Глава 1

Интересно, кто-нибудь пробовал танцевать джигу на граблях?

Это была моя первая светлая мысль после того, как я узнал результаты жеребьёвки и выяснил у Федра, ху есть кто.

Согласно сведениям, полученным от Федра, двое студентов из той шестёрки, в которую я попал – аффилированные лица.

Это я ещё очень мягко выразился, на нашем языке.

На местном языке дело выглядит куда, как неприятнее. Трое топчиков, как иногда у нас называют первую сотню студентов, входящую в ТОП-100 по рейтингу Академии, оказались так или иначе связаны с преподами.

Это я к тому, что у нас в Академии проходит предварительный отбор в группы. Как бы у меня не сложилась дальнейшая жеребьёвка, но я всё равно рано или поздно с встречусь с одним из тех, у кого в нашей Академии есть либо родственники, либо нанятые опекуны.

И как мне в таких условиях побеждать?

Эти грабли, словно заранее заложенные мины, по мне один чёрт ударят. Какие раньше, а какие позже. Ибо так положено. Протекции ещё никто ни в одном мире не отменял.

У того же лэра Матрича, которого я уже почти начал было уважать, оказывается, уже пятый "племянник" нынче учится на третьем курсе.

И пусть бы он там и учился себе спокойно, но нет же – он попал в мою группу!

Чего и кому этот горячий вьюнош решил доказать своим участием в турнире – для меня загадка. Вода и Воздух. Да, мне он может доставить немного неприятностей, но, пожалуй, не более того. Так что мой первый соперник, которому при жеребьёвке не повезло попасть в стартовом отборочном поединке на меня, не напрягает.

Как хотите, но если по мне, то пришло время переворачивать грабли и загонять их зубьями в землю. В том смысле, что наступать на них мне точно не хочется, как и заводить себе скрытых врагов среди преподавательского состава. А танцевать мне точно придётся, если я хочу заработать на ставках. Иначе можно было бы применить обычную костоломную тактику. Вот только кто против меня будет делать ставки, если я начну выносить всех своих соперников в первые же минуты боя?

Возникает чисто практический вопрос – как донести свою точку зрения до заинтересованных лиц и их протеже, а заодно денег поиметь?

Вот такие непростые размышления терзали меня по дороге к коттеджу лэра Фливери.

Два часа назад он прислал ко мне посыльного с запиской. Содержание записки – самое незатейливое. "Могу уделить вам полчаса сегодня в семь вечера". 

Записку, я, понятное дело, сжёг. Но даже если её кто и прочитал по дороге, то ничего предосудительного из неё извлечь вряд ли возможно.

Зато у меня сердце вдвое чаще заколотилось. Я-то отлично знаю, о чём идёт речь.

Прибыл к лэру его знакомый коллекционер и, похоже заинтересовали его обрубки серебра, которые местные нумизматические справочники относят к самым древним монетам ещё доимперского периода.

Моё волнение понятно. Для нас с Федром – это шанс.

Если эти серебряные обрубыши удастся продать хотя бы вполовину их аукционной цены, то мы с ним сможем откупиться от службы в армии.

Может, это и не патриотично, но если разобраться, то где я – и где патриотизм к той стране, куда я попал не по своей воле? Опять же, раз законы позволяют оплатить замену армейского контракта деньгами, значит Империи такое выгодно. Азартные игры с государством всегда работают в одну сторону. И если выплаченные за учёбу деньги принесут обороне этой страны больше пользы, чем моя предстоящая служба, то я только ЗА. Это же не моя Родина, где я честно и благородно оттарабанил срочную службу.

 * * *

Лэр Гатти дер Оссандж оказался весьма примечательной личностью.

Для начала, он оказался полной противоположностью тому образу, каким я себе представлял аристократа из Золотых Поясов.

Бывший адмирал был невысок ростом, наверное, даже пониже метра семидесяти, а может таким казался из-за его почти квадратной фигуры, бычьей шеи и крепких рук, со здоровенными кулаками - колотушками.

Какая уж там аристократическая утончённость. Оссанджу впору мясником на бойне работать, или боцманом на не самом благополучном корабле, а то и вовсе, на пиратском. Команда бы там по струночке ходила.

 – Добрый вечер, лэры, – поприветствовал я от порога двух мужчин, увлечённо смакующих напиток, судя по всему, недавно разлитый из бутылки довольно необычного вида.

По крайней мере солидные прямоугольные штофы, ёмкостью под литр, мне в этом мире ещё не встречались.

 – А вот и наш Ларри, – пьяненко мотнул головой лэр Фливери.

И уже по одному этому движению я понял, что он сегодня мне не помощник.

 – О, студент! Поддержишь компанию? – повернул ко мне чуть раскрасневшееся лицо бывший адмирал.

 – Увы. Вынужден отказаться. У меня завтра утром поединок. Был бы признателен, если бы вы, лэр, подсказали мне, как к вам правильно обращаться? – явил я из себя максимум почтительности, оценив диспозицию.

 – Лэр дер Оссандж. Разумеется, пока мы в узкой компании, – пробуравил меня аристократ довольно острым взглядом чуть прищуренных глаз, покачиваясь на задних ножках своего полукресла, – На людях добавляйте – глубокоуважаемый.

 – Благодарю, лэр дер Оссандж. Можно, я сразу перейду к делу? – начал я торопить события, поскольку мне совсем не улыбалось сидеть в обществе двух прилично поддатых лэров, и тем более, передавать инициативу нашей встречи им в руки.

 – Попробуй, – кивнул адмирал, с громким стуком заставив своё кресло принять устойчивое положение.

 – Собственно, вот непосредственно предмет нашего разговора, – выложил я на стол два мешочка из качественной чёрной замши на стол, – А это документы, удостоверяющие, что я имею право на проведение сделки, если мы придём к взаимному согласию.

И мешочки, и бювар, а именно так обозвал мой переводчик кожаную папку с ручками, я приобрёл только сегодня. Отчего-то втемяшилось в голову, что товар надо подавать лицом и его упаковка лишь оттенит уникальность товара. Заодно и папку прикупил. Так, кроме документов, лежат листы качественной бумаги для составления договора и штук пять огромных листов - промокашек. Местные чернила сохнут долго, так что лишними они точно не будут.

 – Браво! Вы неплохо подготовились. Осталось только выяснить, так ли хороши ваши монеты.

 – Судя по тем гравюрам, что я видел в справочнике, они не хуже, а заметно лучше уже известных вам образцов, – пожал я плечами, расстилая на столе лист из промокашки, на который показательно трепетно выложил свои обрубыши, старательно не задевая их голыми руками, а пользуя замшу мешочков вместо перчаток.

Нумизматы – они такие нумизматы. Попробуй при ком-то из них ухватить уникальную монету пальцами, и её цена сразу упадёт чуть ли не вдвое.

Нет. Вовсе не потому, что монета при этом резко потеряла свою ценность. Дело в другом.

Монеты, как и некоторые картины, имеют свой узкий круг ценителей, в который далеко не каждого и не вдруг пустят. Среди нумизматов хватать монеты пальцами такой же моветон, как высморкаться в край скатерти на званом вечере аристократа. Это, как плевок в душу. Своим ты уже никогда не будешь. Со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами.

 – Хм, – дыхнул в мою сторону адмирал свирепым запахом крепких спиртных напитков, сопровождаемых довольно острой закуской, – Весьма впечатляюще… И, что, документы у вас официальные?

 – Самые, что ни на есть правильные, – кивнул я в ответ, – И даже с магическими печатями.

 – Чистая правда. Не врёт, – исключительным усилием воли навёл резкость во взгляде лэр Фливери, посмотрев на свои артефакты.

 – Я и сам это знаю, – отмахнулся Оссандж от непрошенной помощи, скорее всего, имея при себе что-то не менее эффективное и не раз проверенное, – И что ты за них хочешь?

Видимо абсолютно случайно у лэра оказалась при себе часовая лупа, которую он засунул в глаз, и сейчас сопя, изучал обрубыши.

 – У нас с вами перед глазами пока всего лишь один пример – ненаследуемое лэрство, цена которому – двадцать пять тысяч золотом, – скромно оповестил я адмирала, дождавшись, когда он вернёт своё седалище на кресло, о знании реалий, – Именно только стоили те монеты, что в музее.

 – Надеюсь, ты понимаешь, что это вовсе не твой случай. Тогда связалось слишком много случайностей и короне проще было заплатить титулом, чем деньгами. Понятно? – этак привычно рявкнул лэр Оссандж.

В ответ я смотрел ему в глаза не больше секунды, и лишь потом начал свой спектакль.

 – Прошу меня извинить, лэр дер Оссандж, за то, что я отнял у вас время. Вы абсолютно правы. Мне проще найти купца, желающего получить титул в дар, который заплатит мне настоящую цену, – не уставал я кланяться, собирая всё принесённое, – Разрешите удалиться?

 – Стоять! – прорычал адмирал негромко, но так убедительно, что даже в жопу пьяный лэр Фливери сделал попытку выползти из своего кресла и встать по стойке "смирно".

 – Стою, – абсолютно спокойно уведомил я слегка разбушевавшегося нумизмата, пряча мешочки с обрубышами во внутренний карман и пристроив бювар себе подмышку.

 – Ни один из серьёзных нумизматов тебе полной стоимости никогда не заплатит, – высказал мне бывший адмирал ту истину, в которой я и без него не сомневался.

 – Благодарю вас, – изобразил я самый почтительный поклон, на который был способен, – Теперь я понял, что мне нужно найти не нумизмата, а богатого и честолюбивого купца. Уж он точно, ради дарованного титула, за ценой не постоит.

 – Вовсе не факт, что ему даруют титул, – довольно убедительно хмыкнул адмирал.

 – Нужно будет предупредить покупателя, чтобы сначала с музеем вопрос решил, – на полном серьёзе кивнул я в ответ, принимая его слова, как руководство к действию.

 – Я могу заплатить пять тысяч золотых, – нехотя промолвил лэр дер Оссандж.

 – А остальные двадцать чем планируете отдать? – поинтересовался я с самым невинным видом.

Судя по взгляду лэра на свой стиснутый кулак, моя предположения насчёт возможной доплаты сошлись с сокровенным желанием адмирала.

 – Десять тысяч, – двумя пальцами залез лэр Оссандж под воротник, отчего вдруг показавшийся ему тесным.

 – Двадцать три тысячи тоже неплохая цена, о которой я мог бы задуматься, – с туповатым видом закатил я глаза в потолок.

 – Хрен с тобой, пятнадцать! И я больше не торгуюсь! – прохрипел адмирал.

 – Вы сорвали эти слова с моих губ! – произнёс я обвиняющим тоном, – Только я хотел назвать двадцать тысяч, и то, исключительно из уважения к вам и вашему статусу нумизмата, который без сомнения в разы поднимется после нашей сделки. Но раз уж так получилось, то нам стоит поискать золотую середину. Такую, чтобы ни вам, ни мне. Пятнадцать и двадцать. Предлагаю сойтись на семнадцати с половиной тысячах. Тогда ни мне, ни вам не будет обидно.

 – Чтоб тебя морские дьяволы с потрохами в бездне сожрали! Согласен, – вытер аристократ пот со лба.

 – Тогда до встречи в банке. Завтра утром, сразу после поединка, я вас извещу о том, что освободился.

 – Ну уж нет. На твой поединок я сам хочу полюбоваться. Надеюсь, твою наглую рожу там хорошенько начистят.

 – Тогда в девять утра на Большой Арене у вас будет возможность проиграть немного денег на ставках, если вы рискнёте поставить против меня, – подарил я аристократу самую обаятельную улыбку из тех, которые сумел изобразить.

Наш торг мне тоже не так просто дался. Чую, что мышцы лица чуть ли не сводит.

Если кто-то считает, что я не волновался, проводя свою самую крупную сделку в этом мире, то зря.

Ещё как волновался. Рубашку точно менять придётся. Успел взмокнуть, лицедействуя и тщательно манипулируя ценами и словами. Особенно у меня концовка много нервов отняла, чересчур волнующая вышла. Надо признаться, я ва-банк пошёл, и в какой-то момент всё наше с Федром будущее на волоске висело. Но сумел найти нужные слова и вывернулся, предложив адмиралу в отставке компромисс и сыграв на его тщеславии коллекционера.

Заодно и впервые в жизни с представителем Золотых Поясов пообщался.

Впечатления неплохие. По сравнению с заносчивой аристократией из Серебряных Поясов лэр Оссандж выглядел вполне адекватным человеком.

Дома я молча сел за стол, а Федр, что-то прочитав по моему лицу, метнулся в кладовку и принёс нам по бокалу вина.

И лишь, когда в голове чуть зашумело, я начал рассказывать.

Федр умеет слушать с эмоциями. Видимо из-за этого мой талант рассказчика воспарил на невиданные ранее высоты. А его искренний восторг, когда он оценил всю красоту моего замысла с налогами и бумагами на монеты, меня чуть не до слёз растрогал. 

Но, как бы то ни было, от продолжения банкета я категорически отказался. Завтра у меня поединок.

 * * *

Вся собранная мной команда прибыла к восьми утра.

Я как раз успел неплохо размяться к этому времени и позавтракать. 

Последнее может показаться кому-то лишним, но наши специалистки по зельеварению не рекомендовали принимать приготовленные ими эликсиры на голодный желудок. 

Сегодня у меня два эликсира в рационе: – один на ловкость, а второй, на реакцию. Про свойства эликсира на реакцию мне полностью не рассказали. Обе девчонки лишь гадко хихикали и отводили глаза. Как там в моём мире говорили:

 – Реакция есть – дети будут.

Похоже, и это снадобье из той же серии.

Зарядившись специфическим компотиком и приняв на грудь две склянки эликсиров, я почувствовал, что готов к подвигам. Это не помешало мне выслушать моего командного тактика. Парень добросовестно изложил мне любимые связки моего противника и его весьма вероятный дебют, если применять к поединкам терминологию шахматных партий.

После спаррингов с лэром Мердоком я оценил, как важен в скоротечном поединке правильный выбор тактики. Собственно, я и наставника поймал на одном из его любимых повторений.

Не стоит относится снисходительно к такой манере боя у местных магов.

Каждая связка заклинаний – это десятки, а то и сотни часов отработки на полигоне тысячи повторений одного и того же.

Сначала прогресс идёт довольно бодро. Но если первое время, за три - пять дней, удаётся выиграть при кастовании связки сразу секунду, а то и две, то потом счёт идёт уже на десятые доли секунды. 

И чем дальше, тем прогресс медленнее. 

Как побочный эффект, у мага растёт Фокус и Концентрация. Того же наставника оглушалкой с каста сбить мне ни за что не удастся. Зато в тренировочных боях со студентами это запросто проходит.

 – Пора, – прервала Эмгана откровения моего тактика.

Всё-таки старосту из неё не вытравить. Контроль за временем у неё от Релти. То бишь, от Бога, а точнее, от богини. Эмге даже на часы смотреть не надо, в чём я не раз имел возможность убедиться на первом курсе, когда она очень чётко прерывала послеобеденный отдых, чтобы вовремя дойти до аудитории.

И мы пошли.

Впереди двое парней из моего клуба, потом я, пара алхимичек, и тактик с Эмганой.

Федра с нами не было, что и не удивительно. Он ещё с утра угнал заниматься ставками на бой.

Вчера мы с ним решили, что деньги лишними не бывают.

Не знаю, как у него, а у меня впереди море расходов.

Мой маленький дворец не достроен. Я даже про мебель не вспоминаю, а заодно и про то, что теперь всей моей семье придётся соответствовать нашему новому жилью. А это не только одежда, но и выезд, и слуги, и украшения.

Всему этому придётся соответствовать, если я предполагаю, что мне удастся перестроить бизнес семьи, перенаправив его на изготовление дорогостоящей косметики.

Смотреть за нами будут куда как больше, чем сейчас, когда я со своей командой вышел к Арене.

Тут тоже все уставились, как будто кого-то из нас первый раз видят, и даже гомон на трибунах стих на какое-то время.

 – Улыбнитесь и помашите руками, – вполголоса посоветовал я своей команде, – Пусть публика привыкает, что лучше ей нас любить.

 – Всех сразу? – не сдержалась одна из сестриц - зельеварок.

 – А ты хочешь, чтобы начали с тебя одной? – ответила ей сестрёнка.

 – Ларри, подойди-ка ко мне. Один, – услышал я окрик наставника, рядом с которым переминался с ноги на ногу лэр Матрич.

 – Ну, началось... – только и успел подумать я, разворачиваясь в нужном направлении.