Я в полном шоке.

– Это шутка? Если так, то хреновая шутка.

Мозгами понимаю, что Стас не шутит, но в душе всё-таки теплится глупая надежда, что это какой-то злой розыгрыш. Этого просто не может быть!

– Нет, не шутка. Мы расстаёмся и это не обсуждается. – Сухой, бесцветный и холодный голос, в котором я с огромным трудом узнаю знакомые нотки.

– Несколько часов назад всё было прекрасно! Что произошло за то время, пока тебя не было? Кстати, где ты был?

– Это не имеет никакого значения. – Грозно чеканит он каждое слово. – Тебе пора уходить. И, кстати, – Стас запускает руку в карман джинсов, достаёт оттуда небольшую белую коробочку, – возьми.

Изумлённо пялюсь на коробку, лежащую в протянутой руке парня. Некоторое время не могу сообразить, что это и зачем он мне это даёт. Осознание приходит медленно. Голова вообще сейчас соображает туго и со скрипом.

Он всё продумал, нет никакой ошибки. И это не розыгрыш. Всё реально.

Тот факт, что он не забыл о таблетке почему-то больно ранит. Не то, чтобы я хотела сейчас ребёнка. Просто это выглядит, что он резко и без предупреждения безжалостно режет все нити, которые нас связывают. Словно он пытается одним махом избавиться от меня.

Я почти задыхаюсь от переизбытка чувств, словно только сейчас начинаю понимать происходящее, и тело наконец-то оживает от оцепенения. Но вместе с возвращением чувств приходит и испепеляющая буря эмоций.

Сердце отбойным молотком колотится о грудную клетку. Каждый удар сердца причиняет невыносимую, всепоглощающую боль. Внутри разгорается полномасштабный пожар, превращая все внутренности в жалкую горстку пепла.

Я игнорирую протянутую руку, Стас кладёт коробочку на тумбочку в прихожей.

– Назови причину. – Язык еле ворочается, вместо голоса слабый шёпот. – Объясни, что вообще произошло?

Стас делает глубокий вдох, видно, что он зверски устал.

– Нечего объяснять. Нам не по пути. Вот и всё! Не усложняй! Собирай вещи и уходи. – В голосе парня проскакивают нотки раздражения.

От возмущения у меня перехватило горло. Хватаю ртом воздух, и, кажется, он совсем не попадает в лёгкие.

– Знаешь, что! Я не понимаю, что происходит, не знаю причин, но обращаться так с собой не позволю! Я сейчас уйду! Не переживай, унижаться и умолять не стану. Но знай, если ты захочешь мне всё объяснить, у тебя есть неделя. Эту неделю я тебе даю только потому, что не понимаю, что произошло. Потом просто вычеркну тебя из своей жизни. Я даже в твою сторону не посмотрю, как бы херово мне не было и как бы меня не тянуло к тебе. Можешь даже не пытаться со мной встретиться!

Я на непослушных ногах иду в спальню. Всё происходящее опять кажется нереальным. Словно во сне собираю вещи в рюкзак, иду дальше по квартире выискивая, что ещё нужно забрать. Стас сидит в гостиной на том самом диване, на котором мы оба несколько часов назад были так счастливы, и с невозмутимым видом ждёт, пока я уйду.

Спустя несколько минут, я выхожу из квартиры, стараясь не смотреть в сторону Стаса. Вызываю лифт. Пока его жду, слышу жуткий грохот бьющейся посуды. Кажется, всё-таки не такой уж он невозмутимый и холодный, каким хотел показаться.

Что же тогда произошло? Если его так задевает наше расставание, зачем тогда он так безжалостно обрывает наши отношения? Ничего не понимаю!

В душе, вопреки здравому смыслу, теплится надежда, что у него были какие-то веские причины так себя повести, но скоро он передумает или решит проблемы, объяснит всё мне и всё будет, как раньше.

Глупые, глупые надежды. Или глупая и наивная я.