Лера

“Я не стану связываться с девственницей. Реши эту проблему, пока будешь дома”

Я еще раз пробегаю взглядом по английскому тексту и, заблокировав телефон, вздыхаю. 

- Лера, все хорошо? - спрашивает сидящий напротив папа, всего на мгновение оторвав взгляд от экрана планшета.

Я молча киваю.

Бессмысленно показывать ему сообщение от Маркуса. Папе плевать на такое. Так что смысл зря сотрясать воздух? Он не станет вмешиваться в мои отношения с женихом. 

- Вот мы и на месте, - говорит отец, когда самолет наконец останавливается. 

Я выглядываю в иллюминатор и чувствую, как начинает разгоняться сердце. Как же я мечтала вернуться домой! Здесь похоронена моя мама. Здесь живет мой лучший друг. Здесь все понятно и без двойного дна. Ну, чаще всего. 

- Да, Саш? - перевожу взгляд на папу, который уже прижал телефон к уху. - Приземлились. Скоро буду в офисе. Скажи Аристарху Пантелеевичу, что отчет отправлю завтра. Он уже почти готов, надо вычитать. Да, конечно. Думаю, часа полтора.

Я отстегиваю ремень и поднимаюсь со своего места. Стюард - он же пилот - передает мне мой рюкзачок.

- Спасибо, - улыбаюсь ему.

- Всегда рад прокатить вас, - подмигивает он.

- Передавайте привет внучке. 

- Непременно передам, - кивает. - Она до сих пор под впечатлением от ваших подарков.

- Пошевеливаемся, Валерия, - строго произносит папа, становясь рядом со мной. - Мне еще надо в офис, а перед этим забросить тебя домой. Спасибо, Алексей, - пожимает руку пилоту.

- Всегда к вашим услугам, Матвей Герасимович. Валерия, - с улыбкой кивает он, и мы спускаемся вниз по трапу.

- Пап, меня встретят, так что не напрягайся.

- Кто встретит? - хмурится отец, а потом на его лице проскальзывает догадка. - Хорошо. Только помни не давать Адаму никакой надежды, ты уже помолвлена.

Мне хочется задать ему вопрос, как бы к его решению отнеслась мама, но он не ответит. Он вообще о ней не говорит, как будто ее никогда не было в нашей жизни. 

- Конечно, папочка, - отзываюсь и, чмокнув его в щеку, тороплюсь к выходу с терминала.

Моего лучшего друга Адама Манна можно узнать за версту. Потому что такую красоту не заметить просто невозможно. Красавчик, знающий себе цену. С наглым взглядом. Крепким, мощным телом. И руками, которые каждую девушку сведут с ума. Эти руки умеют вытворять такое…

Я имею в виду, они готовят вкусно. Настолько, что можно язык проглотить. 

А еще Адам… позер. Он иногда ведет себя так, что я краснею на ровном месте. 

Например, сейчас.

Он вырядился в деловой костюм и притащился в аэропорт с огромным букетом красных роз. Ну не придурок? 

Хмыкаю, но ускоряю шаг, торопясь к Манну. А он улыбается какой-то девчонке, которая стоит неподалеку и кокетливо накручивает прядь блондинистых волос на палец. Я даже немного ревную, черт побери! Но это от того, что я три месяца не видела этого красавчика.

- Ах ты засранец! - выкрикиваю в паре метров от Адама. - У него жена и двое детей, а он улыбается тут всему аэропорту! И цветы купил слишком дорогие! На что ты собираешься кормить наших детей?!

Девка тут же ретируется, а Манн, еле сдерживая смех, выпячивает свои пухлые губы.

- Ну дорогая, это же я чтобы тебя порадовать, - тянет он.

- В следующий раз порадуй памперсами.

- Так а дети где? - спрашивает и оглядывается, будто и правда разыскивает наших отпрысков.

- Так в детдом же сдала, мы же договорились. 

Какая-то женщина справа ахает, вторая слева начинает поносить нас последними словами.

- Во заживем теперь, - ржет Адам и, схватив меня за талию одной рукой, поднимает в воздух и кружит. А я хохочу. Кто-то со стороны называет нас ублюдками и безответственными сволочами, а мы ржем. - Пора сваливать, иначе нас сожрут, - шепчет мой друг. 

Я забираю у него цветы, а он ставит меня на землю и, обняв за плечи, тащит на выход.

- Надо будет проверить, не появились ли прожженные дырки у меня на спине, - смеюсь. - Кажется, та баба справа испепеляет меня. 

- Меньше провоцируй, и не будут оставлять дыры, - отвечаю и цокаю языком, а Адам крепче обнимает меня за плечо и притягивает к своему боку.

- Соскучился по тебе, змеючка.

Это прозвище он дал мне года три назад, когда приезжал ко мне в штаты, и мы пошли в ночной клуб. Там какой-то чувак начал приставать ко мне. Адам еще даже не успел подскочить, как я начала шипеть на того придурка. Манн говорит, что это и правда звучало так, будто шипит змея. Мы тогда просто посмеялись, но он до сих пор называет меня змеючкой. 

- И я соскучилась, - отзываюсь, и Адам усаживает меня в свою машину. 

Мы приезжаем в любимую кофейню и устраиваемся за столиком перед панорамным окном. Адам берет нам кофе с десертами, и наши взгляды сталкиваются.

- Тебе идет розовый, - говорит мой друг и дергает за прядь волос. - Как вообще дела? 

- Короче, папа устроил мою помолвку с Маркусом, - объявляю важную новость.

Адам зависает, так и не донеся вилку до рта. Опускает ее и кладет на тарелочку прямо с кусочком баскского чизкейка. Сжимает челюсти и стреляет в меня раздраженным взглядом. 

Я приподнимаю брови, молча побуждая озвучить то, что у него в голове.

- Нахера, Лер? - спрашивает резковато.

- Ты не материшься, - напоминаю ему.

- Так я и не матерился. 

- Хер - это…

- Лер, - перебивает. - Нахера, а? Тебе только восемнадцать. Какой брак? 

- Мы договорились, что это будет типа долгоиграющшая помолвка, - пожимаю плечами. 

Почему-то у меня возникает потребность защитить то ли папу с его решением, то ли саму себя, потому что я не остановила этот театр абсурда. 

- Что это значит - “долгоиграющая помолвка”? - спрашивает Адам. 

- В смысле… ну, мы как бы договорились, что я получу диплом о высшем образовании, и только потом мы поженимся.

- Твою бл… Я выйду покурить.

Он резко вскакивает из-за стола и выходит из кофейни. Достает свой вейп и начинает парить. Я смотрю на Адама через стекло. И это он еще не знает условия, которое мне поставил Маркус. И того, что я теперь буду вынуждена искать того, кто избавит меня от “проблемы”.