В глаза бил слепящий свет, едва позволяя их приоткрыть, и болело везде. В прямом смысле. Что, черт возьми, со мной случилось? Я в больнице? Почему? Неужели Лерке таки удалось втянуть нас в эпичные неприятности? И насколько они тогда эпичны? Точнее, каковы последствия. Жить хоть будем? Напрягшись до рези в глазных мышцах, я смогла уловить сквозь опущенные ресницы движение каких-то смутных фигур и почему-то жутко испугалась. Сердце сначала обмерло, а потом дико замолотило, залетев из положенного места за ребрами куда-то к горлу.

– Кто… – В горле запершило, будто оно было забито песком или его кто нещадно тер там железным таким ершиком. Я закашлялась, рванулась сесть, но обнаружила, что привязана. Руки скованы над головой, ноги тоже не двигаются, широкие удерживающие полосы на лбу, груди, бедрах. И страх стал уже почти черной паникой. Забилась в оковах, пытаясь кричать, но по-прежнему выходило только карканье.

– Бу-бу-мр-гр… пока. – Я снова передернулась от ужаса, когда неразборчивое бормотание рядом стало понятной речью. – Горло так до конца и не срослось. Нужно потерпеть еще несколько минут.

Голос был каким-то бесполым и безразличным. Но более странным было то, как я воспринимала сказанное. Как если бы в первый момент слух ловил некую тарабарщину, и только с крошечным опозданием в мозгу звуки приобретали смысл. Типа иностранного языка, который ты не пойми по какой причине вдруг знаешь. Или не ты, а что-то в тебе. Бывали у меня в жизни подобные вещи. Часто. До меня и не сразу дошло-то. Горло не до конца срослось? Что?

Забилась в оковах снова, и в этот раз уже вместо хрипа и карканья вышел-таки крик. И даже не один. И вполне членораздельный.

– Кто вы?! Где я?! Почему связана?!

Голос не мой. Вообще не похож.

– Очень хорошая скорость восстановления, – второй невидимый бормотун. Такой же бесполый, как и первый, но отчего-то мне понятно, что он принадлежит новому персонажу кошмара. – Удачное пополнение.

– Да что происходит?! Вы кто?! Что сделали со мной? Похитили? Зачем?

Я мало осознавала, что сыплю вопросами без остановки, просто не могла замолчать.

– Не похитили, дитя. Призвали. Настало твое время жить и служить.

– Какого?!.