

Понимая, что лучше отпустить, через силу отпустил ее. Какой же я баран, ситуация хуже не придумаешь, это полный провал, просто полнейший, и я это прекрасно понимал. Узнав об этом, отец меня пристрелит, и, наверное, правильно сделает. В этот момент, я сам себе хотел пустить пулю в лоб, я ведь ее чуть не изнасиловал. Не знал, как смотреть на нее, а она, наоборот не сводила с меня глаз. Слезы текли по ее щекам, ее всю трясло.

-Хочешь ударь меня! -произнес я.

Соня продолжала молчать, ее молчание добивало, еле сдерживался чтобы не прижать к себе, видя, как дрожат ее худенькие плечи. Твою мать, да что со мной, почему я так реагирую на нее, я до ужаса хочу целовать ее плечи, покрывать их поцелуями, всю ее. Я ведь могу снять себе лучшую проститутку в Питере, а едва не изнасиловал девчонку, совсем еще девочку.

-Зачем ты это сделал? -дрожащим голосом спросила она меня.

-Я не знаю! -честно признался я ей. -Я дебил, наверное! Соня ты меня с ума сводишь, я никому таких слов не говорил!

Смотрю в ее глаза, борясь с желанием, начать ее целовать. Руки, как у пацана трясутся. Соня надевает на себя куртку, застегивается, но продолжает вся дрожать.

-Я знаю, я напугал тебя!

-Я никому не скажу! -отводит глаза в сторону она.

-Да мне плевать, можешь сказать, я не боюсь этого!

Смотрит в сторону, а мне так хочется коснуться ее, обнять, прижать к себе, раствориться в ней, в своей девочке. Моя девочка. Сука. Моя и не моя, и все сильнее это понимаю. Ее взгляд в мою сторону, как на ничтожество какое-то смотрит. Правильно делает, я и есть ничтожество, самое настоящее ничтожество, что тронул ее, в машину затащил, так поступил. Сам себя ненавижу.

-Отвези меня домой! -прошептала она сквозь слезы.

Так погано мне на душе не было давно, наверное, только тогда, когда задушил Риту. Выругался и кивнув, открыл машину, сел на водительское сидение, тронувшись с места. Всего трясло, руки не слушались, дрожали пальцы. Доехав, остановился чуть поодаль от ее дома.

-Я пойду!

Обернулся, она, утирая слезы смотрела на меня.

-Ты простишь меня?

-Да, если ты больше никогда не появишься в моей жизни! Прощай!

Сейчас все повторялось, вот только теперь я ее взял, окончательно сделав своей и теперь точно никуда от себя не отпущу.

-Я люблю тебя!

Сонины ресницы дрожат, а губы искривляет странная дикая гримаса.

-Чтоб ты сдох! -тихо, но с ненавистью произносит она. -Я никогда не сумею тебя полюбить! А ненавидеть буду всегда!

Я непроизвольно отпускаю ее…